primum non nocere.

• • • «Привет, ******! Ты слышала, что в центральном зале через неделю состоится что-то вроде рождественского бала? Я случайно узнал от знакомых, которые там будут. В общем, приглашаю тебя! Если, конечно, ты свободна. И хочешь. И не против пойти со мной, ха-ха... Если ты согласна, то я возьму входные билеты на нас двоих. Только нужно одеться соответственно случаю — костюмы для парней, платья для девушек. Буду ждать письма с твоим ответом. С любовью, Кирисаки Шидо» Конечно же, она согласилась. Сказала, сама недавно узнала, хотела позвать Шидо, но тот её опередил. «Как настоящий джентльмен!» Дата, место и небольшой смайлик в конце. Шидо усмехается. • • • Часы тикали, и она опаздывала ровно настолько, насколько девушке положено опаздывать на встречу. По крайней мере, Шидо где-то об этом слышал. И всё равно тревога росла, как в первый раз, с каждой минуткой — и началось это даже не когда подошёл назначенный час, а ещё раньше — с самого утра перед свиданием. Но вот она появилась на горизонте; заметив Шидо, ускорила шаг и издали с улыбкой помахала рукой — и от сердца отлегло. Как всегда предусмотрительна: в тёплой куртке и с сумкой, по-видимому, чтобы переодеться к случаю. А вот Шидо с утра в голову не пришло, что костюм можно не надевать сразу, а попросту взять с собой. Придётся вести себя как можно аккуратнее. — Привет! — Шидо сделал шаг навстречу ей и тоже помахал, с виноватой и смущённой улыбкой потирая затылок. — Извини, сегодня без цветов. Ну, чтобы таскать не пришлось, и ещё… Я не успел. Извини! В следующий раз исправлюсь. Она ничего не сказала — сразу с радостным смехом бросилась на Шидо с объятиями; и сердце от этого тоже замерло точно так же, как в первый раз. Невозможно было привыкнуть к тому, как она каждый раз с головой окатывала Шидо волной собственных чувств, не обращая внимания на его сдержанность; почти всегда была инициатором любых прикосновений и эмоциональных проявлений. Шидо казалось, он никогда этому не научится. Но, конечно, он протянул руки и осторожно обнял её в ответ, чуть прижимая к себе. Пахло фиалками, как и всегда. — Так, ну… — когда она, вновь по своей воле, отстранилась, Шидо отступил назад; но почти сразу, опомнившись, нахмурился и решительным движением стащил с её плеча сумку и закинул на своё. Ничего себе. Тяжёлая, блин. Но придётся потерпеть. — Время ещё есть, так что… Не хочешь пока прогуляться? Чтобы просто так не сидеть. — Конечно, — усмехнулась она. — Почему бы и нет? Всё равно больше делать нечего. Шидо бодро перехватил лямку сумки на плече и радостно улыбнулся. Ну конечно, она как всегда готова на любую авантюру: даже если на улице, несмотря на подозрительно тёплую для ранней зимы погоду, промозглый ветер, а она даже не планировала задерживаться на улице. Сумка неприятно оттягивала плечо — да что она вечно с собой таскает, кирпичи? И как только не устаёт? — но Шидо стойко сносил свою обязанность быть обходительным и галантным и был готов делать это весь вечер. Ведь когда она хватает за руку и тянет за собой вдоль парковой дорожки с довольной улыбкой, ради неё хочется сделать всё что угодно. Откровенно говоря, Шидо даже растерялся. Она всегда была так полна энтузиазма, что своим присутствием, казалось, освещала пространство ярче солнца; и от этой яркости все слова пропадали и растворялись на языке — и Шидо в который раз только смущённо опускал взгляд и не находил, что сказать. Но даже это никогда от нее не укрывалось. — Долго меня ждал? — из размышлений вырвал её уверенный голос. Шидо успел заметить крошечную искорку беспокойства в её взгляде, прежде чем она виновато пожала плечами. — Извини за опоздание. Я так долго выбирала платье... — Вовсе нет, — со спокойной улыбкой соврал Шидо, чувствуя, как кончики ушей краснеют. — Всего минут десять. Она не посмотрела на него, но наверняка даже по голосу поняла, что это ложь. Она всегда каким-то образом понимала, как бы Шидо ни старался это