Возвращая сердцу кровь

Окрыленная тем, что Снейп не такой уж непробиваемый, и она смогла вызвать в нем хоть какие-то эмоции, Гермиона порхала по Хогвартсу, точно бабочка, несколько дней до самой встречи с Роном, о которой они договорились на субботу в Лондоне. Совершенно бесцеремонным образом Гермиона воспользовалась своей новой привилегией. Да, с утра она была в Визенгамоте, но после не отправилась в Хогвартс, а пошла на встречу с Роном в Кафе-мороженое Флориана Фортескью в Косом переулке. Рон бросился к Гермионе с приветственным поцелуем и пришлось неловко чмокнуть его в щеку, чтобы не показаться совсем уж ледяной королевой, но и чтобы не вышло слишком обнадеживающе. Веко на правом глазу у Гермионы нервно дернулось от предвкушения неприятного разговора и переживаний, которые за этим последуют. — Привет, — поздоровалась Гермиона, а Рон нахмурился: он явно понял — что-то не так. Они заказали мороженое и посидели несколько минут в тишине. — Рон... — Гермиона решила сразу приступить к сути. Не было никакого смысла говорить о погоде или вести другую вежливую беседу — пластырь лучше срывать быстро. — Я хочу, чтобы ты понимал — в этот раз дело не в тебе... дело во мне. — Какое такое дело? — ещё сильнее нахмурился Рон. Гермиона тяжело вздохнула. Она так и не подобрала нужных слов за эти дни. Все её мысли занимал другой человек, и не было никакой возможности сосредоточиться. — Во мне кое-что изменилось, и мы... — Она запнулась, опустила глаза, поджала губы, не чувствуя в себе сил продолжить. Как она докатилась до такого? Она — хорошая девочка, которая всегда все делает правильно. Никто не может упрекнуть Гермиону Грейнджер в ошибках. Ну, кроме одного мужчины в развевающейся чёрной мантии, конечно... — Мы не можем продолжать отношения. Она не смотрела Рону в глаза. Слишком отвратительно чувствовала себя, слишком неприятной была ситуация. Рон молчал долго, пока Гермиона все же не взглянула на него. И изумилась... После того как Рон перестал быть "ее", она словно посмотрела на него обновленным, свежим взглядом. Гермиона поняла, что и не замечала, каким красавчиком он стал в последнее время — высокий и широкоплечий, блестящие глаза, огненные волосы, чувственные манящие губы. Кажется, её чувства к Рону не до конца угасли, и Гермиона испугалась, не совершает ли она ошибку. — Это из-за Гарри? — раздался внезапный вопрос. — Что? — не сразу поняла Гермиона. — Из-за него? — Мерлинова борода, Рон! — громким шёпотом зашипела на него Гермиона. — Мы это уже проходили!.. Боже... Никогда ничего у меня не было с Гарри и никогда не будет. И ты отлично это знаешь. — Тогда кто? Кто-то в школе? Джинни писала мне, что ты ведёшь себя странно. — Да нет же, Рон... — Гермиона определённо не хотела говорить Рону, что оставляет его из-за чувств к другому. Врать не хорошо, но Гермиона искренне полагала, что эта ложь необходима была им обоим. — Нет... Я просто... У меня сейчас случаются стихийные выбросы магии, плюс много учёбы, много времени уделяю дипломной, теперь ещё членство в Визенгамоте... я устала, и что-то изменилось... во мне. Я понимаю, что это звучит совершенно несправедливо по отношению к тебе, и выглядит, наверное, странно... Но я считаю, что не могу держать тебя на случай, если что-то поменяется. Я должна отпустить тебя, особенно если хочу попытаться сохранить нашу дружбу. — Дружбу? — со злой усмешкой спросил Рон. — Издеваешься? После всего, что между нами было? И потом ты врёшь, Гермиона. Я совершенно точно знаю, когда ты врёшь. Гермиона почувствовала, что краснеет до кончиков ушей. И снова стало жаль терять его — человека, который действительно её знает, такого близкого, такого родного, теплого, ее Рона. Её первого любовника, возлюбленного, из-за которого она впервые не спала ночами, переживая и любя. И