На другом конце Планеты.

      Гермиона Грейнджер первый раз в своей жизни действительно не знала, как поступить в сложившейся ситуации.       Аборт делать не вариант, она молодая, и риск остаться бесплодной после данного медицинского вмешательства повышается.       Усыновление — конечно, если она сможет подобрать действительно хороших потенциальных родителей для своего ребёнка, то почему бы и нет?       Но как она может знать наверняка, что они действительно окажутся хорошими?       Получается, что и этот вариант отпадает.       Впрочем, у неё осталось только три варианта.       Гордость       Безысходность       Одиночество       Пойти на поклон к родителям, всё рассказать и дать своей матери повод лишний раз её оскорбить?       Нет, нет и нет.       Поехать в Англию, прийти к Драко и также всё рассказать?       Однако, ей не известно, как на неё может повлиять магический контракт, не говоря о том, что на данный момент она уже не одна.       Да и теперь он вроде как помолвлен…       Что приводит её только к отрицательному ответу.       Оставить всё так, как есть. Открыть филиал адвокатской конторы и просто жить дальше?       Впрочем, рано или поздно правда всегда всплывает наружу. Вопрос состоит лишь в «когда»?       Её рациональность и логическое мышление в данной конкретной ситуации только мешали Гермионе, создавая лишние помехи.       Ни в какой книге не написано о том, как поступить и что делать, когда вы забеременели от мужчины, который живёт за тысячи миль от вас.       Конечно, если оценивать ситуацию с моральной точки зрения, то Драко действительно имеет право знать о том, что у него будет ребёнок. И она в корне не права, пытаясь снова начать игру в вершителя судеб. Последний раз подобное решение вышло ей боком и сегодня она поплатилась за это сполна.       Тем более, как она могла вывалить эту новость на Драко, зная наверняка о том, что магический контракт, заключённый с его отцом, предполагает собой. Безоговорочное исчезновение из его жизни.       Допустим, она всё-таки решит сообщить ему об этом, но это лишь возвращает ее к тому, что контракт может навредить ей и, соответственно, ее ещё не родившемуся ребенку.       Конечно же, это приведёт к тому, что придётся сообщать буквально всё. Что, в свою очередь, вынудит ее рассказать и о договоре с его отцом. Такая правда для него однозначно не сулит ничего хорошего, учитывая и тот факт, что её никто не принуждал подписывать его.       Она не хотела быть камнем преткновения в конфликтах их семьи. И уж тем более не желала того, чтобы будущий малыш имел хоть какое-либо отношение ко всему этому.       Помимо всего прочего, опасность могла исходить и от Люциуса, несмотря на то, что его взгляды изменились и он в корне поменял своё отношение к магглорожденным. Не стоило сбрасывать со счетов и тот факт, что он ни дня не переставал быть пауком в магическом мире.       Лорд Малфой отлично монополизировался в политических играх, даже несмотря на ту роль, какую он занимал во время войны. Так что, для него не составит труда кому-то заплатить для того, чтобы избавить свой род от неугодного бастарда. Ведь факт наличия незаконнорождённого потомства точно не прибавлял баллов в копилку престижа среди чистокровных семей.       Если бы не было бы этого чертова контракта…       Впрочем, это не имело никакого значения с учётом того, что она знала наверняка — ничего бы не изменилось.       Гермиона сомневалась в том, что Люциус изгонит единственного наследника из семьи, если правда раскроется, и Драко встанет на её сторону, что, скорее всего, было бы именно так. Однако с учётом того, что новых наследников Люциус себе заделать не может, она также не сомневалась в том, что он пойдёт на крайние меры для достижения собственных целей.       По правде говоря, Гермиону тошнило от одного лишь слова: аборт. Она не понимала девушек, которые были и будут способны перейти эту черту. Как это можно назвать, если не убийством? С каких пор не родившееся дитя виновато в опрометчивых поступках своих родителей?       Нет, она не способна поступить таким образом, пойти на такой шаг ради достижения чего? Амбиций? Карьерного роста? Все это блажь, и ничего из этого не стоит того, чтобы пойти на убийство невинного.       Страх делает из людей настоящих монстров, особенно — страх перед неизведанным.       Да, Гермиона действительно боялась, но её страх никак не относился к физиологии вынашивания ребёнка. Всё было гораздо проще: она боялась совершить ошибку, боялась того, что не справится. Девушка не хотела повторения того, что сейчас происходило между ней и её матерью.       Но крохотная надежда, вероятность того, что всё наладится с появлением ребёнка на свет, придавало ей сил.       Она готова встретиться с этим лицом к лицу. Ведь Гермиона не трусиха, в конце-концов, и она чего-то стоит. Не просто же так у неё в свои двадцать четыре года столько званий и всевозможных регалий.       Отбросив всё сомнения и приняв для себя сложное решение, девушка взяла телефон: ей срочно нужно было позвонить.

