Божий дар

      Контролировать себя так же бессмысленно, как пытаться управлять лесным пожаром. Аяна взорвалась подобно бомбе, сметая всё на своём пути. Сначала пульт полетел в экран телевизора, а затем на пол рухнула сама техника, с треском разбиваясь. К сожалению, в гостиной оказалось слишком мало вещей.       Николай даже не вздрогнул, когда Аяна помчалась на него. Он просто воспользовался порталом, в миг оказавшись в безопасном от неё расстоянии.       — Как же я вас всех ненавижу! — истошно закричала Аяна, не заметив пропажи Николая со своего пути и помчавшись на кухню.       Она перевернула стол, сбивая всю посуду с едой на пол. Разбился на тысячи осколков стеклянный графин с водой, рассыпалась соль, упаковки приправ, лужей потекло по полу блестящее подсолнечное масло... Аяна взвыла раненной волчицей. Ничто не помогало унять душевную боль, грызущую её изнутри. Она раскрыла ящики, выбрасывая содержимое. На пол со звоном упали ложки, вилки и кухонные ножи... Нож. Аяна схватила самый большой, уставившись на своё отражение в лезвии безумным взглядом.       Однако, в ту же минуту нож перехватила мужская рука, вырывая холодное оружие и откидывая его в сторону.       — Не советую тебе этого делать, — нахмурился Николай, появляясь сзади неё.       — Заткнись! — заорала она.       Аяна потянулась к верхним кухонным шкафам, достала оттуда здоровенную керамическую кружку и, развернувшись, рывком разбила ее о голову Николая. Уничтожить бы всех крыс, которые хоть как-то причастны к смерти её любимого брата! Осколки кружки больно царапнули по ладони, но едва ли Аяна обратила на это внимание.       Её с силой прижали к столешнице кухонного гарнитура. Аяна попыталась вырваться, но запястья схватили и прижали к её спине. Пульс подскочил, когда окровавленная голова Николая наклонилась и поравнялась с её лицом. Тонкая струйка крови, стекающая от его виска к щеке, окрасила его белоснежные волосы в красный цвет. Голубой глаз лихорадочно блестел из-под челки.       — Слишком смелая... Будешь ли ты такой же смелой, когда Фёдор придёт сюда и попытается тебя убить? — он перешёл на шепот. — У тебя с каждой минутой всё меньше времени.       Струйка крови потекла к его губам. Николай хищно облизнулся, не отводя от нее пронзительного взгляда.       — Так беспокоишься обо мне?! — Аяна вновь попыталась вырваться, но оказалась буквально вжата в столешницу. — Почему тогда не рассказал обо всем раньше? Почему позволил мне выйти замуж за такое чудовище? Да и ты... Ничем не лучше его!       — О, я не лучше. Я куда хуже, — свободной рукой Николай потянулся к её лицу и убрал растрёпанные пряди за ухо, не обращая внимания на её свирепый вид. — Раньше мне было всё равно на тебя... Но потом что-то изменилось.       Николай безумно хихикнул, и весь гнев Аяны куда-то делся, сменившись страхом. Взгляд бывшего друга ей совсем не понравился. Глаза его блестели как у маньяка, знающего о своей безнаказанности, но решившего вдоволь повеселиться. Окровавленное бледное лицо от удара кружкой ей показалось до ужаса обезображенным.       — Отпусти меня, — резко бросила Аяна, внезапно поняв, что Николай находится непозволительно близко, практически прижимаясь к ней бёдрами.       — Уже пришла в себя? — хмыкнул он, послушавшись её.       Аяна тут же отскочила от него подальше, нервно сглатывая. По кухне распространился запах сгоревшего ужина, но это было последним, что её волновало. Она едва не подскользнулась на пролившемся масле.       — Если тебе так интересно знать, зачем я тебе помогаю... То ладно, я скажу, — Николай заговорщически подмигнул ей. — Мне просто хочется, чтобы ты стала свободной. А тут как раз подвернулся удобный случай подсолить Досту, разбить твои розовые очки и освободить от оков глупой, безответной любви.       — Свободной? — процедила Аяна. — Ты думаешь, теперь я буду свободной?!       Она опустила тяжёлый взгляд на свой живот, вспомнив об ещё одном Достоевском, который в будущем тоже мог разрушить её жизнь. Неважно, девочка это или мальчик. Раз он или она ребенок Фёдора, то с большой вероятностью унаследует от него не только внешность, но и противную, лживую натуру.       От былой радости и воздушного настроя от предстоящего материнства не осталось ни следа. Аяне стало противно от всего, что с этим связано.       — Да, это может быть проблемой, — беспечно ответил Николай, проследив за её взглядом. — Но не избавишься же ты от него. Насколько я смог тебя узнать, ты не способна на убийство собственного ребёнка.       — Откуда тебе этого знать? Даже если я его оставлю, вдруг он вырастет таким же монстром, как и его отец? Не лучше ли...       Аяна крепче стиснула зубы, но это едва ли помогло. Карие глаза наполнились слезами, а она из всех сил старалась не смыкать веки, чтобы не дать им волю. Аяна не хотела быть плаксой... Но столь ужасная правда против её воли выталкивала слёзы наружу.       — Чёрт… — процедила Аяна сквозь зубы, когда слёзы всё же скатились по её щекам. — Я… я...       Она открывала рот, но, не издавая ни звука, снова закрывала, как будто голос отказал ей. Аяна опустила голову, разглядывая беспорядок, который устроила, и видя как солёные капли падали на пол. Она порылась в своём кармане, сжимая прощальное письмо брата так, будто оно было её единственным спасением.       Ей было так больно! Это была такая боль, что становилось трудно дышать. Все, чего хотела Аяна, это укрыться в тёплых объятиях брата. Но его больше нет. Никто не станет решать её проблемы кроме неё самой. Аяне пора было повзрослеть и взять себя в руки.       Она прижала руки к глазам, когда слезы потекли сильнее. Она не хотела плакать. Но ей и в самом деле казалось, что её жизнь после такого никогда не наладится. И это было больно. Это было так больно. У нее защемило в груди, раненое сердце будто кровоточило.       Аяна плакала до тех пор, пока не перестала ясно видеть, пока не оказалась на диване в гостиной, схватившись за живот. За плечи её кто-то обнимал, прижимая к груди и что-то успокаивающе тихо говоря. Но Аяна не различала слов. Ей отчаянно хотелось, чтобы всё это оказалось страшным сном...       Ей лучше забыть Фёдора... Она хотела, чтобы её душевные муки прекратились. Она хотела забыть его мягкую улыбку, его красивые лиловые глаза, то, как он нежно целовал её, называя своей... И внезапно у Аяны сжалось в груди при мысли, что она, возможно, никогда больше не услышит этого спокойного, мелодичного голоса. Это было неправильно. Он уничтожил всё, что она ценила. А она... Аяна все так же продолжала любить его, понимая, что все эти красивые слова, романтичные поступки, ласковые прикосновения были для него всего лишь актёрской игрой...       Аяна продолжала плакать. Плакала долго, почти беззвучно. Если бы кто-то спросил её, сколько именно плакала — она не смогла бы ответить. Очнулась Аяна спустя время, когда наконец-то ощутила чужое присутствие. Крепкие руки, утешающие, поглаживали её по волосам. Как давно Николай заключил её в свои объятия? И даже тогда Аяна не смогла остановиться. Просто уткнулась носом в мужскую грудь, продолжая тихо плакать.       — Ну всё, всё... — Николай неловко пытался привести её в чувство. — Тебе пора бежать...       — Куда? Куда мне бежать? — отчаянно спросила Аяна, приподнимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Точнее в глаз.       И только тогда она вспомнила, как с силой ударила его кружкой, разбив голову. Волосы прилипли к его голове, а кровавая дорожка тянулась от его виска до самой шеи. Даже почувствовав укол вины, извиняться Аяна не стала.       — Осталось ли в этом мире место, где я могу быть в безопасности? — прошептала она, отстраняясь от Николая.       Не стоило забывать, что и он не без грехов.       — В любом случае, здесь тебе оставаться опасно, — Николай потянулся к её щеке.       Он медленно взял черную прядь волос между пальцами и заправил ей за ухо. Он был так осторожен, что его пальцы даже не коснулись ее кожи. Николай будто бы прощался.       — Я уже вызвал такси. Собери вещи и отправляйся в аэропорт. Думаю, тебе стоит бежать в другую страну...       — В Казахстан?       — Нет, слишком очевидно, — он усмехнулся. — Куда-нибудь за океан. В Америку или Южную Корею... Может даже в Японию...       Аяне было всё равно. Заметив её равнодушие, Николай схватил её за плечи и хорошенько встряхнул, словно пытаясь привести в чувство.       — Ты должна прийти в себя, Аяна. Не дай никому сломить тебя. Почувствуй себя вольной птицей и расправь наконец-то крылья. Больше не позволяй никому себя обманывать и помни наставления своего брата.       Упоминание Али подействовало на неё отрезвляюще. Николай поднял её на руки и закружил в ярком водовороте своей способности, вырывая из неё изумлённый вздох. Секунду спустя они оказались в спальне Достоевских.       — Бери паспорт и вещи первой необходимости. Остальное купишь, как только доберешься до безопасного места, — быстро сказал Николай.       Аяна кивнула и бросилась собирать чемодан, запихивая в него только самые нужные вещи. Она открыла ящик прикроватной тумбочки, доставая зарядку телефона. Подняв взгляд, заметила их с Фёдором общую фотографию в золотой рамочке.       Оба радостно улыбались, щуря глаза от солнечных лучей. Она — в ярко-красном обтягивающем платье, он — в модном чёрном костюме. Беззаботные, счастливые... Аяна схватила рамочку и с размаху бросила в стену, разбив стекло вдребезги. Она бросилась к шкафу, собирая одежду.       