Письма в Лиссабон

— Do you have a charger? Charger, please, for the phone…? Battery? — кто-нибудь вообще на этом земном отшибе говорит на английском? — Если это важно…можете взять мой. — бархатный и такой знакомый голос заставляет обернуться и сердце сжимается при увиденном. Это он. Это точно он и на нем…шляпа? Ракель смотрит в его глаза, она точно замечает нервозность и легкое потряхивание в теле, но Серхио пытается скрыть это всё той же нервной улыбкой и смешком. Она не может не улыбнуться в ответ — он кажется совсем другим. Несмотря на то, что сердца одного и другого отбивают тысячу ударов в секунду, он кажется расслабленным и даже удовлетворенным…? Он в белом, она не помнила, чтобы он раньше носил белое, не считая брюк и рубашек, однако, она не может не заметить как сильно ему идет этот цвет. Как хорошо он оттеняет его глаза, бороду и каштановые кудри. Позабыв о зарядке, о разряженном телефоне, когда она буквально на краю земли, Ракель делает неуверенный шаг вперед, борясь с желанием накрыть его сложенные руки своими. Что сказать человеку о котором ты плакала почти ежедневно целый год? Серхио смотрит ей прямо в глаза и со смехом откидывает голову назад, когда она все-таки решается разрядить обстановку: — Ты похож на итальянского мафиози. — выдает она, демонстрируя широкую улыбку. — Я подумал, что стоит встретить тебя должным образом в должном виде. — он нервно перебирает пальцы, не сводя с нее глаз, а затем поправляет очки. Еще одно подтверждение, что перед ней не мираж. Только он может так поправлять свои очки. — Я приехала сюда с определенной целью. Я планирую накричать на тебя. В моей голове есть даже пункты, по которым ты будешь приговорен к моим крикам. — Ракель сказала это, усмехаясь, думая о том, что накричит на него только после того, как хорошенько трахнет. В ее голове пронеслась мысль был ли он с кем-то после того, как покинул Испанию. — Не смею мешать Вашим планам, Инспектора. Но советую сделать это в более безлюдном месте. Люди могут испугаться и обсуждать это еще несколько дней. — он медленно протянул руку на встречу к ее руке, но не решился прикоснуться. — Согласна. Тем более, лишнее внимание нам ни к чему. Какие варианты? — надеюсь, он отвезет меня к себе домой, а не предложит номер в моем отеле, чтобы поиметь как какую-то проститутку. Она усмехнулась своим же мыслям, решив не думать о сексе. Как рядом с ним можно не думать о сексе, когда она весь год тосковала по нему и доводила себя до оргазма с его именем на губах? — Как насчет того, чтобы познакомиться с нашим домом? — идиот. Ты идиот, Серхио, зачем ты сказал «нашим»? Она прямо сейчас сбежит отсюда и это будет твоим наказанием до конца дней. Боже, Ракель, пропусти это мимо ушей… Пожалуйста, я прошу тебя, дай мне шанс… Нам. — Ты живешь не один? — Серхио вопросительно поднял брови и они уставились друг на друга, гадая, кто из них глупее. — А… — она догадалась о чем он, пока он подумывал схватить ее за руку, чтобы не убежала. — Показывайте, Профессор. — смакуя его прозвище, она поджала губы, улыбнулась бармену и устремила глаза вперед, чувствуя на себе восхищенный взгляд Серхио. Он поднялся с барного стула, и, наконец, позволил себе прикоснуться ладонью к ее обнаженной спине, чтобы медленно вести ее в правильном направлении. Она ощутила немного мокрую ладонь и подумала не была ли это мокрой ее спина от лавины нервов, скопившихся узлом в животе. Ракель осматривалась по сторонам, разглядывая деревья и небольшой пруд прямо рядом с этим баром, он был усыпан лотосами и кувшинками по краям. Издалека раздавались крики людей, наверняка, с той узкой торговой улочки, которую она минула по пути к месту встречи. Было жарко, то ли от нахождения в опасной близости к нему, то ли от температуры Филиппин. Он медленно вывел ее на