«По улице Юннатов по родному городу
Гуляем босиком, а нам не холодно
Скоро я в тебя навсегда влюблюсь
Только не поверишь ты мне я боюсь»
песня Юннатов. А.Минулина
Дни шли своим чередом. Я болтала с посетителями, пила фруктовый чай на балкончике, рисовала в блокноте… и ждала. Злилась на себя, ругала, но все равно ждала одного особого посетителя. Он не приходил. То, что поездка в загородное поместье не была бредом, доказывали лишь свежие рисунки в блокноте и ворчание господина Фенга: в тот день доставку свежих цветов пришлось перенести, что не очень-то обрадовало поставщика. Ходя до недовольства господина Фенга мне не было дела. То, что Иллуми не появлялся в «Уголке» уже девять дней беспокоило меня больше. Первые дни я очень его ждала: выглядывала в окно, спешила к каждому посетителю, вздрагивала, стоило услышать песню фурина… но спустя неделю поуспокоилась. Я перестала тщательно собираться с утра и наносить макияж, вернувшись к привычным и удобным вещам, перестала сидеть на балконе до посинения. Хватит. Запел фурин. Я повернулась к двери с дежурной улыбкой на губах. — Добро пожаловать в «Уголок»! Чем могу помочь? Молодой мужчина был смутно мне знаком. Возможно, он уже заходил ко мне за цветами. Невысок, фигура худощавая и спортивная, лицо скуластое. Посетитель хорошо одет, ухожен и красив по меркам Падокии. Я дружелюбно кивнула, когда он подошел к стойке. — Мне нужен букет. Для девушки, — сказал посетитель. — Для молодой, хорошо образованной и самостоятельной девушки. Я кивнула, задумавшись. То, что он сказал, конечно очень интересно, но совершенно не информативно для составления букета. — Думаю, хорошо подошел бы адонис, — протянула я. Но у меня «азиатских лютиков» нет: не сезон. — Или вам что-то более классическое? Розы? Лилии? — Нет, розы точно не подойдут, — мужчина нахмурился. — Я плохо понимаю в составлении букетов. Просто хотелось удивить её. Я посмотрела на посетителя, ожидая, что он ещё что-нибудь добавит. — Может вы на свой вкус подберете? Раздражен, но улыбается. Держит маску, старается быть вежливым. Что ж, грех не поощрить его старания. Я понятливо кивнула и уточнила: — В какую сумму мы должны уложиться? — В любую, — на выдохе сказал он. — Только не делайте букет слишком тяжёлым. Я не показала своего удивления. Обычно люди не расстаются с деньгами так легко… хотя бывают же особые случаи. Поломав голову над поставленной задачей, я собрала нежный букет из пионов и нарциссов. Светло-розовые и персиковые пионы, напоминающие румянец на фарфоровой коже, хорошо сочетались с белыми нарциссами. Гармоничный и аккуратный букет. Лёгкий, как и заказывали. Я закончила с упаковкой и скрепила букет лентами в тон. — Вот и всё, — я подняла глаза на посетителя. Улыбка пропала с лица. Мужчина внимательно рассматривал меня. Взгляд колючий, холодный, пронизывающий — я невольно отступила на пол шажка назад. — С вас восемь тысяч, — в голосе не осталось и тени добродушия и вежливости. Посетитель кивнул и улыбнулся. Похоже, он заметил, как я отступила. Мужчина молча расплатился и покинул «Уголок». Запел фурин, оповещая, что в магазине я одна. — Ху-у-ух, — я села на стул за стойкой и сгорбилась. — И чего я так испугалась? Ощущений. От мужчины исходило напряжение и... как бы это сказать? Давление? Да, давление. Я будто стала листком клена, который положили между страниц книги. Это пугало. Я нахмурилась, вспоминая лицо посетителя: аккуратный нос, красивая линия губ, высокий лоб... Внешне он выглядел приветливо и даже радушно, но я чувствовала злость, направленную на меня. И что я ему сделала? Когда-то продала не тот букет?.. Вновь запел фурин и лишая меня возможности накрутить себя ещё больше.. Солнце