Убегая от дневного света

Если космос располагает безграничным запасом времени, это не просто означает, что может произойти всё, что угодно. Это означает, что всё когда-нибудь действительно произойдет. Эрленд Лу Богатство. Ёмкость. Репутация. Кровь. Бёрк — это величие. Бёрк — это чистота. Бёрк — это привилегия. Бёрк.Бёрк.Бёрк. «Всего лишь скопище душ, что так отчаянно пытаются спрятать собственное бесчестие и мракобесие, но выходит у них это из рук вон плохо», — не без ликования, отметила девушка, но внешне никаких эмоций не показала. Даже мускул на лице не дрогнул, только продолжала отстраненно вырисовывать на салфетке причудливые узоры, видные только ей самой. — Антропа, изволишь уделить крупицу своего внимания. Как всегда — приказ, ни разу — просьба. Конечно, ей не дозволено вести свой внутренний монолог, пока папа́ изволит проповедовать важность «чистокровной гигиены», иными словами, по мнению семейства, 5 лет назад Антри совершила грех, такой постыдный, что лучше бы она и вовсе не возвращалась в «стерильный от всех радостей — дом», по мнению самой девушки и «величественное в своей репутации — поместье», по мнению её родственников. Во взгляде отца так и читалось: «Если бы только девчонка додумалась скинуть эту мерзкую реликвию со своей головы до того момента, пока шляпа не заорала: «ГРИИИИФФИНДОР. БЕЗУСЛОВНО, ГРИФФИНДОР!». А ещё лучше кинула бы в эту мерзкую вещицу отличное заклинание, которое, конечно, первокурсница должна знать — «Бомбардо». Ну а если нет, достаточно просто провалиться под сцену, а там и под землю. Но нет, нахалка смирилась со своей участью и примкнула к этим неотесанным отпрыскам, половина из которых — грязнокровки.» Чувствуя, как вытянулась спина родителя, пока его легкие жадно захватывали воздух для новой порции оскорбительных слов в сторону наследницы. Антропа только устало вздохнула, сил препираться с отцом не было. «Да и разве был в этом смысл?» — Как ты знаешь, наследие Бёрк не пустой звук в мире волшебников. Мы пример для многих чистокровных семей и даже…- на этих словах, Герберт Бёрк, чуть скривил губы, даже не пытаясь скрыть язвительной усмешки, — возникшие обстоятельства, не могут подорвать наш имидж среди достопочтенных господ. Члены семьи неуверенно заёрзали, но не смели отвести взгляд от главы семейства, который казалось, упивался собственными речами и выразительно смотрел только на одну Антропу. — Однако, позволить нашей семье вновь испытать это гнусное, ни с чем не сравнимое, чувство стыда — никогда! — его тощие руки, схватили ткань собственного жилета, в районе сердца. «Представления отец всегда любил» — силясь не закатить глаза на этот спектакль, Антропа ждала лишь окончание всего этого этюда. — Я лично прослежу, чтобы мои наследницы, прославили наш род. Климена, как ты знаешь, в Хогвартсе есть четыре факультета, я хочу чтобы для тебя существовал один Слизерин. Лишь он собрал поистине сведущих юных волшебников, среди которых я хочу видеть и тебя, — щелкнув пальцами, над столом возникла школьная мантия в изумрудно-серебряных тонах. Антри невольно поморщилась, ей и в школе было достаточно наблюдать толпу учеников, что с гордостью демонстрировали нашивку, на которой была изображена змея: «отражение их хитрости и амбиций, приправленная щедрой горстью высокомерия», и эти вечные зеленые галстуки, что под горло были затянуты и ровно выправлены, особенно у первоклассников. «Возможно предрассудки отца не так уж и далеко ушли от меня. Пускай и в обратную сторону», — досадливо размышляла Антропа, кидая быстрые взгляды на младшую сестру. «Это последний ужин в этом году, когда мы сидим за одним столом», — грустно вздохнув, девушка не могла не отметить, какой воодушевленной выглядела Климена. «Пропаганда даёт свои плоды, отец, осталось только собрать и вкушать, да только вряд ли тебе понравится их вкус. Жизнь — это свобода выбора, а этого ты нас лишил, как только дал свою фамилию». Младшая сестра завороженно смотрела на парящую мантию, не ставя под сомнение, что именно этот факультет она будет прославлять, заводить знакомства только с истинными ведьмами и колдунами и, конечно, выигрывать баллы, чтобы в конце года получить заветный кубок. Облизнув пересохшие губы от волнения, Климена, искренне улыбалась отцу. — Mon père, я не посмею, ослушаться твоих préceptes, — сбивчиво произнесла