Обращенные: Легенды Эфира

Они оба молчали, вставая в центре знакомого зала. Тусклое освещение заменилось на яркий свет, места Совета были полностью заняты. Морой мерно покачивал ногой, свесив её через подлокотник; мать Лики рассматривала бумаги, кинув быстрый взгляд в сторону Обращенных; Лиан стучал каблуком сапога о кафель, нервно образуя в руке сгустки Эфира. Лика вышла вперед, протягивая Главе куклу. Иголки предварительно были выткнуты, любые следи крови или повреждений – скрыты. Присев на одно колено, Лика смиренно ждала, пока Лиан встал, тяжело вышагивая к ней. Забрав куклу, с ухмылкой погладил Телекинетика по голове. Его Эфир мощью вдавливал в пол, не позволяя сменить позу, Лиан получал удовольствие от вида Обращенных, бунтовское желание которых – убито. Кукла полетела в руки палача, его голос хрипел, эхом разносился неприятный смех. Ворон поежился, прикрывая руками уши, концентрируя Эфир на защите, ощущая опасность каждым колебанием внутри. Демон был хмурый, он стоял возле прутьев, наблюдая с интересом за происходящим, стараясь не выдавать присутствие. Лиан развернулся. Полы его мантии коснулись лица Лики, девушка с неохотой смотрела за Главой, ощущала грязь на лице, но не смогла поднять руку. Тату на её теле светилось ярко, тонкая нить поводка тянулась из руки Лиана, крепко обвиваясь вокруг шеи Телекинетика. Сев, Лиан закинул ногу на ногу, натягивая поводок, заставляя тело дернуться и упасть перед ним. Морой продолжал смеяться, ощущая напряжение Ворона всем телом. Сжав руки в кулаки, Лика старалась приподнять голову, щелчок пальцев и невидимые кандалы сковали действия, полностью вжимая в кафель. Ворон дернулся вперед, в ту же секунду натыкаясь на топор, с силой вжатый палачом. Глаза Мороя блестели, Эфир сочился, образовывая лоскуты осязаемой тьмы. Голос Главы прозвучал резко: — Успокойся, сын мой. Защитная реакция любого, на ком висит ошейник. — Этот пёс решил, что смеет неуважительно относиться к вам, отец. Так почему эта Тварь всё еще не наказана? — Морой. Палач заметно вздрогнул, вытягиваясь и оборачиваясь в сторону Главы, выпуская из рук рукоять топора. Эфир вокруг палача испарялся, направляясь в сторону появившегося куба. Электролит с легкостью впитал в себя ярость, передавая ту Лиану, чье тело с легкостью приняло эмоции. Не моргнув от боли, Лиан вытащил горячую сердцевину куба, силой ломая и испаряя её. Эфир внутри здания пришел в норму. Лика ощутила расслабление в теле, заметила полы мантии перед взглядом и с трудом подняла голову, смотря в безумные алые глаза. Лиан жестоко ударил Телекинетика по лицу, не позволяя отстраниться, крепко сжав грязную одежду на Лике. Скривившись от липкой слизи в вороте плаща, Глава с брезгливостью отшвырнул Лику, вытирая руку о платок, переданный Аной. Женщина отрешенно кивнула, продолжая не вмешиваться в сложившуюся ситуацию. Ворон рванул к Лике, помогая подняться, опираясь рукой о его шею. Кровь стекала с носа, щека и глаз опухли. Лиан не жалел украденного Эфира, вкладывая его ярость в свой удар. — Кубок, вы нашли его? — Да пошел ты. — Наглядного подчинения мало? Так хочется ощутить на собственной шкуре, как мощь печати принуждает делать не желаемое? — Отец, прекрати. Мы не знаем где искать кубок, сам должен знать, что нашли только куклу и клинки. Хотя про последнее не подозревали — Твой голос раздражает. Сведи к минимуму общение со мной, мерзавка. — Отец, а давайте я поговорю с ней? Обещаю, эта девчонка будет покорно кивать. Просто кивать, представляете? — Хватит, сын, — Лиан нахмурился, прикусывая палец. Ана протянула к нему белоснежный лист, исписанный символами, не известными ему. — Он может перевести их для нас. Ворон не думал, что голос Аны будет таким