постепенно клонилось к закату. Рабочий день закончился. После неприятного гостя, я приняла ещё нескольких посетителей, получив за день неплохую выручку. Вроде всё хорошо, но неприятный осадок после «знакомого незнакомца» остался. Я никак не могла подавить горечь от его посещения. «Уголок» я закрыла минута в минуту. Задернула шторы, погасила свет и поднялась на второй этаж. На своей кухоньке я нашинковала салат, заварила чай и, устроившись в кровати, взяла блокнот. На страницах всё смешалось… Цельных композиций только две: сервиз для проведения чайной церемонии из белой глины и уходящий вдаль черноволосый мужчина. Рисунок с мужчиной немного недоработан: надо добавить блики на волосах и тени на одежде, зажечь мягким желтым светом уличные фонари и добавить мрачности Кукуру на фоне. Но я не стала заниматься этим. Я перелистнула страницу и взяла карандаш. На этой странице царил хаос из губ: улыбающихся, спокойных, поджатых — мысленно я окрашивала их в ярко-красный цвет и добавляла маленькие трещинки. Я не сразу заметила, насколько обветрены чувственные губы госпожи Кикё, а потому не задавалась нелепыми вопросами, но сейчас… Где она могла так их повредить? В загородном поместье прохладно, но там нет сильных ветров. Да и не похоже, что женщина не ухаживает за собой. Часто облизывает? Или кто-то другой это делает?.. Я тихо застонала и спрятала горящее лицо в подушке. Мысли вообще не в ту степь потекли. У меня опыта в поцелуях кот наплакал, но в интернате много о чём болтали — не буду об этом думать. А вот их руки… Я обняла подушку, устраиваясь удобнее и припомнила шрамы на руках у всех членов семьи Иллуми. У госпожи Кикё они были похожи на застарелые мозоли. У отца Иллуми кожа будто много раз трескалась, как от мороза. У дедушки будто обожжена электричеством — я видела как-то раз такие ожоги: страшное зрелище. У Иллуми же… У Иллуми шрамы тонкие и мелкие — если не приглядываться и не заметишь. Но я-то приглядывалась. Заснула я, вновь размышляя о молодом мужчине с тёмными глазами. Следующий день был похож на все остальные: завтрак, душ, работа. Пролетел он быстро и ненавязчиво, в размышлениях, как украсить магазин к новому году. Год белого дракона… В декорациях хочу использовать ветки белой сливы, нарциссы и пионы, а на стене нарисую белого дракона с лазурными глазами. Пусть скрытая в нём сила и злость охраняет мой «Уголок». День клонился к окончанию. Я отвлеклась от набросков и посмотрела в окно, размышляя о том, что можно бы закрыться пораньше... И едва не подпрыгнула от страха. Прямо за панорамным окном, против света заходящего солнца стоял мужчина. Он стоял неподвижно, длинные волосы чуть колыхались на ветру, а глубокая тень от фигуры сделала его неузнаваемым: не видно ни лица, ни одежды... Воображение тут же добавило к ужасающему облику провалы вместо глаз и паучьи лилии на фоне. Вестник смерти... Да, именно так бы я назвала эту картину. Мужчина наклонил голову к плечу и у меня отлегло от сердца. Я уже видела этот жест и знаю, кому он принадлежит. Отложив блокнот, я указала на дверь. Частый гость моих размышлений отошел от окна. Запел фурин. — Добро пожаловать в «Уголок»! — голос дал петуха. Иллуми поймал мой взгляд и вопросительно изогнул тонкую бровь. Вот же мимика у человека! Вроде ограниченная и неживая, но такая понятная! — Ты меня напугал, — с долей обвинения ответила я на незаданный вопрос. — Зачем ты там стоял? — На тебя смотрел, — мужчина сказал это с безразличием, будто нет в таком поведении ничего странного. Я покраснела. — Нашел на кого смотреть, — буркнула я. — Но ты же других рассматриваешь, — по тонким мужским губам скользнула насмешливая улыбка. Он подошел к