Carpathian

       Комфорт. Уют. Удовольствие… И все это разлетелось в одно мгновение: — Просыпайтесь, влюбленные голубки! — крик Чарли вырвал Гермиону и Драко из сладкого сна, заставив их вздрогнуть от неожиданности. — Вставайте, вы двое. Дору ищет тебя, приятель! — он вновь сотряс своими ударами дверь. — Придержи своих чертовых гиппогрифов! — крикнул Драко в ответ, со стоном откидываясь на подушку. — Можно было бы подумать, что он даст мне хоть одну гребаную минуту, зная, что я здесь не один. Его легкая улыбка осветила собой утро для Гермионы. — Или он просто хочет убедиться, что ты не пропустишь очень важный день. Драко просиял. — Точно, важный день. Он подарил Гермионе короткий поцелуй вместо «доброго утра» и скатился с кровати, чтобы натянуть штаны. Гермиона вскоре последовала за ним, но прежде еще немного понежилась на простынях, чтобы впитать в себя аромат, который он оставил после себя. Но увы, у нее на это было не больше нескольких секунд. Следуя прогнозам Драко, яйца Норберты должны были вылупиться до полудня. Драко оделся и начал уже открывать дверь, как раздался крик Гермионы. — Тебе нельзя заходить! — она захлопнула дверь прямо перед носом Чарли и недоверчиво уставилась на Драко. Но не потому, что была неодета — на то, чтоб собраться не уходило много времени, когда ее гардероб был ограничен тремя нарядами, которые она сменяла по очереди. Проблема заключалась в самой комнате. Гермиона указала Драко на их исследовательскую доску и гигантскую карту святилища. Драко тут же смутился. Очевидно, его мозгу требовалось немного больше времени, чтобы полностью проснуться. Или, может быть, его голова была заполнена другими мыслями. Вылупившимися дракончики, к примеру. Или ею. Невольный румянец залил ее щеки, и Гермиона решила, что могла бы простить его за такую оплошность. Переложив свою монету для связи с Наземникусом в новые джинсы и схватив блокнот со стола, она подошла к Драко, готовая выйти из комнаты. С Чарли они встретились уже с другой стороны двери. — Хочу ли я знать, что вы двое сотворили с той комнатой прошлой ночью? Гермиона с Драко обменялись тайными улыбками. — Лучше это останется между нами, — ответила она. Чарли аппарировал вместе с ними обратно в святилище, — у Гермионы сложилось впечатление, что он не верил, что без его сопровождения они правда покинут «Деннфайр», — и они приземлились за защитными границами территории. По очереди прошли через проем в оберегах, но вместо того, чтобы как обычно направиться в столовую, Чарли повел их прямо к сараю со снаряжением. — Если ты хотела позавтракать, тогда тебе следовало проснуться пораньше, — бросил Чарли, по всей видимости заметив легкое замешательство Гермионы. — Нам нужно отправляться прямиком к Норберте. Всем нам. Теперь Гермиона была по-настоящему сбита с толку. — Всем нам? — Я получил специальное разрешение от Дору, чтобы ты смогла присутствовать при вылуплении детенышей. Не мог позволить моей младшей сестренке пропустить такое важное событие, — в его взгляде блеснули искорки. — В конце концов, не по этой ли причине ты осталась здесь? Чтобы увидеть, как вылупляются дракончики, верно? Он едва заметно приподнял бровь, но это не помешало Гермионе закатить глаза. Им обоим было хорошо известно, что она осталась не по этой причине. Но даже если Чарли все еще не знал истинной цели ее пребывания здесь, девушка не могла не признать, что Драко тоже оказался прекрасной причиной остаться. Дверь сарая скрипнула, когда Чарли потянул ее на себя, открывая взору волшебницы помещение, наполненное всяким снаряжением для ухода за драконами. По стене тянулись три ряда полок со стандартной амуницией: перчатки, нагрудные пластины и набедренные мешочки. Чуть подальше Гермиона заметила уменьшенные клетки для транспортировки драконов, шприцы для введения зелий, цепи для экстренных ситуаций. Чарли исчез в глубине, пока Драко подбирал для них перчатки. — Сегодня они понадобятся нам обоим, — он протянул ей вторую пару. — В дополнение к нагрудным пластинам и полному снаряжению для ног. В животе Гермионы начал затягиваться небольшой узел. — По шкале от одного до Кумис во время Турнира Трех Волшебников, как много огня мне следует ожидать сегодня? Это вызвало смех у Драко. — За все время в святилище я еще ни разу не видел ничего подобного тому зрелищу, что устроила Кумис во время турнира, когда Поттер украл ее яйцо, — сказал он, но в следующую секунду его лицо помрачнело. — До того утра с Норбертой, — он стряхнул с себя эти грустные мысли. — Но, как правило, драконы понимают, что мы приходим, чтобы помочь. Включая Норберту. Жар — является необходимым элементом для вылупления детенышей, так что да, огня будет немало, хотя, надеюсь, на этот раз все пройдет спокойно. Просмотрев подборку вариантов щитков для ног, Драко выбрал для Гермионы самый маленький размер и схватил также самые большие для себя. Гермиона облепила ими свои голени и бедра, затем с ухмылкой оглядела Драко, что-то в этом моменте было совершенно