спокойным, убаюкивающим. Видимо, Лиан осознанно подобрал в свои спутницы ту, в чьих возможностях усмирить дикий нрав, одним словом. Женский голос зачитывал транскрипцию мелодично, четко ставя удары в тексте, звучащему в голове. Ворон понимал каждое слово, ощущал каждый просвет Светлого Эфира, яро желающего вернуть день в нужное русло. Пиковый день. Эфиры смешались, когда пролилась кровь невинного, окропляя святую землю перед вратами, позволяя Матери узнать всё. Необузданный Эфир просачивался, подчиняя природу, дарованный детям Эфир, судьбы простых Ренегатов. Ана закончила, а губы Ворона продолжали двигаться, воспроизводя слова, голос его стал жестче. — Пиковый день – лишь начало. Эфир сольется в одни сплошной омут, Владыки власть заберут. Найдешь две реликвии быстро, на виду они. Третья хранится в далеком пути. Ворон не заметил, как говорил следом за Аной, переводя почти дословно каждое слово, запинаясь в самом конце, где говорилось о святом кубке, скрытом во тьме. Лика крепко сжала его плечо, выводя мужчину из некого транса. Лиан довольно ухмыльнулся, двери широко распахнулись, впуская в зал понурого старика. Его дряхлые руки еле— еле удерживали книгу, кашая* полностью покрывала тело, плетеные сандалии покрывали ноги. Старый монах прошел в центр, склоняя голову перед Главой. — Господин, я выполнил ваш приказ. Необходимые фолианты располагаются в стенах старой библиотеки. — Благодарю, достопочтимый Сонам. Заберите этих юнцов с собой и не отпускайте, пока не найдут любую информацию о треклятом кубке. У нас осталось мало времени. Монах склонился, вытягивая руку в сторону Обращенных. Ворон шел рядом с Ликой, придерживая её до полной регенерации, ощущая дикое желание палача рвануть в их сторону, сбивая головы одним движением руки. Монах уходил спиной к двери, не позволяя себе вольности, пока массивная двери не закрылись перед их лицами. Лика резко приободрилась, отстраняясь от Ворона, совершенно точно зная, куда следует идти, обгоняя Сонама, желая первой вдохнуть прекрасный запах древних книг. Библиотека занимала собой два этажа, полностью уставленных шкафами. Обилие книг разных языков располагались по свои выстроенным категориям: наверху, куда вела винтовая лестница, располагались Шумеры, Египет и Греция. Часть из них относились к биографиям великих людей, мифам с преданиями и, наконец, древами, корнями уходя в Матерь. Снизу находилась более новая история Японии, Англии и их страны. Учебник истории нового мира покоился ровно по середине всего. Спрятав его под стекло, Совет выдавал сокрытое за действительность, не говоря всей правды жителями двух сторон. Никто не знал за что точно борется, откуда и каким образом внутри них появился Эфир, зачем столько смертей. Диваны стояли в углу подле широких окон. Невысокие столы полностью уставлены потрепанными книгами, корешки потертые, страницы желтые, местами стерлись чернила, не дозволяя впитывать информацию полностью. Внутри библиотеки стоял запах старины. Легкие цветочные ноты появлялись всякий раз, когда монах приносил благовонья для молитвы, скрываясь от любопытных глаз в небольшой комнате, отведенной лично Главой Совета. Сонам прошел вперед, жестом указывая Ворону на бархатное кресло. Лика бродила вдоль стеллажей, подушечками пальцев касаясь пыльного дерева. Её глаза блестели от радости, забытой после вступления на пост. Будучи ребенком, Лика сбегала сюда от братьев, находя от них спасение. Монах радовался ей, научил читать, рассказывал о службе в храме, описывал природу других стран, пока грозный Лиан не забирал Лику обратно, возвращая на полигон под штурм братьев. Сев, Ворон наблюдал за хозяйкой, ощущал изменения её Эфира, радуясь таким переменам в испуганной Лике. Прячась от реальности, Телекинетик