Я тебя рисую

      Иллуми заснул, стоило его голове коснуться подушки. По хорошему мне следовало осторожно подняться и покинуть спальню, но я решила остаться. Подтянула к себе один из блокнотов, принесла карандаш и тихонечко устроилась в кресле, убрав ширму. Я без труда переносила на бумагу увиденное: смятую постель, расслабленную позу и разметавшиеся по подушке волосы. Рисуя, я более легко воспринимала его наготу и быстрее привыкала к непривычному облику. Во сне мужчина почти скинул покрывало: я видела широкие плечи и впадинку позвоночника, скользила взглядом от лопаток до поясницы и прорисовывала складки одеяла. Иллуми обнял подушку, спрятав лицо, поэтому почти все мое внимание было сосредоточено на его спине и плечах.       Мужчина сменил позу, немного повернувшись ко мне и показав лицо. Я перелистнула страницу блокнота и начала новый набросок. Это занятие не утомляло. Я плавно водила карандашом по бумаге и ловила себя на том, что улыбаюсь. За пределами комнаты кипит жизнь: сегодня я планировала переговорить со служанками о пустующих комнатах, добраться до кладовых и проверить в каких условиях хранятся продукты, узнать, нужно ли что-нибудь обновить в резиденции… а сама сижу и любуюсь спящим мужем. С его возвращением ко мне вернулся покой.       Я улыбнулась, наслаждаясь этим чувством и в очередной раз ловя себя на мысли, что мне его сильно не хватало.       — Что ты делаешь?       Хриплый ото сна голос отвлек. Я кинула быстрый взгляд на мужчину и вернулась к наброску.       — Рисую, — я затемнила участок, прикрытый покрывалом. — Хочешь посмотреть?       Иллуми согласно угукнул, сел в постели и подозвал меня рукой.       Вылезать из удобного кресла не хотелось, но раз сама предложила… Я пересела на край кровати и протянула ему блокнот с первым рисунком. Тонкие брови поползли вверх.       — Это ты нарисовала за те полчаса, что я спал?       Разве прошло всего полчаса?.. Я посмотрела на часы, удостоверяясь в правдивость его слов, и медленно кивнула.       Иллуми недолго смотрел на рисунок. Опаловые глаза мужчины сонно прищурены, на губах едва заметная улыбка, на щеке след от подушки. Я еще ни разу не видела его настолько расслабленным и спокойным, таким несобранным, и впитывала этот непривычный для себя облик. Он будто даже помолодел — по крайней мере я бы сейчас не смогла сказать, что ему больше двадцати лет.       — Можешь посмотреть остальные, — разрешила я.       Вообще, я не очень люблю показывать свои рисунки. Для меня они были чем-то личным, я бы даже сказала — интимным. В последний раз я решила поделиться своими результатами с отцом — думала, он меня похвалит. Наивная… Отец сжег мои рисунки, заявив, что я трачу время на ерунду.       Наверное именно поэтому я так жадно ловила малейшую эмоцию на лице мужа, боясь увидеть неприязнь или пренебрежение. Я открылась и напряженно ожидала, что мне в очередной раз сделают больно…       И кто я после этого?.. Мазохистка?       Я грустно улыбнулась и отвела взгляд, стараясь скрыть нервозность.       — Что это?       Что, «это»? Я удивленно вытянулась, приблизившись к супругу. Он повернул блокнот мне, показав заинтересовавший его рисунок.       — А, это… — я неловко улыбнулась. В карандашном наброске почти не угадывались мои черты, потому что акцент рисунка был сделан на шрамах, которые теперь украшали тело. — Это я.       Я чувствовала, что мужчина не сводит с меня пристального взгляда. Я знала, что это не тот ответ, который он ожидал — Иллуми одним тоном дал понять, что его интересует тематика рисунка, а не сама фигура — но я медлила с обьяснениями. Лучше пусть он спросит, что хочет услышать, чем я выболтаю больше необходимого.       — Тебя это беспокоит?       Я все же посмотрела в глаза мужа. Казалось, что если я скажу: «Да, меня это беспокоит», он сделает все возможное, чтобы шрамы исчезли. Но правда ли это?.. Хотела бы я от них избавиться?       — Нет, — я протянула руку к блокноту и осторожно забрала его. — Просто я впервые получила такие шрамы и не могла не нарисовать их.       Взгляд мужчины скользнул по моему плечу, прикрытому тканью футболки, и опустился на бедро. Это напомнило о том, что я подползла почти вплотную к нему и даже ощущала тепло, исходящее от его тела. Стоит мне приблизиться чуть ближе и я почувствую его дыхание на своей коже.       — Надо распорядиться насчет обеда… — промямлила я, намереваясь отодвинуться.       — Позже поедим, — он поймал меня за руку, но немного переусердствовал — его хватка на моем предплечье казалась стальной. — Я задолжал тебе брачную ночь.       Краска бросилась в лицо, но отстраняться я не стала.       Не знаю чего я ожидала… Что он набросится на меня? Что все закончится, стоит мне оказаться на спине, как болтали в Ромере? Или что все будет неловко и скомкано, как предупреждала мать?.. Нет, конечно, неловкости было много, но это мешало лишь в начале.       Первые поцелуи были трогательно нежными, мягкими и осторожными: Иллуми будто и сам до конца не знал, как подступиться и с чего начать. У меня же первое стеснение быстро отступило, ведь я уже хорошо знала какого это — целоваться с ним — и безумно хотела повторения. Придвинулась ближе, почти касаясь плечами его плеч и робко лизнула его губу, приглашая. Большего, к счастью, не требовалось. Иллуми взял все в свои руки… и губы. Его откровенные прикосновения не вызывали отторжения. Я почти не заметила когда он стянул с меня футболку и штаны, растворившись в новых для себя ощущениях.       Иллуми ласкал меня неспешно, но требовательно. У меня не было возможности воспротивиться даже когда его руки касались тех мест моего тела, которые я сама почти никогда не трогала. Мне оставалось только мучительно краснеть, теряясь в ощущениях. Его губы останавливались на тех участках, где ласка ощущалась острее всего. Я теряла нить рассуждений, когда его дыхание касалось моей шеи и задыхалась, когда его язык спускался ниже. Я цеплялась за широкие плечи, когда он оставлял влажные узоры на груди и животе. Я почти хныкала и тянула его к себе, стоило ему на мгновение отвлечься от ласк.       Я не заметила, когда он устроился между моих бедер. Меня больше не смущала наша нагота, ведь я почти не открывала глаза, полностью растворившись в новых для себя чувствах. Мне не хотелось свести ноги, когда тяжесть его тела придавила меня к кровати. Я знала, что произойдет дальше и была готова…       Я так думала…       Сдавленный болезненный вздох все же прорвался сквозь зубы.       — Уже всё, Роу, — голос его напряженный, хриплый и такой чувственный, что я хотела бы слушать лишь его. — Моя Роу.       Я пробормотала что-то согласное. Боль медленно отступала, а ласка и нежность оставались. Иллуми продолжал играть с моим телом, не давая сосредоточиться на чем-то кроме себя. Его губы ловили мои стоны, а руки руководили моими движениями. Я терялась, тонула в неизвестных ранее ощущениях и задыхалась, стараясь обуздать все это. Не удалось. Меня захлестнуло и выгнуло. Разум растворился в остром удовольствии, которое я никогда раньше не испытывала. Я испугалась. Казалось, что сознание сейчас померкнет, а тело сломается. Меня смяла судорога, которую я не могла контролировать — я могла лишь цепляться за мужа и ждать когда все закончится.       Выдох вырвался сквозь сжатые зубы, когда меня наконец-то отпустило. Я открыла глаза, не совсем понимая, что сейчас испытала. Хотелось спросить об этом у Иллуми, но слова встали в горле, когда я заглянула в его лицо. Он глубоко и быстро дышал, отчего крылья тонкого носа трепетали. Рот его скривился в отталкивающе широкой улыбке, а глаза… Глаза, в которые я могла глядеть часами, выискивая отголоски чувств, смотрели на меня с такой жадностью и вожделением, что становилось не по себе.       