Возвращая сердцу кровь

Гермиона с головой погрузилась в дипломную работу. Она читала книгу за книгой, выискивая детали, которые касались бы её темы, и приносила их Снейпу каждую неделю по понедельникам после всех занятий перед ужином. Заслужить, поймать во взгляде, жесте, самом малюсеньком кивке хоть кроху его одобрения стало попросту навязчивой идеей Гермионы. Но профессор едва ли давал ей то, о чем грезила Гермиона. Одновременно с тем она признавалась себе, что на самом деле хотела большего, а одобрение — это единственное, что ей было доступно в теории, но он не давал ей и этого. Гермиона точно знала, что работала качественно и усердно, другие преподаватели наверняка не уставали бы нахваливать её, но не Снейп. Это было ожидаемо, и в то же время невероятно нервировало. Неужели переломится хоть раз похвалить прилежную ученицу? А ещё Гермиона с усердием маньяка складывала в отдельном хранилище своего сознания коллекцию с прикосновениями и взглядами. Там были его руки из истории в поместье Малфоев, потом его рука у неё на плече, когда она помогала ему добраться до его комнат с раненой ногой, а ещё тогда же Гермиона поддерживала его за талию и теперь бережно хранила воспоминание о прикосновении к телу профессора. С каждым индивидуальным занятием в копилке прибавлялось одно случайное прикосновение или взгляд прямо глаза в глаза. Вечерами Гермиона не могла уснуть и перебирала эти крошечные события точно драгоценности, все больше приходя к выводу, что её влюблённость переходит в одержимость. Это уже было совсем не нормально, но Гермиона не видела выхода, не понимала, как она может справиться со сложившейся ситуацией, со своими чувствами. Через три недели после Хэллоуина во время занятий по З.О.Т.И. Снейп вдруг начал бушевать пуще обычного и внезапно Гермиона осознала, что именно на неё он бросает яростные взгляды. Что она сделала? Чем могла так разозлить его? В последнее время все было хорошо. Ей даже показалось, что они вполне неплохо сработались, опробовали некоторые заговоры, экспериментировали, готовили ингредиенты для приготовления древних зелий, чтобы включить их в практическую часть работы. В процессе размышлений о том, что могло вдруг вызвать такое резко негативное отношениек ней, Гермиона чрезвычайно разволновалась. Сердце колотилось так, что казалось — оно сейчас вылетит из груди, на глаза навернулись слезы, руки задрожали, и, прежде чем она смогла осознать это, Гермиона поняла, что Снейп не сводит с неё глаз уже, наверное, с минуту, молчит, а щека его периодически нервно дёргается. Затем он медленно подошёл к парте, за которой сидела Гермиона, склонился ближе к ней и тихо, угрожающе проговорил: — Если вы сейчас же не прекратите, я выгоню вас вон, и вы больше не войдете в мой класс никогда. Гермиона широко распахнула глаза, пытаясь понять, о чем он говорит, и неуверенно оглянулась. Все однокурсники таращились на неё, а по классу в воздухе плыли книги, место которых было на пустующих сейчас полках вдоль одной из стен. Гермиона поняла, что вновь потеряла контроль из-за того, что Снейп на неё за что-то невероятно сердился. Она глубоко вдохнула, постаралась сосредоточиться, чтобы книги не рухнули на головы её сокурсникам, и аккуратно левитировала их назад к книжным полкам. — Минус десять баллов Гриффиндору, — с нескрываемым удовольствием проговорил Снейп, — за попытку срыва урока. Гермиона раздосадовано фыркнула, и последняя не долетевшая до полки книга с кричащим грохотом рухнула на пол в звенящей тишине класса. — И останетесь после занятий наводить здесь порядок. Вручную, — подытожил Снейп и отошёл от парты Гермионы. В последние десять минут урока Гермиона потратила все силы, чтобы сдержать себя и снова что-то подобное не вытворить, потому что пребывала в полном смятении и не понимала, откуда взялась сегодня такая враждебность с его стороны. А так же, чтобы не встречаться глазами с Гарри и Джинни. Она понимала, что друзья сегодня будут расспрашивать её о произошедшем, и Гермионе придётся объяснять свои стихийные выбросы. Когда прозвенел звонок, Гарри не торопился на выход. — Тебе помочь? — тихо спросил он. — Все