Carpathian

       Остаток дня прошел быстрее, чем Гермионе бы хотелось. В обед они с Драко присоединились к своей группе в столовой, после чего всю вторую половину дня она провела вместе с Чарли, следуя за ним по пятам, пока он делал свой обход, проверяя состояние Валлийских Зеленых, а она напоследок старалась собрать больше информации о нападениях. И когда Чарли спросил, как прошло ее утро, девушка не упомянула о Норберте или других Норвежских Горбатых. — Просто наслаждалась видом, гуляя по территории. Чарли не стал выпытывать подробности, чему Гермиона была рада. Она сомневалась, что он бы одобрил решение Драко взять ее с собой, а кидать парня, словно под автобус «Ночной Рыцарь» после того, как он провел ей экскурсию и потратил свое время на ее обучение заклинанию было несправедливо. Так что можно считать, она просто вернула ему услугу в качестве благодарности. Тем более, Гермиона не чувствовала вины перед Чарли, храня от него столь несущественный секрет в то время, как сам друг скрывал от нее гораздо более важные вещи о своей жизни в святилище. И не было никакого смысла разжигать между двумя друзьями ненужный спор, когда ей все равно через пару часов предстояло покинуть заповедник. Следуя плану Джулии, в этот вечер вместо того, чтобы как обычно присоединиться к остальным хранителям в столовой, на ужин они отправились в Верделл. Местный волшебный городок располагался неподалеку, но из-за защитных оберегов, не позволяющих кому-либо аппарировать в или из святилища, им пришлось аппарировать сначала к краю защитного купола, после чего открыть в нем временный проем, и только после этого уже аппарировать в Верделл. Тот же пышный зеленый ландшафт, окружавший святилище, украшал и местный городок. Пока они прогуливались по тропинке, Гермиона ощущала себя так, словно оказалась в Хогсмиде, разве что более лесистом. Ведьмы и волшебники всех возрастов прогуливались вдоль аллеи, то заходя, то выходя из всевозможных магазинчиков, которые выстроились вдоль главной улицы города. Их компания прошла мимо аптеки, магазинов одежды, нескольких пабов и ресторанов, а также магазина, где продавались изделия исключительно из драконьей кожи. Гермионе ужасно хотелось заглянуть в книжный, но Чарли потянул ее обратно к группе прежде, чем она успела улизнуть. Место, в которое они направлялись находилось в дальнем конце города, это была гостиница «Деннфайр», в которой изначально и планировала остановиться Гермиона. На входе их встречала потертая вывеска с изображением огнедышащего дракона. Как и в «Дырявом Котле», здесь на первом этаже также располагались бар, столовая и несколько закрытых гостевых комнат. Зачарованные музыкальные инструменты, парящие под потолком, играли для посетители легкую фоновую музыку. Если не считать того факта, что Джулия этим вечером была тише обычного, ужин прошел в привычной атмосфере. Они смеялись, ели и обменивались новыми теориями о нападениях. Хотя новостей было немного. Гермионе и самой, несмотря на все старания, так и не удалось найти какую-нибудь новую зацепку. Одного дня было недостаточно. Когда пробило половину девятого, Маркус и Аурел засобирались обратно в святилище, чтобы помочь Дору с ночным патрулем, и Гермиона поняла, что увы ее время в Румынии тоже истекло. Поэтому девушка поднялась вместе с ними. — Мне тоже уже стоит вернуться, — сказала она, к своему большому разочарованию. — Мой портключ активируется в десять, не хочу, чтобы из-за меня вы уходили раньше. — Чепуха, — Чарли жестом призвал ее сесть обратно. — В эти выходные я и так был слишком поглощен нападениями. Не хочу потерять еще и оставшийся последний час с тобой! Она тоже хотела бы провести свой последний час с Чарли, но также ей никогда не нравилось откладывать что-то на последнюю минуту. Ей бы не пришлось возвращаться в хижину прямо сейчас, если бы она заранее собрала вещи и взяла их с собой в своей расшитой бисером сумочке. Но вместо этого она в спешке еще раз рассеянно пыталась найти что-нибудь ценное в книгах — малейшую зацепку, которую смогла бы передать потом Драко, — поэтому не успела