Нефритовый лотос

Солнце не светило ярко — естественно для поздней осени. Проснувшись, Лань Сюин заметила, что она была укутана, но место рядом пустовало. Она провела рукой по белой простыне. Холодная. «Мама, наверняка, рано проснулась». Девочка, играясь, перебирала свои длинные волосы и постепенно начала улыбаться. «Какой же сегодня отличный день». Через час-два придут братья, и, наконец, они все вместе проведут время. С ними Лань Сюин виделась тоже нечасто. Но, все-таки, не так уж редко, как с матерью. Зачастую, они могли встретиться в библиотеке, куда дядя иногда звал их. А так, расписание у каждого было разным, но, все же, было очевидно — Лань Хуань и Лань Чжань проводят гораздо больше времени вместе. Лань Сюин было немного завидно. Иногда она чувствовала будто не выдержит больше ничего и в такие моменты ее самым заветным желанием было ощутить рядом что-то родное, теплое. И, осознавая, что эти двое могут быть рядом и поддерживать друг друга, Лань Сюин чувствовала какую-то безосновательную, но жгучую обиду. Что уж скрывать, ей часто было одиноко. Подруг она не завела, потому что обучалась у наставницы. У Лань Сюин были совсем другие приоритеты в учебе нежели у других учениц, но, в будущем, насколько было известно — она будет посещать общие уроки. «Поскольку ты имеешь определенный статус, твое обучение проходит раздельно. Сейчас важно заняться воспитанием, поучиться основным дисциплинам. Но потом ты будешь учиться со всеми, а там уже самосовершенствованию можешь отдаться полностью» — так сказала наставница. Читать она любила, этикет давался ей легко, но единственное живое общество, где она могла выговориться и побыть собой, было ее семьей. Поэтому она с нетерпением ждала, когда же все они соберутся вместе — тогда все бессонные ночи, в которых она с щемящей тоской хранила все драгоценные воспоминания о проведенном времени вместе, забудутся — и она проведет время в теплых объятиях матери, старшего брата, держась за маленькую ручку Лань Чжаня, который, как и она, не отказывается от объятий родных. Сегодня день будет отличным, она чуяла это. Лань Сюин встала, по привычке оправила постель и пошла на кухню. Видимо, мама была там. Как только она зашла, сразу же увидела мать, лежащую на животе. Лица Лань Сюин не видела. Длинные каштановые волосы. И кровь. В белых одеяниях, некоторые части которой побагровели — она сразу бросалась в глаза. Кровь стала немного темной, но след, струящийся от ее тела, был, однозначно, жидким. Не совсем давно, но и не близко к настоящему времени. Когда же?

***

Голова болела, что же это за сон? Издевательство, не более. Вздохнув, Лань Сюин встала со своего ложа, она оправила постель и переоделась. Ее покои были среднего размера и делились на две части: главная, где она работала и спальня. Все там было скромно, под стать добродетельной госпоже праведного ордена. Она подошла к зеркалу под ее рост — подарок братьев. На нее глядела изящная девушка. Черные локоны доходили до бедер. Такие же угольно-черные глаза, в меру длинные ресницы и густые прямые брови. Алые губы не такие пухлые, но и не тонкие; черты ее лица немного островатые, но никак резкие. Из-за светлой кожи, в контрасте с черными глазами и волосами, внешность ее была более чем запоминающейся. «Красавица». Лань Сюин в последнее время слышала такое часто. И никак это не комментировала. С момента трагедии прошло почти десять лет. С того момента, когда Лань Сюин и ее братья уже окончательно почувствовали себя сиротами. Отца она ни разу еще не видела. И не горела желанием. Слышала, что он появился спустя три месяца на родовом кладбище — Лань Чжань и старший брат виделись с ним. О чем они тогда говорили, она знать не хотела. Любое упоминание о родителях откликалось не то, что болью, отвращением, да и только. Но больше всего она презирала отца, не взявшего полностью ответственность за свою семью. Лань Сюин смутно догадывалась о предыстории своих родителей, по услышанным сплетням в детстве. К сожалению или к счастью, разговоры о Лань фужэнь после ее смерти не были так