В глазах любимого гремучей смесью смещалась алчность, тяга и страсть. Эти эмоции захлестнули и меня, заставив запустить ноготки в гладкую кожу плеч. Слова тут лишние. Подстраиваясь под его движения я не успевала втягивать драгоценный воздух. Я могла сжимать его в обьятиях, ловить губами смазанные поцелуи и задыхаться от стонов. Наслаждение смешалось с болью, но я бы не смогла остановить происходящее, даже если бы захотела.       Все закончилось в тишине. Иллуми резко покинул меня и замер. На живот упали теплые капли, но я почти не обратила на это внимания, наблюдая за тем, как меняется выражение его лица. Черты будто потекли, становясь расслабленными, в глазах появилась поволока, сквозь губы вырвался чувственный выдох… Я начала улыбаться шире.       — Буду считать, что была на высоте, — сипло сказала я.       Мужчина улыбнулся и приподнялся на локтях, поцеловав в уголок губ напоследок.       — Однозначно.       В теле поселилась нега и усталость. Я лениво погладила мужа по шее и груди, наслаждаясь теплом его тела. На его плечах остались небольшие полумесяцы, у меня на животе засыхала влага. Надо было подняться и сходить в душ, но у меня не было на это сил. Хотелось закрыть глаза, устроить голову у Иллуми на плече и заснуть.       — Спать? — спросила я, не скрывая в голосе надежду.       — Нет, есть, — в голосе супруга смех. Его губы коснулись моего виска. — До вечера еще много времени, так что лучше перебороть сонливость и не сбивать режим.       Иллуми перекатился. Дышать стало легче, но обнаженное тело лизнула прохлада. Я вздохнула и натянула на себя покрывало, прикрываясь. Глаза было невозможно держать открытыми, мысли путались, подкидывая самые невероятные воспоминания.       Например, я когда-то слышала, что мужчина после секса поворачивается спиной и засыпает — но думала, что это не более, чем шутка.       — В каждой шутке лишь доля шутки, — пробормотала я, зевнув.       Я не видела удивленного взгляда супруга, но почувствовала, когда он наклонился к моей щеке.       — Я организую нам обед, — сказал он и провел носом по щеке. — Вздремни полчаса.       Необычная и нежная ласка, как и слова Иллуми были приятны. Он обо мне заботится…       Заснула я с улыбкой на лице.       

***

      Прошло полторы недели. Я знала, что вскоре Иллуми придется уехать по делам семьи и становилась все недовольнее. Из-за принятых традиций мы и так проводили мало времени вместе, а тут еще и командировка, которая затянется не менее, чем на пару месяцев… Хотелось поделиться с кем-нибудь переживаниями, но я опасливо медлила. Я боялась, что мои откровения неправильно поймут. Не хотелось, чтобы в семье считали, что я собираюсь саботировать работу семейного бизнеса.       Ох уж этот бизнес…       Я нахмурилась и резко дернула, вытаскивая из земли сорняк. Разработка земли под парк шла полным ходом. Я хотела успеть подготовить место до весны и пересадить большую часть роз из Розового сада сюда. Сад вокруг оранжереи будет засажен морозостойкими кустарниками и деревьями, большая часть из которых сможет радовать взор круглый год, а в теплом помещении останутся только любимые розы госпожи Золдик. Данный момент уже обсуждался с мамой и она согласилась с моими доводами, подтвердив, что я могу творить с растениями все, что мне заблагорассудится.       Как я поняла, у мамы и без этого забот было более, чем достаточно…       — …оу, — я недоуменно подняла взгляд, посчитав, что мне просто показалось, и увидела Иллуми. — Роу, о чем ты так сильно задумалась? Я тебя несколько раз звал.       Супруг присел рядом со мной и я уже привычно подставила щеку для легкого поцелуя. Сперва стремление Иллуми касаться меня, я воспринимала со смущением — в моей семье так было не принято — но наблюдая за отцом и мамой, я поняла, что в семье Золдик это нормально. Господин Сильва тоже часто прикасался к супруге, а при встрече и вовсе целовал ее в губы. Иллуми посмеивался, когда я смущенно отводила взгляд, но сам так не делал, понимая, что для меня это будет слишком.       — Даже не скажу, — пожала я плечами. — О всяком.       Иллуми надел безрукавку насыщенно зеленого цвета и черные брюки. Мягкие туфли не скрывали бледной кожи взъема и тонкой лодыжки с острой косточкой. Я невольно улыбнулась, вспомнив как засмотрелась на эту косточку, когда впервые его увидела. Кажется, это было очень давно, но на самом деле все произошло совсем недавно.       — Я пришел за тобой, — супруг сел на корточки за мной и едва ощутимо провел по моему предплечью. Его желание касаться меня было странным, но приятным. Я будто оттаивала рядом с ним и постоянно улыбалась. — Хочу показать одно место.       Я кивнула и, окинув взглядом фронт работ, вздохнула. По хорошему надо было остаться и работать, пока не стемнело, но я не стала. Иллуми вскоре уедет, а в его отсутствие я буду вольна хоть ночевать здесь остаться.       — Руки помою.       Мужчина подхватил меня под мышки и легко поднял на ноги. Я уже даже не поражалась его силе — привыкла к тому, что Иллуми с легкостью может делать то, что никогда не станет возможно мне. Я не знала, влияние ли это ауры или результат постоянных тренировок — да и не хотела знать.       Супруг помог мне и подержал шланг, направляя струю, пока я вычищала грязь из-под ногтей. Не скажу, что получилось идеально, но в текущих условиях лучше я бы не сделала.       — Как дела в Главной резиденции? — спросила я, вытирая руки о полотенце. — Мама не слишком расстроена тем, что мы не приходим на ужин?       — Пока нет, — по тонким губам Иллуми скользнула усмешка — особая усмешка, при виде которой я тут же залилась румянцем. — Но ее терпение на исходе. Вскоре нам придется разбавить вечера прогулкой до Главной резиденции.       Я кивнула. За время, которое Иллуми дома, я не виделась с госпожой Кикё. Мужчина сам взялся за мои тренировки и контролировал рацион. Из-за возросшей физической активности я начала есть и вечером, не испытывая никаких проблем с тяжестью в животе и бессонницей. Супругу удавалось меня вымотать до состояния, в котором я была способна лишь доползти до постели.       — Я соскучилась по Каллуто, — призналась я, протягивая супругу руку. — До твоего приезда мы тренировались вместе.       — Тогда точно сходим сегодня на семейный ужин.       По дороге до Восточной резиденции мы неспешно разговаривали. Ну, как разговаривали… В основном болтала я, фонтанируя идеями обустройства парка, а Иллуми слушал, изредка вставляя свои мысли. Нам было комфортно: я чувствовала, что меня слушают и слышат, Иллуми отдыхал. По нему было видно, что в моменты моей болтовни он перестает думать о чем-то важном и загадочном для меня. Мне было приятно видеть как мраморное творение неизвестного гениального скульптора оживало: глаза ониксы теплели, губы становились мягче, а движения свободными и легкими. Я замечала, как Иллуми неосознанно повторял воздушные жесты госпожи Кикё, и улыбалась, наслаждаясь этим.       Вот и сейчас мужчина плавно поднял руку и указал на строение при Восточной резиденции, до которого я еще не дошла. Я думала, что это дом для прислуги.       — Нам туда.       Я кивнула и, ведомая супругом, последовала к домику.       Оказалось, что это помещение предназначено не для прислуги. Я округлила глаза, неверяще уставившись на самое настоящее стрельбище. Возникло неприятное ощущение, будто я из исторической хроники перенеслась в суровую реальность. Внутри домик был современно оборудован, а в отделке использовались стекло, пластик и металл, вместо дорогих сердцу дерева и тюля.       — Здесь… — я замолкла, пробегаясь взглядом по двум окошкам для стрельбы и целому арсеналу разнообразного оружия у противоположной стены. — …чужеродно.       — Ошибаешься, — Иллуми обнял меня со спины и положил острый подбородок мне на плечо. — Это место так же естественно для Восточной резиденции, как и мощеные дорожки. Ты на территории Золдиков.       