парковку ресторана, в котором находился тот деревянный бар и повел к серому Ниссану, купленному в тот же день, как он узнал о покупке ею билета до Пуэрто-Принсеса. Она не могла больше выдерживать этого напряжения, она отчаянно хотела закончить этот официоз и, когда он, как настоящий джентельмен или же итальянский мафиози, открыл ей дверь пассажирского сиденья, Ракель притянула его к себе за лацканы пиджака и крепко впилась в его губы, побуждая пустить ее в его сладкий рот. На секунду он опешил, совсем не ожидая от нее таких решительных действий, помнится, еще десять минут назад она обещала на него накричать. Но уже в следующий момент он обхватил ее талию двумя руками, открывая рот и пропуская в него ее язычок. Она была словно оазисом в пустыне, а он путником, бродившим целый год без надежды утолить жажду. Между рваными, страстными поцелуями он слышал ее шепот: — Я скучала, боже, как же я скучала по тебе. — Ракель и сама не понимала, что говорит это вслух, пока не почувствовала его улыбку и тихое «Любимая» в узком пространстве между их губами. Она всем нутром ощущала как огромный годовой ком тоски, боли и разлуки подступал к ее горлу и не в силах показать ему свои слезы, оторвалась от поцелуев и крепко прижалась к нему, не думая о том, что может испачкать этот кремовый пиджак своей тушью. Он держал ее одной рукой за спину, другой прижимал ее голову к своей груди и смотрел на небо, благодаря вселенную, счастливую звезду, ангелов-хранителей, мертвых родных и, на худой конец, Бога, в которого он поверил в этот самый момент. Сглатывая собственные слезы, он поцеловал ее макушку и закрыл глаза, не веря, что спустя год он снова держит в руках единственную женщину своей жизни. — Поехали? Я не могу дождаться твоих криков. — он отстранился и посмотрел на нее — чуть потекшая тушь, красный нос и мокрые глаза казались ему самым красивым зрелищем в его жизни. Он нежно поцеловал ее, положив большую руку на ее щеку, она широко улыбнулась и кивнула. Они неслись по пустынной трассе куда-то подальше от шумной жизни. Ракель разглядывала пейзажи за окном, потирая пальцами его ладонь, которую он вложил в ее руки как только выехал с парковки. Она завороженно смотрела на океан и пальмы, высаженные на обочинах, людей, которые торговали чем-то на тех же самых обочинах и детей, которые босиком бегали по асфальту, заливисто смеясь. Спустя 20 минут она заметила, что не осталось ни океана справа от нее, ни людей и только тогда поняла, что они въехали в частный поселок, по всей видимости, находящийся в джунглях. Серхио ехал быстро, мечтая оказаться с ней наедине и всецело впустить ее в свою нынешнюю жизнь, которой не хватало одного, самого важного кусочка пазла — ее. Они молчали и тут он вспомнил, что вместо одной женщины, они когда — то договорились о всем клане Мурильо. — Паула и мама остались в Мадриде? Или… — он даже не знал, что подразумевал под этим «или». Было бы некрасиво оставлять их одних в отеле, на незнакомом острове. — Они в Мадриде. Я сказала, что еду в командировку по новой работе, но, кажется, мама мне не поверила, увидев как я в спешке закидываю в чемодан купальники, сандали и кружевное белье. — последнее она выделила намеренно, произнеся это по слогам. — Ммм…я буду удостоен чести посмотреть на эти Ваши сандали? — он нежно поцеловал ее костяшки и бросил на нее игривый взгляд. — О, я определенно хочу показать тебе эти мои сандали. — облизнувшись, она погладила его по щеке, возвращая руку на былое место и рассматривая дорогу. Спустя пару минут в этих джунглях начали появляться небольшие домики с железными воротами. Они стояли не в ряд, все говорило о том, что здесь живут скрытные и, по всей видимости, богатые люди. — Это какое-то сообщество преступников? — Это какое-то сообщество богачей и я понятия не