«Добро пожаловать в новый дом!».
Взяв ее в руку, Аяна принялась читать таинственное послание: » С добрым утром, дорогуша! К счастью для тебя, я решил поменять твой рейс с США на Японию! В чудесный портовый город Йокогаму! Почему я так сделал? Я подумал, что в Америке нечего делать, да и в Японии куда интереснее на самом деле!» Аяна, прочитав записку, сразу же поняла, что ее написал Ник. Она даже не удивлялась привычной манере Николая. Аяна уже давно поняла, что он безумен и ждать от него логического ответа явно не стоило. Но его записка на этом не закончилась. На оборотной стороне было продолжение, и Аяна принялась читать дальше: «Ты должна знать, что произошло в самолёте на самом деле. Твой муженёк приказал мне убить тебя, подстроив крушение самолёта. Да-да, он догадывался, что ты решишь сбежать. Так что захотел избавиться от жёнушки, которая слишком много узнала. К счастью для тебя, я великодушно спас тебя, переместив совершенно на другой край света. Поэтому живи спокойно. Тут тебя уже никогда не найдут.» Она перевернула записку и перечитала её с самого начала. Внизу на второй странице мелким почерком было написано: «Твой Коленька». Перед глазами быстрыми картинками промелькнули недавние события: вот она села в самолёт, вот парень в капюшоне у крыла, следом и крушение самолёта, а дальше… А что было дальше? Единственное, что она помнила — это непроглядную темноту и чью-то руку, что потянула её в эту темноту. Аяна провела ладонью по лицу, пытаясь этим жестом стереть шокированное выражение лица. Сколько ни в чем не повинных пассажиров умерли из-за приказа Достоевского? И из-за Николая… Всё же, не стоит забывать, что и он тоже преступник, несмотря на помощь ей… А ведь, если подумать, она тоже могла оказаться в числе погибших… Аяна дёрнула головой, отгоняя болезненные воспоминания и наконец осматривая место, в котором она оказалась. Сейчас она находилась в просторной спальне с необычным стилем интерьера. Первое, что бросилось в глаза, разумеется, кровать — приземистая, незатейливого дизайна, без ножек. Без всякой резьбы, завитушек и других украшательств, как принято в Казахстане. По бокам от неё стояли две прикроватные тумбочки, на которых встроены светильники. Аяна оценила стиль минимализма в спальне. Она встала, откидывая шелковое постельное белье, и подтягивая тело, хрустнув позвонками. Слишком долго находилась в одном положении. Помимо кровати она увидела встроенный шкаф с огромным зеркалом. Повернув голову, Аяна с подозрением огляделась на то, что по сути своей должно быть то ли окном, то ли дверью. Судя по свету, лившему оттуда, это было окно. Она прикоснулась к странным занавескам, длиной от потолка до пола — панельным японским шторам. Материал был жесткий на ощупь. Разобравшись, что к чему, Аяна приподняла их. Как оказалось, открывались они горизонтально. У окна, скрытого за занавесками, находился низенький столик с двумя плоскими подушками, видимо, выполняющих роль стульчиков. Чем-то смахивает на низкий стол казахов, но слишком маленький и короткий. За окном — чудесный вид на город, что аж дыхание перехватило. Долго не задерживаясь на разглядывании, Аяна пошла изучать остальную часть квартиры. Раздвинув полупрозрачные перегородки седзи, она оказалась в маленьком коридоре. Следующим под её изучение попала вторая комната. Видимо, выполняющая роль гостиной. Здесь был низенький диван без ножек, полки, покрашенные в бежевый под цвет стен, телевизор и какие-то странные сундуки, привлекшие её внимание. Как оказалось, там хранились какие-то книги и прочая мелочь, которые, наверное, остались от прошлых владельцев квартиры. На диване лежали пульт от управления светом и пульт от кондиционера. Аяна включила последний, чтобы наполнить помещение прохладным воздухом — в квартире было очень жарко и душно. Она выскользнула из гостиной, направившись осматривать ванную комнату. Как оказалось, она была отделена от санузла. Аяна вошла, отмечая чистую раковину, типичную стиральную машину и, собственно, саму ванну. Что её действительно удивило, так это туалет в отдельной комнатке — электронный унитаз, вошлет. Использовав его по предназначению, Аяну обрадовало то, что вошлет подогревал сидушку и работал как биде. К тому же он дополнительно издавал журчащий звук, чтобы заглушить физиологические звуки. Аяна ещё долго проторчала в тулаете, пытаясь разобраться с пультом управления вошлетом. — А японцы неплохо так устроились, — фыркнула она. Кухню Аяна