Монологи даэвов

Финданна оглядывается по сторонам, созерцая то место, куда она умудрилась попасть через пространственный разлом в Ингисоне, а точнее — недалеко от входа в тоннель Силентера. Оно не похоже ни на Бездну, ни на вообще что-то, что могло бы быть связано с балаурами. Это просто лес… Вернее, то, что от него осталось. Вообще элийка даже не задавалась вопросом, откуда этот пространственный разлом необычайно-бирюзового цвета взялся. У нее сработал условный рефлекс: если видишь подобный разлом — значит, либо балауры намереваются вторгнуться, либо представители враждебной расы с такими же намерениями вот-вот прорвутся через этот разлом. Как бы там ни было, следовало проверить, что конкретно находится за этим разломом столь необычного цвета. И лесная эльфийка, ни минуты не колеблясь, вошла в пространственный разлом. Если это балауры хотят прорваться из Бездны, Финданна с ними быстро разберется, закроет разлом и автоматически перенесется обратно. Если же она окажется в Келькмаросе… Тогда вернется через тот же разлом в Ингисон и доложит вышестоящим лицам, что асмодиане готовят вторжение. Не биться же в одиночку против целого войска… Однако за пространственным разломом не обнаружилось ни Бездны, ни Келькмароса. Нет, это именно что останки какого-то леса, очень напоминающего Финданне леса в Элиосе, в частности лес Дамину в Фоэте. Вокруг — ни единой живой души. Зато безжизненных тел элийка находит несколько. Отойдя лишь на несколько шагов от разлома, Финданна лицезрит перед собой тело дриады, глядя на которую, она вспоминает тех дриад из леса Дамину, что научили юную бардессу петь. Дриада, бездыханно лежащая на земле, немного даже похожа на своих атрейских сородичей. Но Финданна надолго не задерживается над безжизненным телом и идет дальше. И чем дальше, тем более печальным становится ее лицо. Здесь лежит не только дриада, здесь еще распластались тела эльфов, которые очень похожи на атрейских, принадлежащих к элийцам, но отличаются более длинными, острыми ушами. А где-то вдали лежат и древни, так похожие на тех, что живут в Фоэте и Интердике… — Что же это… — Финданна бормочет, стараясь аккуратно обходить тела и время от времени осматриваясь вокруг. — Куда я… куда я попала?.. — она смотрит на опустошенную и даже почерневшую землю. — Если бы не эти странные эльфы, я бы подумала, что оказалась в Интердике… И то правда. Останки леса и впрямь напоминают Интердику — полумертвую территорию Элиоса, которая стала таковой после Катаклизма, и даже по сей день там гармония не может восстановиться. Финданна отходит уже достаточно далеко от разлома, когда видит, как к ней подбегает один из местных. Эльф, судя по длинным острым ушам. А судя по клинкам в обеих руках, некто вроде гладиатора, подобных которому в Атрее немало по обе стороны. Атрейские гладиаторы — мастера ближнего боя; неважно, к какой расе и субрасе они принадлежат. А вот мастерство местных… гладиаторов — да, Финданна будет называть подобных воинов гладиаторами, где бы они ни находились, — видимо, уступает воинам Атреи. — Файдаэн, у нас… — на бегу, едва не задыхаясь, кричит эльф, но тут же, едва не подавившись собственными словами, застывает на месте. — П-прошу прощения… — он нервно сглатывает, глядя на изумленную и одновременно удивленную лесную эльфийку. Та же на мгновение теряет дар речи. Этот необычный элиец, да еще с открытым, испещренным татуировками торсом, довольно странный. Вероятно, он принял ее за кого-то другого, и этот другой очень похож на саму Финданну. Впрочем, элийка тут же берет себя в руки и выдыхает. — Я не Файдаэн, я Финданна, а это немножко другое, — она стряхивает несуществующую пыль со своих одеяний, а затем снова смотрит на татуированного гладиатора. — Что у вас случилось? — Я Гэлан, — эльф отвешивает короткий поклон и вздыхает. — Что случилось? — переспрашивает, будто эхо, и горько усмехается. — Оглянитесь вокруг, и увидите, что случилось, — он кивает головой на лесные развалины. — Темные эльфы как будто ждали, когда Файдаэн уйдет, и ворвались в Ироллан, — голос странного элийца все больше мрачнеет. Финданна хоть и не знает всех этих имен и названий, но кое-что из объяснений незнакомца понимает. — Асмодиане… прорвались сюда? — спрашивает медленно, в изумлении вскинув брови. — Неужели и в Келькмаросе открылся такой же пространственный разлом? — Асмо… что? Какой Кель… Кельмарос? — теперь настает черед Гэлана удивляться чужим словам. Он понимает: что-то тут не так, и эта эльфийка явно не из его лесов, не из Ироллана. — Вы, должно быть, из другого мира, — эльф снова невесело усмехается. — Про нашу вражду с темными эльфами каждый ребенок знает. — Совершенно верно. Я из другого мира, который называется Атреей. И у нас тоже есть темные эльфы, но это лишь субраса, принадлежащая к расе