оттягивала их поиски последней реликвии, всё еще не понимая одного: куда приведет эта дорога, усеянная кучей трупов и лжи. Монах аккуратно поставил стопку книг перед Вороном и, склонив голову, оставил Обращенных наедине с информацией, глубоко запрятанной здесь. Ворон поднял фолиант, ерзая на непривычной обивке, стараясь не повредить ничего вокруг, пока не хмыкнул, смотря за тем, как садится Лика. Небрежно закинув ноги на подлокотник, Телекинетик взяла фолиант, быстро перелистывая потрепанные желтые листы. Грязные тяжелые ботинки пачкали мебель, Лика оторвалась от чтения, переводя вопросительный взгляд на Ворона. Ухмыльнувшись и, отрицательно помахав, мужчина начал читать попавшую в руки книгу. Мифология Рима тесно переплеталась с Греками, именно за это Ворон не любил изучение этих культур отдельно. Идентичные меж собой боги сменяли имена, внешность, но суть их сил оставалось одной. Возможно, они управляли природным Эфиром, не загрязненным войной. Пролистывая половину, Ворон убедился в собственной правоте. «Глубокий дикий Эфир охватывал и помечал одаренных детей, безвозмездно даруя свою мощь каждому. Божественный пантеон обязан хранить и чтить заложенные традиции, направляя человека, сбившегося с пути. Всякий осквернивший дикий Эфир – будет изгнан с Олимпа, возвращаясь туда, откуда был призван. Тяжкое преступление – кровопролитие во имя чье— то. Таких отправляли в адские пучины, разрешая искупить свой грех путем преодоления врат чистилища. Появлялись боги, жажда власти которых не знала границ. Желая воскресить Матерь, Эфирные приносили в жертву простых людей, восславляя себя, как новую ступень эволюции. Тогда появились двое, положившие конец правлению божественного пантеона, с ним пал и Рим с Грецией». Ничего, кроме краткого описания «спасителей» не было. Их облик описан расплывчато, местами поредели чернила, меняя значение слов. Ворон отложил книгу вбок, потирая глаза от усталости. Привыкая читать в очках, Ворон вновь вспоминал прошлое, тряся головой, возвращаясь в суровую реальность. Монах поставил перед ними пиалы. Зеленые листья мяты плавали на дне, кипяток обжигал пальцы, но Ворон медленно отпил чай, с наслаждением расслабляясь. Лика отложила второй фолиант, кивая монаху и, залом всё выпив, подняла новую книгу. Любимые сказки с детства, такого далекого и фальшивого. Ана изредка приходила к ней, читая о самурайских подвигах, старых духах, не забывая напомнить происхождение демона внутри. Инари мирно урчала, посапывая в отблеске света над головой. Там, где никто не сможет увидеть того, кто возносился как богиня риса и посев. Инари чтили и уважали, воздвигали храмы, приносили дары, но некий дурман взял верх. Дикий лис бегал по городам, съедая каждого, в ком таился Эфир, выпивая его до самого дна. Изменяя облик, бывшая богиня стала гонимым демоном, встретилась со своей противоположностью и пала от его рук. Именно в этот момент они видели кубок в руках Ворона. «Я думал, что её смерть не позволит вратам отпереться. Кажется, опоздал, проливая кровь той, кто злил ежесекундно, провоцировал всплески Эфира, но нёс в следующий день широкую улыбку и яркое солнце. Инари погибла, Матерь восстала, поглощая всё. Моих сил не хватило дабы её остановить. Оплошал и пожинаю плоды, успевая оставить послание среди древних записей мастеров буддизма». Лика молча протянула Ворону книгу, спокойно дожидаясь освобождение рук. Поднявшись и подойдя к окну, Лика видела, как город, за невидимой стеной, полыхал. Плотные клубни дыма уносили всё больше чужих жизней, пока они спокойно сидят, попивая чай и читая книги. Казалось, Лиан специально прятал их, воплощая план без вмешательств. Но сейчас, когда Обращенные были без сил, Лиан с легкостью играл с