не зря оставила напоследок. Буквально вся мебель здесь была сделана из дерева — вот тебе и эко стиль. Аяну позабавил кухонный фартук с рисунком сакуры –главным символом Японии. Было немного непривычно — мебель была без ручек, что немного странно. Небольшой стол стоял посреди кухни, а по бокам четыре стульчика. Аяна устало отодвинула один из них и рухнула на деревянную поверхность. Она задумчиво уставилась на открытое окно, через которое в квартиру проникал легкий ветерок, подсушивая предательские слезы на щеках. Жизнь с чистого листа… Она ли это? Разве можно начать что-то новое, до сих пор имея влечение к старому? К её прошлому? Аяна впервые в жизни позволила себе влюбиться по-настоящему и тут же за это поплатилась, по подростковой глупости вручив своё сердце тому, кто без раздумий разрушил её жизнь. Пусть Аяна и сбежала на другой конец света, заполучила деньги на новую жизнь и даже квартиру с красивым ремонтом — подарок от Николая, она сомневалась, что сможет зажить как нормальный человек. Кстати, где прошлые владельцы этого жилья…? И что с ними стало после визита Николая… Неприятная догадка вскочила в мыслях, и Аяна прикрыла рот костяшками пальцев. Лучше уж не задумываться об этом.***
Прошло уже несколько дней, как Аяна обустроилась в новой квартире и в новой стране. Потихоньку она покупала вещи в магазинах, которые находились рядом с домом. Далеко Аяна не ходила, все же в новой стране свои правила и законы. Определенная база знаний по японскому у неё была. Но все же не всегда ей удавалось поддержать разговор с носителями языка. Поэтому с консультантами в магазинах она иногда переходила на английский. Довольно тяжело было переезжать в страну, где совершенно отличалась культура, менталитет. Но все же японцы оказались добродушными и с улыбкой на улице отвечали на вопросы Аяны. Вечерами она читала книги в интернете, изучая историю этой страны. Пытаясь не только узнать новое, но и отвлечься. Больше ее удивило, что в период Кофун каждый новый император переезжал в новую столицу, поскольку обычай не разрешал ему жить в месте, где осталась могила предшественника. И только в 710 году была основана постоянная столица государства город Хэйдзё-кё. В каждой стране были свои обычаи и традиции, которые современникам из других стран и государств кажутся странными. Но всё-таки это довольно интересно, познавать что-то новое. Особенно японские названия ее временами удивляли. Пока их выговоришь, то язык смазолить можно. Аяна жила в квартире, иногда, хоть и с опаской, выходя на улицу подышать свежим воздухом, да купить нужных вещей для быта. Её беспокоило, что совсем недавно при перелёте на её жизнь покушались по приказу Федора… К Нику она не чувствовала сильной злости, все же в последний момент он ослушался босса и спас ее. — Интересно, зачем это ему так помогать мне? Влюбился что ли? — пробормотала она, а затем покачала головой. — Хотя нет, у этого шута от гетеро разве что только гетерохромия… А вот ублюдок Достоевский окончательно пал в её глазах… Подумать только! Сначала обманывал, а потом убить попытался! Аяна убедилась, что он ее никогда не любил, а лишь игрался с ней как с куклой. Но она была безумно рада, что ее проблемы остались далеко за океаном… В месте, где она впервые влюбилась и возненавидела. Федор остался для нее неприятным воспоминанием. Но Достоевский как и всегда, удивлял ее неожиданными «подарками». Незапланированная беременность лишь мешала Аяне наладить жизнь. И вот тебе новая проблема. Этот ещё не рожденный ребенок все время напоминал ей о мужчине, которым Аяна когда-то восхищалась. Она уже достаточно измучилась из-за разбитого сердца. Аяна не хотела перенести ещё боль от отпрыска Достоевского. Это было выше ее сил. Поэтому временами ее посещали мрачные мысли… А не сделать ли ей аборт, пока ещё не поздно? Исследуя город Йокогаму, Аяна ходила по чистым улицам, даже не заметив ни одного фантика на асфальте или опустошенной банки из-под газировки. Ее это приятно удивило, ведь в России часто можно было встретить забитые доверху мусорные баки, из которых пустые пластиковые бутылки разлетались по дуновению ветра. При этом в Японии, даже не было привычных ей мусорных контейнеров или баков. Оказалось, что местные жители складывали все в пластиковые пакеты и несли домой, чтобы рассортировать и бросить мусор в строго отведённую емкость. И это общепринято. С одной стороны, Аяна была этому довольна. Улицы таким образом и правда становились