собраться. И теперь было уже слишком поздно сокрушаться над этим. Чарли правда выглядел так, будто не был готов принять отказ в качестве ответа, но ее размышления прервал другой голос. — Вернись на свое место, Грейнджер. Не все вещи необходимо подвергать пятнадцатиминутным анализам, — Драко смотрел на нее приподняв бровь, его согнутые локти лежали на столе. Ее желудок сжался под его пристальным взглядом, как будто он бросал ей вызов, проверял, является ли она той, кто портит все веселье в компании, как считали многие. А она никогда не любила уклоняться от брошенного ей вызова. И вопреки здравому смыслу, Гермиона передумала уходить. — Я могу остаться еще только на один напиток. Но потом мне правда нужно отправляться в путь. В любом случае, ей тоже не хотелось проводить последний час своего мини-отпуска одной в хижине. Поэтому девушка коротко попрощалась с Маркусом и Аурелом, оба заверили ее, что она может вернуться в убежище, когда захочет. Она в ответ пообещала, что, безусловно, еще вернется — и не услышала на этот счет никаких жалоб от Драко. Маркус и Аурел ушли, а Гермиона вернулась на свое место. Чарли махнул рукой ближайшей официантке, но вскоре его внимание переключилось на кого-то другого, и в глазах сверкнул огонек. — Хей-хей! — он блеснул своей фирменной широкой ухмылкой. — Марджори сегодня работает в баре. Джулия с Драко повернулись туда, куда смотрел Чарли, и Гермиона быстро последовала их примеру. За барной стойкой стояла почтенных лет женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок под своего рода банданой. Она ловко справлялась с клиентами, выслушивая заказ от одних и одновременно наливая напиток кому-то другому. Порывшись в карманах, Чарли оставил на столе крупную сумму румынской волшебной валюты и поднялся на ноги. — Пошли. Выпьем в баре. В конце стойки как раз оставалось четыре свободных места, которые они и заняли. Заметив их, Марджори просияла и тут же направилась к ним. — А я все гадала, когда вы вернетесь к нам, — весело начала она, обращаясь больше к Чарли, и, вытянув салфетку из кармана своего фартука, шлепнула ею по столешнице. — Уже подумывала, что вы все бросили «Деннфайр» ради «Падающей звезды». — Этого никогда не случится, — широко улыбнулся Чарли. — Ты же знаешь, ты моя девушка номер один. — Хм-хм, — Джулия хлопнула Чарли по плечу. — Ладно, — поправил себя Чарли, сверкая своей ослепительной улыбкой. — Как думаешь, Мардж, ты бы согласилась стать моей девушкой номер два? Каждый заказал себе по еще одному напитку, и когда Марджори вернулась с четырьмя наполненными стаканами, Чарли полез в свой мешочек. — Убери эти монеты, дорогой, — возразила женщина. — Ты же знаешь, твои деньги мне ни к чему. — Но Мардж… — О, прекрати, Чарли, — взмолилась пожилая ведьма, и стаканы со звоном приземлились на стойку. — Я знаю, как тяжело вы трое работаете и за какие гроши. Это самое меньшее, что я могу сделать для вас и вашей подруги. Чарли начал было протестовать, но неодобрительно поднятая бровь Марджори свидетельствовала о том, что ее не переубедить. В некотором смысле женщина очень напоминала Гермионе Молли. — Спасибо, — в конце концов согласился Чарли, и каждый из них потянулся за своим своим стаканом. Марджори одобрительно улыбнулась. — Никуда не уходите, — она указала пальцем на Чарли и Джулию. — Я поднимусь наверх за Тавианом. Он будет рад видеть вас двоих, — она подняла перекладину и выскользнула из-за стойки. У Гермионы на языке вертелся очевидный вопрос, но Джулия опередила ее с ответом. — Марджори — владелица «Деннфайр», Тавиан, ее муж, был старшим хранителем до того, как ушел на пенсию, около шести лет назад его место занял Дору, — начала она объяснять. — Когда я присоединилась к команде святилища, Тавиан все еще был старшим хранителем драконов, но всего через несколько месяцев он ушел. — По веской причине, — отметил Драко, сведя брови в переносице. Чарли тоже нахмурился. — Никого из вас там не было, — он сделал два глотка от своего эля и поставил стакан обратно на стойку. — Тогда разгорелись споры вокруг его решения позволить нашим драконам