Когда Аяна копалась в своих вещах, она заметила вывалившуюся из кармана классических брюк серебряную цепочку с кулоном в виде луны. Очередной подарок Фёдора. Она небрежно кинула его на кровать. Никакие подарки от него ей больше не нужны. Брюки Аяна сложила в чемодан, захватив с собой ещё и нижнее белье, и пару футболок. На первые дни должно хватить. В оставшее место она положила свою косметику - не то, что бы ими дорожила. Просто одна палетка теней от Диор стоила недюжинные деньги, а про остальное можно было промолчать. Жалко будет оставить всё это в этом прогнившим месте.       Пока Аяна собиралась, Николай быстренько сгонял куда-то и вернулся с большим черным чемоданом в руках.       — Надеюсь, там не взрывчатка, — пробормотала она.       — Рад, что чувство юмора тебе не изменяет.       Николай положил чемодан на кровать и открыл крышку. В любой другой ситуации Аяна уронила бы челюсть на пол, а глаза бы её вывалились из орбит.       — Точно не знаю, сколько тут. Но на первые лет десять уж точно должно хватить, — небрежно сказал Николай.       Аяна уставилась на стопки купюр, сложенных в большой чемодан. И всё это в долларах... Интересно, а в тенге сколько всё это будет? Миллиард? Или больше?       — Ты готова? — спросил Николай. — Такси уже ждёт.       Аяна кивнула. Николай раскрыл свою накидку, собираясь уйти.       — Ну тогда прошай, дорогуша...       — Спасибо тебе, Ник.       Николай изумлённо вытянул лицо. Не говоря больше ни слова, он крутанулся на месте и исчез в ярком световом вихре.       Аяна вздохнула, взяв чемодан с вещами и деньги. Напоследок ей хотелось хотя бы поквитаться с Фёдором. И было кое-что, потеря которого явно его расстроит.       Спустя пять минут Аяна со злобной ухмылкой вышла из особняка. Из окна второго этажа, где находилась компьютерная комната Достоевского, выходил густой столб дыма, и ярко пылали языки пламени.

***

      Аяна откинулась на кожаное сиденье в салоне машины. Она благодарила судьбу, что ей хотя бы попался не болтливый таксист, поэтому могла провести немного времени в тишине. Забрав из дома Достоевского минимум вещей и деньги Ника, Аяна мчалась к аэропорту, чтобы завершить свою историю в России. Москва была прекрасным городом… До тех пор, пока она не узнала темную личность Федора.       Аяна зажмурила глаза, понимая, что вот-вот расплачется. От одной мысли о Федоре ей становилось больно, а на душе начинали скрести кошки. Как же она могла довериться ему…. Фиалковые глаза Федора затуманили ее разум и заставили поверить, что страна грез действительно существует… Получается, он никогда ее не любил. Федор лишь игрался с ней ради своих корыстных замыслов. Как же она была глупа. А ведь брат ее предупреждал… Али хотел ее предостеречь, но Аяна уже в это время надела розовые очки и, видимо, ещё и беруши.       Достоевская приоткрыла глаза, сдерживая соленые слезы. Чувствуя, что начились снова рвотные позывы, Аяна схватилась за живот. Вспомнив о неприятных вкусах, рот у неё буквально искривился.       — Можно побыстрее! — с повышенным голосом промолвила Аяна. — Я очень сильно спешу!       Водитель уставился и прищурил свои темные глаза, которые Аяна четко увидела через отражение на зеркале машины. Не став даже уточнять причину такой спешки, мужчина нажал на газ, ускорив тем самым машину.       В это время голова у Аяны стала кружиться от такой скорости. Не в силах больше этого вносить, она с дрожью убрала руку от живота и открутила ручку окна. В салон просочился тот самый желанный, свежий и прохладный воздух. Аяна с жадностью глотала каждый порыв воздуха, а сильный порыв ветра растрепывал ее длинные волосы. Хотя бы перестало тошнить, а это уже хорошо.       Перед ее глазами промелькали знакомые улицы города, который за год стал для нее родным. Но, к сожалению, домом он для нее так и не стал. А какое место на Земле Аяна может называть — домом?...       Но при рассматривании живописных видов злость Аяны постепенно пропадала. В порыве гнева она даже подожгла компьютерную комнату Федора. Как же Аяна ликовала в душе, уничтожая смысл существования бывшего мужа! Он растоптал в грязь ее будущее, чувства, поэтому это меньшее, что Аяна могла для него сделать!       Оторвав взгляд с улиц города, она посмотрела на свой живот, нервно сглотнув. Аяна несла под сердцем ребенка убийцы, гения, когда-то любимого человека… Сможет ли она его правильно воспитать? Чтобы ребенок не пошел по стопам отца? Ведь сама ещё являлась ребенком…        Спустя примерно полчаса такси въехало на территорию аэропорта. Тут образовалась самая настоящая пробка из-за большого скопления машин. Аяна выглянула из салона такси и ужаснулась от впереди стоящих автомобилей. Все спешили вовремя приехать на свой рейс.       От длительного ожидания она начинала снова злиться. Ей нужно было как можно быстрее попасть в аэропорт! В этот момент в ее голову пришла одна безумная идея… Видимо, сказывалась беременность…. Аяна оценивающим взглядом посмотрела вперёд, а затем на позади стоящих машин. Если подумать, то до здания аэропорта вполне можно было дойти пешком… Да и ей повезло, что таксист остановился возле поручней, до которых буквально рукой подать.       