Дневник Принца-полукровки

      В ночь с тридцать первого августа на первое сентября Северус стоял напротив стены, где на двух кнопках болтался его календарь с единственной отмеченной единицей. Он ждал этого момента так долго и мучительно, что сейчас, смотря на рассвет наступающего дня за окном, даже не верилось в происходящее. В эту ночь он не спал от волнения и будоражащей тревоги. Вот он беспокойно наворачивает круги по комнате, а уже через три часа окажется на платформе девять и три четверти, откуда отправится прямиком в Хогвартс.       Чемодан был давно собран. Пусть там и не было ни одной новой вещи, это волновало Северуса меньше всего. Он думал о Лили. Мысль о том, что они разделят приключение на двоих, заставляла его сердце биться чаще. После того, как родители Лили убедились в реальном существовании её магических способностей, они стали чаще приглашать Северуса в гости, чтобы побольше разузнать о Хогвартсе. Им обоим было боязно отправлять дочь в неизвестность. Со своей стороны Северус сделал всё возможное, чтобы мистер и миссис Эванс ни о чём не переживали. Родителей Лили сложно было назвать строгими, но всё же они выдвинули пару ультиматумов для поддержания образа: доучиться в магловской школе до конца учебного года и каждые три дня отправлять им письма из Хогвартса.       К сожалению, Северус не мог похвастаться тем же. Тобиас ограничивался кивками головы в разговорах с сыном. Его отношение к нему и без того было не самым дружелюбным, но тогда ухудшилось в разы. Казалось, он намеренно игнорирует Северуса, покидая комнату ровно в тот момент, когда туда заходил сын. Позже Эйлин поделилась с Северусом предположением, что таким образом Тобиас пытается заставить его отказаться от мира магии, сделав выбор в пользу обыкновенной реальности. Всем своим воинствующим видом Северус дал отцу понять, что не свернёт с намеченного пути. С тех пор они не обмолвились друг с другом ни словом. Мрачная тишина за общим столом стала нормой в семье Снейпов. Эйлин как могла поддерживала сына, но диапазона её эмоций едва хватало на поощрительную улыбку. Она помогла ему разобрать свой хлам в подвале, чтобы найти необходимые вещи в Хогвартс по приложенному списку из письма. Почти всё имелось в наличии, кроме формы и волшебной палочки. Эйлин не сомневалась, что её сын непременно поступит на факультет Слизерин, поэтому заранее позаботилась о покупке поддержанной формы на скопленные деньги. Для приобретения волшебной палочки пришлось распродать несколько собственных вещей, включая любимые книги. Северус покрывался испариной, когда Эйлин тянулась к той самой коробке, откуда он украл её гребень. Удача явно была на его стороне, ведь она лишь поверхностно взглянула на содержимое коробки и просто закрыла её, отставив в сторону.       Пока Лили изучала математику в магловской школе, Северус штудировал запретную литературу по тёмным искусствам. Эйлин разрешала ему брать любые книги из тех, что хранились в подвале ещё со времён её юности. Ничто так не увлекало Северуса, как изучение запретной информации о заклинаниях и зельях. Эйлин совсем не пугали пристрастия сына к тёмным искусствам; она наоборот поощряла его увлечения, ведь для семьи Принц эта новость стала бы причиной для гордости.       Вплоть до самого первого учебного дня он был с головой погружён в изучение старых фолиантов.                     