новое и в то же время отчасти знакомое. — Все это напоминает мне о том дне, когда я впервые стала свидетельницей того, как вылупляется дракон. Что, если я не ошибаюсь, также стало и твоим первым разом. Драко с щелчком закрепил пряжку на бедре. — И что? Ее воспоминания были уже размытыми, с тех пор прошло больше десяти лет, и все же некоторые моменты были такими же четкими, как и в тот день. Она помнила дрожь в животе, когда за завтраком им пришла записка от Хагрида. Как в перерыве между занятиями они прибежали к нему в хижину. Помнила изнуряющий жар, что превратил деревянное сооружение в гигантский инкубатор. Трещины, проклевывание, вылупление. И лучше всего — бледное лицо Драко, который наблюдал за всем этим из-за крошечного окна. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Они были так юны, так наивны и совершенно не подозревали об истинных невзгодах, которые уготовила им жизнь и с которыми им предстояло столкнуться в столь неотдаленном будущем. И все же в тот момент ничто во вселенной не казалось им более важным. Эта мысль вызвала у Гермионы смешок. Но, вспоминая о тех беззаботных временах, на поверхность всплыло кое-что еще, то, о чем она раньше никогда даже не задумывалась. — Мы были так напуганы тем, что ты застукал нас, что никто даже не задался вопросом, почему ты вообще оказался там. Драко фыркнул. — Не думал, что был какой-то секрет в том, что в том году я задался целью добиться исключения Поттера. — Конечно, — согласилась Гермиона, садясь на край столешницы. — И все же я не могу не отметить, насколько это необычно, что ты шпионил за нами без Крэбба и Гойла по правую и левую руки от себя. Драко замер на середине движения, и Гермиона поняла, что ее подозрения оказались верны. Улыбка расплылась на ее лице, когда она игриво шлепнула его по еще непокрытому защитой колену. — Признай это. Ты подслушал, как мы говорили о яйце, и пошел за нами, потому что тоже хотел это увидеть! Драко закончил застегивать снаряжение и выпрямился, встречаясь с ней взглядом. — Кто сказал, что у меня не могло быть сразу двух мотивов? — он изогнул свою светлую бровь. — Значит, я права! Драко прихватил ее за пластины на плечах и стянул со стола снова на пол. — Поздравляю, ты разгадала самую разочаровывающую тайну в мире, — холодно ответил он, но его тон не смог скрыть легкий румянец, проступивший на его щеках. Еще двумя рывками он затянул ей ремни по бокам. — Я уже рассказывал тебе, что в детстве мечтал быть хранителем драконов. — И ревнивый маленький Драко Малфой не хотел упускать возможности увидеть настоящего дракона, даже если это означало, что ему придется наблюдать за всем происходящим в маленькое окошко. Драко бросил в нее одну из своих перчаток, вызывая у Гермионы очередное веселье. — Знаешь, еще не слишком поздно отозвать твое приглашение на вылупление. Покажу тебе, каково это — быть аутсайдером и искать свой собственный способ стать свидетелем вечеринки. Гермиона изобразила на лице обиду. — Ты бы не посмел! — она схватила свои перчатки и шлепнула его по кожаным нагрудным латам. — Кроме того, я бы хотела взглянуть, как ты попробуешь это сделать. Приглашение для меня достал Чарли, а не ты. — О, да? — Драко ухмыльнулся. — Тогда мне просто придется найти другой способ помешать тебе. Может быть, отвлеку твое внимания? Его пальцы прошлись по ее волосам, взгляд скользнул вниз, и Гермиона мгновенно прикусила губу. Она, конечно, не собиралась противиться его плану. До вылупления ведь еще было время, верно? Его прикосновения были подобно легкому ветерку, скользящему по ее коже. Его запах обволакивал. Долгожданный поцелуй был на расстоянии вздоха… — Эй! Приберегите это для спальни! Комплект снаряжения с грохотом упал на столешницу, когда Чарли остановился рядом с ними, наполовину удивленный, наполовину смирившийся. — Я отошел всего на две минуты, а вы уже не можете удержать руки друг от друга? Драко скрестил руки на груди. — Напомнить тебе, какой сцене мне пришлось стать невольным свидетелем? — Эй, не по моей вине! — мгновенно возразил Чарли. — Ты не постучал. — А ты не запер дверь своей хижины перед тем, как вы с Джулией… — Чего я предпочту не знать! — Гермиона вскрикнула, к большому удовольствию Чарли и Драко. — Да, хорошо, только никаких поцелуев перед драконами, слышите? — предупредил их Чарли, прежде чем снова забрать снаряжение и пойти на выход. — А теперь давайте убираться отсюда, пока Дору не начал задаваться вопросом, что мы так долго. Чарли вышел наружу, Драко направился следом, но Гермиона оттащила его назад прежде, чем он отошел слишком далеко. Он повернулся к ней с легким замешательством на лице, но без признаков отчаяния, что она имела возможность наблюдать уже бесчисленное количество раз на этой неделе. Но все же ей нужно было убедиться, что он в порядке. Если эта неделя чему-то ее и научила, так это тому, что Драко Малфой умел возводить вокруг себя защитные стены. Но рядом с ней в этом не было нужды. — Прежде чем мы отправимся к яйцам, я… мне