Глава тринадцатая
3 мая 2024 г. в 01:29
Прекрасная утренняя погода резко поменялась: сначала исчез ветер, а следом воздух наполнился влагой. И прежде, чем Мэйлинь достигла улицы, где была расположена гостиница, пошел ливень.
Она бросилась под первый попавшийся навес, им оказалась соломенная крыша заброшенной лавки. Перекрытие не справлялось и пропускало капли дождя, которые попадали на волосы и одежду. Мэйлинь стряхнула прозрачные бусины с юбки и оглянулась на покореженное здание.
Из года в год, что Мэйлинь ходила от дома до гостиницы и обратно, это помещение пустовало. Это странно, потому что оно находилось на людной торговой улице, где любой клочок земли на вес золота. Неужели его никто не купил из-за глупых сплетен, что ходят вокруг здания? Говорят, что здесь находилась лавка мясника и однажды тот влюбился в прекрасную певичку. Страсть затмила ему разум настолько, что несмотря то, что тот был женат, он без опаски водил свою возлюбленную на второй этаж лавки. Однажды его жена застала их прямо здесь. Будучи ревнивой женщиной она набросилась на них с тесаком, а осознав содеянное, от горя и отчаянья покончила с собой на месте. С тех пор ее призрак бродит по этой лавке, ища красивых девушек или неверных мужей и жен.
Эта городская легенда заставила Мэйлинь улыбнуться. Она вздохнула, вглядываясь в даль улицы. Ей точно нечего бояться. Красивой она себя не считала и мужа у нее тоже не было.
Внезапно холодные капли прекратили попадать на ее голову и плечи, хотя дождь еще не закончился. Она подняла глаза и увидела над собой зонт.
– Я слышал, что ты меня искала.
– Это вы, – удивилась Мэйлинь, бросив короткий взгляд на господина Лиджу. Дождь и размышления сделали ее задумчивой, что не ускользнуло от внимания линши.
– Скучаешь по родине?
– С чего вы взяли?
– Просто подумал, что раз ты сэянка, то должна любить воду.
– Сэянцы любят море, а не грязные лужи в пыльном городе. – Мэйлинь поразилась такой нелепой мысли. – Или вам, синторцам, непонятна разница?
Лиджу тихо усмехнулся.
– Я не люблю дождь. Обычно в такую погоду приходится находиться дома. А это не то место, где мне бы хотелось проводить время. – Неожиданно для самой себя призналась Мэйлинь, сама не понимая зачем это рассказывает. – Мой дом в Сэе был не такой, как ваш. Там мало места, мало света и постоянно приходится слушать, как ворчит мать.
Между ними повисла тишина, но Мэйлинь была так погружена в собственные мысли, что замечала лишь то, как капли стучали по поверхности зонта. Непогода прогнала с улиц людей и казалось, что город опустел, превратившись в одно из воспоминаний, такое же одинокое, как и десятки дней проведенных Мэйлинь на родине. После смерти брата в доме стало совсем неуютно, а знакомую девочку-соседку сосватали в соседнюю деревню.
Тогда у нее осталось только море. Так что она была даже рада, что перебралась в Синтору: в переполненном городе не так ощущалось одиночество. А после того, как она устроилась на работу в гостиницу, и вовсе прекратила чувствовать себя как единственная выжившая в пруду рыба.
Она слегка улыбнулась своим мыслям, как вдруг поняла, что стоит рядом с господином Лиджу в полной тишине. Повернувшись Мэйлинь обнаружила, что тот смотрит на нее. Темные глаза блуждали по ее лицу, пока наконец их взгляды не встретились. В том, как он смотрел на нее, не было злости или желания ее обидеть, скорее какое-то странное выражение, которое заставило Мэйлинь резко почувствовать смущение.
– Почему вы так смотрите на меня?
Слова вырвались прежде, чем Мэйлинь поняла, что не стоило так дерзко разговаривать с линши. Возможно, этот человек окажется обидчивым и злопамятным, только этого ей еще и не хватало в череде прочих проблем.
– Пытаюсь понять почему ты все делаешь по-своему. Почему не выполняешь моих приказов? Если я говорю, что ты должна ходить ко мне только в мой особняк, то надо ходить только туда. Зачем ты пришла в Ведомство безопасности?