стойке и облокотился на неё руками, встав ко мне очень близко. — Прохожих, посетителей… меня. Ещё немного и я в обморок упаду. Никогда в него не падала, но в этот раз это может произойти… Дыхание сбилось, пульс участился. Я прямо почувствовала, как кровь прилила к щекам и шее. — Я… — а что сказать? Начать отрицать? Да это же глупо! — Мне нравится, когда ты не можешь отвести от меня глаз, — голос мужчины стал тише, появилась едва заметная вибрация, похожая на хрипотцу. Изменившийся тембр и смысл, который он вкладывал в слова, заставили меня смутиться ещё сильнее. Я отпрянула и едва не упала со стула. Глупая какая! — Зря я тебя дразню, — Иллуми выпрямился, давая мне столь необходимый воздух. — Не ударилась? Я покачала головой. Даже если и ударилась, то боли не чувствую. Я вообще сейчас ничего кроме смущения не чувствую. — Зачем вы пришли? — немного грубее, чем обычно, спросила я. Переходом на «вы» я постаралась воздвигнуть дополнительную дистанцию между нами. Воздух… мне просто нужен воздух для дыхания. Иллуми мое настроение быстро считал. Холод сковал темные глаза, делая их пустыми и плоскими. Я сглотнула и оробела. Такой Иллуми — отстраненный и жутко далекий — мне не нравился. — Прости за резкость, — сдалась я. — Ты дважды за три минуты своего присутствия вывел меня из равновесия. — То есть, я ещё и виноват? — темные брови поползли вверх. Подумав, осторожно кивнула. — Тогда мне надо загладить вину, — Иллуми улыбнулся уголками губ, а в глазах мелькнула искра превосходства. — Приглашаю тебя на ужин. — Ужин? — теперь мой черёд удивляться. — Я не ем на ночь. Салат и чай для нянюшки не считались за еду, за что в детстве я часто получала нагоняй. Объяснить женщине старой закалки, что я не могу заснуть после плотного ужина, было невозможно. Она просто не понимала, как можно отказаться от еды. Иллуми, похоже, тоже этого не понимал. — Но не откажусь от чая, — добавила я, стараясь хоть как-то сгладить неловкость. Всё же, когда мужчина приглашает тебя на ужин, невежливо отказываться. Особенно, если это мужчина, с которым ты хочешь общаться. Иллуми кивнул и плавно повернулся в сторону двери. — Идём? — Сейчас?! Я пробежалась быстрым взглядом по его фигуре. Мягкие мокасины, не скрывающие острой косточки, полоска фарфорово-белой кожи, черные штаны и рубаха, стилизованные под бойцовские. Так как на улице холодно, мужчина надел накидку темно-зеленого, изумрудного цвета, подбитую черным мехом. Несмотря на помпезность, в такой одежде тепло — я знаю, так как у меня есть похожая. Он словно воин, сошедший со страниц исторического рассказа… а я?! На мне вновь брюки мужского кроя, просторная рубаха и волосы в хвосте! Я так не согласна! — Нам что-то мешает? Он еще и удивляется! — Мешает, — кивнула я и, широко улыбнувшись, вышла из-за стойки. — Мне надо собраться. — Ах, это, — скука сковала утонченные черты. — Все же ничто девичье тебе не чуждо. — Именно. Развивать тему я не стала. Замкнула магазин и поспешила наверх. Пятки стучали по полу, выдавая, как я мечусь по комнате. Знаю, что Иллуми слышит с какой суетой я собираюсь: надо выбрать платье, нанести макияж, хоть попытаться пригладить волосы… и всё в спешке. Я понимала, что могу позволить себе сборы: чувствовала, что Иллуми подождет столько, сколько надо, но не хотела затягивать. Чем больше времени я потрачу на переодевание, тем меньше проведу с ним. Цвета, в которые он одет: черный и изумрудно-зеленый. Немного мрачно, но гармонично, ведь эти цвета хорошо сочетаются. Надо бы подобрать что-то похожее… Окинув взглядом гардероб, я достала своё единственное ханьфу и теплую накидку из плотной ткани салатово-зеленого цвета и меха белого горностая. Капля