***

      — Малфой! — окликнул его Поттер. — Драко, постой!       «Стоп, что?»       Малфой остановился и резко развернулся на каблуках.       Что он вообще хочет от него? И зачем орать на весь Атриум? И почему по имени?       Драко кивнул нескольким волшебникам, что обратили на них внимание, в глубине души надеясь на то, что зеваки быстро рассосутся и свидетелей его диалога с Избранным не случится.       — Поттер, — сквозь зубы поздоровался он, — чего хотел?       — Ты же общаешься с Гермионой, так? — по его лицу отчетливо читалось, что ему неловко просить его о чем-то, а Драко знал наверняка, что Избранный действительно что-то от него хочет. — Передай ей, пожалуйста, от меня, — Гарри протянул ему конверт.       Малфой ухмыльнулся.       — Поттер, если ты избранный, это не значит, что я буду выполнять твои поручения.       — Малфой, — угрожающе прошипел Гарри, — это обычная просьба.       Драко нахмурился.       — Поттер, вот ответь мне. Какого хрена ты сам не можешь ей написать? Она же, блять, твоя лучшая подруга, М? Чего ты молчишь? А, ну конечно, ты же у нас зависим от мнения других, — вот сейчас Малфою нравилось то, как выглядел спаситель магического мира. Ведь он совершенно не умел прятать свои эмоции.       «Типичный гриффиндорец»       — Я тебе вот что скажу. Ты самый настоящий ублюдок, Поттер, поверь мне, на удивление, оказалось, что это далеко не я, несмотря на то, каким образом я относился к ней в школе! Ты же столько лет пользовался ею и прикидывался её лучшим другом, она ради тебя, блять, бросила всё и кинулась в этот ебаный омут с головой, — Малфой покачал головой, показывая всё своё разочарование и презрение к этому волшебнику. — Поверь, Поттер, Гермионе было плевать на других! Черт, да она самая удивительная девушка на свете, и мне очень повезло быть её другом! Так почему же я должен что-то ей передавать от тебя?! От того, кто не ценил её, от того, кто пользовался ей в качестве источника информации?! — Драко не заметил того, как шагнул ближе и коршуном навис над собеседником. — Не просто так говорят, Поттер, — он понизил свой голос на октаву, — что только самые близкие причиняют нам сильнейшую боль.       — Ты прав, — признал Гарри, опуская взгляд в пол, полностью принимая поражение.       — Да неужели?! — Драко всплеснул руками. — Блять, я хоть и не хочу этого делать, но Грейнджер это нужно! Действуй, Поттер, она в Австралии, найди её, приди к ней на поклон, поверь, она простит тебя, что бы Гермиона там не говорила, она это сделает, не знаю, почему, но ты до сих пор важен ей! А теперь уйди с дороги, — Малфой небрежно откинул от себя протянутую руку Гарри, в которой был конверт, и, брезгливо обойдя его стороной, стремительными шагами двинулся в направлении камина.