участвовать в Турнире Трех Волшебников, недовольные ссылались на то, что это вызовет ненужную провокацию среди четырех самок, высиживающих яйца. — И все ради зрелища, — усмехнулся Драко. — Возможно, в детстве мне все это нравилось, но это было до того, как я понял, какому давлению подвергали драконов. — Тавиан, Дору и множество других хранителей, включая меня, были там именно для того, чтобы следить за процессом, — защищался Чарли. — И из того, что мне рассказывал Перси, первоначальный план Министерства вообще состоял в том, чтобы отправить чемпионов за настоящими яйцами матерей-драконих и использовать при этом одних Венгерских Хвосторог, так что то, на что согласился Тавиан, на самом деле было компромиссом. Не говоря уже о том, что румынское Министерство угрожало лишить святилище финансирования, если он не согласится. Усмешка Драко стала ярче. — Можно подумать в любое другое время румынское Министерство дает нам больше двух кнатов. Их спор был прерван, когда вместе с Марджори вниз спустился дородный волшебник с белыми, как хлопок, волосами. По всей длине его правой щеки, от уха до подбородка, тянулся глубокий шрам. Мужчина выглядел немного усталым, но как только он увидел Чарли, его лицо просияло. Они крепко обнялись, а затем Тавиан заключил в объятия Джулию. Драко стоял в стороне, но коротко кивнул ему в знак приветствия. — Мы слишком долго не виделись, — Тавиан занял барный стул, который освободил ему Драко. — Как поживают драконы? Надеюсь Кумис не доставляет вам много проблем? Лицо Чарли помрачнело. — На самом деле, сейчас дела обстоят не очень хорошо. Последние пару недель… Драко громко кашлянул, и все лица устремились в его сторону. Он выглядел спокойно, но его взгляд, брошенный на Чарли, был острым. — Просто… некоторые драконы чувствуют себя не очень хорошо, — закончил Чарли. — Хм… Но еще даже не октябрь. Думаешь, это ранние случаи драконьего гриппа? — Э-э… возможно. Все разговоры, что могли намекнуть на нападения, быстро сошли на нет, и вскоре Чарли погрузился в дискуссию с Тавианом, казалось, совсем позабыв о своем намерении провести остаток последнего часа с Гермионой. Первые несколько минут девушка слушала, как они обсуждали разных драконов, с которыми Тавиану когда-то довелось поработать, и как проходило обучение Чарли на роль ведущего хранителя, но вскоре стало ясно, что в ближайшее время эти двое не сменят тему и вряд ли заметят, если она уйдет. Новая волна разочарования накрыла ее. Оглянувшись и поняв, что Драко уже оставил этот разговор и в одиночестве уселся за отдельный стол, Гермиона отошла от троицы, и, хмыкнув, отодвинула стул, устраиваясь напротив него. — Не принимай на свой счет, — Драко сделал глоток своего огневиски, кивая головой в сторону бара. — Ты знаешь Чарли. Он обожает своих друзей и легко отвлекается, особенно при упоминании драконов. Гермиона все же надулась. — Ну тогда я могла бы с таким же успехом вернуться вместе с Маркусом и Аурелом. — Моя компания настолько плоха? Легкий смешок сорвался с ее ухмыляющихся губ. — Независимо от того, насколько очаровательным ты бы себя не считал, я прибыла в Румынию не для того, чтобы провести эти выходные с тобой, — ответила она, в очередной раз смиряясь с чувством поражения. — Когда Чарли приглашал меня навестить его, я думала, это означает, что мы с ним… Я не знаю, на самом деле проведем время вместе, а не что я просто буду иногда сопровождать его, пока он работает, — Гермиона опустила взгляд на свой палец, которым постукивала по кружке со сливочным пивом. Снова подняв глаза, она встретила недоверчивый взгляд Драко. — Мерлин, Грейнджер. Я знаю, что он не рассказывал тебе о Джулии, но, пожалуйста, не говори, что ты думала, что вы с Чарли… — О, Годрик, нет! — подобное предположение с его стороны вызвало дрожь отвращения в каждой клеточке ее тела. — Он мне как старший брат, — огонь опалил ее щеки, что, казалось, не осталось для него незамеченным. — Прошу прощения, ошибся, — ответил Драко, и ухмылка медленно расползалась по его лицу. — Значит, тебе хватило и одной попытки с Уизли? Гермиона фыркнула. — Я