популярны. Оно и хорошо. На смену этим разговорам пришло обсуждение тех, кто остался после самой дамы Лань — они. Конечно, никто в ордене не говорил про них открыто. Однако, как эти старейшины следили за каждым действием наследников… Она усмехнулась. И это самый праведный орден? Самое смешное, именно тот, кто с тобой связан кровью — и был настоящим врагом. На самом деле, как Лань Сюин позже поняла, это было обычным делом в кланах, так что, оставалось все стойко перенести. И они перенесли. Сейчас уже никто не смел перечить в ордене Лань Сичэню. Во многом, это из-за того, что они и правда поступали так, как полагается людям их статуса, но держать все крепко в узде тоже было одним из важных составляющих в удержании их положения. Впрочем, другие… Восхваляли их и восхищались: благородной внешностью и происхождением, высоким уровнем самосовершенствования, талантом в боевых искусствах и прочих науках. «Благородные господа достойны всего, чего сейчас имеют. И в сравнении со своими сверстниками, они еще нравом отличаются. Действительно, наследники ордена Гусу Лань!» Даже тень их матери не легла пятном на их репутацию. Изредка упоминался их отец, в отличие от матери — в хорошем ключе. Из-за чего же? Ведь, он никогда не был частью их жизни. Лань Сюин не знала и предпочитала забыть об отце; похоронить все воспоминания о матери. Они уже в прошлом — там им и место. Важна была ее семья — ее братья. Они немного отдалились после смерти мамы, виделись изредка, но в последнее время, когда у Лань Сюин была причина часто встречаться со старшим братом, казалось, все наладилось. После того, как Лань Сюин исполнилось пятнадцать — часть забот клана легла на нее. В особенности, внутреннего двора. С возрастом здоровье наставницы давало о себе знать, хоть она и полностью не отошла от дел, но большую часть работы выполняла Лань Сюин. Если Лань Сюин нуждалась в руководстве, то обращалась советом к ней, а так, наставница хорошо обучила ее, из-за чего таких случаев становилось все меньше и меньше. Лань Хэ Сянь приходилась двоюродной тетей Лань Сюин и ее братьям, и по причине того, что сама Лань фужэнь не могла управлять внутренним двором, эти заботы взял на себя ближайший родственник из главной ветви. Лань Хэ Сянь дала обет безбрачия, поэтому коротала дни в ордене и тут ей появилось применение. Правда, когда Лань Сюин отдали ей на воспитание, она уже понимала — пора передать это место законной хозяйке. Лань Хэ Сянь с детства обучала Лань Сюин всему необходимому, чтобы стать хорошей хозяйкой не только клана, но и ордена. С мыслями о том, что придет день, когда эта маленькая девочка займет положение, соответствующее ее статусу. И вот, Лань Сюин неплохо справлялась. Лань Сюин шла к кабинету старшего брата со стопкой бумаг. Ей сегодня нужно было уточнить бюджет, выделяемый на месяц. В последнее время подорожали семя лекарственных трав. Орден сам выращивал растения, но там же были и однолетние травы, которых уже должны начать сеять в конце этого месяца. К тому же, это означало, что цены на краски и духи тоже поднялись, ведь их тоже делали из разного рода растительности. Посему количество вопросов, требующих мнения главы стало больше — посоветоваться было крайне необходимо. Лань Сюин шагала по внешнему двору, вокруг было так свежо. Несмотря на то, что сейчас было начало лета, все ощущалось как ранняя весна. Причина кроилась в том, что Облачные Глубины находились глубоко в горах, где температура была значительно ниже— именно поэтому посев начинался в этот период. Она дошла до кабинета главы и оповестила его о своем приходе. Получив разрешение, Лань Сюин вошла. — Приветствую главу, — в приветственно жесте поклонилась она. — Здравствуй, — кивнув, Лань Сичэнь указал взглядом сесть напротив. Лань Сичэнь сидел на месте главы и разбирал бумаги. Он вырос и, правда, стал прекрасным юношей — ему в этом году исполнялось девятнадцать. Несмотря на юный возраст, он хорошо справлялся со своими обязанностями. И в некотором смысле, Лань Сюин была рада разделить эту ношу с ним. — Вы выглядите