выходят из класса, — ответил вместо неё Снейп, — кроме мисс Грейнджер: она остаётся и раскладывает книги по местам. — П-профессор, — сбивчиво произнес Гарри, — позвольте нам... — На выход, Поттер, — перебил его Снейп тоном, с которым спорить совсем не хотелось. Гарри недовольно выдохнул и нахмурился, но всё же не осмелился дальше пререкаться. Только ободряюще погладил по плечу Гермиону и вышел. Гермиона все ещё не могла до конца взять себя в руки. Она дождалась, когда все выйдут, и побрела к книжному шкафу. Раскладывая книги по сериям и комплектам, Гермиона спиной чувствовала, как профессор безотрывно буравит ее взглядом. — Кажется, я просил вас не делать этого, — сказал Снейп, когда последняя книга оказалась на своём месте. — Не помогать мне, — уточнил он. Гермиона обернулась и непонимающе посмотрела на профессора. Снейп медленно и довольно пугающе поднялся из-за своего стола, подошёл к ней и сунул в руки пергамент, едва не толкнув Гермиону. Ещё один контакт кожи с кожей, который она быстро опустила в свою "копилку с драгоценностями". В руках у неё оказалась копия министерского документа. Беглый осмотр показал, что это регистрация анимага для... Риты Скитер. Выдана буквально пару дней назад. А снизу подпись фирменными чернилами журналистки: "Передай своей подружке, Снейп, что больше шантаж не удастся. Зато этот штрих в лице гриффиндорских защитников станет чудесным дополнением к твоему портрету. Целую, ваша Рита". — Чёртова сука, — едва слышно пробормотала Гермиона, раздосадовано скривившись. — Кажется, я вполне ясно просил не вмешиваться в это дело, — тихим от ярости голосом говорил Снейп. — Я знаю, — тяжело вздохнула Гермиона, — но вы же понимаете, что я из лучших побуждений... — Грейнджер! — он с грохотом стукнул кулаком по ближайшей парте, и Гермиона едва не подпрыгнула от этого звука. — Вы находите оправдания таким поступкам? По-вашему, это нормально — так бесцеремонно вмешиваться в мою жизнь? — Я только хотела помочь, — едва сдерживая слезы проговорила Гермиона. — Даже если бы ваша помощь увенчалась успехом, я не собираюсь это терпеть! Я смирился с тем, что вам понадобилось спасать меня от смерти. Хорошо, это была та ситуация, когда вы не имели возможности поинтересоваться моим мнением! Я принял вашу навязчивую заботу, когда был ранен, просто потому что у меня не было сил на споры, а вы выглядели настолько ужасно, что мне не хотелось ещё больше вам досаждать. Вы поменяли тему дипломной, чтобы надоедать мне в моем кабинете ещё на один раз в неделю чаще, чем того требовала бы обычная учебная программа. Я смирился. Ещё не уверен, что за цель вы преследуете, но определённые догадки у меня есть, и помоги вам Мерлин, если они подтвердятся! Но в случае с Ритой Скитер я вам ясно сказал: не надо мне помогать! Какого черта вы решили, что в праве совершать такие поступки? Надоела спокойная жизнь, Грейнджер? Не хватает адреналина? Гермиона вся сжалась от осознания его слов. Она ему досаждала, он не хотел видеть её чаще, чем это положено, а она навязалась, как идиотка, и душу из себя вынимала, чтобы ему угодить и заработать хотя бы одобрительный кивок. Она не смогла сдержаться, и горькие слезы все же потекли по её щекам, пока он говорил. Она все делала не так, навязывалась со своей глупой помощью, со своей дурацкой выпускной работой, а он не ощущал ничего хорошего от этого, только бешенство, что невыносимая всезнайка вмешивается в его спокойное, выверенное расписание занятий и организованную жизнь (и смерть?). У Гермионы потемнело перед глазами, она почувствовала, что не может больше держать себя в руках, вместе со слезами из неё полилось все, что она сдерживала, закрывала от всех за семью печатями в последние долгие недели. Всё, что она переживала из-за собственного предательства их нежных чувств с Роном ради человека, которому даром не нужны были эти самые чувства, который никогда на свете не ответит ей не то что взаимностью, а элементарным человеческим отношением. Каждое его слово било точно плетью по её оголенным нервам, и теперь весь самоконтроль и концентрация, которые она старалась сохранять в последние недели, рушились