имею, как вписался сюда. — отшутился он. — Ну да, ты понятия не имеешь как затерялся среди Филиппинских богачей. Они что, за этими воротами варят наркотики? — Я не знаю, я не проверял. Если честно, я никого из них не видел в лицо, кроме соседей — семейную пару с девочкой, кажется, возраста Паулы, они латиноамериканцы. Мысленно Ракель сделала заметку познакомиться с ними, чтобы адаптация ее дочери прошла легче, чем она могла бы себе представить. Ну вот, ты уже собираешься печь печенье по выходным с соседями, Ракель. Минув остальные дома и снова проехав небольшие джунгли, они оказались у точно таких же ворот, какие были у всех. Серхио, открыв через телефон большие ворота, въехал на территорию его их дома и остановил машину. Он поспешил открыть ей дверь, и, придерживая за руку, произнес: — Добро пожаловать. Мы с домом давно тебя ждали. — он нервно поправил очки, все еще чувствуя, что ходит по тонкому льду, называя дом «их». Она улыбнулась и начала осматриваться по сторонам. Это был дом из темного дерева и бетона, небольшой, но и не маленький, с ухоженным садиком, бассейном и еле заметным ей выходом в океан. Серхио провел ее на веранду, откуда открывался потрясающий вид на бесконечную воду. Ракель стояла лицом к океану, раскрыв рот от красоты и не сразу заметила, что он стоит сзади, положив ей руку на плечо и любуются открывшимся ему видом. Видом любимой женщины на фоне края земли. Он почувствовал небывалую смелость и приобнял ее за ключицы, вдыхая носом запах ее шампуня. — Нравится? — боязно спросил он, ведь если ей не понравится, он будет вынужден попрощаться с милой розовой комнатой Паулы, стены которой красил сам в особо тоскливые дни. — Это невероятно… — прошептала Ракель, медленно поворачиваясь в его объятиях. — Но прямо сейчас есть то, что мне понравится еще больше. — Душ? Еда? Сон? Все, что угодно, что заставит тебя отдохнуть после долгого перелёта. — Серхио засуетился и положил свои руки на ее плечи, ища ответы в ее глазах и эмоциях. Она кротко улыбнулась его нежности, даже невинности и прошептала: — Сон. Долгий, десятичасовой сон в объятиях одного известного нам обоим преступника. Но сначала… — она вновь прижалась нежным поцелуем к его губам, сладко постанывая ему в рот. Он оторвался первым и посмотрел ей в глаза — она смотрела в ответ и тяжело дышала, будто чего-то ожидая. В следующую секунду он заключил ее в объятия и страстно целовал, запуская одну руку в ее волосы, а другой придерживая за талию. Она продолжала тихо постанывать и огонь между ними начал разгораться с такой силой, что деревянная веранда была в опасности. Серхио подхватил ее на руки и не отрываясь от поцелуев, почувствовал ту самую связь, которую они обрели во время ограбления. Все это ощущалось так правильно — держать ее в своих руках, целовать ее, пока не закончится кислород, теперь уже ее руки в его волосах, ее закрытые глаза, рваное дыхание, которое свидетельствовало о том, что она невероятно возбуждена. Ракель чувствовала, что уже мокрая и, прикусив его нижнюю губу, скинула с него пиджак и принялась за пуговицы рубашки. — Я бы не хотел, чтобы наш первый раз после разлуки был на веранде, ты этого не заслуживаешь. — Тогда какого черта медлишь? — это было не раздражение, это было нетерпение на грани. Медленными шагами он направился в свою их спальню и, не отрываясь от поцелуев, они вместе рухнули на кровать. Она не могла поверить в происходящее, она так сильно хотела его, что если бы сейчас он испарился, она разрыдалась бы как девчонка, но нет, он был тут и уже развязывал узелки на ее белом комбинезоне. Он навис над ней, смотря ей в глаза, пока она возилась в его ремнем и брюками, чувствуя, какой он уже твердый. Без предупреждения Серхио спустил верх ее одежды и взял в рот набухший сосок, обхватывая ладонью вторую