уставшим, — поставив бумаги рядом, сказала она, — где Лань Чжань? Он бы помог вам, позови вы его. Лань Сюин часто заставала обоих братьев, когда приходила сюда, и на этот раз ожидала того же. — Он и так недавно ушел, ему необходимо учиться, а я его отвлекаю, — со вздохом протянул глава, поставив печать на документ. — Не смею оспаривать ваши решения, но вам бы стоило немного отдохнуть. В ответ на ее слова, Лань Сичэнь по-доброму улыбнулся. Было бы ему, когда отдыхать. Лань Сюин понимала, что все это крайне неуместно, что ни говори, а Лань Сичэнь отвечает за целый орден, и то, что он усталый это норма, но все-таки он всегда был не только главой. Лань Сичэнь — ее брат, семья и в заботе о семье нет ничего плохого. — Как насчет того, чтобы после прогуляться немного, брат? — заботливо сказала она, — я вам помогу с оставшейся частью работы, и как раз к тому моменту, вероятно, Лань Чжань тоже закончит учебу. Нет, он, наверное, уже закончил. Сидит, небось, в библиотеке. — Какой же я глава, если не могу справиться с работой, что мои младшие помогают мне? — сказал Лань Сичэнь сам себе, и после посмотрел на нее, пустив смешок, — вы с Лань Чжанем в этом так похожи… Ладно, я согласен, небольшая прогулка не помешает. Лань Сюин лишь радостно улыбнулась. Она была искренне рада, что дагэ согласился несмотря на то, что был правда загружен. Она молча передала свой отчет, в котором лань Сичэнь должен был поставить печать. В свою очередь, он тоже безмолвно передал часть документов для рассмотрения. Они тщательно изучали все, глава ставил печати сразу, а вот Лань Сюин изредка что-то спрашивала вслух, чтобы спросить мнения брата. В основном, он дал ей документы, касающиеся клана, зная, что Лань Сюин в этом разбирается. Сам Лань Сичэнь рассматривал дела ордена. От этого действия брата Лань Сюин не могла не улыбнуться слегка, вот ведь, она же сказала, что поможет, но, все же, он дал ей самые простые задачи на рассмотрение. — Старший брат такой ответственный, прямо эталон главы одного из великих орденов, — ставя документы рядом с ним, немного усмехаясь сказала она. — Не могу же я заставлять свою маленькую сестренку работать сверхурочно, — все еще тепло улыбаясь, ответил Лань Сичэнь. Серьезные ответы Лань Сичэня всегда немного смущали ее. Постоянно, когда Лань Сюин хотела подшутить по-доброму над ним, она заканчивала неловким чувством внутри, будто бы, только что пыталась издеваться над невинным ребенком. Лань Сюин понимала, что дагэ всегда относился к ней с уважением и любовью, но не хотела формальностей. Хотя, вернее сказать, это его характер — Лань Сичэнь сам по себе был сдержанным. Однако, даже когда в качестве главы он был вынужден поступать жестко, Лань Сичэнь всегда относился к своей семье мягко. Да и семья у него была маленькая: Лань Чжань и Лань Сюин. И то, в последнее время ее диди почему-то начал вести себя чересчур официально. Со старшим братом — уж точно. Но Лань Сюин не хотела, чтобы эта его манера общения по отношению к дагэ оставалось постоянным, поэтому подшучивала над Лань Чжанем два-три раза, пока не получила ту реакцию, которую хотела. «Лань Сюин!» — с несвойственным ему раздражением, он, поднимая голос слегка, звал ее по первому имени. Вспомнив об этом, она улыбнулась. Снова. Все-таки, взаимодействие с семьей приносили настолько светлые эмоции, что Лань Сюин не могла иногда сдерживать себя. Но всегда, во всех случаях, ее братья позволяли это и не упрекали, даже зная, что это может принести неприятности в будущем. Она была абсолютно уверена: они разделяют ее чувства. По-своему, но все же. Вот она семья — люди, с которыми ты забываешь обо всех ограничениях, когда позволяешь себе больше положенного. Раньше Лань Сюин думала, только с полной семьёй можно достичь такого счастья, но дело оказалось не в количестве, а в самих людях. Двое. Самые дорогие. Лань Сюин поняла, что слишком размечталась, заметив вопросительный взгляд старшего брата. Она просто кивнула и сказала, что настроение хорошее. Да, нужно быстрее заканчивать. И всерьез сосредоточилась на работе.