***
Наступлению первых весенних дней радовалась вся школа, за исключением несчастных пятикурсников, чья учебная нагрузка возросла в разы из-за грядущих экзаменов по СОВ. Количество гриффиндорцев в библиотеке увеличилось втрое, и даже студенты факультета Слизерин стали чаще посещать читальный зал, зубря конспекты до самого закрытия библиотеки. Пуффендуйцы тревожно отсиживались в гостиной своего факультета, а студенты Когтеврана, казалось, не боялись ничего, неспешно чаёвничая за своим столом в большом зале. Северус был бы рад присоединиться к общей суматохе, но экзамен по СОВ был меньшим из его проблем. Волдеморт вернулся в Англию с важными новостями, и судя по срочности общего сбора, ему не терпелось поделиться своими успехами. В первое мартовское воскресенье студенты Хогвартса, как водится, побрели в Хогсмид за беззаботными посиделками в кафе и приобретением сладостей на грядущую учебную неделю. Северус сделал вид, что следует за толпой с теми же праздными целями, заглядывая в окна магазинов с фальшивым интересом и глупой полуулыбкой, пока у паба «кабанья голова» незаметно не свернул налево к амбару. За те несколько месяцев, что тёмный Лорд отсутствовал в стране, Северус основательно готовился к их встрече. В редкие моменты одиночества, когда Мальсибер и его дружки посапывали в своих кроватях, а все поручения Лорда были выполнены, он возвращался к окклюменции. В тот страшный день, когда он не сумел оградить свой разум от вторжения, ему пришла в голову гениальная мысль: «А что если для полного овладения окклюменцией необходимо в той же степени развить легилименцию…» Эта идея стала его новой надеждой. Никто из его окружения, кроме смотрительницы библиотеки мисс Пинс, даже не догадывался о необычных пристрастиях Северуса, и это было ему только на руку. Овладев новыми знаниями, он чувствовал себя немного увереннее, стоя перед лицом опасности. В тот день Лорд претенциозно вещал о важных договорённостях, всесторонне принятых и одобренных единомышленниками из европейской части волшебного мира. Это означало лишь одно — армия Волдеморта росла, и он впервые выглядел счастливым, хотя повод был весьма скверным. Пока пожиратели смерти восхваляли своего главнокомандующего, Северус молча наблюдал за происходящим весельем со стороны и ощущал себя съедобной добычей паука-акромантула, что попалась в паутину по своей собственной глупости. Чем больше разрасталась паутина, тем сложнее было выбраться из липких нитей паучьей ловушки. — Ты поработал на славу, — обратился к Северусу тёмный Лорд, когда шумиха поутихла. — Твоими зельями напоили больше сотни грязнокровок и предателей крови, и они, как миленькие, выдали нам все свои секреты. Северус старался подавить подступающую к горлу эмоцию сожаления и скорби, но что-то коварно дрогнуло внутри, выдав с потрохами самую чувствительную часть его большой души. Он покраснел от попытки спрятать болезненные эмоции за стенами окклюменции, и этим вызвал у Волдеморта негодование. — Мне сообщили, что ты выполнил свою часть сделки, это так? — Лорд нахмурил брови, прожигая Северуса насквозь своим сердитым взглядом. — Грязнокровка должна была стать для тебя не больше, чем пустым местом, но нутро подсказывает мне, что информация могла быть ложной, — он посмотрел на Мальсибера с угрозой. — Я сделал всё в точности так, как вы требовали! — сказал Северус с такой обидой в голосе и надрывом, словно вся несправедливость мира свалилась на его плечи. — Да, мой Лорд, он говорит правду, — прозвучал дрожащий голос Мальсибера. — Я следил за каждым его шагом. Волдеморт раздражённо шикнул на перепуганного парня и приказал ему скрыться за дверью, махнув рукой. — Тогда почему в твоих глазах я вижу одни сомнения и жалость? — вновь обратился он к Северусу. — Может ты хочешь присоединиться к предателям крови и отдать свою грязнокровку на съедение оборотням? — Вам показалось, — ответил Северус, дерзко смотря прямо в гнетущую бездну двух чёрных глаз. — Во мне нет ни капли сомнений. — А врать ты ещё не научился… Легилименс! Очередная попытка Волдеморта откапать доказательства