асмодиан, с которыми враждуем мы. Мы — элийцы, — в подкрепление своих слов Финданна раскрывает свои прекрасные белоснежные крылья. Гэлан так и отпрядывает, аж выронив из рук клинки, и даже на землю садится, раскрыв рот, как вытащенная из воды рыба. Он пытается что-то сказать, что-то из себя выдавить, но слова не идут, будто застревая в горле. Он никогда еще не видел подобного чуда. Крылатая лесная эльфийка — это за пределами всего мироздания… Причем не только в переносном смысле, но и в самом что ни на есть прямом. Ведь эта эльфийка подтвердила, что она из другого мира. Стало быть, в этом другом мире эльфы умеют летать… И у них крылья — как у архангелов. — О Силанна… — только и может вымолвить эльф, медленно поднимаясь на ноги и подбирая клинки. — Кто? — брови Финданны удивленно ползут вверх. — Силанна — наша Матерь, Богиня-Дракон Жизни и Земли, — торопливо поясняет Гэлан, все еще не отрывая взгляда от крылатой незнакомки. — У нас леди-серафим Жизни — Юстиэль… — вполголоса бормочет Финданна, переваривая у себя в голове весь поток информации, нахлынувший чуть ли не мгновенно после того, как она прошла через разлом. — Но… почему ваша Богиня позволила Эрол… Илор… в общем, вашему лесу пасть? — недоуменно спрашивает элийка. — Конечно, у нас Юстиэль не смогла восстановить гармонию в Элтенене и Интердике, ибо сильно сказался Катаклизм… Но у вас… Неужели вы были не в состоянии справиться с асмо… темными эльфами? — вовремя исправляется менестрелька. — Чем вы заслужили такую немилость вашей Богини? — Милость Силанны утратили ложные друиды, — с горечью отвечает ей Гэлан, в очередной раз вздохнув. — Они как увидели врага на горизонте, сразу предали нас и призвали элементалей, которые очень помогли темным эльфам. И теперь Ироллан лежит в руинах, а Файдаэн так и не вернулся… — Я не знаю, кто такой Файдаэн, но… мне кажется, я могла бы помочь вам, — Финданна сочувствующе кивает, понимая, что просто не может остаться в стороне. Хоть это и чужой для нее мир, и хоть она, ведомая жаждой мести асмодианам за Лоэн, уже отринула Юстиэль, перейдя к Неджакану, но… Во-первых, в элийке все-таки осталось кое-что от прежней Финданны — милой, доброй и слегка наивной поэтессы. А во-вторых… Темные эльфы уж очень похожи на асмодиан, к тому же они так же не щадят врагов своих. — Вы уверены, что справитесь в одиночку? — Гэлан смотрит на полную решимости элийку. — Их слишком много… — Я даэв и, к тому же, бард. Мы, атрейские барды, можем поражать песнями на расстоянии сразу нескольких… особенно когда мы в гневе, — Финданна нервно хмыкает, припоминая, как несколько раз в Бездне во время осад она сама аж рвалась вперед остальных, настолько ею двигала ярость. — Я думаю, помощь вам не повредит. Я могу присоединиться к вам, и… — Гэлан на минуту замолкает, будто обдумывая что-то, а потом продолжает: — У нас остались пара уцелевших городов. Думаю, оставшееся в живых население будет радо присоединиться к вам. — Если так, тогда идем туда, — соглашается Финданна и со вздохом констатирует: — Не могу я себе позволить вернуться в Элизиум, когда такое творится… Возможно, Неджакан в этот день особенно благоволил воинственной менестрельке, а возможно, ею просто двигал гнев и то, что она углядела в темных эльфах сходство с асмодианами, но совместно с уцелевшими иролланцами, в отряд которых входили и местные гладиаторы, и лучники, и дриады, и древни, подобные атрейским, атаку чудом удалось отбить. — Мы даже не знаем, как отблагодарить вас за столь своевременное вмешательство, — выдыхает одна из дриад, глядя на Финданну, уже убравшую арфу за спину. — Мы бы назначили вас верховной королевой, но… вы же из другого мира… — Да и править нечем. Ироллан уже не спасти, — гулкий, печальный голос древня, точнее, энта резко контрастирует с тоненьким голоском дриады. — Он и так пострадал от вторжения демонов и некромантов… А темные эльфы с элементалями лишь довершили начатое предшественниками, — мрачно кивает головой Гэлан. — Может быть, вы переместитесь в Атрею? — в голове Финданны будто бы молния блеснула. — Станьте только поближе ко мне и не забудьте взяться за руки… ну, или за ветви, в крайнем случае, — она почтительно кивает энтам. — И тогда я перемещу вас в Элизиум. А там… Вы, думаю, сможете найти себе место в новом мире. Сильваны понимают, что им уже ничего другого не остается — Ироллан в руинах, Файдаэн, избранник, вернувший изумрудных драконов, которые, впрочем, недолго в Ироллане оставались, так и не вернулся, возможно, погиб на войне в Шио… Поэтому, не сговариваясь, эльфы, дриады и энты становятся в круг. Финданна, держащая за одну руку дриаду, а за другую — лучника, начинает нараспев читать заклинание возвращения в Элизиум. Волею лордов-серафимов, да станет Элиос новым домом для пострадавших из иного мира…