Она вытянула шею и взглянула на водителя. Вид у него был уже уставший и измученный. Одной рукой он держался за руль, другой протирал глаза. Видимо, сказывался нелегкий рабочий день.       Аяна достала из чемодана кошелек и взяла смятую тысячную купюру, протягивая таксисту:       — Спасибо за помощь. Дальше я уже сама.       Водитель сообразить ещё не успел, как Аяна расслабила ладонь, и купюра медленно падала на пол. Девушка быстро убрала кошелек обратно в чемодан. Взяв его под мышку, Аяна открыла дверь машины. Таксист что-то кричал ей вслед, но ей было уже все равно. Она не хотела терять ни минуты. Захлопнув громко за собой дверь, Аяна быстро побежала к поручням. Все машины благополучно стояли на месте, не стоило переживать, что одна из них не вовремя начнет движение. Хотя некоторые водители начинали использовать гудок автомобиля, отчего Аяна невольно вздрагивала и оглядывалась по сторонам.       Аяна перелезла через поручень, и сделала вперёд несколько больших шагов, и положила на асфальт чемодан. Расправив рукоятку, Достоевская крепко за нее ухватилась, будто боялась, что прохожие украдут ее единственные вещи. Она вскинула голову наверх и удивлено стала рассматривать территорию аэропорта. Впереди виднелось большое, почти полностью на первый взгляд стеклянное, здания. Аяна целенаправленно направилась туда, чтобы как можно скорее покончить с жизнью в России.       Но ее счастье продлилось, к сожалению, не долго. Пройдя буквально сто метров, ее за руку схватил незнакомец и силой развернул к себе. Аяна уже готова была увидеть подручного Федора и мысленно попрощаться с жизнью. Но перед ней стоял Антон. Вот кого увидеть она точно не ожидала…       — Антон… — тихо прошептала она.       Все тот же невысокий рост для мужчины. Те же темные волосы. И такие же волнительные глаза. Но вспомнив, что, как бы Антон к ней хорошо не относился, он все равно являлся слугой Достоевского. Вырвавшись из его цепкой хватки, девушка сделала несколько шагов назад:       — Прошу, не говори ничего Федору! — умоляюще просила Аяна. — Прошу, отпусти меня!       Антон осторожно сделал к ней шаг. Его движения были мягкими и плавными, и это немного успокоило Аяну.       — Я не враг твой и хочу тебе помочь, — медленно и четко проговорил Чехов.       Аяна сейчас обратила внимание, что позади Чехова была припаркована большая черная машина. Если она не ошибалась, то это был Мерседес. А возле машины стояли двое рослых мужчин в черных костюмах и невысокий старик. Его взгляд был прикован к маленькой девчушке, отчего у Аяны пробежали мурашки по коже.       — Почему я должна тебе верить?! Ты же служишь Федору!       Тут она подумала, что Николай тоже ведь служит Федору. Аяна уже осознала, что у такого человека, как Достоевский, люди — лишь расходный материал. Но, тем не менее, Ник помог ей сбежать из особняка Федора, так ещё предоставил огромную сумму денег. Ради Аяны он это сделал или чтобы поквитаться с Федором, оставалось для нее загадкой.       — Я не служу Федору. Мое настоящее имя — Мухтар Ауезов. Я так же как и ты родом из Казахстана. И я единственный выживший в организации, в которой работал твой покойный брат.       От упоминания Али у Аяны на мгновение остановилось сердце, стало трудно дышать и произносить слова.       — И что с того? — сказала Аяна, когда к ней вернулась возможность говорить. — Я все равно тебе не верю!       Аяна видела, как Мухтар тяжело дышал. Его грудь медленно поднималась, а затем опускалась. Видимо, он и сам волновался из-за этого разговора.       — Я смог разоблачить Федора, показать всей стране его истинное лицо… В том числе и тебе, — на мгновение Антон замолчал. — Но я бы не справился без Ивана Тургенева. Без влиятельного политика. По моей просьбе он подготовил для тебя поддельные документы.       Аяна вопросительно посмотрела на Мухтара. Зачем ей поддельные документы? У нее есть все необходимое для совершения перелета в другую страну.       — Я вижу, ты не понимаешь, — Мухтар выпрямил спину и посмотрел по сторонам, словно кого-то остерегаясь. — Видишь ли, сейчас ты носишь фамилию Федора, а это уже причина того, чтобы тебя остановили и допросили. На данный момент для него все пути перекрыты, но в любом случае полиция разыскивает Федора. А ты — его законная супруга. Для ментов ты также можешь являться соучастницей преступлений.       От услышанных слов Аяна опустила глаза на серый асфальт. Все вмиг она потеряла, и теперь ей придется жить в бегах…. Не таково счастья хотел для нее Али….       — Да и, — Мухтар снова заговорил, но уже с совершенно другой интонацией. В его голосе можно было уловить нотки слабой надежды. — Лучше начать тебе жизнь в новой стране с чистого листа. А лучше всего с новых документов, — Аузов обернулся к позади стоящему старику.       Тот без малейших слов двинулся вперёд, а вслед за ним шла его широкоплечая охрана. Аяна до сих пор не была уверена, что им стоит доверять… Она вообще сомневалась, сможет ли кому-нибудь, как прежде, верить.       — Здравствуй, Аяна, — промолвил подошедший старик. — Меня зовут Иван Тургенев.       Аяна даже не удивилась данной новости. Благодаря сегодняшнему дню ее уже ничто не могло удивить. Но, на первый взгляд, даже не скажешь, что этот старик занимает высокую руководящею должность. Он скорее похож на дедушку, который на пенсии нянчится с внуками. Один из охранников Тургенева протянул ему черную небольшую папку из кожаного портфеля. Взяв ее в руки, старик снова уставил свой взор на Аяну.       — Много тебе пришлось пережить, милая. Федор Достоевский является тем самым запретным плодом. Укусив его один раз, ты не сможешь больше остановиться.       Аяна этого даже не отрицала. Она хотела женского счастья и получила его... И сейчас расплачивается за него.       — Держи, — Тургенев протянул папку девушке. — Внутри уже подготовлен для тебя билет на предстоящий рейс, а также поддельный диплом о высшем образовании. Покажешь документы и билет на регистрации. Я договорился с людьми, работающими там. Они пропустят тебя без проблем.       — Только держись подальше от полиции. Они уже заполонили аэропорт и особено следят за людьми, которые внезапно покупают билеты, — протянул Мухтар.       Аяна сомнительно посмотрела на чёрную, словно ночь, папку. Ее уже достаточно обманывали в этой жизни… Даже родной брат врал ей, хотя утверждал, что это все ради благополучия сестры. Никакая сладкая ложь не будет лучше горькой правды. Враньё и обман заставляют человека жить в мире фантазий… Именно в этой вселенной жила Аяна целый год. А теперь жестокая правда заставила вернуться ее в реальность.       Ее сомнения не укрылись от внимательного взгляда Мухтара. Он легонько улыбнулся и положил свою ладонь на плечо Аяны.       — Я понимаю, что ты нам не веришь. У тебя есть весомые причины на это. Но сейчас тебе ничего не остаётся, как довериться нам.       Аяна внимательно слушала каждое слово, сказанное Ауезовым. Действительно, ей не кому было больше довериться… В любом случае ее не пропустят в другую страну с нынешними документами. Аяна взяла протянутую папку и прижала ее к груди. Черты лица Тургенева сразу смягчились. А его губы расплылись в лёгкой улыбке. Он понял, что девушка поверила ему.       — Я доверюсь вам, — тихо прошептала Аяна. — В любом случае мне уже нечего терять.       Мухтар нахмурил свои густые брови. Он убрал от нее руку и встал рядом с Тургеневым.       Но один вопрос все же вертелся у Аяны на языке. Пока не поздно, она решила спросить у него:       — Скажите, Ауезов, — обратилась к нему девушка. — Вы сказали, что являетесь единственным выжившим в Алаш, — Мухтар медленно кивнул. — Получается, что Алия Бопежанова тоже умерла?       Мухтар виновато опустил голову. Так Аяна и думала.       — Ее убили в больнице… Федор нанял киллера, чтобы покончить с ней.       — Знаешь, я не чувствую к ней ненависти или злости. Даже к Федору я сейчас не испытываю подобных чувств… Вероятнее это из-за того, что в порыве гнева, я подожгла его компьютерную комнату. Я выплеснула всю свою ненависть к нему в этом пожаре.       На ее удивление Тургенев и Мухтар оба расплылись в злорадной ухмылке. А политик даже издал тихий хриплый смешок. Видимо, они тоже ненавидят Федора.       — На данный момент я злюсь только на себя и свою глупость. Меня обвели вокруг пальца, а я даже этого не заметила и не поняла. Повстречать Федора оказалась моя самая главная ошибка в жизни.       Сильный порыв ветра подул в сторону Аяны. По лицу мигом спустился холодный пот. Как же она не могла не замечать, что живет рядом с убийцей? Жаль, что нельзя повернуть время в спять…       — Все мы совершаем ошибки, — протянул Мухтар. — Ошибок не нужно бояться, их нужно принимать и осозновать, чтобы в дальнейшем больше не совершать оплошностей.       Аяна смотрела в горящие глаза Мухтара с восхищением. Начитанный, умный..Смог обхитрить Фёдора... Оказывается, Достоевский не единственный гений в этом мире.       — Я хочу задать тебе столько вопросов! Про Алаш, про организацию Федора...       Внутри Аяна испытывала буквально весь спектр эмоций. Она боялась за свою жизнь, злилась на Федора, но при этом ей хотелось унять свое детское любопытство. Всегда ли, Мухтар находился рядом с ней? Или он владел способностью меняться с телами людей?       — Милая, тебе лучше поспешить, — Иван Тургенев обратил на себя внимание Аяны. — Самолёт взлетит через час, — старик указал пальцем на наручные часы.       