***

      В семье Снейп утро первого сентября проходило в обычном режиме. Пока Северус нервно постукивал ногой по ножке стула, родители буднично распивали чай. Перед уходом на работу, Тобиас сухо попрощался с сыном, будто не расставался с ним на долгих четыре месяца до Рождества.       — Ты проводишь меня на поезд? — спросил Северус у матери.       — Не хочу тебя расстраивать, но у меня слишком много дел по дому, сам понимаешь, — оправдалась Эйлин. — Я не успею вернуться домой до возвращения Тобиаса.       — Ладно, — разочарованно ответил Северус, заранее зная, что она ответит именно так, — тогда я поеду с Лили и её родителями.       — Отправь мне письмо, как доберёшься до Хогвартса. Я буду ждать.       Их короткий диалог закончился скоротечным прощанием. Эйлин вручила сыну чемодан с вещами и неловко прижала его к себе одной рукой. Объятие было торопливым и каким-то обрывистым, словно ей хотелось поскорее выпроводить его из дома. Она изо всех сил подавляла в себе тоску и сожаление, скрывая от сына болезненные эмоции, и как только Северус покинул родной дом, она с головой погрузилась в домашние дела, заглушая занятостью мучительные чувства. Жаль только, что для Северуса всё выглядело совсем иначе. Пока он плёлся к Лили через ромашковое поле, перекладывая чемодан то в одну, то в другую руку, он фантазировал в своей голове о том, как мама и папа машут руками вслед уходящему поезду, как долго обнимают его перед отправлением и желают успехов в новом учебном году. Пусть эта была лишь фантазия, но только так он мог справиться с переживаниями.       В семье Лили в это время царила атмосфера праздника. Мистер и миссис Эванс находились в приятном волнении от предстоящего путешествия Лили в Хогвартс, и только Петунья с презрением наблюдала за беготнёй и суматохой вокруг своей младшей сестры. Когда Северус добрался до их дома, машина мистера Эванса уже была готова к отправлению на вокзал Кингс-Кросс; оставалось только занять свои места и отправиться в путь.       — Северус, я так рада, что ты едешь с нами, — встретила его Лили радостным возгласом.       — Я думал не успею вас застать на месте.       — Ты успел как раз вовремя, — сказала миссис Эванс, — забирайся на заднее сидение рядом с Лили.       — Прокатимся с ветерком, обещаю, — подбодрил мистер Эванс, распахивая перед детьми дверь машины.       Петунья осталась в доме за старшую, категорично отказавшись от совместной поездки. Родители заставили её выбраться из комнаты и попрощаться с сестрой, как подобает воспитанным девочкам, но она не смогла удержаться от колкостей напоследок.       — Удачи, сестрёнка, — сказала она с хитрой ухмылкой, — очень надеюсь, что домой ты вернёшься на метле, как настоящая ведьма.       — Петунья! — прикрикнула миссис Эванс. — Живо иди в свою комнату и подумай над своим поведением!       — Не обращай на неё внимания, — шепнул Северус Лили на ушко, — она ещё пожалеет о своих словах.       — Я больше не злюсь, — ответила Лили, улыбаясь Петунье через приоткрытое стекло машины, несмотря на сказанные ей обидные слова.       — Ничего не забыли? — навеселе спросил мистер Эванс, развернувшись к маленьким пассажирам на заднем сидении. — Тогда пристегнитесь, мы отправляемся в путь!              