приглушенно-красной помады на губы, легкие тени на веки… румянец, как я надеялась, появится сам на холоде. Я распустила волосы и заколола, убирая пряди с лица. Капля духов. Всё. Вновь топот, выдающий моё нетерпение. Ничего не могу с собой поделать! — Я готова! — крикнула я с лестницы. — Пятнадцать минут сорок… — Иллуми повернулся к лестнице и на секунду замолк. — …три секунды. Его заминка сказала намного больше, чем он хотел бы. Мужчину не выдал ни спокойный взгляд, ни ровная речь, но кое-что я все же ощущала… Я могла бы описать это чувство как «приятное удивление». Будто он не ожидал увидеть меня такой. — Ну? — нетерпеливо спросила я. Каплю заносчивости и спеси я не смогла скрыть — знала, что хорошо выгляжу. — Теперь и тебе нравится смотреть на меня? Взгляд оторвать сможешь? — Не думал об этом, — Иллуми и бровью не повел. — Но должен признать, что теперь от тебя многие не смогут оторвать взгляд. Немного не то, чего я ожидала, но тоже неплохо. — Так это же здорово, — я улыбнулась чуть шире. — Нет, не здорово, — Иллуми согласно кивнул и протянул мне руку. — Я не люблю привлекать внимание. — Ты? — я рассмеялась и приняла помощь. — Я тебя разочарую: ты привлекаешь очень много внимания! — Не правда. Он верил в свои слова. Я улыбнулась и не стала препираться. Пусть он занимается самообманом — я-то видела, насколько он выделяется на общем фоне скучных горожан. Мы вышли из «Уголка». Солнце уже село, и Дентора озарилась светом уличных фонарей. Я не могла стереть с лица улыбку, предвкушая волшебный вечер. Так и представляю: ночь, мощенные камнем дороги, белые заборы и мы в традиционных одеждах. Все это как безумно красивые кадры из фильма. — Хочу в старый город, — заявила я, закрывая магазин. Взгляд уцепил стебли цветов, перевязанные нежно-персиковой лентой в мусорном бачке, но я пропустила это, воодушевленная хорошим вечером. — Там есть хорошая чайная. — Солнце Востока? — уточнил Иллуми. — Да, — я повернулась к мужчине и вновь взяла его под руку. — Ты там бывал? Он скосил на меня взгляд. Уголки тонких губ дрогнули в подобии улыбки. — По работе, — ответил Иллуми и положил руку поверх моей. — У тебя нет перчаток? — Есть, — я полезла в карманы и, достав их, с гордостью продемонстрировала. — Я не забыла! Улыбка Иллуми стала шире. Дальше мы шли молча. Старый город недалеко от «Уголка», так что вполне можно пройтись пешком. Не думаю, что мы замерзнем за это время. Холод щипал щеки, с неба падали редкие снежинки, а бок грело тепло чужого тела. Я не могла перестать улыбаться, едва не подпрыгивая от нетерпения. Понимала, что поведение глупое и несдержанное, но ничего не могла с собой поделать. Меня распирало изнутри… Мы шли под руку шаг в шаг, ведь в этот раз Иллуми подстраивался под меня. Редкие прохожие провожали нас взглядами: удивленными, восхищенными, завистливыми… Как же я их понимала! Сама не верила в происходящее. — Вижу, ты уже наслаждаешься вечером, — сказал он, привлекая мое внимание. — Во всю, — кивнула я и накинула капюшон, надеясь, что не примну волосы. От слабого ветра мерзли уши. — Я рад. Он не мастер разговоров. У него хорошая грамотная речь без слов-паразитов, но это не помогает ему поддерживать пустой разговор ни о чем. Хорошо, что я в этом поднаторела. — Спасибо тебе за прогулку, — сказала я. — Давно уже никуда не выходила: то холодно, то лень, то устала. Иллуми кивнул, молча принимая благодарность. Плохо… Мог бы что-нибудь сказать, чтобы я не вытягивала разговор из пустоты. Идти в неловкой тишине в такой чудесный вечер — просто преступление! — Как поживает госпожа Кикё? — немного опасаясь реакции Иллуми, спросила я. Я довольно четко поняла, что он не любит говорить о семье, но мы