ними, вынуждая подчиняться. Те, кого Глава вероломно похитил и держит в плену, страдали от рук безумного Мороя, Лика почему— то верила в это больше, чем в адекватность названного брата. Тьма над Обращенными сгущалась, унося в отдельное пространство, где их ждал гонимый Оркус. Капюшон мантии впервые был снят, открывая взглядам темные волосы, собранные в высокий хвост. В его костлявых руках покоился Эфирный кот. Ворон вздохнул, откладывая книгу и поднимаясь. Животное учуяло хозяина, спрыгивая и направляясь в его сторону. Лика стояла спиной, улавливая знакомые Эфирные ноты. Оркус склонился, его голос стал более спокойным. — Мои Владыки. — Что на этот раз? И откуда здесь эта нечисть? — Владыку Ворона искал его фамильяр. Негоже такому ценному созданию передвигаться в гордом одиночестве. Владыка Инари. — Не томи, у нас нет времени на твои очередные загадки, Оркус. — Врата должны оставаться закрытыми. Уничтожьте своими силами реликвии, не дайте тьме покинуть свою клетку. — Думаешь, мы такие глупые? Прекрасно осознаем с чем можем столкнуться. — Нет, Владыка Инари. Вы и представить не в силах, какое зло скрывается за ними. Оркус затих, в его руке воссияло черное пламя. — Мы обязаны найти кубок. На кону жизни Обращенных. — Тратим драгоценное время, смотря на твой огонь. Уходи. — Владыка Ворон, Владыка Инари, — тень склонилась, протягивая застывшую в воздухе искру, свет которой еле пробивался сквозь плотную оболочку. – Ваш путь лежит в прошлое. Туда, где впервые Матерь разрушила эту планету, в последствии создавая новую, даруя жизнь и Эфир. Помните, Владыка Ворон имел скверный характер еще в те времена, когда. Голос Оркуса исчез вместе с тьмой, возвращая Обращенных в библиотеку. Лика направилась в один из рядов, перебирая колбы со свитками. Бережно складывая их на пол, Лика выудила из далека потрепанный пергамент, где нарисовано тело с подписью «Часовщик». Ворон не поспевал, следуя за отдаляющейся хозяйкой. Коридоры менялись, образуя лабиринт. Ворон замешкался, теряя Лику из виду, но синяя искра вдалеке стала ориентиром среди тонны Эфира, не желающего пропускать Ворона дальше. Двери распахнулись от легкого прикосновения бывшей Главы, пуская ту в сердце совета – семейную комнату. Широкая гостиная с камином и картой. Лиан восседал подле окна, нехотя поворачивая голову в сторону Телекинетика. — Часовщик нужен. Морой вел Фиби за цепь, крепко сжимая запястья Часовщика, не позволяя использовать Эфир. Исхудавшая и избитая Фиби радостно смотрела на Обращенных, стараясь пойти в их сторону. Цепь натянулась, дрожащие ноги подкосились. Ворон успел поймать Фиби прежде, чем та упадет. Морой рассмеялся, отталкивая Ворона от заключенной. Лиан поднял руку, жестом останавливая палача. Щелчок и кандалы спали с рук, Эфир бурной волной вливался в носители, вырывая громкие крики, ломая и исцеляя кости, принося мощь, неподвластную маленькому телу. Лика дернулась, кидая Ворону наручи, позволяющие контролировать Эфирный поток, усмиряя и подчиняя. Фиби с трудом поднялась, стирая с уголка губ вязкую слюну. — Слушаю. — Здесь говорится о потенциале Часовщика. Этот дар способен контролировать не только час, но и столетия, позволяя объектам путешествовать в прошлом. Проблема только в Часовщике и попутчиках. — Ты могла использовать Ану. — Нет, отец. Сила матери позволит отмотать время на года, нам нужно тысячелетие. Нахмурившись и скрестив руки, Лиан поднялся, подходя к Лике. Склонившись, Лиан освободил руку, сжимая подбородок Телекинетика, вынуждая смотреть в алые глаза. — Если ты врешь. — Мы видели кубок в период Хэйан. — Псам не велено подавать голос. — Отец, мы вернемся для вас с этим кубком, но я не понимаю, зачем вам такой союзник? Так ненавидя Винсента, вы