Действительно, пора улетать… Пора начать жизнь с чистого листа. Аяна со слезами на глазах посмотрела на Мухтара, а затем на Тургенева. Они и правда хотели ей помочь обрести свободу.       — Аяна... Если ты когда-нибудь, после того, как всё устаканится, захочешь вернуться в Казахстан и тебе потребуется помощь, найди меня, — вдруг сказал Мухтар. — Я буду либо Шымкенте, либо в Актау.       Аяна кивнула:       — Вряд ли я вернусь в ближайшие десять лет...       — Понимаю, — качнул головой Мухтар. — Но, если что, ты знаешь, где меня искать. Я отвечу на все волнующие тебя вопросы.       С облегчением на душе Аяна развернулась и побежала к аэропорту, держа в руке папку.       — Спасибо, вам! Спасибо! — убегая, кричала она им.       Этот мир полон плохих и гнусных людей. В этом Аяна убедилась на собственном опыте. Но даже в самой не проходящей тьме промелькнет лучик света и надежды. Сегодня это были Мухтар, Иван Тургенев и Ник, безумный друг Федора.

***

      Мухтар смотрел вслед убегающей Аяне. Ее волосы развевались по ветру, а колесики чемодана громко проезжали по асфальту. До Ауезова только сейчас дошло, что его миссия подошла к концу. Достоевского и всех остальных членов Крыс Мертвого Дома разоблачили, он помог сбежать Аяне из России. Все складывается куда лучше, чем мог он себе представить.       — Мухтар, скажи мне, — Тургенев развернулся к Ауезову. — Почему ты помог Аяне? Должна ведь быть другая причина, ради который ты старался помочь ей.       Мухтар хмыкнул и расплылся в довольной ухмылке. Он знал Аяну полгода и уже успел к ней привязаться. Аузов в обличие Антона стал словно для этой девчушки ангелом хранителем. Он не расценивал ее как средство для достижения цели. Для него она была тем самым ребенком, упавшим в бездомный колодец. Ему просто хотелось ей помочь выбраться из этой дыры.       — На самом деле мне было по человечески ее жаль. Я знал, что ее родителей убили, а брат плохо к ней относился в детстве. Али попросил потом Мыржакыпа стереть ей память, чтобы унять моральную боль. Все же я не поддерживаю такой подход и вариант. Я убежден, что лучше помнить плохие воспоминания, ведь они делают нас закалённее и устойчивее к предстоящем трудностям, — Мухтар сделал небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями. — Не зная до этого предательства и разочарования в людях, ей будет невероятно тяжело вынести всю навалившуюся на нее боль в одиночестве. Поэтому это меньшее, что я могу для нее сделать.       Тургенев замолчал и повернул голову вслед ушедшей Аяны. Она уже убежала на прилично большое расстояние.       — Мы не обрели счастья и покоя, связавшись с миром эсперов. Так пускай хоть она его получит. У нее ещё все впереди, — промолвил Тургенев.       Мухтар вспомнил, что умолчал от политика об одной важной вещи. Ради чего Федор так жаждал получить расположение Султановых. Достав из кармана куртки небольшой серебристый футляр, он протянул его политику.       — Господин Тургенев, вы невероятно сильно мне помогли в этом непростом деле. Я буду с вами честен и откровенен. На самом деле я вам не всё рассказал в вашем кабинете. Я вам не поведал об важном артефакте.       Глаза Тургенева словно оживились от любопытства.       — Тут находится особая ручка, благодаря которой можно написать что-нибудь на страницах Книги и изменить саму реальность. В жилах Султановых течет кровь потомка создателя данного артефакта, и только они могут ею воспользоваться в полной силе.       Тургев жадно схватил футляр из рук Мухтара и открыл его. Он завороженно смотрел на золотистый корпус ручки, который плавно переливался на солнечном свете.       — Так вот как она выглядит… — политик взял артефакт в руку и продолжил ее рассматривать. — Я слышал о ней, но даже не мог себе представить, что смогу поддержать ее в руке.       — Я хочу оставить ее вам на сохранение. Мне она ни к чему.        Тургенев положил ручку обратно в футляр. Закрыл его и передал позади стоящему охраннику. Тот положил ее в портфель.       — А ты не боишься оставлять мне такой важный артефакт?       Мухтар пожал плечами и развел руками в разные стороны.       — Меня эта ручка не интересует. Можете делать что угодно с ней.       Мухтар развернулся и пошел в противоположную сторону, куда убежала Аяна. Он оставил Тургенева с охраной в раздумьях и в лёгком шоке. В любом случае это ручка не нужна была Мухтару, поэтому не было смысла держать ее при себе. В скором времени он и сам покинет России и вернется обратно в Казахстан. Свою миссию он выполнил и даже успешно, поэтому тут ему делать уже нечего. Но Мухтар не был уверен, что с Достоевским будет покончено. Этот проклятый гений не даст себя посадить за решетку. Возможно, он сможет выбраться из сетей правосудия. Но, в любом случае, в России он точно уже не останется.