ради кого? Ради жестокого мужчины с суровым лицом, который, зная теперь о её влечении, отвечать взаимностью, очевидно, не собирался. Искры не в счёт, это могло быть просто эмоциональной реакцией на неожиданное прикосновение, которое не вписывалось в рамки нормального течения занятия. — Прости, Рон, пожалуйста, — выдохнула она в ответ. — Прости. — Кто он? — не унимался Рон. — Я хочу знать, кто оказался для тебя лучше меня. "Да что б тебя, Рон! Разве можно вас сравнивать? Ты даже не представляешь насколько это немыслимо!" — пронеслось в голове Гермионы. — Никто не лучше, Рон. Ты не должен сравнивать себя с другими. Даже если когда-то у меня будут отношения с кем-то, это не значит что этот кто-то лучше или хуже. Ты — замечательный! И ты такой один! Ты сделал меня по-настоящему счастливой. Я никогда не забуду то время, что мы провели вместе. Господин Фортескью наконец принес их мороженое, и на несколько мгновений за столиком образовалась неловкая тишина. Гермиона поковыряла ложкой в своём стаканчике, чтобы занять хотя бы руки. — Я замечательный, значит, — поджал губы Рон, не притронувшись к своему угощению. — И тем не менее ты меня бросаешь. Гермиона положила свою руку поверх его. — Нет, — помотала она головой. — Я не хочу, чтобы ты воспринимал это так... Рон резко выдернул кисть и потер её, как будто прикосновение Гермионы причинило ему боль. — Кто он? Кто этот парень? Разве можно ему сказать? — Кто он, Гермиона? Имя! Гермиона покачала головой из стороны в сторону, отказываясь отвечать. На глаза навернулись слезы. — Кто? — напирал Рон, голос его звучал все громче. — Гермиона, скажи! Образовалась очередная неловкая пауза. Рон неожиданно стукнул рукой по столу и приблизил свое лицо к лицу Гермионы. — Говори! — почти прорычал он. — Снейп, — проронила Гермиона, не в силах больше противостоять этому напору. Одинокая слеза покатилась по её щеке. Рон отпрянул и теперь недоверчиво буравил её взглядом. — В смысле? — гораздо спокойнее переспросил он. — Что за чушь? — Как я и говорила, дело не в тебе. Просто я сошла с ума, — Гермиона больше не сдерживала слез, позволяя им катиться по коже, обжигая и даря крохи облегчения. — Я свихнулась... все это невозможно... и ты не представляешь, как мне обидно за нас, за наши отношения, наши чувства... но вот так вышло... — Подожди, — все ещё хмурился Рон. — В каком смысле Снейп? Он?.. Он что-то сделал с тобой? — Нет! — воскликнула Гермиона, вытирая слезы. — Нет, ты что! Просто он нравится мне... — добавила она уже гораздо тише и спрятала глаза. — Нравится? — вскинул брови Рон. — После всего произошедшего он нам всем вроде бы нравится, но это же не значит... — Не заставляй меня произносить это вслух, Рон... — перебила Гермиона. — Он нравится мне в романтическом ключе. Рон продолжал недоверчиво коситься на Гермиону. Пауза снова неловко затянулась, кажется Рон что-то серьёзно обдумывал. — Ты же понимаешь, что это жалость? — в итоге спросил он. — Ты бросаешь меня из-за жалости к Снейпу. — Почему ты так говоришь? — теперь пришла очередь Гермионы хмуриться. — Ну а как это ещё расценивать? Ты всю жизнь знала Снейпа, и он тебе совершенно точно не нравился. А тут вдруг мы все узнаем, какой он несчастный, отвергнутый, всю жизнь любил девушку, которой был не нужен, страдал, защищал её сына, каждый день рискуя жизнью последние несколько лет... ну и все такое. Не иначе как очередная борьба за права эльфов, только теперь борьба за права бедняжки Снейпа. В словах Рона было рациональное зерно, и Гермиону это ужасно нервировало. Она решила обдумать озвученную мысль позже. — Считай как знаешь, — обречённо сказала она. — Мне не хочется что-то тебе доказывать, уверяя, будто все иначе. Не сейчас. Только не говори, пожалуйста, нашим общим друзьям и знакомым. Я никому ещё не сказала, и