давным-давно превысила свою квоту на свидания с рыжими волшебниками. Одного было вполне достаточно, спасибо. — Рад слышать, что гриффиндорская Золотая Девочка все еще находится в здравом уме, — его ухмылка расплылась в настоящую улыбку, когда он опустил свой стакан на стол и наклонился вперед. — Но если все так, тогда зачем ты прибыла сюда? — он казалось был заинтригован. — И не пытайся отмахнуться от вопроса. Ты ничего не делаешь «просто так». У тебя всегда есть причина. Воспоминания о прошлой неделе пронеслись в ее памяти, подобно шквалу стрел, пронзающих ее тонкую психику. Легкость, которую она чувствовала всего пару мгновений назад, рассыпалась в труху, пока она попыталась не думать о душных четырех стенах, в окружении которых непременно окажется примерно через двенадцать часов. Ее внимание снова вернулось к почти нетронутому сливочному пиву, она царапнула ногтем кружку, обдумывая свой ответ. Конечно, они с Драко так или иначе в какой-то момент вроде бы достигли взаимопонимания и вежливого общения, но как далеко это дружелюбие распространялось? — Это как-то связано с тем, почему ты выглядела такой уставшей в пятницу? Нотка беспокойства в его вопросе отвлекла ее. — Прости? — Пятница, — подчеркнул Драко. — Ради основателей, Грейнджер, твои мешки под глазами были достаточно большими, чтобы накормить ими дюжину драконов. Смущенный румянец залил ее щеки. Хотя в тот вечер Гермиона и отметила усталость на своем лице, но вряд ли ожидала, что и Драко это заметит, не говоря уже о том, что он будет беспокоиться о ней. — Подумать только, а мы ведь почти продержались весь уик-энд без твоих грубых замечаний по поводу моей внешности, — она рассчитывала, что это прозвучит скорее как шутка, но плечи Драко напряглись, а лицо стало серьезным. — Грейнджер, я не… Это не было сказано с намерением задеть тебя, — он словно переживал, что она действительно обиделась. — Я просто… к сожалению, я слишком хорошо знаю, как выглядит истощение. На шестом курсе мне приходилось сталкиваться с собственным отражением каждое утро. В течение нескольких следующих ошеломительных секунд не раздавалось ни звука, кроме шума окружающей болтовни и фоновой музыки. Гермиона уставилась на Драко, приоткрыв губы и прерывисто дыша. В течение этих выходных кусочки их прошлого тем или иным образом периодически всплывали в разговоре, но ничего подобного этому не было. Ничего, что действительно намекало бы на войну, пусть даже косвенно. Но шестой год. Мерлин. Его задание. Клятва, которую он дал тем летом… Необходимость как-то комментировать его предыдущую реплику отпала, когда Драко продолжил. — Сейчас ты выглядишь намного лучше. Эм… отдохнувшей, я имею в виду. Больше похожа на себя. Или, по крайней мере, на Грейнджер, которую я знал раньше. Гермиона почувствовала, как ее щеки снова заливаются краской. По правде говоря, в эти выходные она действительно стала походить на саму себя. Даже если ей больше ничего и не удалось раскопать о нападениях, было приятно снова поймать это ощущение — новую цель, — как бы недолго это ни продлилось. Возвращение к монотонной рутине министерских дел снова надвигалось на нее темной тучей, грозясь нависнуть над ее головой, и девушка почувствовала, как грудь сдавило, словно она оказалась под наполненным камнями чугунным котлом. — Мне нужно было выбраться из Лондона, — в конце концов призналась она, не уверенная, почему все же ответила искренне. Но ей нужно было произнести это вслух, чтобы хоть кто-нибудь услышал ее. Выслушал. И, может быть, лишь возможно, понял бы, какие эмоции загнивали и распространялись внутри нее, окутывая, подобно дьявольским силкам, без малейшего шанса на спасение. — Потому что.? Она уставилась на пенку от сливочного пива, не в силах встретиться с пристальным взглядом его серых глаз. — Моя работа находится в застое. У меня практически ничего не выходит. — Мне трудно в это поверить. — Поверь мне, — ответила она, словно смирившись с тем фактом. — Если бы руководитель твоего подразделения отклонил восемнадцать предложений за один только год, ты бы тоже чувствовал себя