***

      Аяна стояла в очереди на пункт регистрации. Перед ней оставался один человек, и это немного успокаивало ее внутри. Самолёт взлетит буквально через тридцать минут! Она должна была успеть улететь, не только ради себя. Но и ради Мухтара, Тургенева и Ника, которые всеми силами пытались ей помочь. Она была безмерно благодарна им за оказанную помощь. Если так сложится судьба и они снова встретятся в будущем, то она обязательно их отблагодарит. Ведь у нее не было много времени, чтобы поблагодарить Мухтара как следует. Он сказал, где его можно будет отыскать. Кто знает, вдруг Аяна и правда в будущем вернётся обратно в Казахстан...       Но все же ее очень сильно напрягала, находящаяся тут полиция. Как и предупреждал ее Мухтар, менты заполнили уже весь аэропорт. Они общались между собой и следили за всеми людьми. Аяна молилась, чтобы все прошло гладко и без происшествий.       Аяна опустила взгляд на бумаги, которые ей передал Тургенев. Предварительно она достала документы из папки и внимательно их просмотрела. На первый взгляд они ничем не отличались от привычных важных бумаг. Но теперь в паспорте она была на четыре года старше своего настоящего возраста. Видимо, это было сделано, чтобы не возникло проблем с дипломом о высшем образовании. Аяна сама понимала, что без диплома ее не возьмут ни на одну работу... Хотя ей Ник оставил столько денег, что она могла десять лет не работать. Да и теперь она была не Султановой и даже не Достоевской.... Теперь она носила фамилию Князева.       Аяна взяла в руку белый билет, осмотрев его ещё раз. Тургенев и Мухтар подготовили для нее перелет в США. В принципе, она была довольна выбором страны. Английский язык Аяна знает, поэтому ей не доставит труда погрузиться в их культуру.       Перед ней человек наконец-то ушел, и Аяна встала на его место. Она положила все документы на стол работницы. Ее карие глаза смотрели по-доброму на нее, и это не могло ни радовать.       Миловидная женщина пододвинула к себе бумаги и стала их рассматривать. От прочтения паспорта ее лицо покрылось осознанием того, кто находится перед ней. Работница подняла свои глаза и расстроенно посмотрела на Аяну. Девушка предательски поджала нижнею губу.       — Все нормально, проходите, — женщина отдала документы обратно Аяне.       Аяна была готова расцеловались эту добрейшую женщину! Все же Тургенев ее не обманул, и действительно все организовал для нее. Девушка кивнула и забрала документы.       Она направилась к посадке на самолёт. Аэропорт Москвы, действительно, большой. Тут легко заблудиться и потеряться на самом деле. Но все же хорошо, что тут развешаны указатели куда нужно проходить. Да и тут на самом деле было все знакомо для Аяны.       Несколько месяцев назад она улетала в Казахстан вместе с Федором, чтобы похоронить Али… Тогда она ещё верила Феде… Его словам, поступкам, любви… И сегодня все в миг разбилось на тысячи мелких осколков.       Выйдя из здания, Аяна направилась к самолёту. Ее ждал огромный белый самолёт, а его хвост украшал трехцветный флаг России.       Странное ощущение охватила Аяну с ног до головы,когда она подходила к самолёту. Некий страх… Но вроде беды ничего не предвещало… Люди Федора не нашли ее и не остановили побег из страны. Но ощущение предстоящей опасности ее не покидало.       Аяна поднялась по лестнице и вошла в салон самолёта, где ее встретила миленькая стюардесса. Ее губы украшала красная помада, а волосы были собраны в аккуратную шишку.       — Добрый день, — улыбнулась в широкой улыбке стюардесса. — Проходите на свое место.       Борт самолёта встретил девушку шумом и вознёй многочисленных людей, напоминающих рой пчёл жужжащих в улье. Некоторые люди что-то бурно обсуждали по телефону, мамочки пытались угомонить кричащих детей, какой-то упитанный мужчина громко ругался с одной из стюардесс, обычная для таких мест суета.       Аяна стремительно направилась к своему месту, понуро опустив взгляд в пол. Посторонние звуки вокруг казались приглушёнными, словно она находилась под толстым слоем ваты. Дойдя до своего кресла, Аяна сразу подметила, что оно находится рядом с окном, что не могло не радовать. Устало плюхнувшись на него, девушка тяжело вздохнула. Сейчас она чувствовала себя как выжитый лимон, сил ни на что не осталось, жутко хотелось просто сесть и заснуть, но сомкнуть глаза она себе позволить не смогла. Жуткое чувство опасности грызло её изнутри, ей всё время казалось, что что-то пойдет не так. Все люди казались ей подозрительными, будто Фёдор обо всем догадался и уже прислал сюда своих людей.       