гораздо чище, и не было зловредного запаха, от которого начиналась кружиться голова. Также Аяна заметила, что в Японии нет привычных названий улиц, как это было принято в Казахстане или в России. Вместо традиционных названий улиц японцы использовали номера блоков, которые разделяли города на различные секции. Интересно то, что эти блоки объединялись в так называемые «тёмэ» — небольшие районы, а несколько таких малых районов формировали один большой район, который назывался «мати». Разбираться в этих тонкостях чужой культуры было интересно и познавательно. Пройдя немного от жилых домов, Аяна заприметила многоэтажное одинокое здание окружённое деревьями. Глаза девушки заметили на фасаде зеленого сооружения красный крест. Видимо, эта была больница или же клиника. Подойдя поближе к зданию, Аяна увидела у входа табличку с японскими символами. Взяв телефон из сумки, она открыла переводчик и направила на нее камеру. Как она и думала, это было название клиники. Но в этот момент сердце Аяны ушло глубоко в пятки, оставив лишь пустое место. Это была гинекологическая клиника…. В ее голову пришла мысль, что сейчас самое время избавиться от ребенка. Срок был маленький, поэтому это пройдет не так душераздирающие. Собрав всю волю в кулак, Аяна зашла внутрь, чтобы записаться на прием. Ее встретила в регистратуре милая японка в белоснежном халате и в маске. Она была ростом примерно как сама Аяна и с такими же карими глазами. На английском языке Аяна объяснила, что хочет записаться к гинекологу на завтрашний прием. Девушка без проблем внесла ее в базу и сказала какие необходимо было принести документы. Поблагодарив ее, Князева вышла из клиники с улыбкой на лице, которая впервые появилась за долгое время. Ее проблема скоро уйдет из жизни, и тогда на смену мрачному закату придет яркий рассвет.«Но правильно ли она поступает?..»
Через пару часов прогулки по красочным улицам Японии Аяна вернулась в квартиру. Она сразу же направилась в спальню и открыла свой большой шкаф. Взяв пижаму в руки, она переоделась в нее. Аяна посмотрела на кроватку, которая так и манила своей мягкостью. Подавшись искушению, она без сил плюхнулась на кровать, приятно расслабившись. Князева была полностью опустошена морально от сделанного недавно выбора. Прийти в клинику и записаться на аборт было для нее сначала верным и правильным решением. Но по пути домой она начала жутко сомневаться в этом. Внутри все сжалось в комок. А потом будто весь мир провалился, и образовалась бездна… Ноги перестали чувствовать шершавую поверхность, паря словно в воздухе. Ее состояние напоминало транс, из которого давно пора было вернуться. Мягкая и уютная кровать для Аяны стала сейчас словно твердой деревяшкой. Ей хотелось верить, что она поступила правильно. Ребенок будет для нее только лишним грузом. Лишней ответственностью, лишним напоминаем о прошлой жизни… А Аяна ещё молодая девчонка, которой хотелось оторваться в этой жизни. Поэтому избавление от ребенка ей казалось верным решением. По крайней мере пока. Девушка посмотрела на электронные часы, которые находились на прикроватной тумбочке. Время подходило к девяти часам вечера. Прикрывшись пуховым одеялом, Аяна перевернулась на спину. Все же она должна была отдать должное этой стране. Японцы делали очень мягкие матрасы, словно пушистое облачко, на которых было приятно спать. Ее веки стали постепенно закрываться, и Князева потихоньку погрузилась в сон.***
Аяна проспала всего несколько часов. Потом она ворочалась на кровати, переворачиваясь с одного бока на другой. Время уже давно перевалило за полночь, а на улице уже во всю сверкали маленькие звёзды. Мысль об аборте не давала Аяне покоя. Именно ночью приходили все тяжелые мысли, не дающие разуму отдохнуть. Сейчас Князева поняла, какая проблема гложет ее изнутри. Одиночество. Рядом с Аяной всегда кто-нибудь находился и дарил свою любовь, внимание и заботу. Пусть то был строгий отец, мягкая мать, старший брат или же Федор, безжалостный убийца и манипулятор… Все они были рядом до поры до времени. А теперь рядом нет никого. Никто не приласкает, не уберет непослушные пряди волос за ухо, не скажет прямо в глаза «Я тебя люблю»… Аяна всхлипнула, осознавая свое одинокое положение. Она перевернулась на спину, сдерживая соленые слезы. Аяна осталась совсем одна, без помощи и поддержки… Мокрыми глазами Князева смотрела на потолок, словно искала там ответ на волнующий ее вопрос.«Даровать ли жизнь ребенку?»