просто нужно было убедиться, что ты действительно в порядке, — она вглядывалась в его глаза. — Что это не какой-то фасад, который ты напускаешь на себя. Драко глубоко вдохнул, и на эту секунду у Гермионы замерло сердце, она испугалась, что ее опасения оказались верны, но эти страхи рассеялись, как только он взял ее за руку. — Как я вижу, у меня есть два варианта: расстраиваться из-за одного пропавшего яйца или быть благодарным за то, что у нас сохранилось еще шесть, которые вот-вот тоже должны вылупиться, — сказал он спокойным и ровным тоном. — Я работаю над тем, чтобы видеть позитивные стороны в вещах, не позволяя суровым реалиям мешать мне наслаждаться хорошими моментами, — он разжал их пальцы и оглядел ее, ухмыляясь. — Кроме того, как я могу грустить, когда прямо передо мной стоишь ты, в полном снаряжении хранителя? Ее щеки вспыхнули. — Я во всех этих штуках такая неуклюжая. — Я думаю, это сексуально. — Я, БЛЯДЬ, ЭТО СЛЫШАЛ! — Чарли захлопнул дверь сарая, и Гермиона рассмеялась, уткнувшись в плечо Драко. — Я думала, ты хотел, чтобы мы с Драко были вместе! — крикнула она в ответ. Его мучительный стон разнесся по лесу. — Да, но это не значит, что я хочу слышать нечто подобное. Больше не дожидаясь их, Чарли аппарировал прочь. — Пойдем? — Драко протянул руку, ожидая, что Гермиона ухватится за нее. Было так странно осознавать, сколько всего могло измениться за несколько коротких дней. Меньше недели назад сама мысль о том, что Драко добровольно позволил бы ей прикоснуться к себе, даже через перчатку, была совершенно немыслимой для нее. А сегодня и переплетения пальцев было уже недостаточно. Но пока приходилось довольствоваться этим. Сцепив руки, они аппарировали на поляну неподалеку от пещеры Норберты. Прошло всего пару дней с тех пор, как Гермиона в последний раз была в этой части святилища, но чувствовала, что уже соскучилась по этому месту. Пейзаж, окружавший зону для посетителей, был, конечно, просто идиллическим, именно о чем-то подобном она и мечтала, когда решила отправиться в эту поездку: пышная зелень, вид на зубчатые вершины гор, уходящие высоко в небо. Но в этом месте, которое являлось домом для самих драконов, царила особая магия. Внутри нее разгоралась искра, когда она представляла, как живые драконы бродили и парили среди этих самых деревьев. И какими бы великолепными ей ни показались Карпаты в полночь, Гермиона все равно обожала их именно при свете дня. Когда они подошли ближе, пейзаж изменился. Дикая трава уже была с вкраплениями участков земли, в то время как опавшие почерневшие ветки были разбросаны по земле рядом с деревьями, которые выжили под огнем. Неподалеку, гордо вытянув шею, у обгорелого входа в свою пещеру — свидетельства навеки выжженного на скале гнева матери-драконихи — стояла Норберта. Дору уже был на месте вместе с хранителем, в котором Гермиона узнала одного из загонщиков из команды «Норвежцев». Они стояли в стороне, держась, по крайней мере, в футах двадцати от пещеры Норберты. Перед ними гудели защитные обереги. — Как раз вовремя, — поприветствовал Дору, когда они втроем ступили на каменистую землю, ведущую к пещере. Он коротко кивнул Гермионе и переключил свое внимание на хранителей. — Драко, ты возьмешь на себя руководство за вылуплением, а Чарли проведет первичную диагностику малышей. Убедитесь, чтобы огонь ни на секунду не гас. Себастьян, приготовь смесь бренди и куриной крови, чтобы они могли ее выпить, как только будет завершен импринтинг. У Гермионы скрутило живот от осознания, что один из детенышей Норберты не сможет сегодня запечатлеться со своей матерью. Однако уже было слишком поздно что-то предпринимать. В данный момент в приоритете были шесть остальных дракончиков, которые вот-вот должны были появиться на свет. Гермиона осталась стоять за Дору, как за щитом, в то время как остальные заняли свои позиции. Взяв у Дору кисет и прикрепив его к петле на поясе, Драко немедленно нырнул в свою стихию, осторожно подходя к Норберте, с поднятыми вверх руками. Из ноздрей драконихи повалил дым. Драко остановился и опустился перед ней на одно колено. — Это я, Норберта. Мы здесь, чтобы помочь с твоими яйцами. Рядом с ней в каменном гнезде покоились остальные шесть яиц. На половине из них виднелись трещины, в то время как под ними разгорался огонь. Из ноздрей Норберты повалило еще больше дыма, и Драко опустил одну руку к кобуре и сжал основание своей палочки. — Я здесь не для того, чтобы навредить им, клянусь, — спокойным тоном произнес он. — Просто наложу Диагностические Чары. С кончика его палочки потянулись голубые струйки. Норберта возвышалась над ним, превышая его рост раза в четыре, но Драко держался твердо, уступчиво по отношению к ней, но все еще контролируя ситуацию. Это был пример осознанного партнерства, в котором дракон и хранитель признавали силу друг друга и взаимную потребность друг в друге. Но для начала Норберта должна была подчиниться. Воздух уже застыл в легких Гермионы, в ожидании она не