как карточный домик под напором одолевших Гермиону переживаний. Они накрыли её с головой, не давая вздохнуть полной грудью. Словно сквозь пелену Гермиона слышала, как взрываются какие-то стеклянные банки на полках. — Простите, — безотчетно пробормотала она, когда поняла, что на плечи ей упали тяжёлые капли. Гермиона подняла лицо и увидела, как с каменного потолка на них капает дождь. Снейп смотрел на неё теперь выжидающе. Но Гермиона не могла сконцентрироваться, не могла — и все. Она закрыла лицо руками и зарыдала в полную силу, отдаваясь этому потоку магии, льющемуся из неё. Она не в силах была сдержать мощную лавину, накрывшую её с головой. Дождь усилился, крупные капли стекали по её волосам, рукам, по школьной форме; они с силой опускались на плечи профессора, его мантия тяжелела, волосы становились мокрыми, а Гермиона понимала, что её прорвало. То, что она с таким усилием сдерживала несколько недель, с тех пор как призналась себе в чувствах к профессору Снейпу, прорвалось наружу, и она не в силах была остановить этот поток. Отчаяние, нереализованные мечты, вся печаль, которую она скрывала в эти недели, вырвались наружу тяжелым ливнем. — Простите, — ещё раз сквозь рыдания пробормотала Гермиона и осела на пол, оперевшись спиной о ближайшую парту. И вдруг она почувствовала нечто новое. Дождь сгущался над ней, и внутрь неё прорывалась какая-то сила, неведомая раньше энергия. Гермиона подняла лицо и поняла, что это Снейп с волшебной палочкой в руках делает что-то... Она не могла этого осознать, только чувствовала. Он сдерживал и подавлял её стихийный всплеск силой своей магии. Гермионе пришлось приложить усилие, чтобы довериться профессору, и она позволила этой силе соединиться с тем, что лилось из неё самой. Тепло приятным ощущением растеклось по венам, заполняя все ее существо. Ещё один изящный взмах его волшебной палочки — и дождь прекратился, и одновременно с тем Гермиона ощутила полное опустошение, как будто из неё ушли все силы. Слезы тоже остановились, потому что и эмоции пропали, остались лишь пустота и холод, пробирающийся к её телу сквозь мокрую одежду. — Я не нанимался в Хогвартс утирать слезы не в меру импульсивным девицам, — наконец надменно заявил он, глядя с высоты своего роста на Гермиону, сидящую на полу. — Впредь избавьте меня от своих истерик. Вы обещали работать над собой, а вместо этого устроили здесь погром и ливень. — Я бы не устроила его, если бы вы не были так суровы, — глухо проговорила Гермиона, все ещё пытаясь прийти в себя и вернуть себе свои чувства и ощущения. Все поглотила пустота. — Очень удобно, — фыркнул Снейп, — вы разбили часть сосудов с коллекционными экземплярами образов темных артефактов и мелких чудищ, вы затопили мой класс, контрольные работы четвёртого и второго курса, мои книги, мои записи, и меня самого, а виноват я. Впрочем, ничего нового для вашей компании. Об этом станет известно директору, не сомневайтесь. Он приподнимал и клал на место какие-то мокрые фолианты на своём учительском столе. — Что вы сделали со мной? — устало проговорила Гермиона, потирая виски. В голове заныло. — Должен же я был как-то утихомирить эту истерику, пока вы не затопили весь замок. Вы ведь не собирались успокаиваться, мне пришлось вмешаться. Гермиона встала в полный рост, все еще пытаясь собрать себя по кусочкам. Снейп в это время выбросил в мусорное ведро какие-то насквозь промокшие бумаги со своего стола. — Я могу ещё поменять тему дипломной? — глухо спросила Гермиона, стараясь не смотреть в глаза профессору. — Вы хотите, чтобы то время, которое я УЖЕ потратил на вас, оказалось потраченным в пустую? — недовольно спросил Снейп. Он прошел к стеллажу с книгами и аккуратно продул их волшебной палочкой. — Если вам так невыносимо моё присутствие на индивидуальных занятиях, я готова избавить вас от него. — Избавьте меня лучше от этих внезапных приступов благородства, Грейнджер, — раздражённо ответил Снейп. — Как и от своих истерик и непрошенной помощи. С вашим присутствием раз в неделю я справлюсь, не переживайте. Работу мы теперь закончим, раз уж начали, — твердо подытожил он. — Хорошо, — кивнула