Её напрягало буквально всё: то, что на неё часто оборачивался какой-то мужчина с соседнего ряда, то, насколько пристально на неё смотрела стюардесса. А ещё она краем глаза заметила, как какой-то парень на улице в черном капюшоне возился рядом с самолётом.       Аяна встряхнула головой, прогоняя мрачные мысли, и с усилием хлопнула себя ладошками по щекам, стараясь вернуть самообладание.       «Ну же, Аяна, милая, соберись, не время хандрить, сейчас мне как никогда нужно быть сильной.» —мыслительная аудио терапии, хоть и немножко, но помогла ей прийти в себя.       Повозившись немножко в кресле, девушка приняла более удобную позу, выставив ноги чуть вперёд. Она опустила подлокотник кладя на него одну руку, вторая непроизвольно легла на ещё плоский живот, слегка поглаживая его, успокаивая.       Усилием воли Аяна заставила себя закрыть глаза, расслабившись, она начала медленно проваливаться в сон, на грани сознания, слыша шум заведённых двигателей и громкий голос пилота из громкоговорителя, сообщающего о том, что самолёт готов к вылету.

***

      Из царства морфея Аяну выдернул странный и очень громкий звук где-то за окном. Спросонья девушка не прислала этому грохающему звуку должного внимания, посчитав, что это просто шум двигателя, и уже снова попыталась заснуть, как её слух опять пронзил грохот, больше похожий на взрыв. Сон как рукой сняло. Аяна в испуге посмотрела в окно, и обомлела от страха. В окне виднелось большое белоснежное крыло самолёта, из которого столбом валил дым.       Со всех сторон послышались испуганные голоса пассажиров. Все засуетились, пытаясь понять, что происходит. Новый взрыв раздался неожиданно, сильно ударяя по слуху людей вокруг. Аяна почувствовала, как сердце падает в пятки. Звук был настолько сильный, что она непроизвольно зажала уши руками, и зажмурив глаза от страха, она мысленно молилась всем известным богам, чтобы это, наконец, прекратилось.       По громкоговорителю пилот дрогнувшим голосом произнес, что самолёт готовится к аварийной посадке на воду. После этих слов Аяна медленно открыла глаза, и словно в замедленной съемке перевела голову набок к окну. И то, что она увидела заставило её содрогнуться. Некогда большое белоснежное крыло самолёта было объято алым пламенем. Взрыв пришелся точно по середине конструкции, из-за чего одна из половин оторвалась, оставляя лишь небольшую часть крыла, от которого то и дело отлетали небольшие куски железа. А самолёт тем временем стремительно терял высоту, всё ближе приближаясь к голубому океану.       Перед глазами тут же всплыла сцена, как у этого самого крыла маячил неизвестный человек в чёрном капюшоне.       «Ну почему? Почему я не доверилась своему чутью и не убежала с этого проклятого самолёта? Я не хочу умирать, нет!» — Аяна сама того не заметила, как сжалась в комок, не заметила она и того, как горькие слёзы крупными каплями потекли из её глаз.       Она слышала крики, которые звучали так громко, что закладывало уши. Нервы были на пределе, и в этом множестве голосов утонул и её собственный крик, полный боли и отчаяния.       У всех на борту началась паника, люди кричали от страха и безысходности. Какой-то человек сказал, что при аварийной посадке на воду шанс выжить меньше всего, что только усугубило ситуацию. Бортпроводницы забились по углам не в силах больше успокаивать людей вокруг, и присоединились к всеобщей панике. Послышалась бессвязная ругань пилотов, наводя ещё больше тревоги.       Аяна не знала, что делать, всё что ей оставалось – это лишь сидеть и плакать от безысходности, мысленно проклиная Фёдора, это чудовище, для которого не существует ничего ценного. А так же себя, что доверилась, купилась и теперь за это расплачивается.       Из пучины собственных мыслей, её выдернула острая, колющая боль внизу живота. Отпустив руки вниз, Аяна обхватила себя поперёк туловища, пытаясь хоть как-то уменьшить боль. она была на столько сильной, что у девушки потемнело в глазах. Мир начал немного расплываться, а она сама почувствовала, как медленно теряет сознание.       «Ну вот и всё, теперь мне точно конец» — подумала Аяна пока разум медленно отключался.       Мир вокруг потерял краски, она больше не слышала ни шума, ни криков других людей. Она медленно погружалась в сон, и на грани сознания она почувствовала, как чья-то рука схватила её за шиворот, потянув назад, погружая её во мрак. Это было последнее, что она помнила, прежде чем погрузиться в сон.