скрыть: по чуть слышному надлому в голосе, по неловкой улыбке, по взгляду. Её проницательности можно было только позавидовать; и сейчас её пальцы чуть крепче сжались на ладони, будто говоря: "Ну, хватит. Не обманывай". На деле же Шидо так боялся перепутать время, опоздать на автобус, ошибиться с адресом или напортачить хоть где-то, что заявился раньше почти на час. Ещё один плюс к отсутствию букета: при такой погоде он наверняка бы весь замёрз, пока Шидо мялся у фонаря и в сотый раз перепроверял: точно ли всё так? Тот ли день? То ли место? Ну конечно, то. Как тут перепутаешь, когда именно здесь они впервые... Но Шидо всё равно боялся, как школьник. — Жду не дождусь увидеть, что ты выбрала, — мягко пробормотал он, мысленно уговаривая бьющееся сердце угомониться. Наверняка она будет просто неотразима. — Слушай, а мы... Куда мы идём? Она так решительно волокла его за собой, что этот вопрос как-то сам собой вылетел из головы. Но должна же у неё быть какая-то цель? — Я знаю поблизости одну неплохую кафешку, мне её советовали, — ответила она, на мгновение обернувшись к Шидо. — Можем посидеть там, пока ждём. — Хорошо, — Шидо безропотно улыбнулся, ускоряя шаг и нагоняя её. Пожалуй, для прогулок и правда прохладно. Зато чашка кофе в её компании — чем не прекрасный способ провести время? Тем более, она наверняка голодна; а на балу едва ли будет что-то достаточно сытное. Естественно, для кошелька студента-первокурсника, который едва успевает бегать на подработку в больницу, это будет весомый удар. Однако эта жертва полностью себя окупала — и Шидо был готов принести её, даже не задумываясь. Её безграничная радость, сменяющая изначальную скромность, того стоила. • • • Они добрались до выбранного ею места быстро. Кафе, судя по всему, популярное — свободный столик удалось найти с трудом. — Ну, — сложив локти на стол и подперев подбородок ладонью, Шидо с нежностью задержал взгляд на её лице. В сторону меню не хотелось даже смотреть — и не столько из-за цен, сколько из-за того, что смотреть на неё было куда интереснее. — Выбрала что-нибудь? — Пожалуй, да... — задумчиво протянула она и ткнула пальцем в чашку кофе на сверкающей глянцем странице. Шидо удивлённо вскинул брови, встретив её уверенный взгляд, в котором поблёскивало что-то хитрое. — Ну а ты? Что-нибудь выбрал? — И всё? — наверняка же она так рвалась сюда не ради одной чашки кофе. Но при этом старательно делала вид, что совершенно не голодна, хотя и понимала, что его это не обманет. Шидо с сомнением склонил голову и, поймав её добродушную, как всегда лучезарную улыбку, вдруг всё понял. Ах. Так вот в чём дело. Ты просто волнуешься за мой кошелёк, не правда ли? Снова твоя удивительная наблюдательность. — Всё в порядке, — склонившись вперёд и хитро прищурившись, убедил её Шидо, после чего поймал взгляд пролетающего мимо официанта. — Простите. Две чашки кофе с молоком, пожалуйста. И чизкейк для девушки. Шоколадный. Она любит сладкое, в особенности шоколад. Когда официант бодро унёсся прочь, Шидо снова повернулся к ней и с тёплой улыбкой накрыл её ладонь собственной. Они так давно не виделись перед этим — целую неделю. И всё из-за подработки. А слова опять сами собой исчезают на языке, пропадают из головы, оставляя её пустой и лёгкой, будто забитой мыльными пузырями. — Я, э-э-э… — она перебила его раньше: взяла инициативу разговора в свои руки, как всегда выручая Шидо с его заплетающимся языком. — Зачем ты сразу надел костюм? Там же можно переодеться. Хотя... тебе идёт, хе-хе. — Я... — Шидо со смущением отвёл взгляд. Ну конечно, глупо было надеяться, что она не обратит внимания. Она всегда на всё обращала внимание — особенно если ей хотелось немного его поддразнить. — Честно говоря, я просто не подумал, — Шидо негромко рассмеялся и стыдливо покосился на неё; но, несмотря на хитрую ухмылку, её лицо лучилось искренней нежностью и восторгом — почти таким же, с каким сам Шидо смотрел на неё. Так