неудачником. Воспоминания царапнули ее сердце. У нее было столько идей и стремлений, когда она только приступала к своей работе в подразделение «Зверей». А в данный момент план трудоустройства троллей, выдвинутый ею на прошлой неделе, валялся разорванной кучей где-то на дне мусорного ведра в ее кабинете. И это было еще не самым худшим событием. — Больше похоже на то, что они не ценят твой труд, — ответил Драко. — Ты многого стоишь, Грейнджер, и ни одна живая душа не смогла бы назвать тебя неудачницей. Ни одна живая душа. Включая его? С помощью пары простых слов ему удалось рассеять то мрачное облако уныния. — Возможно, это самая приятная вещь из того, что ты когда-либо мне говорил, — Гермиона оторвала взгляд от своей кружки и встретила усмешку, растянувшую уголки его губ. — У меня бывают свои моменты. Довольно скоро Гермиона с удивлением обнаружила, что улыбается ему в ответ. У Драко действительно случались свои моменты. И, вероятно, не так уж редко, раз они с Чарли являлись такими близкими друзьями на протяжении этих четырех лет. Ведь несмотря на то, что Чарли ладил почти со всеми, Драко Малфоя он все же отметил как своего ближайшего друга в святилище. Того самого парня, который с первого взгляда отмахнулся от его младшего брата лишь из-за его рыжих волос и поношенной мантии. Волшебника, чей отец схлестнулся с Артуром, сделав ехидное замечание об их семье. Человека, который раньше отпускал о ней самой еще более худшие замечания, чем это делал Люциус. Ее улыбка померкла, когда прежнее чувство вернулось. Гермиона сцепила руки под столом, пока в голове крутился вопрос, что не давал ей покоя эти два дня. Но они и так достаточно долго избегали этой темы. — Я знаю, ты сказал, что не хочешь обсуждать войну, — осторожно начала она, — но я не могу вернуться в Англию, не зная, считаешь ли ты меня… Ну, все еще ли ты… — Вижу тебя такой? — Да. Внезапно ей стало слишком жарко. Словно волны тревожного предвкушения пробежали по венам, грозясь сжечь ее изнутри. Остальные посетители остались лишь фоном, когда все внимание Гермионы сосредоточилось на одном волшебнике. На том, кого она знала почти всю свою жизнь, но кто казался ей теперь кем-то совершенно другим. — Ты умная ведьма, — ответил он низким и размеренным голосом. — Я надеялся, что мои действия скажут сами за себя. — Они говорят, — продолжила она, и ее грудь сдавило. — Но я также люблю слышать факты и подтверждения. Тугой узел в ее грудной клетке расслабился ровно в ту секунду, когда она встретилась с его мягким, умоляющим взглядом. — Грейнджер, — ее имя было произнесено словно нежная мольба. — Я перестал видеть тебя такой еще до того, как закончилась война. Его глаза светились искренностью, и Гермиона не могла сомневаться в том, что он говорит правду. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз слышала от него нечто жестокое. Точно не в их последний год. И даже не во время битвы. И не в его доме, где Белла пытала ее. Предплечье защипало. Хотя она и овладела необходимыми чарами, скрывающими шрам, но никогда не забывала о нем. Драко, похоже, тоже не забыл. Его взгляд следил за каждым ее движением, и беспокойство на его лице читалось все яснее. — Вот почему мне не нравится поднимать тему войны, — запинаясь, произнес он. — С этим связано слишком много плохих воспоминаний. Гермиона потеребила край своего длинного рукава. — Но мы не можем просто взять забыть произошедшее. — Почему нет? — Потому что нам нужно извлечь из этого уроки. — Я уже извлек, — уверенно заявил Драко. — Я был неправ. — Тогда почему ты видел необходимость в побеге из Британии? — ее слова прозвучали резче, чем ей бы хотелось, но она не поправила себя. Одним глотком Драко допил свой огневиски, и пустой стакан со стуком ударился о стол. — Только потому, что мое мнение о тебе изменилось, не значит, что изменилось мнение окружающих обо мне, — невозмутимо ответил он. — Некоторые суждения останутся в сознании людей неизменными, особенно, в отношении тех, чьи случаи общество посчитало безнадежными. Мой жизненный путь всегда был предрешен, пусть война и