могла вдохнуть новый глоток. Святилище погрузилось в тишину, не слышно было даже шелеста листьев на утреннем ветру. С очередным дуновением Норберта наклонила голову к Драко, и ветер завыл, как коллективный вздох облегчения. — Хорошая девочка, Норберта. Остальные хранители немедленно приступили к работе. Драко полез в сумку и бросил Норберте кусок сырого мяса, пока Чарли опалял яйца огнем, Себастьян наколдовал котел, а Дору следил за всем происходящим. Небольшие толчки сотрясли землю, когда Норберта вышла из своей пещеры, клацая челюстью на следующих порциях мяса, которые летели в ее пасть. — Отлично, хорошая девочка, теперь давай проведем диагностику, — Драко затянул мешочек и следом Норберту окружила голубая дымка с графиками: частотой сердечных сокращений, обменом веществ, показателями крови. Все они были в норме. Затем Драко проделал то же самоей с яйцами, при этом Норберта строго следила за каждым его шагом в непосредственной близости от своих детенышей. Одно неверное движение, и она могла сжечь Драко дотла. От этой мысли сердце Гермионы ухнуло. Но Драко знал, насколько опасной была ситуация и делал паузу перед каждым следующим действием, оценивая реакцию Норберты. По всей видимости доверие, которое они испытывали друг к другу, оставалось сильным, даже после случившегося с яйцом. Дракониха выждала, пока Драко закончит диагностику, и только после этого полностью вышла из пещеры, выдохнув очередной поток пламени под кладку. Следом появились новые трещины. Затем первый отчетливый треск. — Приготовьтесь! — крикнул Чарли. Кто-то потянул Гермиону сзади за джемпер, возвращая ее на прежнее место. — Все равно нужно держаться подальше, — проинструктировал ее Дору. Все происходящее повергло девушку в транс. В прошлый раз процесс прошел так быстро, что она не успела опомниться. Хагрид написал им перед занятиями о предстоящем вступлении, и сразу после урока они оказались в хижине, всего за пару минут до того, как стали свидетелями вылупления самой Норберты. Тогда малышка была не крупнее нюхлера . Сплошные острые кости и сжатые черные крылья. Теперь она была мощным зверем, готовым приветствовать новое поколение маленьких Норвежских Горбатых драконов. Маленькая мордочка проткнула черную чешуйчатую скорлупу, и первое яйцо опасно закачалось. Все взгляды обратились к нему, но ничей взор не мог быть более пристальным, чем материнский. Яйцо закачалось сильнее, пока осколки скорлупы не разлетелись в стороны, обнажив перед ними маленькое черное существо. Слабые крылья протиснулись наружу, такие тонкие, что сквозь них пробивался солнечный свет. Дракончик сделал первый шаг из своей скорлупы, затем рухнул вниз, издав при падении самый тихий в мире рев. Гермиона инстинктивно дернулась вперед, но Дору вновь оттащил ее назад. — Еще нельзя вмешиваться, — объяснил он. — До тех пор, пока он не признает Норберту своей матерью. Дракончик выпрямился и повернулся в ту сторону, где на землю опустилась Норберта. Она издала нежный рык, и малыш, прихрамывая, двинулся вперед, возбужденно помахивая хвостом, по мере приближения к своей матери. Он был так взволнован, что споткнулся о край гнезда и упал вниз по скале. Дракончик издал жалобный крик, но успокоился, как только Норберта подтолкнула его своей твердой мордой — первое заверение матери в том, что она рядом, чтобы защитить своего ребенка. — Невероятно, — прошептала Гермиона. Дору ухмыльнулся, стоя рядом с ней. — Могу заверить вас, что даже после более чем пятидесяти лет работы в этом святилище появление на свет малышей никогда не перестанет восхищать меня. Она отвлеклась от драконов, чтобы оценить главного хранителя, восхищаясь его реакцией на происходящее. Впервые за этот визит Гермиона увидела, как искренне Дору заботился об этих зверях, так же сильно, как и все остальные. В конце концов, что-то же должно было удерживать его в святилище так долго. Эта неделя была напряженной для всех них, и, несомненно, старший хранитель драконов испытывал наибольшее давление, когда что-то шло не так. Но здесь, в моменты радости, они могли забыть обо всем плохом и отпраздновать чудо новой жизни. Один за другим на свет появились шесть новорожденных дракончиков. Сначала на скорлупе появлялись трещины, затем яйцо покачивалось, а после пробивалось мордочкой. Каждый из малышей был таким же маленьким и хилым, как и остальные, их худенькие тельца были покрыты коричневато-зеленой чешуей, цвет которой еще поменяется с возрастом. Норберта следила за тем, чтобы каждый из ее детенышей выходил в этот мир под ее защитой. Всякий раз, когда они выбирались из гнезда, она всегда была рядом, чтобы поприветствовать их материнским толчком, пока не направила последнего дракончика к его братьям и сестрам. Чарли и Себастьян позаботились о том, чтобы каждый дракон был осмотрен и получил необходимые питательные вещества. Это была заботливая и эффективная командная работа. И все же, чем дольше длился процесс, тем больше и больше Гермиона замечала, что ее внимание