Гермиона, — давайте тогда я сама все напишу, и принесу вам заранее на проверку, вы внесете правки, и на этом закончим. Снейп внезапно приблизился к ней вплотную, заставляя Гермиону отступить и все же поднять на него лицо. Когда она уперлась бёдрами в парту, он навис над ней, буравя её своими бездонными чёрными глазами и упёрся руками в столешницу по обе стороны от нее, чтобы она не имела возможности ускользнуть. — Нет уж, Грейнджер, — со злой усмешкой проговорил он, — вы специально поменяли тему, чтобы работать со мной. Теперь вы будете являться ко мне в кабинет каждую неделю по понедельникам до конца учебного года, за исключением рождественских и пасхальных каникул. Вы же этого хотели? Наслаждайтесь. И тут произошло то, чего Гермиона не могла ожидать от себя и из-за чего потеряла сон на ближайшую ночь. Он был слишком близко, и неведомый ей раньше инстинкт толкнул Гермиону самой приблизиться к нему, закрыть глаза, уткнуться носом в его шею и, пьянея от его аромата, усиленного прошедшим ливнем, жадно втянуть воздух носом. Горячая волна возбуждения пробежала по ее телу, в мгновение возвращая все чувства, какие были в ней раньше. — Значит, вот в чем дело, — тихо проговорил Снейп своим бархатным голосом без привычного сарказма или яда в тоне. Гермиона, медленно возвращаясь в реальность, поняла, что сейчас произошло — она выдала свою страсть к профессору с головой. В глазах потемнело, она покачнулась и упала бы, если бы не схватилась за его плечи. Что это за магия была, с помощью которой он остановил выброс, опустошил и, как оказалось, обнажил её душу? Гермиона не имела представления. Единственное, что она понимала сейчас — он знает. Теперь он знает, зачем она все это делала и почему искала с ним личных встреч. Снейп осторожно убрал её руки со своих плеч, поддерживая выше локтя, убедился, что она опирается на парту и отошёл в сторону, к своему столу. — Это немного осложняет дело, — спокойно проговорил он и после недолгой паузы уточнил: — для вас. Но по крайней мере, кое-что объясняет. — Что вы сделали со мной? — ещё раз спросила Гермиона, не в силах посмотреть ему в лицо. — Ничего запрещённого, просто более высокий уровень магии, нежели преподают на школьном курсе, — праздно ответил он. — Какой у вас следующий урок? — Сейчас у нас большой перерыв, — ответила Гермиона. — Грейнджер, я в курсе что сейчас большая перемена, — раздражённо ответил он. — Какой урок после этого? Гермиона попыталась сосредоточиться; это далось не просто, она потерла виски и лоб. — Руны... — пробормотала она. — У меня следующие древние руны, потом зелья у профессора Слизнорта. — Хорошо, — кивнул Снейп. — Магия может вернуться сегодня не сразу. Может, через пару часов, а может — к ночи. Имейте в виду, колдовать сможете, возможно, только к завтрашнему утру. — А мысли когда соберутся в кучу? — обречённо спросила она. Снейп усмехнулся и ничего не ответил. Вместо этого он, не сходя со своего места, высушил на ней одежду и волосы с помощью заклинания. — Ступайте, хорошо пообедайте, — в итоге сказал профессор. Гермиона все же решилась поднять на него глаза. В конце концов, Гриффиндорка она или нет? Снейп неотступно следил за каждым её движением, но былой враждебности, которую он излучал сегодня, больше не было. — Простите ещё раз, — пробормотала она, стараясь крепко встать на ноги, — я обещаю больше не помогать вам без вашего разрешения. Гермиона пыталась не делать резких движений, пока шла за своей сумкой и выходила из класса. Сил совсем не осталось, обычная ходьба давалась с трудом. — Мисс Грейнджер, — остановил он её перед дверью, — выкиньте все глупости из головы и займитесь подготовкой к выпускным экзаменам и написанию дипломной работы. Именно за этим вы находитесь в школе. Гермиона обернулась и посмотрела на него. — Сэр, вы же преподаёте защиту... научите меня защищаться от того, что вы со мной сделали сегодня? Снейп нахмурился. — Первое: я не причинил вам никакого вреда. Второе: вы позволили это сделать, иначе у меня не хватило бы сил. Если вдруг что-то подобное применит против вас враждебно настроенный человек — просто не впускайте его. Внутри вас