позволили его кубам заполонить город, казнили сына. — Дерзкая, воспитание Ана дала плохое. Хорошая пешка в руках умного короля куда лучше, чем старый конь, не способный подчиняться приказу. — Используете друг друга? Зачем вы убили его? — Этот сопляк решил, что может воспротивиться мне, своему создателю. Пришлось наглядно показать всем, что произойдет в новом мире при неподчинении. — У нас будет один шанс попасть туда. Отпустив Лику, Лиан вернулся в кресло, махнул рукой отдавая команду к старту. Лика повернулась к Фиби, поглаживая ту по щекам, зацепляя порезы, проклиная брата в таком насилии. Было видно, как дрожал Часовщик. Её руки крепко сжимали футболку Ворона, пока тот помогал подняться. Лика развернула пергамент, показывая принципы подчинения времени. Часовщик приложила палец в указанную выемку. Глаза вспыхнули алым, а внутри комнаты поднялся ледяной ветер, кружили снежинки, лед покрывал тонкой коркой стекло. Наручи блокировали мощный поток, но Эфир разделялся, вытягивая всё без остатка из личных запасов. **** Япония, 800 год Лика очнулась на улице в толпе бегущих людей. Словно спасаясь от чего— то страшного, они громко кричали, неразборчиво произнося имена, указывая пальцем вдаль. Туда, где мощные потоки Эфира скапливались над древним храмом, где огненные потоки градом падали на цветущую сакуру, сжигая дотла розовые цветы. Лика обернулась, замечая среди мужчин знакомый силуэт, облаченный в фиолетовое кимоно, ножны с катаной заменили кинжал, наручи покрывали руки вместо перьев. Ворон заметил потерянную Лику, подбегая к ней и хватая за руку. Они ощутили знакомый Эфир, заставивший землю дрожать. Короткий взгляд и кивок, Обращенные побежали в сторону высокого кратера, над которым парила массивная фигура. Вороньи крылья вздрагивали, сковываясь невидимыми глазу путами, перья ломались, и мужчина падал наземь, тяжело ударяясь всем телом о груду острых камней. Фиолетовое кимоно разодралось, маска на лице раскололась и Обращенные увидели его – точную копию Ворона, отличаясь лишь мощными Эфирными потоками и острыми рогами на голове. Девушка, напротив, тонкими пальцами сняла с лица лисью маску наполовину, ухмыляясь беспечностью соперника. Поддаваясь ярости, Ворон не замечал, как отблеск пламени подпаливал защиту, открывал возможность для удара в болевую точку – левую часть тела. Инари отвела руку, создавая горячий поток, хлынувший в открывшееся лицо и ногу. Ворон взревел вместе с копией, упавшей на землю, хватаясь руками обожженную часть. Тело пульсировало, не желало принимать поражение и Ворон, превозмогая боль, поднялся на ноги, выуживая катану из ножен, направляя острый конец в сторону Инари. Лика прикрыла рот Ворона рукой, стараясь скрыть его крик, не привлечь внимание ипостасей. Досмотреть и понять, почему эти двое решили биться на смерть, проливая кровь, убивая планету. Одно неверное движение и синее кимоно разрезалось, открывая взору белоснежную кожу. Перо незаметно пролетело возле шеи, от одеяния отлетел верх. Лика стремительно закрыла рот рукой, сдерживая порыв эмоций: шипованное тату покрывало те же участи тела – шею и часть грудь, было заметно, как Эфирные шипы проникали в тело, принося ежесекундную боль носителю. Инари отмахнулась, восемь пушистых хвостов за спиной двигались хаотично, покрывая мехом пространство под ногами. Ворон отпрыгнул и, слегка присев, отвел ногу назад, готовясь к стремительному выпаду. Инари спрятала левую руку за спину, правой зазывая соперника сделать первый удар. Ворон выдохнул, крылья ударились об воздух, демон двигался быстро, ударяя тупой стороной катаны по ногам. Инари подпрыгнула, но осеклась, падая на землю, откатываясь от возможной дыры в голове. Ловко поднявшись, Инари укусила руку, проливая