что, пожалуй, можно было принять её комплимент не за безобидную попытку смутить его ещё сильнее, а за чистую монету. От этого осознания дыхание сбивалось ещё сильнее и лицо пекло ещё горячее, но Шидо изо всех сил старался держаться стойко. В конце концов, как бы слаб он ни был перед ней и её всегда попадающими в цель словами, сегодня он просто обязан быть сильнее. Остаток времени пролетел совсем незаметно: она, как и всегда, умело развязала ему язык, и минуты проносились одна за другой в непринуждённой болтовне и расслабленных смешках — настолько быстро, что когда Шидо не глядя расплатился и бросил лёгкий, весёлый взгляд на часы, он едва не подскочил от неожиданности. — Ой-ёй, мы, кажется, немного опаздываем. Уже без двадцати! Побежали скорее. Она с такими же округлившимися глазами подскочила с места, явно встревоженная. Шидо надёжнее поправил лямку тяжёлой сумки на плече, подал ей руку — она сжала его пальцы и решительно сдвинула брови. Похоже, придётся пробежаться. Они мчались со всех ног; и если она выглядела уверенной, совсем не уставшей и всю дорогу чуть ли не волокла Шидо за собой за руку, то вот Шидо, который никогда не показывал особенно выдающихся результатов в спорте и которого вдобавок то и дело в бок попинывала увесистая сумка, с каждым новым метром чувствовал приближение смерти, её холодное дыхание на собственной шее, её костлявые руки на сердце, которое колотилось с бешеной скоростью уже не от эйфории — от недостатка кислорода. И когда они, спотыкаясь, за несколько минут до начала влетели в гардеробную, Шидо уже не хотелось ни танцевать, ни веселиться — только свалиться на пол и поскорее отдать концы. Впрочем, одного взгляда на её раскрасневшееся от бега, но абсолютно счастливое лицо оказалось достаточно, чтобы в Шидо с новой силой забилось желание жить. Она резко выдохнула, взмахнула волосами и вырвала сумку у него, обессиленно рухнувшего на скамейку, из рук; после чего Шидо, не успев даже отдышаться, был выпровожен из гардеробной прочь — пригладить сбившийся от бега костюм и привести себя в порядок. Ей же требовалось некоторое время, чтобы переодеться; и Шидо, кое-как застегнувшись и вернув на место съехавший галстук, покорно ждал. И ждал не зря. Сзади послышался оклик. Шидо, со скукой разглядывающий витиеватые узоры на стенах, обернулся — и едва не ослеп от красоты. Кажется, прекраснее Шидо не видел ещё ничего в жизни. Она стояла в белом, будто припорошённом рождественским снегом платье и улыбалась так, будто не было дня счастливее в её жизни. Слегка покружившись на месте и заставив подол чуть развеваться, она с коротким смешком подбежала к Шидо — а у того перехватило дыхание и пульс, казалось, стал совсем нитевидным и вот-вот был готов исчезнуть. Может быть, именно в этот момент он и обнаружил свою новую мечту — ещё хотя бы один раз после этого вечера увидеть её в белом платье и с самой счастливой улыбкой на свете. Потребовалось несколько секунд и даже короткий обеспокоенный тычок в плечо от неё, прежде чем Шидо пришёл в себя — моргнул, с трудом вздохнул, но так и не смог отвести от неё взгляд. В её распущенных волосах блестели еле заметные глазу при тусклом свете звёздочки-снежинки, а в глазах вместе с радостью плескалась нежность. Шидо потребовалась вся его выдержка, чтобы взять себя в руки — но то, что помогает сохранять хладнокровие при виде увечий и болячек, часто оказывается бессильно, когда тебе восемнадцать и ты до безумия влюблён. Но Шидо старался. Проглотил ком восхищения в горле, отступил на шаг назад и с мягкой улыбкой увлёк её за собой — туда, где сияли рождественские огни, слышался шелест платьев и тихая инструментальная музыка. Людей здесь было не так уж и много; и, остановившись на краю зала, Шидо снова шагнул назад и, чуть склонившись и опустив голову, протянул ей руку. Как же кстати оказались тонкие лайковые перчатки, найденные дома случайно и благоразумно прихваченные с собой. — Потанцуешь со мной? Не то, чтобы