рассеивается. Ей следовало бы уделять больше внимания вылупляющимся драконам, но после первых трех процесс уже казался довольно однообразным — и, конечно, не помогало и то, что ее взгляд продолжал блуждать по одному конкретному блондинистому хранителю. Пока Чарли и Себастьян выполняли свою часть работы, Драко руководил другими хранителями, проверял температуру под кладкой и успокаивал Норберту, когда она выглядела обеспокоенной. Были моменты, когда мать-дракониха, казалось, была готова напомнить им о том, какой могущественной она может быть — особенно когда Себастьян взял первого дракона, чтобы накормить его смесью бренди и куриной крови, — но Драко отвлек ее. — Они в безопасности, Норберта. Я никому не позволю причинить им вред. Гермиона знала, сколько искренности Драко вкладывал в каждое свое слово. И спаси ее Мерлин, она не могла перестать пялиться на его тело в этом обмундировании. Она не была слепой. Еще в школе Гермиона поняла, насколько привлекательнее выглядит волшебник в форме. Тому виной во многом была и ее неудачная серия историй с игроками в квиддич во времена юности. Но Драко в снаряжении с головы до пят, с прочной нагрудной пластиной, подчеркивающей ширину его плеч, щитками для ног, прикрывающими мускулистые бедра, и перчатками из драконьей шкуры, которые только напоминали ей о скрытых под ними татуировках, взволновали Гермиону так, как никогда раньше не волновал ни один другой волшебник в форме. Внутри нее полыхал жар, сравнимый только с тем, что Норберта могла вызвать своим пламенем. И ситуация становилось бесконечно хуже всякий раз, когда Драко поднимал свои глаза и ловил на себе ее пристальный взгляд. И каждый раз довольная ухмылка растягивала его губы. Среди всего водоворота эмоций и чувств одна истина стала неоспоримой: Гермиона Грейнджер была по уши влюблена в Драко Малфоя. Она следила за каждым его движением, очарованная тем, как он управлялся даже с самым маленьким из дракончиков. Как только все они вылупились и были признаны полностью здоровыми, он достал из своей сумки маленькие кусочки сырого мяса и опустился на колени, чтобы каждый детеныш мог взять лакомство с его ладони. Они щелкали пастью и пережевывали, с нетерпением ожидая своего первого ощущения от вкуса мяса. Дракончики были бесконечно счастливы последовать за Драко, когда он полез в свой мешочек за новыми кусками, уже проверяя в деле свои крылья, взмахивая ими в попытке дотянуться до мяса. Дору опустил возведенный перед ними щит и направился к хранителям, Гермиона последовала за ним. Мужчина достал свою копию карты и разложил ее на большом плоском камне. — Хорошо, кто хочет первым дать имя? Хранители по очереди давали имена детенышам, на каждого из которых Дору накладывал Следящие Чары, а затем стучал по карте, чтобы имя дракона выводилось чернилами на пергаменте. Чарли был первым, за ним Себастьян, после Драко и сам Дору. — А что насчет вас, мисс Грейнджер? Гермиона моргнула. Она не ожидала, что ее включат в список. Перспектива дать имя одному из дракончиков, чтобы еще долго после того, как она покинет святилище, какая-то маленькая частичка ее оставалась здесь, была предложением, от которого невозможно было отказаться. — Рубеус, — ответила она, дав имя последнему дракону-самцу. Лицо Чарли осветилось, и, к ее радости, Драко не выказал никаких признаков возражения. Даже он не мог отрицать, что было бы уместно как-то отметить влияние Хагрида на судьбу малышей — даже если сам лесничий совершил ошибку, попытавшись вырастить своего собственного дракона. Без него Норберта никогда бы не оказалась здесь. Пока Дору завершал нанесение имен на карту, Драко подошел к ней сзади. Его пальцы обвились вокруг ее талии в открытом месте между нагрудными щитками — ладони больше не были прикрыты перчатками. Ее сердце замерло от его близости, она сомневалась, что когда-нибудь сможет забыть свои ощущения в моменты, когда этот волшебник прикасался к ней. — Ты действительно собираешься заставить меня работать с драконом по имени Рубеус? Гермиона хихикнула. — Прости, мне следовало придумать что-нибудь более претенциозное, вроде имени, которое выбрал ты. — Сказала ведьма по имени Гермиона волшебнику по имени Драко. Ее тело затрепетало, когда ее имя сорвалось с его языка. — Адонис? — Просто нравится, как оно звучит. Гермиона сомневалась, что это была единственная причина, но не стала уточнять, когда мягкие подушечки его пальцев отвлекли ее от других мыслей. А следом и его губы коснулись раковины ее уха. — Я заметил, что кое-кто не мог оторвать от меня своих глаз. От его шепота у нее по спине пробежали мурашки. — Ты тоже пялился. — Я этого не отрицаю, — ответил он. — Я очень везучий волшебник. Она посмотрела на него, ожидая увидеть самодовольство на лице, но увидела лишь отражение искренности его слов. Когда пришло время дать имя последнему дракону, Дору снова предоставил эту честь Драко. Сделав паузу, парень опустил взгляд на Гермиону. — Ефросинья. Ее сердце пропустило удар. Ни одно из