закончилась, в моем случае это ничего бы не изменило. Единственным способом освободиться от этого я видел в отъезде. Гермиона уже открыла рот, чтобы оспорить это, но ее поразила следующая мысль: хоть и по совершенно иным причинам, но она сама отправилась в Румынию, чтобы сбежать, пусть и на время. Она убегала от своих проблем. — Ты не можешь убегать вечно, — в итоге ответила она. — Возможно, и нет, — заключил Драко. — Но здесь я нашел свое место. И не вижу никаких причин это менять. Его взгляд переместился куда-то за ее спину, и Гермиона оглянулась через плечо на Чарли и Джулию, которые все еще болтали с Тавианом. Чем больше она думала о словах Драко, тем больше соглашалась с тем, что ему действительно мало что могло светить в Англии. Его отец сидел в Азкабане, мать, насколько ей было известно, переехала в их семейное поместье во Франции. Крэбб был давно мертв, а Гойл всегда казался не более чем безмозглым прихвостнем. Гермиона не могла припомнить, чтобы в течение нескольких послевоенных месяцев, когда Драко еще посещал Хогвартс, он проводил свое время с кем-либо, кроме Дафны. Потому-то она тогда и поинтересовалась у сокурсницы о причинах того, почему Драко не вернулся на их последний семестр. Но та лишь ответила, что он получил специальное разрешение от Визенгамота на досрочную сдачу экзаменов. И даже после того, как они с Дафной встали в пару на уроках по зельеварению и, в конечном счете, стали подругами, эту тему они больше никогда между собой не поднимали. Здесь же, в Румынии, Драко, очевидно, получил возможность начать все сначала. С людьми, которые приняли его. Неудивительно, что он не хотел покидать это место. Ей тоже не хотелось уходить. Но часы над камином пробили девять, напоминая, что время неумолимо сокращалось. Драко хлопнул ладонями по своим бедрам и поднялся с места. — Хватит этой меланхолии, — всякое уныние, возникшее за их столом мгновениями ранее, испарилось. — Я возьму нам еще выпить, и когда вернусь, мы проведем твои последние полчаса, беседуя буквально о чем угодно другом. Договорились? На ее лице снова мелькнула улыбка. — Договорились. К тому времени, как Драко вернулся с очередной порцией напитков, Гермиона наколдовала им маггловскую шахматную доску. — И это твой план сменить тему? — спросил он, садясь на свое место, и поднял одну из фигур, явно сбитый с толку. — Но они не двигаются. — Они и не должны, — ответила Гермиона, выравнивая свои пешки. — Маггловские шахматы — гораздо менее варварские, должна заметить — появились на столетия раньше волшебных. — Магглы изобрели шахматы? — Как удобно со стороны чистокровных постоянно забывать о маггловских истоках многих изобретений, что пришлись волшебникам по вкусу, — слегка насмешливо заметила Гермиона. — Так что скажешь? Схлеснем наши блестящие умы? Она взяла по одной пешке каждого цвета и спрятала за спину, но Драко махнул на это рукой. — Белые твои. Тем самым я избавлю тебя от оправданий, когда выиграю.              

~*~*~

       — Ты потеряла всего несколько пешек, ладью и коня! — с момента ее довольно быстрого выигрыша прошло уже пять минут, а Драко все еще продолжал пребывать в шоке. — Не могу поверить, что тебе удалось провернуть это. Гермиона же сияла от радости. — Просто твое малфоевское высокомерие ослепило тебя. — Я был в одном шаге от шаха и мата. — Ты слишком медлил с этим шагом. Драко покачал головой, но следы веселья все еще отражались в уголках его рта. — Требую матча-реванша, когда вернешься сюда в следующий раз. Гермиона почувствовала такое удовлетворение. Все те шахматные ходы, что она заучивала по книгам в попытке обыграть Рона наконец-то принесли свои плоды. Но она не стала озвучивать при Драко, что в шахматах Рон был лучше него, приберегая это для своего будущего визита. Странно было признавать, но в какой-то степени она правда будет скучать по Драко. Несмотря на то, что начало у них не особо-то задалось, вторую половину уик-энда они провели в довольно приятной обстановке. И теперь Гермиона больше не задавалась вопросом, как они с Чарли стали друзьями. Возможно, если бы она задержалась