не знаю скажу ли... потому что это все равно не имеет смысла. Я не рассчитываю на его взаимность. — Ты и Гарри не сказала? Гермиона отрицательно помотала головой. — Ну хоть о чем-то я узнал первым, — с сарказмом проговорил Рон. На самом деле Гермиона кривила душой. Она рассчитывала. Ещё как рассчитывала на какой-то отклик со стороны Снейпа. Страшно было по-настоящему мечтать, но все же... Он совершенно точно эмоционально среагировал на её прикосновение, и Гермионе казалось, что она начала нащупывать лазейку в его каменной броне. Но Рону об этом знать совсем не обязательно. — Прости, — Гермиона ещё раз попробовала коснуться руки Рона. Тот в свою очередь не дал ей такой возможности. Покачал головой, точно сбрасывая с себя наваждение, и поднялся со своего места. — Ну что ж... — сказал он напоследок. — Удачи тебе... со Снейпом. Бросил несколько монет на столик и вышел из кафе. Гермиона устало прикрыла глаза. Вот и все... она потеряла Рона. Где-то в глубине души, точно призрачный маяк, теплилась надежда, что со временем он отойдёт, и они смогут снова дружить. Пусть не так, как хотелось бы, но хоть немного присутствовать в жизни друг друга. В груди все сжалось в тугой, болезненный комок, и слезы вновь градом потекли по её щекам. Это было не просто расставание с её первой любовью, это было расставание с огромной частью её жизни, с маленьким миром, который они создавали с Гарри и Роном все эти семь лет. Гермиона ощущала, как меняет простую, такую душевную, солнечную Нору на мрак и холод подземелий. Но Мерлин свидетель — как она желала окунуться в эту сладостную тьму, если бы профессор Снейп пустил её туда. Удастся ли ей восполнить сегодняшнюю потерю, или она потеряет всё, погнавшись за призрачной надеждой?

* * *

Все воскресенье Гермиона потратила на нумерологический расклад на Снейпа. Она тщательно производила подсчеты, вписывая цифры в длинные столбцы таблиц. Несколько лет назад Гермиона совсем недолго была владелицей Маховика Времени, и в тот период поняла, как сложно устроена человеческая судьба: любое, даже самое незначительное вмешательство способно полностью изменить жизнь конкретного человека. Промежуточный итог подсчетов показал, что жизнь Снейпа сделала сильный крюк совсем недавно, после печати смерти, и новая линия ведёт его другим путем. А чего она ждала? Что цифры укажут ей — вот он должен был умереть, и она зря его спасла? Или ожидала увидеть долгую и счастливую семейную жизнь —с ней? Нумерология так не работает, за подобными пророчествами надо идти к Трелони. Был ещё один метод подсчетов... но на него сегодня уже не было времени. Гермиона укладывалась спать, обнимая Живоглота, и думала о том, как завтра вести себя со Снейпом на индивидуальном занятии. Довериться своим инстинктам и снова коснуться его? Может, попытаться разрушить устоявшиеся отношения чем-то внезапным? Пошутить? Или может сделать искреннее признание? Ну не на свидание же его приглашать в самом деле!.. Гермиона все отметала, любая мысль казалась ужасно глупой. И она решила — будь что будет. Просто придёт на занятие, как обычно, и попытается вести себя не слишком навязчиво, а там — мало ли куда заведёт их кривая дорожка... Следующим вечером Гермиона, как обычно, вежливо постучала в его кабинет, услышала дежурное "Войдите, Грейнджер", зашла и... растерялась. В кабинете, кроме Снейпа, находился парень. Кажется, третьекурсник с Когтеврана. Он перебирал каких-то противных слизней, вроде бы разделяя их по размеру. Парень кривился и, похоже, едва справлялся со рвотными позывами. Гермиона покосилась на него, посмотрела на часы и нахмурилась: она пришла в свое время, ничего не напутала. — Садитесь, мисс Грейнджер, — кивнул на стул Снейп. — Мистер Джексон нам не помешает, он отбывает наказание. Или детали вашей дипломной