***

      Драко прекрасно знал о том, что был настоящим слабаком.       Поэтому, провожая удаляющуюся фигуру Гермионы, которая направлялась в сторону самолёта, он мог лишь представлять, как бросается за ней, умоляя остаться.       Нет       Умоляя ее взять его с собой.       Он разочаровался в себе, когда осознал, чего он не сделал, но было уже поздно.        «Тряпка! Мямля! Чёртов трус!» — Драко проклинал себя на чем свет стоит, расхаживая туда-сюда в полутьме своего кабинета. Запустив руки в волосы, он оттягивал их с такой силой, что, скорее всего, умудрился вырвать парочку прядей.       Боль…       В день, когда Гермиона сообщила ему, что едет в Австралию, он согласился с её выбором, но он лишь потакал ей! Драко считал, что если она будет счастлива, то почему бы и не отпустить?       Если счастлива она, то и он этому рад.       Это. Блять. Так не ра-бо-та-ет!       Малфой знал, что не заслуживал её, особенно после того, что не сказал о своих истинных чувствах по отношению к ней.       Он полюбил её всем своим существом, искренне желая для неё самого лучшего.       Взаимность…       Драко полагал, что она не чувствует того же, что и он сам. Проще же выдумать для себя удобную правду, прикрывая этим свою боязнь быть отвергнутым.       Пф… Всего-то дементор в розовом плаще.       Если бы она хоть как-то намекнула.       Если бы…       Гребаное если бы всегда портило все планы и заставляло надеяться, мечтать о том, что вряд ли произойдет.       Когда Драко писал ей письмо, он надеялся на то, что Гермиона позовёт его. Он втайне ото всех мечтал: бросить всё, наплевать на помолвку с Асторией, послать к чёрту все эти чистокровные традиции, заявится к ней на порог с неприлично огромным букетом цветов и умолять её разными способами.       В его мечтах, она счастливо смеялась и ответ её всегда состоял исключительно из двух букв.       Да… Да… Да… Да...       Нет, это ни в коем случае не было ниже его достоинства — он точно знал, что Гермиона заслужила такого отношения к себе.       Если бы она только позволила…       Но, к сожалению, ответа на своё письмо он так и не дождался. Ни через день, ни через неделю, ни через месяц и даже ни через два…       Конечно, он понимал, что ответ будет идти минимум неделю — всё же пятнадцать тысяч километров это немаленькое расстояние, особенно для птицы.       Драко каждый день порывался написать ей ещё раз, убедиться в том, что она получила от него весточку, и пару раз даже делал это, но правда в том, что все его письма сжигались ещё до того, как он их дописывал.       Он не хотел навязываться.       Может, она уже кого-то встретила?       Да и вообще, как можно быть настолько эгоистом, чтобы лезть к ней в жизнь, когда ей нужно навёрстывать упущенное со своими родителями?       Он не мог вмешиваться. Не имел на это никакого права.       Но сука… как же он скучал. Почему любить это настолько больно? Почему, казалось бы, такое светлое чувство приносит такие страдания?! Блядские, удушающие, ломающие кости, стискивающие до лопнувших капилляров глаз. Будто под круцио не тело, а его душа. Сейчас она разбита на осколки и продолжает резать острыми углами, вновь и вновь причиняя нестерпимую боль.       Часть её он отдал Гермионе, возможно, она сохранит этот блядский кусок для него. Да даже если и нет, теперь ничего из этого больше не имеет никакого смысла.       Шанс на счастливую жизнь растворился в атмосфере вместе с топливом авиалайнера. Сожжённый беспощадно, он превратился в прах, развеянный над его мечтами, которые он старательно, с того самого момента, запечатывал за семью замками.       Как же он хотел, чтобы времени, проведённого с нею, было достаточно.       «Как же её мне было мало, и как же её не хватает сейчас…»       Блядский поэт в нём подыхает…       Чёртова драма!       Теперь ему останется только вспоминать об этом. Величайшая ошибка Драко Малфоя!       Нет.       Величайшая трусость Драко Малфоя!       В данный момент, за ним тенью тянется вереница сожалений. И она, его Гермиона, на первом месте в этом ебаном списке.       