подольше, между ней и Драко тоже могло бы возникнуть некое подобие дружбы… Но на часах было уже без двадцати десять: пора было возвращаться в Англию. Чарли и Джулия о чем-то увлеченно беседовали с Марджори, к этому моменту Тавиана больше не было с ними. Гермиона поднялась из-за стола и прервала их беседу, сообщая Чарли, что ей пора уходить. — Мерлин, Гермиона! Ты должна была мне сказать, — воскликнул Чарли, таращась на время. — Я не заметил, что мы так долго разговаривали. — Все в порядке, Чарли, — успокоила его она. — Честно. — Не могу поверить, что выходные пролетели так быстро, — он покачал головой. — Есть ли шанс, что мне удастся убедить тебя остаться на всю неделю? Тебе даже ни разу не посчастливилось испытать на себе главную фишку святилища — отведать ужин с помощью вилки с одним зубцом. Гермиона хихикнула. — С этим я смогу как-нибудь прожить. Чарли начал вставать и Джулия потянулась за своей мантией, но Гермиона остановила их. — Не беспокойтесь об этом, вам нет необходимости возвращаться со мной в святилище. Это в любом случае, займет лишь несколько минут. Наслаждайся своим временем с Марджори. — Но нужно, чтобы кто-то открыл тебе проем, — запротестовал Чарли. Драко шагнул к ним. — И я по-твоему не способен на это? Судя по удивлению, промелькнувшему на лице Чарли, он, похоже, забыл еще и о Драко. Его взгляд метнулся к Гермионе, опять к Драко и снова к Гермионе. — Ты не против пойти с ним? — Есть ли причина, по которой я должна быть против? — Конечно, нет, — его лицо осветилось радостью, а в глазах замерцали незнакомые искорки. — Думаю, можно списать это на то, что во мне проснулись инстинкты старшего брата. Чарли заключил Гермиону в крепкие объятия, прощаясь, и заставил ее пообещать в ближайшее время снова навестить его, на что она согласилась при условии, что он также пообещает привести Джулию на следующее сборище в Норе — самое позднее на Рождество. Обратный путь до святилища они прошли легко, и вскоре Гермиона уже стояла в хижине, в последний раз проверяя комнату, чтобы убедиться, что ничего не оставила там. Ржавая лейка ждала ее на столе, и от перемещения в Англию ее отделяло каких-то пару минут. Драко стоял, прислонившись к дверному косяку, наблюдая за Гермионой, которая во второй раз заглянула под кровать. — Знаешь, Чарли прав. Она поднялась с пола. — Прав в чем? — Тебе стоит остаться. Ее сосредоточенность на своей первоначальной задаче лопнула, как надутый воздухом шарик. Она могла, конечно, пропустить поддразнивание в его тоне или намек на какую-то шутку, но по выжидательному серьезному выражению его лица, обращенного к ней, она знала, что он не шутил. — Я не могу, — ответила она, не позволяя себе даже обдумать эту идею. — Утром мне уже надо быть на работе. Драко оттолкнулся от дверного косяка и шагнул к ней. — Из того, что ты мне рассказывала, она не стоит того, чтобы к ней возвращаться, — он остановился в нескольких футах от нее; лейка же маячила позади. — Но это моя работа, — мысли снова заволокло густым туманом. — Работа не должна истощать тебя и лишать всей радости. Слова не давались ей, она не могла возразить ему в этом. Конечно, ей нужно было вернуться, вне зависимости от того, какие чувства ее одолевали по этому поводу. Это была ее работа. Карьера, которую она выбрала сама. Ее обязывал договор. В Министерстве ждали ее завтра утром, точно так же, как и в любой другой день с понедельника по пятницу. С девяти утра до шести вечера. Временами — раньше, и довольно часто — позже положенного отрезка. И слишком часто по выходным. — Скажи мне, что я неправ. Ее язык пытался сформулировать хоть какой-нибудь аргумент, но все они затерялись на дне ее горла. А тем временем его серые глаза впились в нее. — Если руководитель твоего подразделения недостаточно умен, чтобы распознать твою ценность, не стоит ли остаться там, где твоим знаниям действительно найдут применение? Это расследование находится в самом начале. — Дору завтра отправится к аврорам, — попыталась возразить Гермиона, как только ее язык снова заработал, а разум начал выдавать логические отговорки. — Со