Я кивнула и медленно подошла к оружию. Пистолеты, ружья и автоматы я трогать побоялась, а вот до гладкого, полированного до блеска лука я дотронулась. Холодное. Я одернула руку.       — Это следующий этап обучения, — Иллуми дотронулся губами уха, но в этом жесте не было страсти. Да и поднятая тема убивала все влечение. — Я понял, что ты бы хотела, чтобы я открыто носил кольцо. Я же хочу, чтобы ты была в безопасности. Запереть тебя в резиденции я не могу — да и не панацея это, если честно — поэтому хочу предложить тебе компромисс.       Я отвела голову и повернулась к супругу.       — Что за компромисс?       Тонкие губы Иллуми сложились в улыбку, в которой лишь угадывалась опасность. Притворная улыбочка для коммуникации с социумом — так бы характеризовала эту гримасу Каллуто. Я нахмурилась и едва подавила желание закрыть его губы ладошкой.       — Ты учишься основам ножевого боя и стрельбе, — мужчина вытащил из-за пазухи цепочку с кольцом, заставив меня нахмуриться. — А когда я сочту твои умения приемлемыми, это перекочует с цепочки на свое место.       Я оторвала взгляд от кольца и посмотрела на мужа. Происходящее откровенно попахивало шантажом… Хотелось психануть и пригрозить также повесить кольца на цепочку — а что, удобно! Я с землей так-то работаю.       Как же мне хотелось ему так ответить... Но, помня методы господина Сильвы, я не позволила себе сорваться. Не в этот раз.       — Я и так тренируюсь чтобы научиться работать с аурой, — сказала я, стараясь придумать как отвертеться от идей мужа. — Когда я овладею ей…       — Это произойдет нескоро, — мужчина отпустил цепочку, золотой обод упал на его грудь. — И как бы ты не стала искусна в обращении с аурой — выстрел или же правильно нанесенный удар ножом все равно будет надежнее.       Я поджала губы, не находя ответа. Да и есть ли он?.. Я понимала, в какую семью вступаю. Я помню слова господина Сильвы и свои обещания. Я знаю, что нельзя наслаждаться ночами с Иллуми и отмахиваться от его суждений днем, но…       — Ножевой бой меня пугает, — я нервно улыбнулась, кинув взгляд на оружие. — Да и пистолеты, тоже.       — Это не страшно, — мужчина, явно воодушевившись, отпустил меня и подошел к стенду. — Нож тебе никто не даст в руки сразу. Сперва мы изучим некоторые приемы самообороны и продолжим подтягивать твою выносливость.       Иллуми взял со стенда небольшой пистолет и повернулся ко мне.       — Но развивать меткость надо начинать уже сейчас, — муж протянул мне пистолет. — Возьми. Он легкий.       Я протянула руку, повинуясь его приказу и увидела, что пальцы у меня дрожат. Это почему-то разозлило. Я хотела отдернуть руку, но Иллуми успел перехватить мою ладонь и вложить в нее оружие. Холодное, тяжелое и блестящее на искусственном свету ламп оружие… У меня волосы на затылке зашевелились.       — Он на предохранителе, — заверил меня Иллуми, продолжая поддерживать мою ладонь. Мы оба знали, что стоит ему отпустить мои руки и пистолет упадет на пол. — Пойдем.       Мы, держась за руки, медленно и неуклюже подошли к окошку. Муж нажал на одну из кнопочек и на противоположной стене ожил небольшой канатик, подтягивая ближе к нам мишень.       — Там огневой рубеж, — сказал он, указывая на пространство, где происходит стрельба. — Мы с тобой находимся на огневой позиции.       Я кивнула, хоть и не была уверена, что запомню. В голове царила пустота.       — Стоять надо вот так.       Супруг уверенно и четко показывал как и что надо делать. Он поправил мою стойку, разобрал и собрал при мне пистолет, заставил потрогать каждую детальку и повторять что и как называется. Невольно вспомнилось наше первое посещение ванной — там Иллуми так же плавно и мягко позволил мне касаться и запоминать себя, чтобы во время консумации я не так сильно смущалась. Здесь же мы боролись с моим страхом и оцепенением. Мужчина каждым своим словом убеждал меня, что пистолет — это лишь инструмент — что это как лопатка или секатор, только применяется иначе.       