Да пошло оно всё к чёрту, вместе с поганым Поттером, который явился перед ним и заставил вернуться туда, откуда он бежит с того момента, как потерял её!       Идиот, чёртов кретин!       Малфой подошёл к бару и налил себе рокс виски. Не поморщившись, он осушил его. Сжав челюсть и зажмурив глаза, он старательно пытался сдержать себя.       Да! Именно так ему было хреново, что он рыдал, как мальчик! Да, вот так ему было больно, что он вгрызался в подушку зубами, сдерживая отчаянные крики. Потому что почти каждую ночь она приходила к нему во снах и он не хотел, блять, открывать глаза и возвращаться в эту серую реальность!       Мир без неё потерял все краски, превратив его в ментального дальтоника: он ничего не хотел, никого не хотел.       Она… Она… Она…       Сука!       Драко зажмурил глаза и прибегнул к тому, что было проще.       Окклюменция       Оглядев своё рабочее место критическим взглядом, он нахмурился. Сегодня он точно напишет ей письмо.       Усевшись в кресло, Драко взял перо и окунул его в чернильницу.       Каллиграфическим почерком он вычерчивал предложение за предложением. Приглашение.        Дорогая Гермиона Грейнджер,       Мы с радостью сообщаем Вам о том, что Вы приглашены разделить с нами это знаменательное событие, которое состоится: 16:30; 18 сентября 2003 года; Место сбора Малфой-менор.       С уважением:       Драко Малфой и Астория Гринграсс.       Он знал, что пути назад уже не было, также он знал, что его свадьба будет за день до её дня рождения.       Драко не выбирал этого, он вообще не участвовал во всём этом процессе. Единственным его пожеланием было — самостоятельно отправить ей приглашение.       Малфой надеялся, что сможет увидеть её до того, как вступит в официальный брак.       И снова ментальная стена сдала свои позиции, предала его, открываясь ей.       Чёртов слабак!       Опрокинув ещё один рокс с повышенным содержанием этилового спирта, он открыл окно и пронзительно свистнул, призывая птицу. Филин прилетел мгновенно, словно где-то рядом ожидал призыва.       Драко наспех привязал письмо к его лапке и отправил пернатого так быстро, как только мог, с мыслями лишь о том, как бы не передумать.       И всё же…       Невербально он призвал метлу…       Нет!       Он не имеет права усложнять ей жизнь своими чувствами.       Он переживёт их.       И, возможно позже, Драко снова сможет думать о ней, не ощущая при этом щемящую тоску, отдающую болью где-то в области грудной клетки.

***

      Гермиона была настолько счастлива, насколько это было вообще возможно с учётом того, что происходило в её жизни.       Сейчас для неё буквально не существовало ничего, что могло бы омрачить это день.       Сегодня она узнала, что ждёт девочку.       Маленькую принцессу.       Как оказалось, когда она прилетела в Австралию, длительность её беременности составляла восемь недель, что приравнивалось к двухмесячному сроку.       Сейчас она со смехом вспоминала свою реакцию на тот факт, что беременна.       Однако, по прошествии двух месяцев, девушка смирилась с этим и, честно говоря, была уже рада этой новости, словно только этого и хотела всю свою жизнь.       Меж тем, мучивший её весь месяц токсикоз отступил на второй план — его сменщиком стали гормоны.       Коллеги на работе шарахались от неё, как от прокаженной: то она им премии выписывает, то чихвостит почем зря.       Впрочем, все всё знают и всё прекрасно понимают, однако стараются всё же держаться подальше, ведь не известно, что придумает их начальница сегодня.       Гермиона была искренне благодарна Драко за то, что он свёл её с Терезой, тем самым проверенным лицом, чей адрес он всучил ей перед самым вылетом.       Тереза была старше её почти на десять лет, но это никаким образом не мешало развитию их дружбы, которая, в свою очередь, не была камнем преткновения в их коллективе.       Узнав о её положении, Тереза почти всю работу взяла на себя и это несмотря на то, что у неё самой подрастали двое детей.       — Милая, не переживай, для того у меня и есть муж, чтобы с детьми сидел и кушать готовил, — утешала она.       