же это уже преодолели? — Хорошо, — при упоминании матери взгляд мужчины немного потеплел. Он посмотрел на меня и чуть крепче сжал мою руку. — Она очарована тобой. Желает показать тебе свой розовый сад. — Сад? — заинтересовалась я. — Она выращивает розы? — Скорее наслаждается ими, — хмыкнул Иллуми. — Ухаживают за садом слуги. Я припомнила нежную и утонченную госпожу… Ну, да, глупость сморозила. Не могу представить её, копающуюся в земле и компосте. — Я подумываю застеклить балкон и организовать там небольшую оранжерею, — поделилась я своими неокрепшими планами. — Это резонно. Так у тебя будет проверенное сырье всегда под рукой, — кивнул Иллуми. — Но возможно ли это? Здание «Уголка» — старый фонд, выдержит ли оно? Я пожала плечами. — Так далеко я ещё не заглядывала, — призналась я. — Мы пришли! Я отпустила его руку и прошла чуть вперед, торопясь зайти в чайную. «Солнце Востока» нравилось мне своей эстетикой: не было никаких кричащих вывесок и привлекающих внимание баннеров, лишь надпись над круглыми вратами отличала это место от десятка жилых домов. Мы минули белокаменный забор и ступили на мощеную улицу. Я едва не запищала от восторга. Гирлянды на деревьях, тихий плеск воды и чайная, освещенная светом фонарей. Мы в этом месте были будто недостающей частью прекрасной картинки и гармонично вписались в окружающий антураж. — Добрый вечер, господин, госпожа, — работница чайной в скромном ханьфу встретила нас поклоном. — Мы рады видеть вас в «Солнце Востока». Позволите проводить вас в общий зал? Или же желаете посетить Внутренний двор? — Внутренний двор, — сказал Иллуми. — Мы желаем прогуляться перед чаепитием. Не надо нас тревожить. Внутренний двор? Я удивленно посмотрела на своего спутника. Никогда не слышала о таком. Девушка оставила нас в покое и удалилась, предупредив, что для нас будет подготовлена чайная Покоя. Я не совсем поняла, что это означает, но не стала спрашивать. Незачем показывать, что я не настолько хорошо знакома с местом, в которое сама его позвала. — Ты не была во Внутреннем дворе, — сказал Иллуми, будто догадываясь, что меня тревожит. Я подняла глаза и наткнулась на скупую улыбку, в которой не было и доли насмешки. — Нет, не была. — Это закрытое место для особого слоя населения, — сказал он. — Ты могла бы попасть туда только как мастер икебаны для развлечения высокопоставленных гостей. Я удивленно вскинулась. В Денторе есть место, где мое мастерство было бы уместно? Я могла бы каждый день заниматься настоящим искусством, а не собирать симпатичные букетики из пионов и нарциссов?.. Это же мечта… Хотя… Я скосила глаза на мужчину, который уверенно вел меня вперед. Если бы я не открыла «Уголок», мы бы не познакомились. Не думаю, что он обратил бы внимание на работницу чайной, которая развлекала его своими умениями. — О чём задумалась? — спросил Иллуми. — Ты погрустнела. — Ни о чем таком, — я улыбнулась, прогоняя непрошеные мысли прочь. — Просто стало интересно: кто же ты все-таки такой? Иллуми криво улыбнулся. — Возможно, в будущем ты всё узнаешь. — Так у меня есть шанс познакомиться с тобой ближе? — я воодушевилась. Вечер вновь наполнялся загадочным волшебством и таинством. — Если не испугаешься. Вновь это чувство. Тяжесть, тревожность, дискомфорт… Как он это делает? Покачала головой, стряхивая с себя оцепенение. — Прекращай свои шутки, — буркнула я и прищурилась. — Ты вроде как вину загладить этой прогулкой хотел? — Верно, — неприятное чувство пропало. Иллуми улыбнулся и повел меня вперед. Сказка… Чувство, будто я попала в сказку. Общий зал, в котором я была, тоже прекрасен, но он не сравнится с Внутренним двором. Морозостойкие цветы и вечнозеленые деревья, пятачки