Постепенно мое дыхание выровнялось. Я начала смелее трогать детали, не боясь замарать руки в смазке. Стало интересно. Я поднесла пружину к носу и понюхала. Резкий запах металла заставил меня отдернуть деталь от лица.       — Ты привыкнешь к запаху, — незлобно посмеиваясь пообещал Иллуми и забрал у меня пружинку.       — А почему она не пахнет порохом?       — Потому что оружие хорошо почищено. Да и к тому же в книгах преувеличивают запах пороха, — на глупый вопрос супруг ответил совершенно спокойно. — Давай попробуем?       Я, напряженно поджав губы, посмотрела на пистолет. Хотелось отказаться, но я понимала, что если отступлю сейчас, то отнесусь с пренебрежением к его стараниям. Он мог просто всучить мне пистолет и сказать «стреляй», но поступил иначе. Я должна быть благодарна, что он так плавно подвел меня к этому.       Я кивнула.       Мужчина довольно улыбнулся и ловко собрал пистолет.       — Вставай, как я учил.       Сразу встать правильно не получилось. Иллуми поправил мою позу, заставив шире расставить ноги и отвести локоть немного назад. Спиной я ощущала тепло от тела мужа и это меня немного успокаивало. Я знала, что он поддержит и не даст мне сейчас оступиться. В этот момент он взял все в свои руки и руководит процессом. Мне остается лишь довериться и делать, что он говорит.       Пистолет нагрелся от наших рук. Иллуми, сказав, что первый раз мы выстрелим вместе, встал ближе прижался грудью к моей спине. Тепло, уютно… я почти расслабилась.       Выстрел.       Пистолет дернулся в руках и едва не вылетел. Отдача прошла по рукам и только теперь я поняла, как важна правильная позиция.       — Жива? — с необидным смешком спросил Иллуми.       У меня звенело в ушах, но не сильно. Я кивнула.       — Не забывай дышать, — мужчина нежно коснулся губами моего лица. — Это всего лишь выстрел. Повтори теперь сама.       Он отошел, от чего я покачнулась. Надежная опора — каменная стена, за которой я решила спрятаться от всего мира — больше не грела плечи. Однако, я чувствовала на себе его ожидающий взгляд и знала, что он рядом. Он все еще меня защищает.       Вдох. Выдох. Вдох… Выстрел.       Меня качнуло, но теперь я знала, что меня ждет. Тело пока неумело погасило отдачу, руки чуть тряслись.       — Еще раз.       Я кивнула и встала в позицию. Иллуми вновь поправил локоть.       Выстрел.       Стало легче. Я обернулась к мужу и несмело улыбнулась. Я не видела, попала ли — да и не было пока такой задачи.       — Еще раз.       В этот раз он не поправлял позу — я встала правильно.       Я прищурилась и постаралась прицелиться. Во мне медленно просыпался азарт.       Выстрел.       Бумажную мишень качнуло, доказывая, что я куда-то попала. Я улыбнулась и, проверив правильно ли стою, вновь навела мушку в центр мишени.       Выстрел.       Как странно то, что происходит. Я думала, что спрятавшись за Иллуми, буду просто сидеть в резиденции и выращивать цветы, а в итоге... Происходящее сейчас не вписывалось ни в мои планы, ни в мои привычки. Я легко могу представить себя женой убийцы: я способна закрыть глаза на его прегрешения и не мучиться при этом ночами, я не собираюсь переделывать его и наставить на праведный путь… но стрелять сама?..       Но это же ради самозащиты…       Выстрел.       Мишень вновь качнуло.       — Все, обойма закончилась.       Я не стала проверять слова мужа и просто опустила пистолет. На лице застыла широкая улыбка, руки немного дрожали, по телу гулял адреналин.       Иллуми забрал у меня пистолет и положил на полку.       — Ну как ты?       Я прильнула к нему, пряча довольное лицо в складках рубашки и вдыхая волшебный запах сандала.       — Непонятно, — призналась я и, улыбнувшись Иллуми, потянулась к его губам. — Но это определенно новый опыт.