названных им имен не было выбрано случайно. Теперь она была уверена в этом. Дору наложил последнее заклинание на карту и спрятал ее в кисет. — Очень хорошо. Прекрасная работа. Почему бы вам всем не насладиться оставшейся частью выходного дня? Я думаю, мы все заслужили небольшую передышку. Драко не стал ждать, пока ему повторят второй раз. Его пальцы сомкнулись на руке Гермионы, и они аппарировали прочь, приземляясь в его хижине. У нее едва хватило времени осознать где они, как он завладел ее губами. — Чарли запретил нам целоваться перед драконами, — прохрипел Драко, — но, милый Салазар, это было трудно. Твердые ладони ухватились за ее щеки и с отчаянием притянули к себе. Тепло его губ растеклось по всему ее телу, как после огневиски в морозный зимний день. Его вкус опьянял и наполнял ее приятной дрожью и приливом возбуждения. Гермиона углубила поцелуй, и Драко последовал ее примеру, высунув язык, чтобы провести по краю ее губ. От этого прикосновения ее кровь вскипела, ощущение усилилось еще больше, когда она приоткрыла рот, и он провел своим языком по ее. Она запустила пальцы в его волосы, удерживая Драко на расстоянии вдоха. Остальной мир ушел на второй план. Все, что имело значение сейчас, — лишь этот момент. Остальное могло подождать. Драко подался вперед, силой своего поцелуя отбрасывая ее к стене. Книжная полка рядом с ними покачнулась, раскачивая рамку с фотографией Драко и его матери. Гермиона провела пальцем по его челюсти, чувствуя под ним сильные мышцы. Он углубил поцелуй, и ни одному из них этого не было достаточно. Этого было недостаточно, и не будет достаточно. И если все, что у них было, — это всего несколько дней, они должны были использовать их по максимуму. Послышался звук металла, и Гермиона почувствовала, как Драко расслабил ремни на ее нагрудной пластине. — Как бы сильно ты ни нравилась мне в этом снаряжении, не могу перестать представлять, как снимаю его с тебя. Длинные, тонкие пальцы вынули ремешок из петли, и стянули с ее плеч нагрудные щитки, сбросив их на пол. Драко снова зарылся в ее волосы и прижался к ее губам, крадя дыхание из ее легких. Она не могла выразить свои ощущения правильными словами. Как будто все ее тело было под Чарами Невесомости, грудь была наполнена воздухом, а ноги будто не касались земли. Он вжался в нее всем телом, и Гермиона замурлыкала от этого соприкосновения — его нагрудная пластина была не единственной твердой вещью, прижимающейся к ней. У нее закружилась голова, когда Драко начал покрывать поцелуями ее шею. Жар нарастал внизу живота, сжигая практически любую связную мысль в ее голове, но, пока еще не потеряв себя окончательно, она хотела знать. Ее любопытство было слишком сильным: — Те имена, которые ты дал драконам, — он пососал чувствительно место под ее ухом, и Гермиона невольно откинула голову назад, приоткрыв рот от удовольствия. — Они произошли от греческих богов. Его смешок прошелся щекоткой по ее коже. — Почему я не удивлен, что ты знала это? Его большие ладони скользнули вниз по ее груди и остановились на прохладной коже под джемпером, заставив Гермиону ахнуть. Если он пытался отвлечь ее, то это не сработало. По большей части. Но если он не собирался играть честно, то и она не собиралась. Гермиона расстегнула пряжку его щитов, и кожаные нагрудные латы упали на пол. — Грейнджер, — прорычал Драко, между ними остались лишь пару слоев ткани. Но даже их было много. — Гермиона, — поправила она его, касаясь губами его губ. — Женская версия Гермеса, посланника греческих богов. Конечно, я знаю мифологию. Она схватила край его черной кофты и потянула вверх. Вид его подтянутой груди и покрытого татуировками бицепса поразил ее так же, как и в первый раз. — Моя гувернантка заставила меня выучить половину этих мифов еще прежде, чем мне исполнилось семь, — его уверенная улыбка вернулась. — Важное знание для мальчика, чья семья гордится тем, что называет своих детей в честь созвездий. Теплые руки скользнули дальше под ее джемпер, и Гермиона ахнула, когда Драко нырнул под ее лифчик и обнаружил под ним ее податливую грудь. — Так скажи мне, Грейнджер. Какие выводы ты сделала об этих именах? Ее разум был как в тумане. Как Драко мог ожидать, что она сформулирует сознательную мысль, когда он прикасался к ней во так? Его большая ладонь полностью обхватила ее грудь. Гермиона была уверена, что умрет сейчас. Он сжимал и разжимал ее, но девушке хотелось большего, ей необходимо было узнать каково это, когда Драко Малфой полностью владеет тобой. — Тот… первый. Адонис, — каким-то образом она нашла в себе силы ответить. — Бог красоты и желания. Такой красивый, что даже Афродита возжелала его, — Гермиона буквально захныкала, когда он переключился на вторую грудь. — Но ты выбрал его не поэтому. — Хм? Он вжался в нее своими бедрами, вызвав еще одну волну жара внизу, но Гермиона держалась. — Когда Адонис умер, Афродита умоляла Зевса сохранить ему жизнь, поэтому он проводил полгода в подземном мире, а вторую половину