своей правоты в чужом сознании могла бы увенчаться успехом, если бы не знания Северуса о своеобразных трюках в окклюменции, описанных одним сумасшедшим волшебником в старом фолианте семнадцатого века. Наверняка, многие перелистывали бездоказательную информацию, основанную на чьих-то фантазиях, но Северус хватался за любую соломинку. Окклюмент, чья статья была подписана именем Джером, водил легилиментов за нос по спутанным дорожкам своих иллюзий, коих было в его голове огромное множество. Он выстраивал их годами, как город, кирпичик за кирпичиком возводя высокие стены. Никто из самых дотошных легилиментов не смог найти истинного Джерома среди сотни подделок в его голове, поэтому они мгновенно окрестили непробиваемого волшебника сумасшедшим. Перед сном Северус применял прочитанную информацию на практике, становясь архитектором собственного сознания. Как писал автор, опытные легилименты всегда чувствуют ложь, поэтому данный способ мог сработать только в том случае, если окклюмент сам верил в собственные иллюзии. Северус мысленно лепил на себя каменную броню, искренне веря в свою неуязвимость перед тёмным Лордом. Даже когда мешал зелье в кипящем котле, он представлял себя в разных реальностях, фокусируясь на деталях, запахах и звуках. За десятком выдуманных сценариев Волдеморт не заметил короткую сцену в библиотеке, где Северус поведал Лили шёпотом о важном. Пусть эта сцена заняла в его жизни лишь мгновение, но она могла в пух и прах разоблачить его планы, поэтому он скрыл истинные мысли о Лили за ложными воспоминаниями. Тёмный Лорд безоговорочно поверил в ту искусственную реальность, которую Северус буквально сам преподнёс ему на блюдечке. Там он смеялся над мерзкими шутками Эйвери о грязнокровных волшебниках, смотрел на Лили с презрением, словно она ему опротивела, а ещё представлял себя новым пожирателем смерти для пущей достоверности. — Неужели прозрел? — озадаченно произнёс Волдеморт. — Понял, наконец, свои ошибки? — Да, сэр, — ответил Северус с каменным лицом, а внутри ликовал от того, как умело он обвёл тёмного Лорда вокруг пальца. — Может тогда убьём твою грязнокровку, раз она стала тебе безразлична? Выдержке Северуса можно было тогда позавидовать; сердце бешено колотилось в его груди, зашкаливая за сто двадцать ударов в минуту, но он не подавал виду. — Я… — задумался он на секунду, сочиняя на ходу причину, — её должник. Видите ли, я обязан ей жизнью. — Я бы мог помочь тебе избавиться от долга перед грязнокровкой, — Лорд сказал об этом с нескрываемым намёком на непростительное заклинание. — Пожалуй, я разберусь с этим сам, но спасибо… — В таком случае, наша договорённость всё ещё в силе, если ты будешь держаться от неё подальше и примешь моё предложение. Немой вопрос застыл в глазах Северуса. — Стать пожирателем смерти и служить мне до конца своих дней, — огорошил Волдеморт спонтанной новостью всех присутствующих. Северус догадывался, что все проверки и испытания вели его именно к этому неизбежному моменту, но не так скоро. Волдеморт был доволен своим выбором, судя по тому, как быстро, и неожиданно для всех, Северус стал первым подростком, получившим приглашение в узкий круг пожирателей смерти. Любой слизеринец на его месте, не задумываясь, дал бы положительный ответ на столь почётное предложение, но не Северус. Ни одна клетка его организма не желала этого. Более того, ему была ненавистна даже мысль о том, чтобы стать частью их общества. — Ты ещё думаешь? — фыркнул тёмный Лорд, оголив своё задетое самолюбие. — Я согласен, — ответ Северуса был лишён эмоций. Его голос не дрогнул, но внутри бушевали противоречия. Жизнь Лили стояла на кону, а значит он не мог поступить иначе. В его памяти ещё были свежи жуткие воспоминания о трагичной жизни Лили из проекций Волдеморта в случае невыполнения одного из пунктов их негласного соглашения. — Что за кислые лица? — обратился Лорд к толпе своих почитателей, безмолвно наблюдающих за непредвиденным поворотом событий. — Недовольны моим решением? Не волнуйся, Эйвери, твой сын тоже может стать пожирателем смерти, если докажет