мощная энергия, едва ли найдётся маг, который силой прорвет такой выброс. — А вы, значит, настроены не враждебно? — Судя по всему, вы считали именно так. Гермиона постояла несколько мгновений у двери, раздумывая, уточнить ли все же, как он настроен был на самом деле. Снейп не дал ей такой возможности: — Вы опоздаете, Грейнджер, а вам нужно плотно подкрепиться, постепенно восстановить силы. Не пренебрегайте сегодня десертом. Гермиона поджала губы, скомканно попрощалась и вышла из класса. Она не удивилась, когда встретила Гарри и Джинни за первым же поворотом. — Гермиона! — бросился к ней Гарри. — Что это было? Что произошло? — Не сейчас, пожалуйста, — едва слышно пробормотала Гермиона. Одновременно с тем она схватилась за локоть Гарри, понимая, что ей нужна опора. Друг тревожно переглянулся с Джинни. На объяснения не было сил. Да и что она могла им объяснить? Джинни никогда не поймёт её, а Гарри так же лучший друг Рона — как он должен будет отнестись ко всему, что чувствует сейчас Гермиона? Она пообещала друзьям в скором времени все рассказать, а сама последовала совету Снейпа и хорошо пообедала. К счастью, силы действительно стали возвращаться к ней после плотной трапезы. С другой стороны, мысли тоже восстанавливались, и Гермиона не могла поверить, что сделала это — так глупо раскрыла себя. Что он теперь будет думать? Как вести себя с ним? Посетила даже трусливая мысль сбежать из школы, но Гермиона тут же отмела её. Снейп сказал, что она сильная, значит справится, значит — переживёт это, переступит через себя, в понедельник придёт к нему на занятия и не побоится смотреть в глаза.

* * *

Способ немного отвлечься от мучительных мыслей о профессоре Снейпе пришёл из ниоткуда, а точнее — из Министерства Магии. Ей и Гарри предлагалось стать представителями молодёжи в Визенгамоте. Гермиона сочла, что дополнительная нагрузка как раз кстати, и с готовностью ответила положительно. Гарри взял паузу подумать. — Чего тут думать? — рассуждала Гермиона за обедом в Большом Зале. — Дамблдор, к примеру, тоже начинал свой путь с этого места, это большая честь для юных магов. К тому же у нас будут некоторые привилегии. МакГонагалл сказала, что у нас будет свободный выход из школы в любое время, когда не идут занятия. Такой специальный зачарованный пергамент, с помощью которого мы будем без преград пересекать границы школы. А по особому запросу Визенгамота мы можем быть освобождены даже во время занятий. — Я не уверен, что хочу быть судьёй, — пожал плечами Гарри. Гермиона смерила его скептическим взглядом. — Гарри, Визенгамот — это не только суд, это ещё и Верховный Совет. Мы сможем влиять на принятие важных законов и в целом на изменения в жизни магической Британии. И ты — первый, кто достоин в этом участвовать, гораздо больше многих других. Лучше будет, если на твоё место придёт кто-то вроде Малфоя? А он придёт, не сомневайся, и если такие люди, как ты, будут поголовно отказываться, то этих условных "Малфоев" будет сидеть полный состав. Ты достоин, и ты действительно сможешь делать важные и правильные вещи в составе Совета. — Дай ему самому принять решение! — вмешалась вдруг Джинни. — Почему ты вечно все решаешь за Гарри? Гермиона опешив, моргнула пару раз, уставившись на подругу. — Я ничего не решаю, — спокойно ответила Гермиона, — и никогда не решала за Гарри. Он вполне самостоятельный. Гарри переводил удивлённый взгляд с Джинни на Гермиону и обратно. А Гермиона понимала, что былой дружбы с Джинни ей, по-видимому, больше не видать. После прошлого года, когда они втроем с Гарри и Роном скитались в поисках крестражей, отношение Джинни к Гермионе поменялось. Гермиона могла предположить — Джинни было обидно, что её не взяли с собой, что рядом с Гарри в момент самых трудных испытаний была именно Гермиона. Возможно, даже немного ревновала, как и Рон. Всё же они действительно жили в одной палатке, вместе проводили ночи напролёт, Гермиона лечила раны Гарри, заботилась о нем, даже отдала свою волшебную палочку на какое-то время. Это та близость, которой в самом деле можно было позавидовать. Одного Джинни не понимала — если бы Гермиона была