я хорошо умел, но... Она с улыбкой подала руку, принимая правила игры, и опустила вторую Шидо на плечо, прикрыв глаза. Шидо не без опаски положил ладонь на её талию — так бережно, словно она была фарфоровой фигуркой, которую боишься случайно разбить, и так осторожно, словно делал это в самый первый раз. В полумраке не было видно разливающегося по лицу смущения, а сквозь шорох ткани, мелодию и смех не было слышно стука его сердца — и он был до смерти благодарен этой атмосфере за то, что она позволяла ему не растаять под её взглядом окончательно. Вальсовая музыка заиграла как раз вовремя; и Шидо нерешительно повёл её за собой, на ходу лихорадочно пытаясь вспомнить когда-то изученные основы. Кажется, начинаем с левой, и как-то там квадрат... Не забывать тянуть руку, и... Лишь бы не запутаться в ногах. Полностью сосредоточенный на собственных действиях, Шидо не сразу понял, что ведет уже не он, а скорее его — за собой по кругу, утягивая в ритм и погружая в магию плавного движения. А когда пришло время осознания, он поднял растерянный взгляд с собственных ног вверх и наткнулся на её уверенную, ободряющую улыбку. Как всегда, неотразимую. Голову словно заволокло туманом, как и всё вокруг: Шидо больше не слышал музыки, не видел никого из танцующих и смеющихся вокруг. Никого, кроме неё. — Эй! — но внезапный оклик вырвал из блаженной романтической лёгкости так грубо, словно его окатили ведром холодной воды. Шидо резко обернулся — из толпы махал тот самый знакомый, что и дал ему знать об этом мероприятии, под руку с незнакомой миловидной девушкой. Чёрт, как невовремя. Говорить с ними совсем нет настроения — не в такой момент. Но и просто так не развернёшься, не уйдёшь. — Я... Минутку, — Шидо снова повернулся к ней и виновато улыбнулся, взглядом указывая в сторону машущего парня. — Сейчас вернусь. Она, словно прочитав мысли Шидо, не отпустила — только крепче сжала ладонь с мимолётной улыбкой и, подняв руку, помахала незнакомцам в ответ. Шидо облегчённо выдохнул; она, зацепившись за его локоть и ловко лавируя среди танцующих, пошла за ним. — Привет, — Шидо неловко улыбнулся другу, который с любопытством их оглядывал, и кивнул на неё. — Это моя девушка, зовут… — Здравствуйте! Она почти сразу включилась в разговор, звонко смеясь и полушутливо приседая в реверансе, а Шидо почти сразу же притих, воспользовавшись возможностью, и молча, с обожанием наблюдал за ней. Она всегда приковывала к себе все взгляды одним своим существованием, и этот случай не был исключением: интерес постороннего к постороннему в глазах друга с каждым её словом и каждым жестом постепенно замещался искренним удивлением и восторгом. А Шидо только неотрывно смотрел на неё — и было даже трудно поверить, что кто-то настолько прекрасный был рядом с ним: неловким, неказистым, совсем не под стать. И всё-таки она была. Шидо очнулся от нежного прикосновения к плечу. Её пальцы скользили по ткани пиджака, а в глазах плясали хитрые огоньки. — Я им сказала, что нам нужно кое-куда отойти. Вы же не против, если мы вас покинем? — Конечно, нет, — друг приобнимал за плечи собственную девушку и глядел на Шидо с одобрением. — Ещё увидимся. Приятно поболтать. — Взаимно! — Шидо не успел и рта раскрыть, как её пальцы схватили его за рукав и утянули обратно в гущу толпы. Он только и успел кивнуть другу на прощание; а когда обернулся к ней с немым вопросом, она снова звонко рассмеялась прикрывая рот ладонью. — Что? Просто захотелось побыть наедине с тобой. Шидо беззвучно рассмеялся, нерешительно притягивая её к себе и обнимая. Как ловко — словно мысли читаешь. Шидо бы, пожалуй, поступил точно так же, если бы не летал так сильно в облаках и не таял внутри от одного только взгляда на неё. — Мне тоже, — негромко пробормотал он, зная, что даже сквозь весёлую джазовую музыку она точно его внимательно слушает. Происходящее казалось сном, слишком волшебным, чтобы быть правдой — до сих пор Шидо почему-то боялся, что