мне свою верность на деле. Пока что он только болтает об этом со своими сокурсниками. Эйвери старший сурово посмотрел на сына, а тот в ответ в недоумении пожал плечами. — Если помимо недовольства у вас больше нет ко мне вопросов, то пора расходиться, — Волдеморт подождал реакцию толпы ровно четыре секунды, а затем аппарировал в неизвестность, оставив за собой привычный шлейф недосказанности. Спиной и затылком Северус ощущал, как десятки прожигающих взглядов оставляют на нём отпечаток своего несогласия; в особенности те, кто давно стремился стать избранным пожирателем смерти. Если бы они только знали, какая истинная причина сподвигла Северуса на такой отчаянный шаг, наверняка, набросились бы на него скопом, как злые собаки. Он не стал дожидаться саркастических реплик в свою сторону, покинув амбар сразу после Волдеморта.***
— Мой отец сказал приглядывать за тобой, — сболтнул младший Эйвери, присоединившись к Северусу за обедом. — Много недоверия вызывает твоя персона в наших кругах. — Можешь делать, что хочешь. Мне всё равно, — устало произнёс Северус, не отрывая взгляд от своей тарелки. — Я же вижу, как ты на Эванс пялишься! Весь закипаешь от злости, когда её Поттер подначивает. Не знаю, как тебе удалось Лорда запутать, но меня то уж точно не проведёшь, да и Мальсибер с Эваном тебе тоже не верят! — Выговорился? — возмутился Северус, лязгнув вилкой по тарелке со злостью. — А чего ты так злишься? Значит, есть, что скрывать? Северус знал, что наделает глупостей, если сейчас же не избавится от компании приставучего однокурсника. Он спокойно встал изо стола и покинул большой зал, оставив свой обед недоеденным. Эйвери что-то долго фыркал ему вслед, но всё равно остался неуслышанным. Северус перешёл на бег, пытаясь сбросить с себя тягостное напряжение, долго копившееся внутри. Он был весь переполнен буйными эмоциями, что рвались наружу криком о помощи. Если бы он только мог, то непременно выложил всю правду Лили, как на духу, как было принято в их дружбе, но вместо этого, свернул в подвалы Слизерина и достал из пыльного ящика свой заброшенный личный дневник. Если бы существовала возможность кричать написанными буквами на бумаге, то от дневника Северуса тогда не осталось бы и следа. Сам того не желая, он уничтожил бы его той злостью, отчаянием и страхом, бушующими в нём, как разрушительный торнадо. Несколько минут он был погружён в состояние полного отрешения от реальности, яростно чёркая что-то в дневнике, пока в руке не треснуло перо от чрезмерного нажатия, сломавшись на две части. Отложив дневник в сторону, он немного отдышался и пришёл в себя, словно после забега на длинную дистанцию, а затем увидел страницы дневника, исписанные чернилами лишь одним словом, повторяющимся сотню раз: «Ненавижу!..» Он дал себе всего минуту на передышку, прежде чем взяться за учебники по СОВ, как ни в чём не бывало. На мгновение почувствовав лёгкость, он стал прибегать к помощи дневника всё чаще, исписывая пустые листы под влиянием злости. Например, это было необходимо после навязчивой компании Эйвери с его подозрительностью, после новых заданий Волдеморта с вечно растущим списком зелий, и даже после одного взгляда на Поттера, трущегося вокруг Лили с нелепым флиртом. Как же Северусу хотелось ему вмазать; руки так и чесались, но сорвись он тогда на Поттера с кулаками, у Эйвери были бы все доказательства лжи на руках, и он бы тут же помчался с этим к Лорду. Благо сдача экзаменов по СОВ немного разрядила враждебную обстановку среди студентов разных факультетов. Пусть только на короткий срок, но время от времени гриффиндорцы перешёптывались с пуффендуйцами, когтевранцы со слизеринцами, списывая что-то друг у друга. Лили всячески пыталась подойти к Северусу, чтобы поделиться впечатлениями о пройденных экзаменах, которые ему ещё предстояло сдать, но Эйвери, Мальсибер и Розье вечно ходили за ним хвостиком. Её потерянный и опечаленный взгляд бил его по самому больному. Если бы она только знала, как сильно ему хотелось разделаться с этой троицей и сбежать с Лили куда подальше от всей этой скверны.