работы — большая тайна? — Да в общем нет, — растерянно ответила Гермиона. — Тогда не будем терять время, приступаем. Гермиона смотрела на Снейпа и не могла поверить, что он это сделал, что он такой противный хитрый жук. Привёл свидетеля на их встречу. Специально? Чтобы у Гермионы больше не было возможности его коснуться? Чтобы не говорила больше ничего лишнего? "Испугался, Снейп? — с недоверием и робким восторгом подумала Гермиона. — Боишься остаться со мной наедине?". Профессор, словно читая её мысли, смотрел на Гермиону нахально, точно спрашивая "И что ты теперь сделаешь, несносная гриффиндорка?". И Гермионе ничего не оставалось, кроме как оставить все личное и обсуждать с ним исключительно изучаемый материал. Похоже, что результат такой работы Снейпа удовлетворил, потому что на следующей неделе в его кабинете снова обнаружился какой-то младшекурсник, отбывающий наказание. Снейп явно был ужасно доволен собой, а Гермиона страшно злилась. Если так дело пойдёт и дальше, она выпустится из Хогвартса и ни разу больше не коснётся его. "Может, это и к лучшему, конечно", — размышляла Гермиона, изо всех сил пытаясь рассуждать разумно, но одновременно с тем желание, голод по Снейпу сжигали её изнутри. И если раньше она рассчитывала, что более тесное сотрудничество даст облегчение, то сейчас напряжение только нарастало, ей было мало его, мало Снейпа. Она хотела прикосновений, она жаждала его запаха, она не смела мечтать о его губах, и тем не менее сознание то и дело подсовывало соблазнительные картинки, отзывающиеся тягучим томительным давлением внизу живота. Спустя ещё неделю история с парнем, отбывающим наказание в её время, повторилась. На сей раз со слизнями возился Гриффиндорец. И Гермиона не сдержалась: — Вы можете назначать отработки в другое время? — резко спросила она Снейпа. Тот в ответ поднял на неё мрачный взгляд. — Не ваше дело, когда и кому я назначаю отработки, — холодно ответил он. — Это вообще-то моё время! — тяжело дыша от нарастающего гнева, настаивала Гермиона. — Не зарывайтесь, Грейнджер, — мрачно ответил Снейп. — Напоминаю, я здесь все еще учитель, а вы, несмотря на все ваши регалии, студентка. И будете заниматься на тех условиях, которые я вам продиктую. — Но, сэр!... — попыталась возразить Гермиона. — Плохо со слухом? Или я не ясно изъясняюсь? — перебил ее Снейп. Гермиона прикусила язык. Изъясняется он вполне доступно, и спорить с ним себе дороже. Однако, сам того не желая, Снейп подал Гермионе идею. Ведь на самом деле они не только учитель и ученица, они — соратники в прошедшей войне. Они оба фактически члены Ордена Феникса, хотя формально ни Гермиону, ни Гарри, ни Рона туда никто не принимал. И Гермиона предложила Гарри на приближающихся рождественских каникулах устроить праздник для членов Ордена и некоторых избранных членов Отряда Дамблдора. Замок уже был украшен к Рождеству, и Гарри невероятно вдохновился этой затеей. — Будет здорово! Соберём всех в бывшей штаб-квартире на площади Гриммо, — восторженно говорил он. — Очень символично! Можно прямо на Рождество! — Нет, Гарри, — покачала головой Гермиона. — На Рождество у многих могут быть личные, семейные планы. Правильнее будет перед или после. Джинни, сидевшая рядом, фыркнула. И Гермиона прикрыла на мгновение глаза, стараясь не обращать внимание на свою сокурсницу и соседку по комнате. Подругой она её уже не называла даже мысленно. В последние дни Гермионе все тяжелее давалось это соседство — в комнате Джинни с ней почти не разговаривала, только при Гарри старалась быть более или менее приветливой. Наверняка Джинни была уже в курсе их расставания с Роном и несмотря на то, что создавала видимость нейтралитета, Гермиона чувствовала, что все — их дружбе с Джинни пришёл конец. Немного страшно было остаться за бортом жизни её