– Но вас не было дома! – разозлись Мэйлинь.
Что за чушь он несет? Разумно же найти человека самостоятельно, если он нужен. Ей что теперь, и шага без его указаний сделать нельзя?
– Еще раз: если я приказал ходить только туда, то ты должна ходить только туда и никуда больше. – Ледяной голос линши был похож на морозный воздух. – Ты понимаешь? Тебе сказали идти туда, ты идешь туда, если там никого нет, то возвращаешься обратно. Что непонятного в моих словах?
“Все, – подумала Мэйлинь, – все непонятно! Начиная с того почему он ей приказывает и заканчивая тем, что любой бы поступил так же, как она”.
– Ты пытаешься меня переиграть?
Мэйлинь совсем запуталась, но почувствовала, что в его словах звучит угроза. Значит ему есть, чего бояться, и она была права – этот человек что-то скрывает.
– Ты знаешь, – господин Лиджу вновь обратился в хайшана, готового на любую подлость, – что это за здание и почему оно столько лет пустует?
Мэйлинь кивнула головой, не понимая почему он так резко сменил тему.
– О нем ходит много разных слухов. Скорее всего, с какими-то ты уже знакома. Многие торговцы очень суеверны и боятся приобретать место, окутанное дурной славой. Только вот внутри этой лавки никто не погибал и не было никакого неверного мужа или коварного любовника знатной госпожи. Здесь торговала тканями женщина. В свое время она сильно разбогатела на спекуляции на шелке и виссоне. Ты знаешь, что такое виссон?
– Конечно, знаю, – как можно спокойное ответила Мэйлинь. Она посчитала, что этим вопросом господин Лиджу пытался намекнуть на то, что она необразованная, и не призналась, что знать не знает, что такое спекуляции. – Эту ткань делают из железы моллюска, а я была ныряльщицей. В Сэе мы называем ее морским шелком.
Лиджу кивнул и продолжил:
– История довольно короткая: однажды в ее лавку вошли императорские стражи, выволокли женщину на улицу, накинули ей на шею веревку и прежде, чем задушить, отрезали руки.
Мэйлинь поразилась тому, как спокойно о таком кошмаре рассказывал Лиджу. Ведь если это правда, а не какая-то выдуманная легенда, то это настоящая жуть.
Господин Лиджу посмотрел на Мэйлинь и усмехнулся:
– Знаешь, почему с ней так поступили? Виссон можно продавать только императорскому двору. Эта женщина была наказана за то, что забыла свое место.
– С вами об этом сложно забыть, – прошептала Мэйлинь, разглаживая складки на юбке.
– Я хочу убедиться в том, что ты понимаешь, если еще не сообразила, – он чуть наклонился к ней, и Мэйлинь увидела собственное отражение в его зрачках. Это могло бы показаться со стороны очень романтичным, если бы не искривленные в ухмылке губы господина Лиджу и злые огоньки в его глазах. – В Синторе очень строгое отношение к иерархии. Все люди – лишь материал для дворца императора. Есть те, кто должны склонять спину и быть крепким фундаментом, чтобы держать постройку. Есть те, кто как стены и крыша, должны грудью принимать все удары, чтобы защитить дворец. Есть те, кто похожи на опоры, чтобы жизнь предыдущих позволяла сосредоточиться на своих задачах. Есть окна, двери и декорации – люди что берегут комфорт. – Лиджу сделал паузу, после чего закончил: – А есть напольные доски. Их задача быть тихими и удобными, и просто выполнять свои функции.
Он замолчал, и в этом молчании было столько силы, что Мэйлинь почудилось, будто все эти балки, крыши, окна и стены разом сложились и обрушились на нее. Грудь неприятно сдавило.
– Так зачем ты меня искала? – Лиджу отстранился, и только тогда воздух вернулся в легкие Мэйлинь.