кровь, призывая трех тануки, огонь которых нагревал не только воздух, но и землю. Тануки исчезали и появлялись всплесками, ударяя демона по лицу, оставляя отпечатки свои лап, испаряющиеся не сразу. Демон взревел, тень сгущалась над ним, облачая в доспех, откидывая тануки. Клинок удлинился в размерах, острие с тяжестью упало, разрезая собой камень. Инари двинулась первой. Острые когти раздирали тьму, но та восстанавливалась, регенерируя любую рану на теле носителя, черные глаза демона блестели, когда рукоять упиралась в живот, острые перья распарывали кожу, оставаясь и впуская яд. Ворон взлетел, резко устремляясь вниз и ударяя рукой в грудину Инари, пронизывая её насквозь. Девушка пала, взгляд синих глаз устремлен на демона, нависшего над ней. Обращенные думали, что Ворон добьет Инари, разорвет глотку, но увиденное повергло не в меньший шок. Демон уткнулся лбом в лоб Инари, черные дегтярные слезы капали на её лицо, девушка с огромным трудом приподняла руку, поглаживая щеку. Демон рычал, его Эфир волнами разносился по всему городу, разрушая дома, уничтожая растительность и людей, попавших под горячую руку. В голосе Инари ощущалась нежность, трепет в словах вызывал непомерное чувство горечи и сожаления. — Прости. Не справилась. — Дурёха, какая же ты глупая. Зачем ты пошла на сделку с этой ненормальной? — Хотела просто увидеться с тобой еще раз. Прости. — Заткнись. Его голос сорвался на хрип, демон прижал к себе Инари, губами прикасаясь к щеке. В Вороне умирала надежда, взращённая долгими годами рядом с этой невыносимой лисой. Хотелось выть от безвыходности, уничтожать себя каждый день и поднимать на ноги, вынуждая ощущать всю ту боль, принесенную дорогому человеку. Тело Инари обмякло, и Демон не сдерживался, крича во весь голос, умоляя вернуться обратно. Кубок появился внезапно: скапливая льющуюся кровь в центре, Эфир образовывал сосуд, золотая каемка, неизвестная фраза. Демон отшвырнул реликвию, но та явилась перед ним вновь, повторяя каждый раз одно и то же действие – синюю вспышку, легкие искры и свет. Подняв тело Инари, Ворон направился к ступеням вниз, но замер, замечая тех, кто следил за ними уже очень давно. Его дубликат встал, закрывая собой Лику. Девушка сквозь зубы цеплялась пальцами за кимоно, боль в грудной клетке, нехватка воздуха и пустота. Лика увидела свою смерть. Поняла суть предназначения сосуда, ощутила грусть внутреннего демона. Демон кивнул, спускаясь по разрушенным ступенями обратно в город. Талисман возник в руке резко – деготь из перьев скопился в воздухе. Бумага с письменами засветилась ярко, открывая проход в храм. Залы, разделенные на три части напоминали Обращенным Агентство, Лика узнала облюбованное Сайто, Ворон заметил двери Ёкавы. Демон бережно уложил Инари на пол, проводя рукой и накрывая вуалью из тени. Эфир покидал свой сосуд, перебираясь в идентичный. Лика с трудом впитывала дикую мощь, замечала, как демон менялся, обрастая новыми хвостами, меняя детский пух на взрослый. Девять. Теперь ей доступно перерождение, открыты врата в новые истоки Эфира. Голос демона вывел из мыслей: — Не ожидал, что вы явитесь в этот момент, — демон присел возле тела, жестом позволяя подойти. Ворон двинулся вперед, продолжая изучать предшественника. — Ты ждал нас? — Конечно. Я, то есть мы знали, что должны подготовить новые копии для возможности противостоять Матери, но не смогли. Обстоятельства сложились не в нашу пользу. — Мне очень жаль. — Ты можешь подойти, потомок Инари. Лика неуверенно подошла, опускаясь перед собой на колени. Дрожащими руками девушка откинула вуаль, поправила пряди волос, заправила разодранное кимоно, стараясь закрыть огромную дырку. Не выходило. Эфир в воздухе плакал, капая на двери и