Гермиона смеялась, хоть женщина и говорила ей об этом на полном серьёзе.       Нет, Тереза не была феминисткой, просто в её семье именно таким образом и были распределены роли.       В Австралии её контора предоставляла услуги защитника в суде не только волшебникам, но и магглам. Так что подавляющим большинством кадров в её офисе были магглорожденные волшебники и сквибы.       Грейнджер искренне удивилась тому, что Тереза является сквибом, несмотря на то, что её муж волшебник.       — Откуда ты знаешь Малфоев? — однажды спросила она, не в силах держать в себе зуд любопытства.       — Да кто ж их не знает-то? — пожала Тереза плечами. — Хотя, если по правде, я с ними нахожусь в каком-то дальнем родстве.       Услышанный ответ поставил всё на свои места. И как она не обратила внимание на её схожесть с ними?       Конечно, волосы у неё не были платиновыми, но глаза, эти глаза…       Драко…       Она думала о нём постоянно.       Писала письма, комкала, выкидывала и снова писала.       Идя по дорожке, ведущей к её дому, девушка была твердо уверена в том, что напишет ему и прикрепит к письму снимок с УЗИ.       Она поднялась на веранду и встала перед входной дверью, счастливо улыбаясь и поглаживая чуть выступавший животик.       — Скоро твой папочка про тебя узнаёт, — ворковала Грейнджер, открывая дверь.       Шагнув за порог, она буквально споткнулась о конверт со знакомым гербом на печати. Взяв письмо, Гермиона выглянула на улицу, надеясь на то, что птица ещё не улетела. Но пернатый почтальон, очевидно, не стал дожидаться появления адресата.       По всей видимости, письмо пришло несколько часов назад.       Повертев его в руках, Гермиона вздохнула и, не дав себе шанса передумать, сломала восковую печать. Она достала из конверта белую красивую открытку с серебристой каймой. Раскрыв её, девушка отметила, что написана открытка вручную, и почерк принадлежит Драко.       То, что было написано его рукой, заставило её сердце на секунду остановиться. Приглашение.       Дорогая Гермиона Грейнджер,       С радостью сообщаем вам, что вы приглашены разделить с нами это знаменательное событие, которое состоится: В 16:30; 18 сентября 2003 года; Место сбора Малфой-менор.       С уважением:       Драко Малфой и Астория Гринграсс.       Всё же существовала одна вещь, которая могла испортить Гермионе настроение. До этого момента, она о ней даже не подозревала.       Что ж, как оказалось, жизнь все еще способна её удивлять, в очередной раз давая отрезвляющего пинка под зад.       Он женится.       Твою-то мать!       Ей ни в коем случае нельзя переживать!       Что ж, она сама тянула время. И не вправе злиться на него.       Только на себя и свою глупость.       Почему ей понадобилась куча времени и тысяча километров для осознания того, что она его любит?       Самая умная ведьма столетия? — Отнюдь…       Самая слепая и непроходимая идиотка столетия? — Вот это уже больше похоже на правду.       Раздался стук в дверь.       Кого еще сюда принесло?       Девушка нахмурилась и пошла встречать нежданных гостей.       Говорила же ей мама, смотри в глазок перед тем, как открывать, но нет, она пренебрегла таким необходимым знанием, кое вкладывали в неё полтора десятилетия назад.       — Герм…       Вот это шутка.       Перед ней стоял в максимальном раздрае Гарри. Чёртов. Поттер.       — Прости меня, — опустив голову, прохрипел волшебник, — я так виноват перед тобой!       Ей быстро надоела демонстрация макушки Спасителя Мира.       — Голову подними, — скорее приказала, чем попросила, но, так или иначе, Поттер, словно цирковой зверёк, ей подчинился. Выходит, он готов на всё, чтобы заслужить её прощение.       — Ну проходи, раз явился, — Гермиона отступила и пропустила Гарри в дом.       Устроив нежданного гостя в гостиной и оставив рассматривать обстановку, она направилась в кухню, разливать чай по кружкам.       — Можешь начинать, Гарри, — вернувшись с подносом в руках, подтолкнула его Гермиона в нужном направлении. Всё как и всегда, будто не было всех этих лет.       — Я сожалею, мне правда очень жаль, — начал он. — Я хотел бы это исправить, эту сраную дыру, — Гарри помахал рукой от неё к себе.       — Не хочу тебя расстраивать, Поттер, но видишь ли, это, как ты выразился, называется: журнальный стол, — небрежно бросила она, пожав плечами, затем сделала глоток из кружки, старательно пряча в ней улыбку.       Грейнджер прекрасно поняла, о чем он говорит, но ей так не хотелось облегчать ему эту задачу.       — Да, я не про это… Я про пропасть, ну которую, знаешь, когда люди долго не общаются, понимаешь? Да? Я это имею ввиду. Блять! — теперь она смеялась в голос. Мерлин, как же он старается.       Можно же ещё разочек. Верно?       — Я тебя прощаю, что-то ещё? — отрезала девушка, снова скрывая свою ухмылку в кружке.       — А-а… — и он застыл.       Гермионе на секунду показалось, что кто-то запустил в него оглушающим, но постепенно в его глазах загорелись искры понимания.       Сейчас она уже не скрывала своей улыбки, демонстрируя ему ровный ряд верхних зубов.       — Это правда?! — спросил Гарри, резко вскакивая с кресла.       — Гарри, я никогда по-настоящему не держала на тебя зла. Я всё прекрасно понимала, выбор исходил от большинства, а ты был не в том положении, чтобы ругаться с ними. В любом случае, — Гермиона хитро улыбнулась, — я знала все о твоих грязных делишках от твоей жены. Так что, место в первых рядах для просмотра твоих неудачных интимных дублей было мне обеспечено. Прошу тебя, только Джинни не ругай, я не то, чтобы хотела знать такие подробности, но сбор компромата это важная работа для адвоката, — девушка сверкнула взглядом, — на будущее, имей ввиду, у тебя есть лишь два варианта: либо тебе со мной дружить, либо тебе придётся избавиться от меня, потому что я знаю про тебя много сочных подробностей, — теперь она открыто ему улыбалась.       Внезапно, он снял очки и бросил их на столик, опустился в кресло и по-мальчишечьи зарыдал.       Вот это поворот!       Такого она точно не ожидала.       Гарри Поттер плачет у неё в гостиной, хотя ещё полчаса назад она считала, что её жизнь окончательно и бесповоротно разбита!       Охренеть, метаморфозы.       — Я так счастлив, — размазав сопли по лицу, произнёс Гарри. Белки его глаз покраснели от слез, из-за чего зелёная радужка выделилась так сильно, что стало больно смотреть.       Он снова вытер рукавом свой покрасневший нос и шмыгнул им же.       Девушка скривилась, достала палочку и незамысловатым движением руки ликвидировала бардак на лице друга.       Гарри вопросительно приподнял бровь.       — Я хочу тебя обнять, а ты весь в соплях, поэтому мне пришлось… — не успела договорить Грейнджер, как её сгребли в охапку.       Гарри. Гарри… Гарри…       Как же вовремя ты появляешься.       — У тебя чуйка на пиздец? — спросила она, утыкаясь носом в его ключицу.       Гермиона и не подозревала, что настолько сильно скучала по нему.       — По ходу дела, да, — он отстранился и оглядел её с ног до головы. Его взгляд задержался на её животе.       О Боже…       Она моментально пожалела о том, что одела майку, а не платье.       — Ты беременна, — не вопрос и даже не утверждение, лишь сухая констатация факта.       Она кивнула.       «Спасибо ему за то, что не стал лезть с расспросами из разряда: Кто отец? И: а как родители отреагировали на эту новость? "       Дальше они просто болтали ни о чем и обо всём на свете одновременно, как в старые добрые времена. Когда подошло время попрощаться, он пообещал ей на следующей неделе взять отпуск и приехать вместе с Джинни и их сыном Джеймсом.       Гарри настолько был воодушевлен этой затеей, что ей ничего не оставалось, кроме как поверить в это.       Баланс.       Несмотря на то, что она так и не виделась с родителями с того самого раза, на то, что скорее всего Драко не узнает того, что у него скоро родится дочь, в её жизнь вернулся Гарри.       Этого ей вполне достаточно.       В тишине своей гостиной, Гермиона взяла в руки приглашение на свадьбу и, покрутив его между пальцев, сожгла его.       Прощаясь с ним, на этот раз она надеялась на то, что это навсегда…