так же ценна для Гарри как и его возлюбленная, он бы никогда не взял её с собой, потому что понимал — те, кто находились рядом с ним, были в слишком большой, по сути смертельной, опасности. Возможно, конечно, Джинни додумала что-то ещё, чего на самом деле в том походе не было. Тем более, что некоторые жёлтые журналисты тоже намекали, что якобы между Гермионой и Гарри — не только платонические отношения. Главное то, что теперь Джинни максимально старалась иметь на Гарри более серьёзное влияние, чем Гермиона, фактически полностью взять его под свой контроль. Но вместе с тем до последнего времени все же создавала иллюзию дружбы и приветливых отношений с Гермионой. Сама же Гермиона, конечно, была раздражена таким поведением подруги, но ничего поделать с этим не могла, впрочем, и не пыталась — Гарри был влюблён, наконец довольно стабилен и похоже, что вполне счастлив. Если его должна была осчастливить такая доминирующая и опекающая девушка, Гермиона не считала себя в праве препятствовать этому. — Вот и пусть решает сам, — настаивала Джинни. — Гарри должен смотреть на ситуацию со всех сторон, а не видеть в Визенгамоте всего лишь судилище. Я пытаюсь объяснить ему только это, — раздражённо ответила Гермиона. — И осознавать возможности и важность данной должности. — Эй, давайте я действительно решу в итоге сам, — оторопело глядя на девочек, пробормотал Гарри, — что на вас нашло? — Со мной все в порядке, — нервно ответила Гермиона и вернулась обеду. В воскресенье обед был, как всегда, не по расписанию, народу в Большом Зале было немного, но Снейп сидел за учительским столом и медленно ел. Слишком медленно. Гермиона видела его боковым зрением и не хотела уходить из Большого зала первой, как будто она сбегает. Она понимала, что это глупо, и вряд ли ему есть дело до того, когда она уйдёт, но всё же Гермиона продолжала беседу и видимость того, что продолжает трапезу. В Большой Зал с шумом впорхнули несколько сов, Гермиона обернулась на них и удивилась тому, что две из них тащили довольно крупный свёрток. Ещё большим стало её удивление, когда этот свёрток опустился перед ней на Гриффиндорском столе. Нерешительно Гермиона распаковала бежевую упаковочную бумагу и обнаружила внутри огромный букет роз, перевязанных красной лентой, и записку от Рона. "Я готов принести извинения за все, что я там натворил, — писал он, — только скажи мне как загладить свою вину. Целую, твой Рон". Гермиона прикрыла глаза. Час расплаты настаёт — в последнее время она не только избегала встреч с Роном, но еще и перестала отвечать на его письма. И, очевидно, Рон решил, что сделал что-то не так, и готов был извиняться неизвестно за что ради их применения. Гермионе было ужасно стыдно перед ним за происходящее, но как решить этот вопрос безболезненно для них обоих, она не понимала. Сейчас уже стало очевидно — её одержимость профессором Снейпом не пройдёт так легко и быстро, как ожидалось, и отношения с Роном, кажется, катятся в бездну, подталкиваемые её предательством, её чувством к другому мужчине. И, несмотря на то, что никакой взаимности от Снейпа ожидать не стоило, притворяться с Роном Гермиона не собиралась. Нужно было поговорить с ним и отпустить. Но как решиться? — Ого, — прокомментировал Гарри, — вот это букет! — Но Гермиона не довольна им, — с неприятной улыбкой сказала Джинни. — Ей трудно угодить. — Тебя что, сегодня пикси покусали? — раздражённо выпалила Гермиона. — А кто тебя покусал, что ты так поступаешь с моим братом? Джинни нервно вскочила со скамьи и, не дожидаясь ответа от Гермионы, поспешно удалилась из Большого зала. Глядя ей вслед, Гермиона успела заметить, что профессор Снейп уже закончил свою трапезу, и за учительским столом его нет. — Что происходит? — напряжённо спросил Гарри. — Я что-то сделал не так? — Скорее, все же я, — вздохнула Гермиона и решилась. — Гарри, я скажу тебе кое-что... обещай меня не осуждать, пожалуйста. — Может, я сейчас должен пойти за ней? — все ещё глядя вслед Джинни, спросил Гарри. — Пусть остынет, — отмахнулась Гермиона. — Ты слышал, о чем я попросила? — Да, конечно, — Гарри вернул взгляд на Гермиону. — Я не могу