ослепляюще-белого снега и теплый свет фонарей. Мне казалось, что я слышу стрекотание насекомых, хоть сейчас это и было невозможно. У меня заболели щеки от улыбки. Дышать было легко и приятно, а прохлада, ставшая привычной, больше не беспокоила. Я увидела пруд. — Пойдем туда? — я потянула Иллуми, указав в сторону пруда. — По-моему, там что-то плещется. — Карпы, — пожал плечами мужчина. — Ты так взбудоражена, будто плотоядных зубаток увидела. Я недовольно глянула на него. Плотоядные зубатки! Нашел про кого вспомнить! Про прожорливых рыб-убийц, которые охотятся большими стаями и способны обглодать тело человека до костей за каких-то полчаса. Фыркнув, я отпустила его локоть и поспешила к пруду. Мне показалось, что зелень здесь более живая и яркая. Я огляделась: вокруг нет и намека на снег. Переступив с носка на пятку, я наклонилась к воде. Довольно теплая. Особенно для зимы. — У пруда поддерживается комфортная температура для рыб, — сказал Иллуми. Он подошел тихо, встал у меня за спиной и смотрел сверху вниз, не скрывая насмешки. Да, забавно, наверное… Я вся такая нарядная, стою сейчас на коленях и тянусь к воде в непотребной позе… настил-то выше уровня воды! Говорила же нянюшка, что надо не только выглядеть как госпожа, но и соответствовать этому званию. Вздохнув, я села. Деревянный настил был теплым, будто нагретым солнцем, что напоминало мне дом. Вокруг кружили запахи разнотравья, воды и соевого парафина. Если добавить острый перец — то это в точности повторило бы запах дома. Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула, наслаждаясь. Дайте мне минуточку… Чего я не ожидала, так это того, что Иллуми сядет рядом. Я открыла глаза и удивленно посмотрела на мужчину. Красив. Тонкие черты лица, большие глаза с густыми ресницами, ровный нос, тонкие бескровные губы… Он убрал пряди волос за ухо, и мой взгляд упал на ушную раковину. Он, оказывается, лопоухий. Бледная кожа слегка покраснела на кончике оттопыренного уха, став нежно-розовой. — Почему ты так долго не приходил? Вопрос вырвался раньше, чем я его обдумала. Вылетел, словно птица и повис в тишине между нами. Иллуми не ожидал такой прямоты. Тонкие брови сошлись на переносице. — Не пойми меня превратно, — я подтянула колени ближе и обняла себя, становясь ужасно крошечной на фоне мужчины. — Не хочу показаться бестактной и навязчивой, но всё же я надеялась видеть тебя чаще. Общаться с тобой, как с хорошим знакомым. Я нервно дернула плечом и прервалась. Пусть меня и тревожил этот вопрос, поднимать его не собиралась… но вот, не сдержалась. Глупая. — Я часто уезжаю по делам семьи, — сказал мужчина, вглядываясь в мое лицо. — А ты ждала? Зачем лукавить? — Ждала, — кивнула я. Иллуми повел себя нетипично. К легкой полуулыбке я уже привыкла, но никак не ожидала, что он коснется моего лица. Самыми кончиками пальцев. Осторожно, нежно, почти неощутимо… Румянец на щеках стал ярче не из-за холода. — Тогда, прости, что не предупредил, — он дотронулся чуть ощутимей. Провел по щеке, коснулся скулы. Я подалась чуть вперед и следом отпрянула, осознав насколько непристойно себя повела. Краска ударила в лицо, холод отступил. Я нервно поднялась на ноги. — Знаешь, если ты не хочешь рассказывать о себе — будешь слушать обо мне, — я, нелепо прыгая на одной ноге, сняла ботинки и поставила их на настил. Прохладно, но не сильно — ноги грела древесина. — Когда я была маленькой, жила в провинции Вэй. Родители были всегда заняты, поэтому большую часть времени я проводила в загородном поместье с нянюшкой. У нас был не такой шикарный дом, как у твоей семьи, но я все равно его очень любила. Я прервалась, улыбнулась слегка ошарашенному Иллуми и продолжила: — Нянюшка назвала меня маленькой дикаркой из-за того, что я любила ходить босиком. Родители хотели, чтобы я прошла обряд бинтования ног, — я чуть приподняла подол и показала мужчине ступню полноценного тридцать шестого размера. — Но, как видишь, у них ничего не вышло. Я всегда снимала бинты. Взгляд Иллуми задержался чуть дольше на моих ногах, что слегка смущало. — Бесполезный обряд, сулящий проблемы, — мужчина едва заметно нахмурился. — Инфекции, заражение крови, некроз тканей, частые переломы из-за хрупкости ступней, как в детском, так и во взрослом возрасте. — Ага, — согласно протянула я. — А еще деформация стоп приводит к тому, что женщине сложно сохранять равновесие и вставать на ноги. Я поморщилась и поджала пальчики на своих совершенно нормальных ступнях. — Хорошо, что я оказалась упрямицей. По губам Иллуми скользнула улыбка. — Я тоже этому рад. Мужчина потянулся к мокасинам и снял их. Ступни у Иллуми тоже были совершенно обычного размера. Я засмотрелась на фарфорово-бледную кожу и переплетение вен. Цвет похож на приглушенно голубой. Надо добавить каплю синего и разбавить с белым, чтобы получить точный тон… Нахмурившись, я отвернулась. Нашла, что рассматривать. — Пройдемся босиком? Такое заманчивое предложение невозможно не принять. Иллуми взял нашу обувь, а я, слегка подпрыгивая от переполняющего меня волнения, прошла вперед. Разговор обо мне пошел легче. Я рассказывала о забавных случаях, в которые попадала в детстве, Иллуми задавал вопросы и улыбался. Я не заметила в какой момент мы взялись за руки. Сказка. У меня продолжали болеть щеки от улыбки, челюсть немного свело от долгого рассказа. Однако, замолкнуть я не могла. Казалось, что стоит закрыть рот и волшебство момента испарится. Мне не хотелось этого. И я не готова была признать, что страшусь этого. До чайной мы так и не дошли. Мы долго ходили вокруг пруда. Я периодически опускала руки в воду, наслаждаясь мягким пощипыванием карпов. Они искали у меня еды, а я жалела, что не взяла с собой хлеба. — Уже поздно, — заметил Иллуми, посмотрев на небо. Я тоже подняла голову. Растущая луна ярко освещала небосвод, закрыв своим светом звезды. — Позволишь проводить тебя до дома? Я с улыбкой кивнула. Не такая уж я и глупышка, чтобы прогуливаться ночами в одиночестве. А положенной для благородной госпожи охраны у меня нет. Мы довольно быстро собрались и покинули «Солнце Востока». По дороге в «Уголок» я продолжала рассказывать о себе, тщательно отслеживая реакцию Иллуми. Если бы он проявил хоть тень усталости или недовольства, и я бы прекратила. Но нет, он с интересом слушал мою трескотню и грел мою ладонь своей рукой. — Вот мы и пришли, — вздохнув, я поднялась на крылечко «Уголка». Голос у меня немного сел, а горло пересохло. — Да, — мужчина остался стоять у первой ступени — это несколько сравняло разницу в нашем росте. Иллуми высок. Я не могла даже примерно сказать какой у него рост, но со своими метр пятьдесят восемь я была мужчине по плечо. А ведь я пошла в отца и считаюсь высокой по меркам Падокии. Он не выпустил моей руки, не позволяя далеко отойти. Я не сопротивлялась. — Хороший получился вечер, — сказала я. — Спасибо тебе за него. — Мне тоже понравилось, — в тёмных глазах появились искры лукавства. Он улыбнулся и добавил: — Было информативно. Мне хватило такта покраснеть. За несколько часов я выболтала ему всё своё детство с нянюшкой. Счастливое и доброе время, которым я наслаждалась по сей день. О другом я не готова кому-либо рассказывать. Я задумалась и никак не отреагировала когда Иллуми приблизился ко мне, а когда он коснулся моих губ — было поздно. Я замерла, не зная, что делать. Волнение затопило и парализовало меня, стыд