с ней. Его возвращение в мир смертных знаменует конец зимы и начало весны, — выдавила она между его сумасводящими прикосновениями. — Адонис символизирует Возрождение. Новое начало. Точно такое же, какое тебе дало святилище. Драко оценил ее догадливость. — Какая ты умная ведьма, — ухмыльнулся он. — Я думаю, что это заслуживает особой награды, не так ли? У нее не было возможности ответить, потому что Драко уже снял с нее рубашку и расстегнул лифчик. Его губы сомкнулись вокруг ее соска, и Гермиона могла поклясться, что воздух вокруг стал плотнее. — А второе? — он отстранился ровно настолько, чтобы посмотреть вверх и ухмыльнуться ей. — Ефросинья. Одна… о Боги… одна из Трех Граций. Та, что отвечает… отвечает за радость. За счастье, — Гермионе удалось ответить сквозь прерывистое дыхание, разум становился все более затуманенным с каждым движением его языка по соску. Она захныкала, когда он внезапно отстранился, но следом Драко заглушил ее протест поцелуем, еще более горячим, чем раньше. — Один дракон для меня, другой для тебя. Его слова эхом отозвались в ней, как рябь в фонтане, когда желанный кнат опускается на дно. Это было что-то совершенно сюрреалистичное. Отправляясь в Румынию, Гермиона лишь надеялась на пару дней отдыха, чтобы отвлечься от монотонности своей жизни. Как возможность заново открыть себя, когда ее однообразные дни превратились в мутно-серый туман. И все же каким-то образом ей удалось тут найти нечто гораздо больше. Эмоции волнами накатывали на нее, сменяя друг друга. Она не только привнесла счастье в жизнь Драко, он тоже подарил его ей. Драко прикусил зубами ее нижнюю губу, и Гермиона растворилась в этом поцелуе, желая, чтобы он никогда не заканчивался. Одной рукой она обхватила его шею сзади, в то время как вторая исследовала его тело, проводя пальцами по татуировке дракона, и следом по его твердой груди. То, как ощущалась его обнаженная кожа под ее ладонями, было просто незаконно. Твердые мышцы, все эти гладкие поверхности. Драко издал низкий рык и качнул бедрами, двигая пахом, его возбуждение было таким же сильным. — Ты чувствуешь это, Грейнджер? — зарычал он. — Все это для тебя. Гермиона вжалась в него, отчаянно желая ощутить его целиком, но следом дернулась, когда между ними вспыхнул пронзительный жар. Она не сразу осознала происходящее, но вскоре они оба поняли, что это было. Одновременно опустив руки в карманы, они вытащили одинаковые галлеоны. На лицевой стороне горело сообщение.       

П.З. в 10

       Драко сжал монету в кулаке и с разочарованным стоном посмотрел на Гермиону. — Считайте это паузой, а не концом, — сказал он. — Я с тобой еще не закончил. Гермиона почувствовала, как все ее тело вспыхнуло вновь. — Я была бы разочарована, если бы это было так. Он отстранился, и Гермиона сразу почувствовала ощутимое отсутствие его близости. Внутри нее правда продолжала гореть искра от данного ей обещания. Позже — как только они узнают, что хотел сказать Наземникус.               Через несколько минут они уже прибыли в «Падающую Звезду». В грязном пабе было больше народу, чем в ночь их первой встречи. В этот раз по меньшей мере половина столиков была заполнена самыми разношерстными ведьмами и волшебниками. Гермиона и Драко прошли мимо них, вдоль заднего коридора, Драко повел их к запертой двери с надписью на румынском языке. Постучав три раза, он сделал паузу, затем постучал еще раз. Дверь со щелчком открылась, явив грязное лицо Наземникуса. Гермиона быстро наложила Чары Обскуро на его глаза, прежде чем Драко схватил его и аппарировал их. Шесть футов веса одновременно приземлилось с глухим стуком в номере «Деннфайр», Наземникус пошатнулся, но удержался на ногах. — Вы могли, блядь, расщепить меня! — закричал он. — И что это у меня на глазах? — Здесь нет ничего, что стоило бы видеть твоим глазам, — коротко ответила Гермиона. — А теперь, что ты хотел нам сообщить? Наземникус нахмурился, но все равно подчинился. — Не столько рассказать, сколько показать, — он потянулся за спину и вытащил из-под своего темно-бордового полосатого пиджака гроссбух размером с блокнот. — Я встретился с аптечным мастером зелий, пытаясь выяснить, не получал ли он новых поставок крови, которую вы искали, но Марти сказал, что ему ничего не приходило от Братьев. — И ты ему поверил? — Драко усмехнулся. — Я вел дела с ним раньше, — сказал Наземникус, пожимая плечами. — Так что, конечно, я не доверяю этому парню. Вот почему я сделал копию его бухгалтерской книги, когда он отвлекся. Гермиона потянулась, чтобы изучить гроссбух, но Наземникус быстро отдернул руку. — Если вам она нужна, то за это причитается еще в несколько галлеонов. Драко и Гермиона обменялись раздраженными взглядами, но Гермиона была не в настроении играть в игры. Она нашла свою сумку и вытащила десять золотых монет. Это была лучшая зацепка на сегодняшний день, даже если и мало что пока обещала. Монеты со звоном приземлились в ожидающую руку Наземникуса. И только после того, как он надежно