в один момент она просто исчезнет, уйдёт, предпочтёт что-то получше. У неё ведь и вправду были варианты куда лучше, чем он — привлекательнее и, может быть, перспективнее. Но она не уходила и не исчезала. Из раза в раз выбирала его среди всех других, оставалась с ним, тянула его за собой. И Шидо оставалось только задерживать сбивающееся от восторга дыхание, чтобы случайно не спугнуть этот мираж, не разрушить собственное внезапно свалившееся на голову счастье. Они весело болтали полушёпотом, и Шидо с трудом мог вспомнить, какие слова слетали у него с языка в тот вечер и насколько они были осмысленными. Она кружилась с ним в танце, а у Шидо только сильнее кружилась от этого голова. Её смешки, её улыбка, снежинки в её волосах; её руки, шёлк платья и еле уловимый запах фиалок — всё это сводило с ума; и не было в мире чувства лучше; и Шидо за тот вечер не единожды поклялся себе запомнить это чувство навсегда, накрепко отпечатать в памяти и пронести в ней до самой своей смерти. В один день с ней, конечно же. — Слушай, — в какой-то момент Шидо остановился, отвёл взгляд, взволнованно сглотнул. Теперь-то наверняка никакой полумрак не мог скрыть смешанное с нежностью смущение. — Можно я… Она рассмеялась и коротко кивнула, в очередной раз не дав Шидо закончить, предугадав то, что он только собирался сказать. По крайней мере, Шидо был уверен, что она всё поняла: об этом говорили искорки в её глазах, а ещё то, как уверенно она подалась вперёд. Всепоглощающее смущение почти полностью сменилось спокойствием и разливающейся по телу теплотой от ощущения взаимности. Сердце колотилось так сильно, что вот-вот готово было пробить грудную клетку. Шидо с легким чувством испуга склонился к ней, прикрывая глаза, и поцеловал — точно так же, как тогда, под фонарём. И сейчас точно так же для них не существовало ни людей вокруг, ни широкого зала с высокими потолками, ни даже ненавязчивой музыки. Только она, снежинки в её волосах и неяркий, мерцающий свет над их головами. Шидо уже сбился со счёта, сколько моментов за сегодняшний вечер ему точно хотелось бы запомнить надолго, но был абсолютно уверен, что этот точно станет одним из них. Это был не первый поцелуй, даже не второй и не третий; но, тем не менее, каждому из них в сердце и в памяти было отведено отдельно, наиболее драгоценное место. Когда Шидо отстранился, она обхватила его руками и снова тихо рассмеялась, прижавшись щекой к его груди. Он трепетно пригладил её волосы. — Эй, а может быть... — снова сквозь толщу воды Шидо услышал улыбчивые нотки в собственном голосе. — ...пойдём отсюда, а? Не хочешь? Она активно замотала головой, крепче сжимая Шидо в объятиях. — Нет. Пока не хочу. Давай останемся ещё ненадолго. Шидо беззвучно улыбнулся: этому невозможно было возразить. Да и какая, в конце концов, разница, наедине они или в гуще толпы, если самое главное в итоге — то, что они остаются друг у друга в руках, в глазах и на губах. И хотелось верить, что это по меньшей мере навсегда, а желательно — ещё дольше. — Хорошо, — осторожно переступая с ноги на ногу, он прокружил её в объятиях под нежно поющий скрипкой проигрыш, и закрыл глаза. Всё пространство вокруг пахло фиалками; пол устилал белый, словно припорошённый снегом шёлк, а от яркости крошечных искорок, оседающих на одежде и волосах, в уголках глаз собирались слезинки. Но главное — и музыку, и чьи-то безынтересные разговоры заглушил её звонкий смех и нежный шёпот. Может быть, сейчас было самое время, чтобы сказать ей на ухо три безумно важных слова, но Шидо медлил. Может быть, выгадывал подходящий момент, а может быть, предпочёл оставить это на потом. На час, когда они со смехом побегут домой и остановятся у того самого фонаря, где он ждал её без цветов, зато в слегка помявшемся костюме. Или ещё позже: на тот день, когда они оба будут постарше и поувереннее, и Шидо сумеет скопить достаточно на самое красивое кольцо для неё. И тогда это точно будет навсегда.