захлестнул. Это мой первый поцелуй. — Дыши. Тихий и такой необходимый приказ… Я глубоко вдохнула и потянулась к Иллуми. Он улыбался. Я чувствовала это в его поцелуе. Тонкие губы оказались очень мягкими и нежно касались моих. Я прикрыла глаза от смущения. Чувствовала, как щеки пылают, но все равно продолжала тянуться губами к мужчине. Главное, не забывать дышать. Я поднялась на цыпочки и положила ладошки на его плечи. Даже сквозь одежду я чувствовала твердость мышц и тепло. Так необычно… Моё тело иное, мягкое. Его дыхание коснулось моего лица, отвлекая от сравнений. Руки легли на талию, поддерживая и помогая сохранить равновесие, губы продолжали ласкать. У меня закружилась голова. — На сегодня хватит. Иллуми первый отстранился. Глубоко вдохнул и сглотнул. Я, открыв рот, наблюдала за движением кадыка. Опять засмотрелась. — Ты вновь забываешь дышать, — он коснулся пальцами моей щеки. Руки у него холодные по сравнению с моим горящим лицом. Я почувствовала себя ещё более неловко и отступила. — Да, ты прав. Не зная, куда деть руки, коснулась волос и отвела взгляд. Губы горели и я едва сдерживалась, чтобы не облизать их. Хотелось вновь почувствовать вкус его поцелуя и теплоту дыхания… Похоже, мне понравилось то, что произошло. — В ближайшее время я буду занят, но буду в Денторе, — предупредил Иллуми. — Думаю, мама все же добьется у отца ещё одной встречи с тобой. — Твой отец запрещает ей это? — у меня едва не отвисла челюсть. Неужели я ему так не понравилась? Из-за чего? Из-за размышлений о нападении?.. — Не верно ставишь вопрос, — Иллуми скупо улыбнулся и отпустил мою руку. — Мой отец беспокоится о матери. Наша семья довольно могущественна и влиятельна, так что с легкостью найдутся люди, желающие надавить на главу через его супругу. Я нахмурилась и посмотрела на его руку. Стало холодно. — А разве тебе не опасно так свободно гулять? — спросила я. Вопрос был продиктован не столько страхом за него, сколько за себя. Ведь кто-то может посчитать, что и я могу стать рычагом давления. Похоже, Иллуми понял это. — Тебе не о чем переживать, — мужчина постарался сдержать улыбку, но не смог. — Мои родители, в отличие от меня и братьев, лица публичные. Их знает большая общественность, нас — нет. Отлегло. Я широко улыбнулась и кивнула. — Тогда, до скорого? — неуверенно попрощалась я, доставая ключи от «Уголка». — До скорого, Роу. Иллуми кивнул мне напоследок и, дождавшись пока я не закрою дверь на ключ, пошел вдоль по улице. Даже интересно, куда он сейчас? Неужели до дома пешком пойдет? Поразмыслив об этом, я наконец-то с удовольствием облизала губы. Не могу сказать, что у поцелуя был какой-то вкус, просто он был приятным и это воспринималось как что-то съедобное. Да и дыхание у Иллуми приятное, а то в интернате девчонки много чего об этом болтали. Положив ключи на место, я поднялась на второй этаж. Сняла накидку, повесила в шкаф ханьфу и присела за туалетный столик. Надо смыть макияж. Из отражения на меня смотрела настоящая красавица: я даже не узнала в ней себя. Глаза блестят, губы яркие и припухшие, на щеках здоровый румянец. Волосы только слегка растрепаны, но это даже мило. Я улыбнулась шире и начала снимать серьги. До скорого, Роу… «До скорого», а не «пока», «до завтра» или еще как-то. Даже прощание у него особенное… Постой-ка… а откуда он знает мое имя? Я не помню, что называла его. Нахмурившись, я припомнила наши встречи. Вот момент в «Уголке», когда он представился: я обескуражена и невнимательна… Могла ли я на автомате представиться и забыть об этом? Могла. Но называла ли я фамилию? Я подняла глаза на отражение и пересеклась с собственным взволнованным и напряженным взглядом. Я не помню.