спрятал их в своем кармане, передал им гроссбух. — Приятно иметь с вами дело, — самодовольно ответил он, но его чувство выполненного долга растаяло, когда отрывистые слова Драко заполнили комнату. — Я надеюсь, ты помнишь условия нашей Связующей Клятвы? Гермиона моргнула, глядя на Драко. Он не упомянул о Связывающей Клятве. Но, судя по страху, поселившемуся на лице Наземникуса, тот не нуждался в напоминании. — Я никому и пикнуть не успел. Клянусь, — заверил он. — Хотя, э-э, теперь, когда вы напомнили об этом, есть кое-что еще, о чем я не упомянул. Драко нахмурился. — Что именно? — По словам моего приятеля, Братья были замечены в городе прошлой ночью. — И ты не начал с этого? Драко был зол, и Гермионе пришлось обхватить рукой его палочку, чтобы быть уверенной, что он не совершит ничего опрометчивого. Скользкий Наземникус, вероятно, знал, что получит те лишние галлеоны только в том случае, если сначала сообщит им менее важную информацию, делая ставку на то, насколько отчаянно они нуждались в новых сведениях. — Начинай говорить, Наземникус, — с кончика палочки Драко полетели искры. — Что еще ты от нас скрываешь? — Ничего, клянусь! — Наземникус мгновенно начал оправдываться, вскидывая руки вверх. — Была ночь, это все, что я знаю. Скорее всего, уже за полночь, так как до этого мы пили с ним вместе. Но это все, что мне известно! Внутренности Гермионы скрутило, и без сомнения, Драко накрыло сейчас таким же сожалением. Если Братья были замечены вчера в пабе после полуночи, это означало, что они с Драко упустили их, роясь в грудах бесполезной информации. Если бы только вместо того, чтобы сидеть в номере, они отправились в «Падающую Звезду»… Или разделились бы и прошерстили Верделл по отдельности. Или… — Мы не могли знать, — тихо прошептал ей Драко. В его взгляде читалось то же разочарование, но они не могли изменить того, что уже произошло. Все, что им оставалось — это двигаться вперед. Гермиона схватила гроссбух одной рукой, другой крепко сжала пальцы Драко. Обнадеживало то, что они только что заполучили один из недостающих пазлов этой головоломки. — Теперь ты можешь идти, — Драко бросил на Наземникуса холодный, как сталь, взгляд. Когда Драко двинулся, пол под ним заскрипел, а Наземникус поднялся на ноги. — Эй, вы не собираетесь снять это заклинание с моих глаз? Брови Драко сжались в переносице. — Ты волшебник. Разберись с этим самостоятельно. От его тона комнату залило холодом, а Наземникус явно был в курсе, что не стоит спорить с ним. Он аппарировал прочь, оставляя Гермиону и Драко одних. Треск аппарации какое-то время все еще звучал в ее барабанных перепонках, пока Гермиона не заставила себя вернуться к задаче. Прижимая к своей груди гроссбух, она подошла к стене с заметками и вновь уставилась на старые снимки Семи Братьев, на которые наткнулась прошлой ночью в одной из газет. Большинство лиц, взиравших на них со стены, были совершенно ей незнакомы, но один волшебник определенно напоминал ей кое-кого. — Как думаешь, Тавиану что-то известно? — спросила она, глядя на движущееся колдо его покойного брата. — Со слов Марджори я поняла, что Семь Братьев ранее обращались к нему. Может быть, они уже много лет пытаются проникнуть в святилище через хранителя? Тавиан мог бы дать нам какое-то представление об их схемах. Лицо Драко помрачнело. — Даже если бы это было так, удачи тебе в попытке заставить Тавиана поговорить со мной. Он не доверяет людям, которые имели отношения к чему-то, что он считает «магическими культами». Сердце Гермионы бешено заколотилось. — Но ты ушел от Пожирателей. — Это не меняет сути, — отрезал Драко. — Я уже говорил тебе, Грейнджер. Только потому, что я изменил свое восприятие, не значит, что мнение окружающих обо мне изменилось. Некоторые люди никогда не увидят во мне ничего, кроме моего прошлого. У Гермионы перехватило дыхание. — Я надеюсь, ты знаешь, что я вижу в тебе гораздо большее. К счастью, улыбка снова вернулась на его лицо. — Я знаю. Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, но остановилась, когда в голову пришла одна идея. — Может, ты и не нравишься Тавиану, но ему нравится Чарли. Потребовалось всего полсекунды, чтобы во взгляде Драко загорелся огонек. — И какой же великий план зреет сейчас в твоей голове? А план был прост. Гермиона собственными глазами видела, как сильно Тавиан наслаждался общением с Чарли. Все, что им было нужно, — найти предлог, чтобы выманить Чарли в «Деннфайр», убедиться, что Марджори позовет Тавиана, а ей самой останется только направить разговор в нужное им русло. Следуя этому плану, они с Драко договорились о двойном свидании с Чарли и Джулией на этот вечер, тогда как Маркусу и Аурелу предстояла очередная ночь в потруле с Ллевеллином. А до тех пор у них на руках было кое-что еще, на чем стоило сосредоточить свое внимание. Гермиона положила гроссбух на стол и открыла его на первой странице, помеченной как «Среда, 25 сентября 2002 года.» — Ну что ж, давай узнаем, что ты можешь нам рассказать.