– Я… – Она не сразу вспомнила о волновавших ее проблемах. – Мне кажется, что я нашла тех, кто причастен к убийству. Служанка Бию и ее молодой человек Чунзы. Я не знаю точно, виновны ли они в том, что произошло, но у меня есть причины их подозревать. Бию хочет со мной встретиться и что-то рассказать о том дне, когда произошло убийство. Еще я хотела бы поговорить с Чунзы, попытаться выведать, не знает ли он чего и не замешан ли сам. Но прежде, чем отправиться на разговор с Чунзы и на встречу с Бию, я хотела обсудить это с вами. Вы же сказали не делать ничего, кроме того, что приказано? Так вот я и хотела вам все рассказать. К тому же, Чунзы обычно можно застать только в игорных домах или борделях, я там никогда не была, и мне неловко от этого всего.
Мэйлинь выпалила все на одном дыхании, потому что ее сердце колотилось, как бешеное. Она думала, что это из-за слов линши и из-за Бию с Чунзы, но было еще кое-что. Лиджу по-прежнему стоял очень близко. Мэйлинь не могла от него отойти, потому что навес был небольшим, и она боялась вести такие разговоры слишком громко. Он держал над ней зонт и шелк рукава касалась ее плеча. Темно-синяя ткань показалась ей штормовой волной, что готова накрыть ее с головой. Воздуха будто и вправду стало не хватать.
Мэйлинь вздрогнула и обхватила себя руками. Но заметив, что это не ускользнуло от взгляда линши, она потерла ладонями предплечья, делая вид, что замерзла.
– Ты молодец. Мы поступим следующим образом, – прозвучал голос господина Лиджу. – Я отправлюсь вместе с тобой на встречу с этим Чунзы. Буду стоять за дверями на тот случай, если он признается и решит сбежать или на тот случай, если нападет. Просто выбегай из комнаты, дальше я сам. Что же касается встречи с Бию… – Он задумался, чуть нахмурив лоб. – Ближе к этому моменту я что-нибудь придумаю. Направь мне письмо о месте и времени, когда ты намерена пойти к Чунзы. Не медли с этим.
– Куда его послать? – Мэйлинь уточнила на всякий случай.
– Ко мне домой, конечно же.
Она кивнула. Казалось, разговор был окончен, но несмотря на волнение, ее все еще мучил один вопрос. Ей хотелось знать, кто этот человек, что держит зонт над ее головой. Она подумала, что пока нужна Лиджу, тот не навредит ей и решилась спросить:
– Я ходила в Ведомство безопасности, когда искала вас. Мне сказали, что у них нет на службе линши с таким именем.
– Виссон, – напомнил линши и кивнул в сторону лавки. – Ты уже забыла, что я тебе рассказывал?
Мэйлинь сжала губы. Да она понимала все правила и рамки, и ту пропасть, которая была между ними, но все же сейчас они работали вместе. Разве не обидно, когда два человека трудятся над одним делом, но один из них не имеет права знать ровным счетом ничего? Мог бы просто сказать ей, что назвался другим именем или что… Она чуть сощурила глаза подозрительно взглянув на господина Лиджу. Или что он вовсе не линши? Но тогда кто?
– Ты можешь идти. – Лиджу махнул рукой в сторону улицы.
– Как раз собиралась.
– Постой, – он окликнул ее прежде, чем она вышла из-под навеса. Ливень прошел, но дождь все равно еще продолжался. – Возьми это.
Господин Лиджу протянул Мэйлинь зонт. Она недоуменно уставилась на протянутую вещь, а потом на него.
– Меня за углом ждет портшез, не хочу запачкать его мокрым зонтом. Бери или выкинь его.
Линши взял ее за руку и вложил в ладонь ручку зонта, после чего вышел из-под навеса и скрылся за углом.
– Бери и выкинь? – повторила Мэйлинь. – Не хочет брать его с собой, чтобы не намочить свой портшез?
Она редко проявляла злость в открытую. Живя под одной крышей с ворчливой матерью, Мэйлинь привыкла сносить чужое дурное поведение молча, но сейчас ей с трудом удавалось сдерживать рвущиеся слова. Она что, его служанка, что теперь обязана выкидывать за него вещи? Как легко он готов вышвырнуть хорошую вещь в помойку. Небось и с людьми так же поступает, когда те теряют для него ценность.
Мэйлинь вышла из-под навеса, прячась под оставленным Лиджу зонтом. Есть во всем ведь и хорошая сторона: по крайней мере, не придется мокнуть, а зонт можно продать.