Малыш же не виноват, что его мать глупая и наивная, а отец преступник. «Он не виноват, не нужно его наказывать...» На живот Аяна положила ладони и нежно стала его поглаживать. Что-то ей подсказывало, что ребенок все слышал и понимал каждую мысль своей матери… А также этот ребенок мог стать смыслом существования для Аяны. Он мог стать спасителем, лучиком света среди не проходимого дремучего леса под названием жизнь. Смотря все время на пустой потолок, Князева не на роком вспомнила родного и любящего старшего брата. Аяна была для Али целым миром, центром вселенной. Он делал все ради благополучия младшей сестры. Не жалел ни себя, ни свое время, ни собственную жизнь. Но и для Аяны Али был источником сил, вдохновения и мечтаний. Но вот Князева чувствовала, что брат перешёл у нее на второй план, когда в жизни появился Достоевский. Осознание этого пронзило ее сердце тысячами иголками. Мурашки пробежали по телу, создавая холодок. Она потеряла всех кого любила… Но, при этом, могла подарить жизнь не родившемуся младенцу. Аяна перевернулась на левый бок, приятно устроившись и завернувшись под одеяло. Сон стал потихоньку возвращаться к ней…. И теперь под мраком ночи она решила судьбу своего ребенка. — Если я убью тебя… Чем же я тогда буду отличаться от Фёдора и его крыс?— тихо прошептала Аяна.***
Аяна сидела на стульчике за столом на кухне и допивала ароматный бодрящий кофе. Она постепенно привыкала к жизни в Японии. Хотя, в первое время, сидя на подушке, у нее сильно затекали ноги, складывая подолгу в необычном для нее положении. На удивление, сегодняона встала с кровати, не проклиная всех вокруг, как это было раньше, когда нужно было рано просыпаться. Прием у врача был назначен на десять часов утра, поэтому было ещё немного времени привести себя в порядок. Допив кофе, Аяна пошла в спальню собираться. Пока она ещё не обзавелась горой вещей, поэтому приходилось довольствоваться тем, что имелось. Но все же настроение у нее было летним, поэтому ее выбор пал на цветочную юбку с топиком. Быстренько переодев пижаму, Аяна расчесала волосы и стала собирать небольшую сумку. Взяв все необходимые документы, Князева пошла в прихожую одеть обувь. Аяне даже нравилось, что в квартире не было визуального шума. Все между с собой сочеталась, не давая глазу за что-нибудь зацепиться. Даже в прихожей присутствовал минимализм по мебели. У нее в квартире был только закрытый шкаф с верхней одеждой, зеркало в полный рост и место для хранения обуви. Выбрав белые кеды, Аяна быстро из надела и ещё раз посмотрела в зеркало, с неудовольствием замечая круги под глазами от бессонной ночи, полной сомнений и переживаний. Закрыв за собой дверь, Аяна пошла в клинику на консультацию к врачу. Все же необходимо проходить обследование, чтобы беременность протекала без осложнений. От аборта она отказалась… Правильно Ник сказал, что Аяна не способна убить собственное дитя… Кто бы мог подумать, что убийца знал её лучше, чем она сама? Или может это материнский инстинкт проявился и подсказывал, как поступить правильно… Но в любом случае она решила подарить своему ребенку жизнь. И поклялась себе сделать всё возможное, чтобы он никогда не чувствовал даже часть того горя, что пришлось пережить ей… Ей или ему, вне зависимости от пола, достанется счастливая жизнь в безопасности и достатке…