лучшего друга из-за этой размолвки с его возлюбленной. Рон будет в жизни Гарри всегда, так как он брат Джинни, а вот её, Гермиону, в один прекрасный день могут, к примеру, не позвать на семейный праздник потому что, допустим, Рон её видеть не хочет, Джинни поддерживает, а Гарри под каблуком. Нехорошо так думать о друге, но скорее всего так и будет. Однажды Гарри не сможет приехать на её день рождения, потому что они отправились в семейную поездку, потом и открытка на Рождество не долетит до Гермионы, потому что почтовые совы закончились на почте, пока они с Джинни рассылали открытки многочисленным родственникам... И все, конец. Формально Гарри будет все ещё считать Гермиону другом, но они не будут видеться, а при случайной встрече в Косом переулке он будет говорить "Надо обязательно пообедать вместе в ближайшее время, я пришлю тебе сову", но, конечно, так и не пришлёт. Несмотря на мрачную картину, которую уже нарисовала себе Гермиона, исходя из враждебной позиции Джинни в этом году, первой идти на контакт она не собиралась, даже ради сохранения дружбы с Гарри. Если он окажется таким балбесом, значит, так тому и быть, а несправедливого отношения к себе Гермиона терпеть была не намерена. — А Снейп? — поджал губы Гарри. — Как думаешь, он придёт? Конечно, он обязан прийти, ради него все и затевается. — Гарри, ты должен послать ему официальное приглашение, потом сам напомнить, лично ему сказать, — начала наставлять Гермиона. — А потом поговорить с МакГонагалл, чтобы она его наверняка уговорила. Если уж она не сможет настоять, чтобы он появился, то вряд ли кто-то ещё сможет. — Верно, — закивал головой Гарри. И они начали грандиозную подготовку к рождественской встрече Ордена Феникса. Для Гарри все это было в новинку: он никогда раньше не был ответственен за организацию Рождественского праздника; с одиннадцати лет он оставался на праздник в школе, потом его приглашали в гости, и вот теперь впервые он сам должен был создать праздник для других людей. Несмотря на отсутствие опыта и понимания, как лучше все сделать, Гарри был настроен решительно, и они с Гермионой готовили и рассылали приглашения, придумывали, как украсят дом, составляли меню. Даже Джинни вроде бы подключилась с энтузиазмом, наблюдая за тем, как Гарри загорелся этой идеей. К тому же Гарри наконец согласился на членство в Визенгамоте, и они с Гермионой запланировали пару отлучек в Лондон после заседаний, чтобы начать приготовления уже в самом доме на Гриммо. Буквально за день до начала каникул Гермиона получила от Перси Уизли копию одной редкой книги, хранившейся в закрытой секции библиотеки Министерства. Она давно хотела достать этот экземпляр, чтобы поискать там материал для своей дипломной, но получить разрешение на доступ к этой секции было непросто, нужно было пройти массу бюрократических инстанций. Гермиона занялась этим вопросом, но, чтобы иметь возможность ознакомиться с книгой раньше, попросила Перси сделать копию, потому что у него доступ в эту секцию был. И вот, буквально перед каникулами Гермиона получила заветные свитки. Она уже находилась в предрождественском предвкушении, думала о предстоящем празднике гораздо больше, чем о содержании книги, глаза рассеянно исследовали пергаменты, когда вдруг Гермиона осознала, что упускает из внимания что-то важное. Она ещё раз прошлась глазами по рисунку перед ней, вчиталась в руны наверху и вдруг поняла! Она обязана была немедленно поделиться этим со Снейпом! Индивидуальное занятие (с очередным "свидетелем") — последнее в этом году — было вчера, а ждать следующего года или появления Снейпа на празднике Гермиона не хотела. Она решилась. Прижала к груди копию книги и направилась к нему в кабинет. Нерешительно постучала, но никто не ответил. Неужели его нет на месте? Или он просто