грудь. Ракель протяжно застонала, подумав о том, что если он начнет дразнить ее, то на этих темных простынях окажется мокрое пятно еще темнее. Напряжение внутри нее нарастало все больше и больше и она решила, что с прелюдиями покончено. У них еще будет время вдоволь и не спеша насладиться друг другом. — Я хочу тебя, я так сильно хочу тебя, Серхио. Пожалуйста, иди ко мне, иди сюда. — она шептала будто в бреду, он сводил ее с ума одним своим присутствием. Он оторвался от груди и, избавив ее от ненужной одежды и белья, устремил свои пальцы в ее уже такие влажные складки. Ощущение того, насколько она промокла, как сильно она хочет его, мгновенно сделало его член буквально каменным. Она стянула с него черные боксеры и удовлетворенно провела рукой по его органу, размазывая предэякулят. Он блаженно закрыл глаза, издав гортанный стон, не прекращая водить пальцами внутри нее. Она обвила ногами его торс и он понял, что медлить действительно больше нельзя. Впившись с новой силой в ее губы он медленно вошел в нее и его захлестнула волна удовольствия и облегчения. Он снова был с ней спустя год. Неторопливые толчки и ее громкие стоны побудили его двигаться быстрее и он испугался кончить в ту же самую секунду. Год голода, год тоски, год отчаяния и мечтаний о ней давали о себе знать и зная, что ни один из них долго не продержится, он мягко перевернул их соединенные тела так, что теперь она была сверху, а он уперся макушкой в изголовье кровати. Она уперлась руками в его грудь, чуть сжимая темные волосы на ней, а он обхватил ее бедра с обеих сторон и выпрямился, чтобы быть к ней еще ближе. Теперь уже она обнимала его за плечи и увеличивала темп, не переставая рвано целовать его, задыхаясь от накала эмоций и ощущений. Удовольствие в нем растекалось по венам, словно наркотики, и он все сильнее сжимал ее бедра, двигая своими навстречу. Ракель потянулась пальчиками вниз, к своему центру желания, когда он одернул ее руку, положив себе на щеку и направляя свои, размеренно выписывая круги на ее клиторе. Она протяжно застонала и откинула голову назад, не прекращая скакать на нем, уже с большей интенсивностью. Внутри нее узлом завязывалось напряжение, предвещая скорый оргазм, он впился губами в ее шею, оставляя на ней кроваво-красные засосы. С каждым толчком, сопровождающимся ее сладкими стонами, он чувствовал, что его освобождение близко, знакомое покалывание в яйцах только побуждало все сильнее вдалбливаться в нее, приятная теснота буквально сводила его с ума и он решил, что должен дать ей знать об этом: — Ракель, я…joder… — она начала вращаться вокруг его члена, накрывая его новой волной удовольствия. — Я не могу…я… — он захватил зубами мочку ее уха, желая, чтобы они кончили вместе. — Отпусти, отпусти это любимая, давай сделаем это вместе. — шептал он, целуя ее за ухом, не переставая кружить ее клитор. Задыхаясь и дрожа, с громким протяжным стоном она освобождала все эти месяцы нервного ожидания и он, почувствовав, как Ракель плотно сжалась вокруг него, начал изливаться сам, насаживая ее с новой силой. Несколько толчков и Ракель свалилась на его грудь, переживая самый яркий оргазм в своей жизни. Он запрокинул голову на стену, поглаживая ее волосы и спину, помогая ей выровнять дыхание, покуда как его сердце грозилось выпрыгнуть из груди. — Ты действительно копил в себе весь этот энтузиазм целый год…? — нерешительно с одышкой спросила она. — Я не мог по-другому. Если ты спрашиваешь, был ли я с кем-то, то ответ очевиден, я ждал только тебя. — с такой же одышкой ответил он, легко целуя ее в плечо. Она слезла с него и вопросительно посмотрела на вторую дверь в спальне, явно подразумевая немым вопросом душ. — Да. Ты хочешь принять душ вместе или…? — Я скоро вернусь. — кокетливо произнесла Ракель и чмокнула его в губы.