всеми доказательствами, которыми вы располагаете, авроры сами завершат расследование. Драко фыркнул. — Ты же не ждешь, что я поверю в то, что Министерство отнесется серьезно к нашему делу? — он покачал головой. — Даже если предположить, что они все-таки отреагируют и отправят сюда кого-нибудь, мы с тобой в любом случае справимся гораздо лучше, чем любой новичок, которому они поручат наше дело. Для этого нужны люди, которым все это на самом деле небезразлично. Его голос звучал так уверенно, что Гермионе было трудно с этим поспорить. Судя по тому, что она слышала о румынском Министерстве, оно не вселяло в нее веру. Они же с Драко… Последние два с половиной дня стали для нее той отдушиной, в которой она давно и отчаянно нуждалась. Но что если и правда ей не обязательно было заканчивать это прямо сейчас? Возможно, она могла бы остаться? Всего на неделю. Не то чтобы ей хотелось возвращаться домой. Здесь у нее была возможность внести свой вклад в кое-что важное. В то, что имело реальное значение. Прямо здесь. Прямо сейчас. О, Мерлин, она правда обдумывала это? Она не должна. Ей действительно не стоит этого делать. Ей придется вернуться к работе. Но что, если… — По тому, как ты колеблешься, я могу сделать вывод, что ты размышляешь об этом, — уверенным тоном сказал Драко. — Спиши эти дни от своего отпуска, который у тебя, я уверен, несомненно, накопился, если стыдишься брать отгул, и оставайся. В один шаг он сократил, оставшееся между ними расстояние, и в этот момент каждый удар ее сердца уже набатом отдавал где-то в ушах. Ей хотелось стереть это самодовольное выражение с его лица. Сказать ему, что он слишком самонадеян. Выдать какую-нибудь колкую реплику о том, что он на самом деле не имел никакого представления о ней или ее жизни. Но это казалось неправдой. Потому что в глубине души, или, возможно, не в глубине, она знала, что Драко был прав. Разрази ее Мерлин! Эти три слова она никогда бы не пожелала произнести при нем вслух. Эмоции бушевали в ней, подобно летней буре, в то время как разум пытался найти во всем этом смысл. — Если мы предположим, что я подумывала о том, чтобы остаться, — Драко ухмыльнулся, как только эти слова слетели с ее языка, — нам бы совершенно было ни к чему, чтобы кто-нибудь из хранителей и потенциальных преступников заподозрил причину. Соответственно, надо было бы придумать для людей иную причину, объясняющую почему я осталась. — Без проблем, — немедленно ответил он. — Ты остаешься, чтобы посмотреть на то, как вылупляются детеныши Норберты. Судя по данным, что я получил во время утренней проверки, яйца треснут со дня на день, — его улыбка стала еще шире, как будто он уже убедил ее. Портключ предупреждающе засветился. Одна минута. Ей пришлось признать, повод был неплох: останься она ради дракончиков, это бы не вызвало сомнений у хранителей и даже было бы полезно в ее работе. Но логическая часть ее мозга все еще кричала о том, что такое решение было бы слишком поспешным. Может быть, если бы он спросил раньше, у нее было бы больше времени, чтобы взвесить все «за» и «против» и заранее уведомить об этом на работе. Если она отправится домой сейчас, то всегда сможет вернуться. Подача запросов на международный портключ занимала всего два-три дня. Она может вернуться уже к концу недели. Гермиона потянулась за своей расшитой бисером сумочкой, но Драко схватил ее за руку первым. — Грейнджер. И этот план быстро покинул ее голову. Что-то в том, как он держал ее руку в своей, заставило каждую частичку ее тела воспламениться. Сильная, большая, теплая рука. В точности такая, какой она запомнила ее ранее в этот день. Только на этот раз он не отпустил ее. Гермиона подняла глаза, чтобы встретиться с его умоляющим взглядом, и одна вещь бесспорно была очевидной: Он искренне хотел, чтобы она осталась. Лейка начала дребезжать. Так же, как стало ясно кое-что еще: Она хотела остаться. Ее пульс участился. Как и дыхание. Его рука все еще обхватывала ее. — Уверен, что сможешь терпеть меня еще целую неделю? Драко ухмыльнулся. — Думаю, что справлюсь. И портключ исчез без нее.