не хочет видеть незапланированных посетителей? Открыть дверь Гермиона не решилась и бросилась в учительскую. Когда добралась, то невероятно запыхалась, пришлось остановиться и отдышаться, прежде чем постучать и заглянуть в дверь. Гермиона невольно расплылась в улыбке — Снейп был там. К тому же кроме него в учительской не было никого, даже какого-нибудь дурацкого младшекурсника, перебирающего слизней, наконец-то! — Профессор! Профессор! — стремительно бросилась она к нему. — Посмотрите, что я нашла! Снейп нахмурился и отложил в сторону бумаги, которые изучал. — Вас не учили вежливым манерам? — поворчал он, впрочем, без особого энтузиазма. — Не до церемоний сейчас, сэр! Смотрите, — и она бросила перед ним тяжёлую стопку пергаментов, необходимой страницей вверх. Он задержал недовольный взгляд на её лице и все же опустил глаза на копию книги. — И? — поднял брови он, после секундного изучения страниц. — Это адское пламя! — нетерпеливо проговорила Гермиона. — Я вижу, что на изображении речь идёт об адском пламени, и что дальше? — Вот, смотрите, — она указала на рунические символы наверху. — Это похоже на название одного из защитных зелий Рауда! Исходя из рисунка, оно, по-видимому, может нейтрализовать адское пламя! Видите? Снейп всматривался в знаки несколько мгновений и уже более внимательно рассматривал рисунок. — Если получится сварить его, — воодушевленно продолжала Гермиона, — мы сможем спасти Выручай-комнату! Возможно, она перестанет тлеть и сможет восстановиться. Снейп размышлял. Он потер подбородок, затем шею, запустил пальцы в волосы. — Мы не можем наверняка знать, что речь идёт о его зелье. Расшифровка рун не всегда бывает точна, — пробормотал он, хотя Гермиона видела, что он заинтересовался. Потом профессор снова нахмурился. — О каком зелье идёт речь? — в итоге спросил он. — Том, которое со сложными ингредиентами? — Да, — кивнула Гермиона и увидела, как Снейп отрицательно покачал головой. Но она не имела привычки сдаваться, потому горячо заговорила: — Дайте мне разрешение на походы в Запретный лес! Я все отыщу сама! На каникулах и в Лютный загляну, куплю то, что там можно достать. — Грейнджер, — кривая усмешка появилась на лице Снейпа. — Вы думаете, можно прийти в Лютный как в магазин со списком товаров, и вам все принесут со склада? А про Запретный лес не может быть и речи. — Хорошо, с Лютным надо будет все нормально обдумать, — быстро пробормотала Гермиона, понимая, что действительно поторопилась. — Но Запретный лес! Это же прямо тут! Дайте разрешение на вылазки с Хагридом! Он там каждый кустик знает. — Это место опасно, в том числе и для Хагрида. В случае чего, у него даже волшебной палочки нет, чтобы защитить вас! — голос Снейпа наполнялся яростью, но Гермиона сама уже распалялась, точно мантикора. — Ну конечно! — взвилась она, стараясь всю силу подступающего выброса вложить в слова и не дать магии прорваться физически. — Как первокурсников посылать с Хагридом ночью в Запретный лес искать раненого единорога, подозревая, что по лесу шарахается беспринципный убийца, которому нечего терять, так это — пожалуйста! А мне, выпускнице с реальным боевым опытом, за ингредиентами для спасительного зелья сходить днем и с сопровождением, так что вы, что вы, там ужасно опасно! — она сделала карикатурно большие испуганные глаза, навалившись на его стол. — Несносная девчонка! — прорычал Снейп, его лицо тоже приблизилось к Гермионе. — Вы знаете, кто обосновался в этом лесу перед битвой за Хогвартс? Вы знаете, кого и что они могли оставить там? — Ваши друзья? — несло Гермиону. — Может, вы тогда знаете и подскажете мне? Глаза его полыхнули совсем неприятным огнём, он отшатнулся от Гермионы, точно ошпаренный, и откинулся подальше в своём кресле, только ноздри продолжали гневно раздуваться. Гермиона