пол, смачивая плотные слои кимоно. Ворон сел напротив демона, разглядывая как когда— то в зеркале: тот же тяжелый взгляд, шрам на левой щеке. Раньше Ворон не обращал внимания на такую мелочь, но теперь все завлекало, хотелось сравнить, опуститься в глубь клетки, тяжесть Эфира не позволила уйти в себя. Демон отрицательно кивнул. — Пусть он спит. — Он – это ты, да? — Только много лет спустя. Когда пустота пришла в жизнь, Культ вернулся и подчинял мою волю по крупицам. Жаль, что забудется эта встреча и катастрофа случится. Но есть и то, что не могу поведать. — Я представлял тебя другим. Более злым к этой женщине, а ты. — Что я? Слишком слаб и нежен? Ты еще просто не понял, не потерял часть себя. — Это ты Рейв, верно? Демон нахмурился. — Откуда вы знаете это имя? — Твоя Йоко заглянула, предлагая вернуться в их ряды. — Ясно, — демон тяжело выдохнул, потирая красные глаза. Слезы превратились в деготь. – Что происходит у вас? — Остался кубок. Моя смерть неизбежна, да? — Мы не нашли другой способ найти эту реликвию. Хотели уничтожить любую возможность открытия врат. Только я не учел, что Матерь знает всё. — Нашла способ поднять её против планов? Лика поглаживала щеки Инари, запоминая каждую черту, подмечая шрам, видимый только вблизи. Истеричный смех. Лика отстранилась, закрывая лицо рукой. Ворон дернулся вперед, но был остановлен ментальной связью. — Значит и мы зря верили, да? Просто умру, создавая кубок. — Лик. — Щелчок, отец и дядя добьются своего и твоих сил не хватит спасти всех. О чем мы думали? Кем себя возомнили? Хоть одна пара смогла остаться в живых? — Извини, потомок Инари, — накрывая вуалью Инари, Рейв поднялся, приближаясь и нависая над Ликой. Его рука коснулась головы, с нежностью поглаживая волосы Телекинетика, демон улыбался широко. Так, как не успел для огня своей жизни. Лика улыбнулась, плача навзрыд, сжимая в кулаки полы кимоно и думая. Мысли возвращались на кратер, в гостиницу, в уютную квартиру Ворона и, наконец, Обитель. Все это ткало связующую нить, тесно скрепляя предстоящий союз. Ворон нахмурился, дойдя до Лики, осторожно убирая чужую руку. Демон рассмеялся, ощущая колыхания Эфира, знакомые чувства. — Я – не объект твоей ревности, мальчишка. — Ну не уж то, знакомые слова. Уже подумал ставить крест на тебе. — Пытаешься до последнего скрывать свои чувства? Твое право, мальчишка. Новый талисман демон вытащил из подсумка на ноге Инари. Деготь охватывал его, съедал на сквозь, призывая личного фамильяра. Невысокая девочка в кимоно явилась перед хозяином в поклоне. Тонкие черты лица и знакомые зеленые глаза заставили Обращенных переглянуться. Легкий холодок сопровождал Часовщика после призыва, снежинки кружили вокруг рогатой маски на голове, на руках запертые наручи. — Примите мои соболезнования, господин. — Всё хорошо, Фиби. — Малышка Фибс. — О, стало быть, это вас я ощутила пару дней назад. Вы что-то рано, господин, госпожа, — Часовщик— фамильяр склонилась перед Обращенными. — Не дайте вратам открыться. Придите и сохраните то, что прорывается через вашу защиту. — Да— да, мы уже поняли. Значит ваши останки нашел её отец и создал нас. И эта малявка. Почему столько лжи вокруг этого мерзкого ритуала. — Иначе никак. Фиби, помоги нашим гостям вернуться домой. — Подожди, Рейв. Брак. Почему между вами священный союз? Демон улыбнулся, с нежностью поглаживая щеку Лики. — Госпожа моей боли, сил и ненависти. Придет время, и ты все поймешь, как и твой спутник. Белоснежный Эфир обволакивал Обращенных. Ледяной ветер раздирал щеки, пробирался сквозь неплотно запаханное кимоно. Ворон крепко сжал руку Лики, замечая блеск в черных глазах и отчаяние. Ворон напоследок окунулся в его чувства. Одинокая слеза стекла с щеки и застыла.