Impera: разборы песен

«В «Kaisarion» звучит общее фанатичное, неистовое возбуждение от принадлежности к группе, — пояснял Тобиас Форге в интервью для Apple Music. — В «Spillways» — напряжение, которое мы привыкли сдерживать; оно нарастает к следующей песне [«Call Me Little Sunshine»], представляющей собой далекий зов — и этот зов в конечном итоге оказывается голосом, который звучит в голове отгороженного ото всех человека, когда с ним выходят на связь некие высшие силы. Примерно так мы перемещаемся между этими тремя песнями, от одной к другой». Таким образом, «Spillways» описывает состояние человека, который все еще опирается на христианскую доктрину, но уже скоро зайдет в тупик. И в этот момент Мефистофель будет рядом. Through benediction you tried to rid your mind Of malediction, but through all this time You try to peel it off and it's such a ride С первых же строк мы понимаем, что Тобиас в этом треке снова принялся за критику христианства. Однако, в отличие от «Kaisarion», которая апеллирует к истории масс, эта песня гораздо более личностная, даже психологическая. Она — о страхе человека перед собственной природой, о попытках очистить свой разум от «греховных» мыслей через обращение к Церкви. Ирония заключается в том, что именно Церковь является одной из тех инстанций, которые в принципе заставляют человека искать очищения, навязывая чувство греховности «по определению». Не зря на прошлом альбоме группы появился кавер на «It’s a Sin» Pet Shop Boys, которая, по сути, раскрывает ту же тему чувства вины и греха, независимо от того, что ты делаешь. Your desolation led you into this Vile incarnation of consummated bliss I know you need it now to make you feel alive Desolation — «опустошение», «отчаяние», «одиночество». Похоже, что автор описывает нам человека, который хочет искупить свою греховность. Он искал спасения в религии, но обращение к христианству выхолостило, кастрировало и опустошило его, так и не дав конкретного ответа на вопрос «Кто я?». Не познав себя, не исследовав своих темных сторон, он вынужден стыдливо прятать свое естество, однако его внутренняя жизнь все равно рвется наружу. All your faith, all your rage, all your pain It ain't over now and I ain't talking about forgiveness All your faith, all your rage, all your pain It ain't over now Борьба героя никогда не заканчивается, потому что греховные порывы не пропадают от того, что их замолили. Все те чувства, что табуированы христианством и обывательской моралью, продолжают жить в человеке, и, будучи не приняты и не проработаны, жгут его изнутри адским пламенем. О внутреннем прощении не идет и речи. It's the cruel beast that you feed В образе «жестокого зверя» можно увидеть Дьявола, которого подпитывает крепнущая в душе тьма. Между прочим, эти слова созвучны с последним изречением святого Мартина Турского. Перед смертью он якобы видел Дьявола, стоящего у его ложа, и сказал: «Что ты стоишь здесь, кровожадный зверь? Ничего ты не найдешь во мне, злодей: я отхожу на лоно Авраамово». С другой стороны, согласно юнгианской психологии, темные аспекты человеческой души, будучи жестко подавлены супер-эго, обращаются против самого человека. Юнг считает, что это восставшее бессознательное воплощено в культуре в образах дракона, кита или любого другого чудовищного создания, способного поглотить. Жестокий зверь — это загнанные в угол табуированные потребности, которые растут, крепнут и ищут выхода. It's your burning yearning need to bleed Так мы приходим к «потребности кровоточить». Кровь — естественная, жизненно необходимая субстанция, однако ее исторжение из тела пугает простого обывателя и вызывает общественное порицание. Можно также вспомнить о практиках самоистязания, существовавших в рамках христианской аскезы (впрочем, не только христианской). Укрощение плоти должно было усилить чувство самоотдачи истового христианина, подавить и искупить греховные желания. Возможно, такие радикальные практики приносили временное облегчение, когда собственная порочность казалась непереносимой. Through the spillways of your soul Spillways — это буквально «водослив». Тут возникает интересная ассоциация с «гидравлической моделью» психолога Конрада Лоренца. В своем труде «Агрессия» он много размышляет о жителях полярных станций, которые вынуждены месяцами находиться наедине друг с другом в крохотном пространстве. Между ними неизбежно возникают конфликты, однако необходимость дальнейшего сожительства заставляет их подавлять агрессивные импульсы, вследствие чего внутреннее напряжение растет. Лоренц пишет о «потенциале действия», то есть той психической энергии, которая накапливается на почве внутренних потребностей и ищет выхода в поведенческих актах. В его метафорической модели это представлено как постепенное накопление воды в резервуаре. Вода должна куда-то вытекать, иначе резервуар начнет распирать. Так и накопленные внутри эмоции ищут выхода. Если они не могут реализоваться в специфичном для этой потребности поведенческом акте, то рано или поздно все равно вырвутся, но уже в форме хаотичных действий, будь то бессмысленные ритуалы у животных (клевание воображаемого зерна) или, скажем, аутоагрессия у человека. You keep a casket buried deep within Шкатулка, погребенная глубоко внутри, ассоциируется с надежно спрятанным от глаз подальше секретом, скелетом в шкафу, ящиком Пандоры. Глубоко внутри — это, вероятно, в бессознательном. Легче спрятать, чем иметь с этим дело. You try to mask it, but fall back in sin You want to shake it off, but you're stuck inside Здесь вместо пояснения просто процитируем «Сатанинскую Библию» Лавея: «Ведь в жизни так и происходит. Люди каются в своих грехах для того, чтобы очистить свое сознание — и совершать грех снова, обычно тот же самый». When stripped of rags of skin and spine Human decay, Corpus Dei, terminally dispelled And it's such a ride Этот фрагмент дает нам мощный образ. Вероятно, некто в исступлении хлещет себя плетьми: сброшены одежды, содрана кожа, обнажилось живое мясо. Но под этой смертной плотью — только грех. Только вонь разложения человеческой души, застоявшихся нечистот, так долго не находивших выхода. Тело Христово разорвано и рассеяно из-за того, что субъект не смог удержаться в рамках предписанной ему праведности, по иронии судьбы разрушив то, на что он полагался, чтобы очистить свою душу. Подытожим разбор еще одной цитатой из Тобиаса: «Это элегия о тьме, которая живет в душах большинства людей. Любая плотина имеет водосбросы — стоки для слива воды — чтобы не случилось затопления. Как воде, этой тьме внутри нас нужен выход». Не таких ли выходов для собственной тьмы мы ищем, слушая сатанинский рок?