представить ситуацию, в которой мог бы осудить тебя. Гермиона оглянулась, проверяя, не слишком ли близко другие студенты, чтобы подслушать их. — На самом деле Джинни права, — вздохнула Гермиона. — Я... — она прикрыла глаза рукой, не в силах произнести вслух то, что собиралась. — Я... действительно... Гарри, я испытываю некоторые чувства к другому человеку. — Что? — не сразу понял о чем говорит Гермиона Гарри. — Какие чувства, к какому человеку? — Я пытаюсь сказать, — опустила глаза Гермиона, — что кажется влюбилась... в другого, не в Рона, — уточнила она для того, чтобы до Гарри окончательно дошло. — Я так и знал! — сурово зашептал Гарри. — Я так и знал, что этим закончится! Но, честно сказать, был уверен, что рушить все начнёт Рон. Черт, я чувствовал, что не стоит вам все это начинать. — Я понимаю, о чем ты беспокоишься, — кивнула Гермиона. — Понимаю... Гарри, обещай, что несмотря ни на что мы останемся друзьями! Даже если Уизли больше будут мне не рады. Ты уже практически член их семьи, поэтому обещай мне... — Ты тоже уже практически член их семьи, — горько проговорил Гарри. В его словах звучало отчаяние. — Ты уверена, что это вот твоё... чувство... настолько значительно, чтобы все рушить? Я знаю этого парня? Гермиона помолчала некоторое время. "Нет, — все же решила она, — нет, сказать имя этого, так сказать, парня, я тебе ещё не готова, Гарри". — Ты его знаешь, но не проси сказать кто он, пожалуйста, не сейчас. И это чувство... да, оно поглощает меня полностью, с пугающей силой и скоростью. Я не могу обманывать Рона. — И давно у тебя новый парень? — Нет, Гарри, все не так... — Гермиона невесело усмехнулась. — Моё чувство... оно только с моей стороны. Я не рассчитываю на взаимность от этого человека. Гарри опешил, он смотрел на Гермиону во все глаза. — Вот это новости... — пробормотал он. — Мне жаль, что так... Он положил руку, поверх руки Гермионы и успокаивающе погладил. Они помолчали некоторое время. — Тогда, может, не стоит пока ничего рушить? — нерешительно сказал Гарри. — Пока мы здесь, а Рон там... может, все пройдёт и станет как было. "Пока мы здесь, все только усиливается", — пронеслось в голове Гермионы. — Как тогда было бы все просто и удобно, — ответила она вслух и погладила свой шикарный букет от Рона. — Но дальше тянуть некуда. Рон думает, будто это он виноват в том, что я отстранилась. Продолжать держать его в неведении совершенно нечестно и жестоко. — Я думал, что на Рождество мы все вместе отправимся в Нору, проведём там каникулы... это было бы так здорово, — сокрушенно говорил Гарри. — Как же мы будем без тебя? Как я буду без тебя? Ты тоже моя семья, Гермиона. — Прости, Гарри, — едва сдерживая слезы, сказала Гермиона. — И не говори пока Джинни, я не хочу, чтобы Рон узнал от неё. — Да, конечно, — кивнул Гарри. Он помолчал немного, а потом словно что-то вспомнил, продолжил: — И раз уж у нас тут наконец откровенный разговор, может, ты скажешь в конце концов, что случилось на уроке по З.О.Т.И. в четверг? Гермиона вздохнула. — У меня стали случаться стихийные выбросы магии, — устало проговорила она. — Как у детей... Помнишь, как ты надул тетушку Мардж? Или как в зоопарке заколдовал стекло, что оно исчезло? Без палочки, без заклинаний. У меня чаще всего происходит бесконтрольная левитация. Но ещё в тот же день после занятия был дождь. Снейп остановил его, и это тогда лишило меня сил на некоторое время. — Ты устроила дождь в кабинете Снейпа? — изумленно поднял брови вверх Гарри. Гермиона смущённо улыбнулась и кивнула. — То-то мне показалось, что ты странно выглядела в тот день... как немного... помятая что ли... И он не растерзал тебя за это? Гермиона снова улыбнулась теперь уже печально. — Снейп считает, что это последствия войны. К слову сказать, он думал, что и с тобой будет случаться то же самое, но ты оказался более стабилен, чем я. — Вы говорили со Снейпом обо мне? — судорожно сглотнул Гарри. — Нет, — быстро сказала Гермиона. — Нет, он упомянул об этом вскользь. Она сочувственно погладила Гарри по плечу. — Магия ведь не в палочках, Гарри, — задумчиво проговорила Гермиона. — Она в самом волшебнике.