младшая Бёрк, от волнения переходя на французский. Антропа понимала, что каждый год в Хогвартсе будет отдалять её от собственной семьи, но признать себе, что скоро потеряет и младшую…было выше её сил. «Невозможно смотреть на мир прошлыми убеждениями, что так методично и с особыми усилиями были вложены в наши головы с самого рождения по праву «чистой» крови. К сожалению, Климена не попадет на мой факультет, а значит стереотипы продолжат жить в её голове, разрастаясь как опухоль». Антропа аккуратно пыталась разбавлять оттенками черно-белый мир сестры. Перед сном, летнем днем или на зимних каникулах, она неизменно пробиралась в комнату Климены, чтобы самой расчесать и уложить медную копну непослушных вьющихся волос. В этом они были похожи, только старшая Бёрк наловчилась накладывать простенькое заклинание «Карпе-локунус», позволяя выпрямлять густые волосы за секунду, и цвет, пожалуй, был ближе к русому с пепельным отливом на солнце. Глаза, вот что поистине, сразу раскрывало их родство. Серые глаза. Для кого-то они казались раскатистым дождливым небом перед грозой, а кто-то улавливал оттенки зимнего ручья, что сокрыт под толщей льда. — Антри, почему ты так мила с магглорожденными? , — те самые серые глаза теперь задумчиво смотрели на отражение сестры в зеркале, не осуждая, скорее пытаясь понять мотив. — Клими, не только статус крови определяет отношение к волшебнику, по мне, есть более важные аспекты. Как пример: его ориентиры, желания, как он добивается своих целей? Путей в жизни много, но не все есть истинные. Порой, ступив на сколькую дорожку, не знаешь сколько людей погубишь, только бы не пасть самой. — Mon soeur, от твоих историй кругом голова, не пристало так думать! , — зевнув, сестра продолжила, — ты же знаешь, что отец расстроится? Но я ему не скажу, — прошептала Климена, забирая из рук сестры расческу. — Ладно, ладно, спокойной ночи, ma chère, — мягко улыбаясь, Антропа была уверена, что зерно сомнений прорастет в нужный час и тогда, её сестра сможет самостоятельно выбрать, как ей жить, без родительского участия и даже без участия самой Антри. И воспоминаний выдернул звонкий голос отца, что ошарашенно и даже, совсем не по уставу этикета, уставился на дочь, поражаясь откровенным безразличием к его новости. Он не успел прочувствовать весь триумф от гениально принятого решения, потому что его дочь вновь ушла в свой мирок. — Антропа, будь добра, изобрази участие в нашем скромном диалоге, — сквозь зубы произнес Герберт, ища поддержки в лице собственной жены, что ни словом не обмолвилась с момента их трапезы. Женщина рядом лишь подняла глаза на мужа и усталым голосом произнесла: — Антропа, с этого года ты обучаешься на Слизерин вместе со своей сестрой. Твой отец уже обо всем договорился. Тишина была слишком громкой. Мать девочек вновь устремила свой взор в тарелку, скрывая свои эмоции, да и вряд ли там что-то было. — Нет, — хриплым от испуга голосом, произнесла девушка, весь румянец испарился, оставив на лице мертвенную бледность, — резко поднимаясь с собственного места, — это невозможно. — Как оказалось — всё возможно, если очень захотеть, милая Антропа, — есть определенный закон: образовательное учреждение, а именно Хогвартс, позволяет своим студентам перепройти распределительную диагностику один раз за весь срок обучения, только теперь решение принимает не эта никчемная шляпа, а комитет, что так удачно состоит из знающих свое дело волшебников, с кем я не только знаком, но и весьма в дружеском союзе. Был один нюанс, но и он решен в нашу пользу. Чтобы перейти, нужен родственник, на том самом факультете, куда планируешь перераспределиться. Как удачно, всё сложилось, — едва ли не потирая руки промолвил Бёрк, — самому, возможно, мне бы не удалось справиться, но как же хорошо, что на факультете Слизерин есть такие осознанные и ответственные люди, как молодой студент, что так любезно поделился со мной этими знаниями, ведь даже сам директор, почему-то не спешил рассказывать столь чудесную новость. — Молодой человек? — О да, кажется его зовут Том… Реклл, Рикл — Том Реддл? , — с мрачным видом, спросила Антропа, но ответ уже был итак понятен. — О да, точно, Том Реддл. Очень приятный молодой человек. Перед глазами у девушки появился еще один комплект мантии. Вместо привычной золотисто-красной, форма была изумрудно-серебряной.