осеклась, ее словно окатило холодным душем собственных слов. Зачем она сказала такое? Это ведь невероятно жестоко. — Профессор... — попыталась она сгладить ситуацию и коснулась его предплечья в извиняющемся поглаживании. — Я совсем не это хотела сказать... Я имела в виду... — Довольно, — резко остановил её Снейп и отдернул руку, избегая ее осторожных прикосновений. — Вы снова забываетесь, мисс Грейнджер, к тому же вы просто невыносимы в своем нахальстве и упрямстве! Я каждый раз ругаю себя за то, что согласился вести вашу работу. Мы договорились, что вы следуете моим решениям, а вы... — Но, сэр! — едва не плача, в отчаянии проговорила Гермиона. — Вы представляете, что будет, если мы сможем восстановить это старинное зелье? Это будет уже не просто рядовая дипломная! Мы сможем спасти такую важную волшебную комнату Хогвартса! И это будет настоящий прорыв в борьбе с адским пламенем! Оно станет уже обратимым! С ним легче будет бороться! В конце концов, наша научная деятельность для этого и существует. Мы с вами войдем в историю! — Я всегда знал, что вы чрезвычайно честолюбивы, Грейнджер, — презрительно фыркнул Снейп, но всё же, похоже, начал успокаиваться — в голосе больше не звучало былой ярости. — Вы и так уже вошли в историю, успокойтесь. — Но, сэр, вы же понимаете, я говорю о другом... Гермионе уже сложно было адекватно подбирать убедительные аргументы, поскольку только что она все силы бросила на подавление очередного выброса, когда он на неё кричал. Снейп некоторое время оценивающе смотрел на неё, а через время взгляд его стал невидящим, похоже он размышлял. Спина его расслабленно откинулась на спинку кресла, и он снова потер подбородок. — Дайте мне немного подумать, — в итоге сказал он. — Принесите все записи, все, что известно о составе зелья, о способах изготовления, и я подумаю, возможно ли восстановить его. Гермиона сдержала порыв подпрыгнуть на месте и захлопать в ладоши. А потом броситься ему на шею в приступе благодарности. — Я принесу все прямо сегодня, хорошо? — широко улыбнувшись, ответила она. — И попробую ещё проанализировать действие состава зелья в теории. Снейп закатил глаза, фыркнул, но всё же согласно кивнул. — Если это все, то вы свободны, — заявил он. — Нет, есть ещё кое-что, — замялась Гермиона. Она волновалась, ведь если сейчас сделает что-то не так, может только все испортить. — Я хотела узнать, вы придёте на праздник к Гарри? — на одном дыхании выпалила она. Снейп поднял на неё недовольный взгляд и устало выдохнул. — Как же вы все достали меня с этой идиотской вечеринкой, — процедил он. — Поттеру делать нечего? Занялся бы учёбой! — Сэр, вы обязательно должны быть там. Вы — самый главный член Ордена. — Чего это я вдруг самый главный? — ещё пуще нахмурился Снейп. — Ну вы же... вы же были самым главным доверенным лицом Дамблдора, а именно он организовал Орден. И только вы знали его план больше других, вы исполняли его волю. Вы по сути его приемник. Потому вы — самый главный, без вас можно считать, что и не Орден собирается. — Какая чушь, — фыркнул Снейп. — Профессор... — она запнулась, размышляя стоит ли приводить этот довод. — Вы знаете, что пишут о вас некоторые газеты, особенно теперь, когда вы не явились на вручение Ордена Мерлина... Я пытаюсь сказать, что если вы придёте, то это может благотворно сказаться на вашей репутации... — Там что, будет пресса? — прищурился Снейп. — Нет! — тут же воскликнула Гермиона. — Нет, конечно. Но вы же понимаете, такие мероприятия не остаются незамеченными... — Хватит, Грейнджер, — резко отчеканил Снейп. — Вы свободны. "Обещайте, что придёте!" — хотелось ещё сказать Гермионе, но, конечно, она не произнесла этого вслух и сочла разумным больше не спорить и отправиться готовить материал по зелью, чтобы чуть позже принести его ему.