***

      На вокзале Кингс-Кросс было не протолкнуться. Уйма народа спешили к своим вагонам, страшась не успеть к назначенному времени на билете. Если бы Эйлин заранее не проинструктировала Северуса, они бы так и бродили по вокзалу в поисках несуществующей платформы девять и три четверти.       — Ты уверен, что нам нужно пройти сквозь стену? — спросила Лили, ошарашенно взирая на друга.       — Да, мама мне так и сказала.       — Лили, детка, мне это всё не нравится, — встревожилась миссис Эванс.       — Я пойду первым, — не раздумывая вызвался Северус. — Миссис Эванс, мистер Эванс, мне жаль вас расстраивать, но вам придётся попрощаться с Лили здесь, иначе стена вас попросту не впустит в мир магии, а Лили не сможет вернуться.       — Как жаль, что нам не удастся посадить тебя на поезд, — расстроился мистер Эванс.       — Я не буду вам мешать, — вмешался Северус, желая исчезнуть раньше трогательного прощания дружной семьи. — Лили, я буду ждать тебя на той стороне.       Миссис Эванс вдруг подбежала к Северусу и прижала его к себе, как собственного сына.       — Удачи тебе, милый Северус, — сказала она ему нежным голосом, смотря прямо в глаза. — Мы будем ждать вашего возвращения на зимние каникулы.       Мистер Эванс присоединился к своей жене, пожав мальчику руку, и кивком подтвердив все её слова. Они махали ему вслед, в точности как он фантазировал в своей голове, но это были совсем не его родители, и вовсе не те эмоции, о которых он грезил. В его маленькой грудной клетке защемило от тоски; он мысленно хоронил в своей голове надежду о том, что его родители однажды станут похожи на семью Эванс.       Северус желал поскорее пересечь границу реального и магического мира, чтобы, наконец, хоть где-то почувствовать себя своим. Он точно знал, что Хогвартс станет для него настоящим домом, где можно не прятать свой дар и не бояться осуждения.       Отойдя от стены на три метра, он приготовился бежать. Сердце стучало в такт ударам обуви по бетонной плитке. Раз, два, три… Он задержал дыхание, закрыл глаза и сделал последний шаг, погружаясь в стену, как в желейную массу. Северус распахнул глаза уже в новом мире, где было также шумно и суетливо, но атмосфера ощущалась совсем иной; магической. Он глубоко вдохнул, наполняя лёгкие особенным воздухом. Дети разных возрастов галдели, громко переговаривались между собой и сновали повсюду, сбивая Северуса с толку. Кто-то пищал от встречи с лучшей подругой после долгих летних каникул, кто-то из старшекурсников целовался в укромном углу или втихую покуривал сигареты, прячась от взрослых, но также были и те, кто одиноко озирался по сторонам в поисках таких же потерянных первокурсников.       — Северус, я только что прошла сквозь стену! — звонкий голос Лили оповестил о её прибытии. — Это точно не сон?       — Ущипнуть тебя?       — Нет, — ответила Лили, изумлённо разглядывая величественный поезд и толпы людей на перроне, — я не хочу просыпаться.       — Я бы тоже не просыпался, будь всё это сном.       Северус выбрал для них предпоследний вагон поезда. Ему показалось, что именно возле него ошивалось меньше всего народа, а значит, там ещё были свободные места. Лили заглядывала в каждое купе по порядку, спрашивая у пассажиров милым голоском:       — У вас не найдётся для нас местечка?       Многие из тех, кто уже находился в поезде, знали друг друга не первый год, поэтому сразу отказывали Лили, не дав ей даже до конца озвучить свой вопрос. Так они прошли не меньше десяти купе, натыкаясь только на отказы. Когда ребятам всё же удалось найти полностью пустой вагон, их счастью не было предела, особенно после долгих поисков и пренебрежительного отношения к ним со стороны старшекурсников. Они приземлились на один из диванов и уставились в окно, откровенно пялясь на провожающих и суетливую молодёжь, одетую по форме разных факультетов.       — Скоро и мы такими будем, — размышляла вслух Лили, — в форме нашего факультета спешить на поезд к новым знаниям.       — Не думаю, что они спешат к знаниям. В Хогвартсе есть вещи поинтереснее скучных лекций.       — И что же?       — Мама рассказывала мне, что они вытворяли всякие шалости за спинами преподавателей, а ещё бегали в запретный лес, споря между собой, кто испугается первым и закричит.       — Жду не дождусь, когда нас распределят по факультетам.       Машинист поезда нажал на кнопку предупредительного гудка. Все ученики забегали по перрону, как мышки в поисках норки. Родители юных волшебников обнимались на прощание со своими детьми, произнося при этом напутственные речи о послушании и хороших манерах. Через несколько минут второй гудок и голос машиниста из рупора известили пассажиров и провожающих об отправлении поезда в Хогвартс. Все студенты в это время уже заняли свои места, а родители стали постепенно разбредаться в разные стороны.       Северус и Лили были безумно рады тому, что свободные места рядом с ними никто не занял, а значит им не придётся делить своё купе с незнакомцами. Жаль только, что радость продлилась совсем недолго, ведь всего через пять минут дверь купе с грохотом отворилась и два мальчика ввалились внутрь, как торнадо, роняя на ходу чемоданы и сумки. На первый взгляд мальчишки были не старше Лили и Северуса. Один из них был чуть выше другого, и приковывал внимание попутчиков своей кудрявой шевелюрой, а второй выделялся дерзким взглядом двух карих глаз. Они оба по-свойски приземлились на диван напротив Лили и Северуса, да ещё с таким надменным выражением лица, будто весь вагон принадлежал только им одним, а остальные пассажиры были лишь гостями на их празднике жизни. Лили и Северусу сразу не понравились взбалмошные мальчишки, которые не только галдели без остановки, но ещё умудрялись совать нос в личные разговоры своих соседей по купе.       — Вы не могли бы говорить чуть тише? — не удержалась Лили от замечания.       — Сразу видно, будущая пуффендуйка, — ответил ей кареглазый мальчик, откровенно посмеиваясь над незнакомкой. — Они такие же зануды.       — Тебя не спрашивали, — огрызнулся Северус, раздражаясь от его наглости.       — Ууу… — протянул задиристый мальчишка, готовясь к ответному удару. — Даю голову на отсечение, это будущий слизняк из Слизерина.       Северус соскочил с дивана, желая наброситься на двух хохочущих мальчишек, но Лили вовремя успела потянуть его за рукав и усадить на место.       — Он тебя провоцирует, — шепнула она. — Просто не будем обращать на них внимания.       Если бы не Лили, страшно было представить, чем могла закончиться перепалка между ними. Она, как могла, отвлекала Северуса разговорами на его любимые темы о магических существах и зельях, а попутчики в это время продолжали галдеть. Из их громкого диалога стало ясно, что оба мальчика являлись потомками знатных семей магического рода. Фамилии Поттер и Блэк звучали гораздо чаще их собственных имён. Лили мало что понимала из сказанного ими, а вот Северус был наслышан о знаменитой семье Блэков от матери. Дети из семьи Принц и Блэков долгими десятилетиями являлись студентами Слизерина, где впоследствии становились друг другу закадычными друзьями. В тот момент Северус был только рад, что носит фамилию отца, а не матери, ведь теперь ему не нужно связываться с одним из Блэков по старой семейной традиции.       Оказалось, мальчики впервые познакомились друг с другом в поезде, около получаса назад. Поттер хвалился перед Блэком своим семейным древом и их большими достижениями на магическом поприще, а тот в ответ молчал. Семья Блэков хоть и была по-своему знаменита, но отдавала предпочтение тёмной стороне магии. По его унылому выражению лица не сложно было догадаться, что мальчишка Блэков явно не гордился своими родственниками.       Северус косился на Поттера и думал только об одном: «какой же заносчивый и высокомерный тип». Впрочем, так думала и Лили. Они не выдержали и получаса, находясь бок о бок с двумя выскочками. Лили предложила Северусу переместиться в другое свободное купе по соседству, где через стенку всё равно было слышно громкую болтовню Поттера и Блэка. И только когда вдали показались очертания Хогвартса в утреннем тумане, в поезде ненадолго воцарилась долгожданная тишина.       — Я не верю своим глазам, — одухотворённо сказала Лили, совсем не контролируя порыв своих эмоций.       — Мама говорила, что Хогвартс произведёт на меня огромное впечатление… — добавил Северус, не отводя взгляд от горизонта. — Не обманула.       Поезд как раз немного замедлил ход, проезжая по старинному мосту, откуда открывался вид на гористую местность, покрытую жёлто-зелёной травой, цветущими кустарниками диких ягод и редкими деревьями с пышной кроной. По мере приближения поезда к конечной остановке, замок Хогвартса становился всё больше в размерах. Северусу захватило дух от мысли о предстоящей встречи с самим профессором Дамблдором, учителями и распределительной шляпой, которая, надо сказать, пугала его сильнее остальных.       — Северус, ты это тоже видишь? — тихо спросила Лили, чтобы никто, кроме него, её не услышал.       — Да, Лили, мы наконец-то добрались, — также тихо ответил он.       Как только поезд прибыл на место назначения, Поттер и Блэк выбежали из вагона самые первые, но внимательные старшекурсники всё же успели их перехватить. За первокурсниками следили старосты четырёх факультетов, взявшие на себя ответственность за безопасное сопровождение детей до залов Хогвартса. Они выстроили в колонну всех новоприбывших и повели за собой, периодически пересчитывая их количество. Лили не отходила от Северуса, буквально вцепившись в предплечье его руки. Каждый ребёнок, находившийся в общей колонне, будь то чистокровный волшебник, полукровка или маглорождённый, был счастлив находиться в этом удивительном месте, предвосхищая интересные события ближайших семи лет обучения.       Рядом с Хогвартсом они ощущали себя крошечными существами. Таким величественным и громадным казался им замок вблизи. Звуки восхищения и восторга звучали почти из каждых уст, а головы детей всегда были задраны вверх; к небу. Если бы не спешка старост, первокурсники так бы и замерли на месте, разглядывая бесподобную архитектуру здания и его окрестностей.       — Ещё успеете всё рассмотреть, — сказал один из старост, — Хогвартс никуда от вас не денется.       — А вдруг распределяющая шляпа решит, что ни один из факультетов кому-то из нас не подходит, — спросил мальчик из первого ряда колонны. — Что же тогда?       — Значит кто-то из вас будет первым ребёнком в Хогвартсе, кому не повезло, — отшутился староста, смеясь в унисон с другими взрослыми сопровождающими.       По испуганным взглядам детей стало понятно, что больше половины из них поверили в глупую шутку.       — Он шутит, — успокоила детей другая староста в форме факультета Гриффиндор, — шляпа ко всем найдёт свой подход.       — Могла бы подыграть, — возмутился парень в форме Слизерина.       — Пора повзрослеть, Эмерсон! — ответила она в повелительном тоне. — Тебе доверили быть старостой факультета, а ты всё никак не наиграешься!       — Тсс… — протянул он шёпотом, приложив указательный палец к губам. — Лучше помалкивай, а то снова придётся увидеть меня в гневе.       Девушке из Гриффиндора явно было что ответить задире, но на горизонте появилась таинственная фигура в тёмном обличии, и все старосты выстроились в линию.       — Ненавижу слизеринцев, они скользкие и противные, как слизняки, — сказал Поттер своему новоиспечённому другу, но громогласное эхо доставило сообщение почти всей колонне.       — Эй, кто это там вякнул? — выкрикнул мальчишка из центра колонны.       — Ну я! — смело ответил Поттер.       Мальчик двинулся в его сторону, распихивая толпу локтями. Всем вокруг стало очевидно, что назревала драка. Никто не рискнул остановить разгневанного первокурсника, движущегося на обидчика со скоростью львиного прыжка. Быть может его семья училась на факультете Слизерин или он сам мечтал туда попасть, но в любом случае, слова Поттера были восприняты им как непростительное оскорбление.       — Молодой человек, живо вернитесь на своё место, — провозгласил женский диктаторский голос, обращаясь к тому мальчику.       Все до одного, как по щелчку пальцев, перевели взгляд на центральный вход в Хогвартс, где на каменных ступенях стояла хрупкая женщина средних лет в чёрной мантии и остроконечной шляпе.       — Не успели вы ещё переступить порог школы, как уже спорите о факультетах! — строго и чётко проговорила она каждое слово, приставив кончик волшебной палочки к горлу, отчего её голос стал звучать громче. — Распределяющая шляпа, несомненно, сделает свой выбор, но директор школы имеет больше полномочий, поэтому с лёгкостью отправит вас обратно домой за непослушание! Вам это ясно?       — Да, мэм! — выкрикнула девочка с задних рядов, и все остальные тотчас же хором повторили за ней.       Строгая женщина представилась профессором трансфигурации Минервой Макгонагалл. Она поблагодарила старост за помощь и взяла на себя роль сопровождающей.       — Добро пожаловать в Хогвартс, — торжественно произнесла она, распахнув двери перед первокурсниками.       Как маленькие утята они повсюду следовали за профессором, страшась потеряться в таком огромном, роскошном замке.       — Смотрите, там приведение, — запищала девочка из толпы.       Ладошка Лили уже была полностью мокрой от страха, но она продолжала держать Северуса за предплечье.       — Не бойся, Лили, это хорошие приведения. Они живут здесь ещё с давних времён, — успокаивал её Северус, хотя сам вздрагивал от внезапных звуков.       — Вы видели? Там вдалеке… Лестницы будто бы сами перемещаются!       Статистика подсказывала, что чаще всего подобным чудесам удивлялись маглорождённые волшебники, а остальные были давно наслышаны о Хогвартсе от родителей и родственников, но даже они порой восторгались увиденным.       Топот мужских ботинок и женских туфелек по каменному полу отдавался эхом по пустынному холлу Хогвартса, где не было ничего примечательного кроме деревянных скамеек и позолоченных канделябров с бесконечно горящими восковыми свечами. Профессор Макгонагалл неожиданно остановила ход колонны возле больших резных дверей.       — Нас, наверняка, уже заждались, — сказала она, сменив строгость в голосе на лёгкую игривость.       Одним взмахом волшебной палочки, профессор отворила тяжёлые двери большого зала.       — О Боже, я никогда к этому не привыкну, — сказала Лили, смотря перед собой, как под гипнозом, не моргая. — Северус, ты ведь это тоже видишь?       — Да, Лили, я не устану тебе повторять, что это всё не сон, а просто магия.       — Просто магия? — переспросила она. — Шутишь? Да это же настоящее волшебство!       Они дружно шагали за профессором, то оборачиваясь по сторонам на сидящих за обеденным столом студентов, которые приветствовали их громкими аплодисментами, то поднимая головы к потолку, имитирующему вид бездонного звёздного неба, то смотря себе под ноги, боясь внезапно споткнуться от растерянности. Большой зал оказался для них самым интересным местом из всего увиденного, судя по раскрытым ртам и аханьям. Первокурсники торжественно шествовали между столами всех четырёх факультетов, распознать которые можно было по цвету формы. Кто-то из детей успевал замечать своих родственников среди старшекурсников и радостно махал им, выкрикивая имя, а те в ответ зазывали его к себе на факультет. Атмосфера праздника витала в воздухе, даже несмотря на серьёзные лица преподавателей, сидящих за отдельным столом в конце зала, и несмотря на приближающуюся церемонию распределения, которая в своё время пугала каждого новичка.       — Кучнее, — скандировала профессор Макгонагалл, распределяя детей по свободной территории зала таким образом, чтобы всем был виден пьедестал с трибуной.       Когда все заняли свои места, к трибуне вышел седовласый мужчина в серой мантии с уникальной вышивкой из серебряной нити, которая привлекала к себе больше внимания, чем его длинная борода.       — Это Альбус Дамблдор, директор школы, — шепнул Северус Лили на ушко.       — Я сразу его узнала, — ответила она также тихо. — У него добрые глаза.       В зале повисла тишина. Все взгляды были направлены в сторону директора, и даже школьные приведения притаились в укромных углах большого зала, приготовившись слушать ежегодную речь Дамблдора.       — Я рад приветствовать вас в нашей школе, юные волшебники и волшебницы! — зазвучал благородный и раскатистый голос директора. — Ваш семилетний путь в мир магии Хогвартса начинается прямо здесь и сейчас, поэтому приготовьтесь к самому увлекательному приключению в вашей жизни. Наши многоуважаемые преподаватели школы будут счастливы стать для вас мудрыми спутниками на этом нелегком, но очень интересном пути. Я желаю каждому из вас обрести здесь себя и стать по-настоящему великими волшебниками, чьи фамилии ещё долгие годы будут звучать в стенах нашей школы.       В зале зашумели аплодисменты, но Дамблдор продолжил свою речь, приглушая громкие звуки жестом одной руки:       — Как многие из вас успели заметить, перед вами находится распределяющая шляпа, чья задача на сегодня состоит в распределении первокурсников на подходящий факультет из четырёх имеющихся. Гриффиндор, — студенты факультета тут же засвистели и загалдели, давая о себе знать, — Когтевран, — очередь перешла когтевранцам, но возвестили они о своём присутствии в более сдержанной манере, — Пуффендуй, — эти ребята решили ограничиться хлопками, — и Слизерин, — студенты зелёного факультета подскочили со своих мест и сделали всё возможное, чтобы запомниться первокурсникам больше, чем их нелюбимые гриффиндорцы.       Для новичков такое приветствие стало настоящим шоу-представлением. Казалось, что после такой яркой презентации, некоторые первокурсники пересмотрели своё предвзятое отношение к определённым факультетам, чья репутация шла вразрез увиденному.       — Я предоставляю слово профессору Макгонагалл, — сказал Дамблдор, покидая трибуну.       — Как только прозвучит ваша фамилия из списка, вы выходите в центр зала и садитесь на стул, — чётко проговорила Минерва.       Дети разволновались и замешкались, ведь наступил самый волнительный и тревожный для них момент.       — Ребекка Ли, — огласила она первое имя из списка.       Темноволосая девочка с двумя короткими косичками пробралась сквозь толпу однокурсников и на трясущихся ногах поднялась на пьедестал, где её ждала профессор Макгонагалл с распределительной шляпой в руке. Не успела девочка сесть на стул, как шляпа уже оказалась у неё на голове и прокричала:       — Пуффендуй!       Студенты её нового факультета зааплодировали, принимая первокурсника в свои ряды.       — Питер Петтигрю, — прозвучала следующая фамилия.       Застенчивый мальчик раскраснелся до пунцового цвета и нервно покачивал ногой, пока шляпа обдумывала свой выбор.       — Я чувствую твоё сильное желание попасть на факультет Гриффиндор, — вдруг сказала шляпа мальчишке, — но, боюсь, это может быть неверным решением.       — Пожалуйста, — прошептал он.       — Иногда я прислушиваюсь к желаниям студентов, если выбор столь неочевиден, как в твоём случае, поэтому пусть будет Гриффиндор!       Студенты Гриффиндора ликовали, перекрикивая профессора Макгонагалл. Они встретили с теплом и искренней радостью нового члена их факультета. Следом таких новичков пожаловало к ним ещё трое, среди которых были две сёстры-близняшки.       — Льюис Барнс.       Фамилии звучали одна за другой.       — Когтевран!       Овации переходили с одного стола на другой.       — Джеймс Поттер.       Фамилия Поттер была знаменита среди волшебников всего магического мира, поэтому стол Гриффиндора уже точно знал, чей факультет заберёт к себе такого перспективного студента.       — Без всяких сомнений, Гриффиндор, — торжественно произнесла шляпа.       Не успел стол Гриффиндора принять в свои ряды новичка, как шляпа преподнесла им ещё одного потомка знаменитой семьи волшебников, Сириуса Блэка. Радости в этот раз была куда меньше, ведь никто не ожидал, что прямой родственник тёмных магов станет одним из студентов Гриффиндора, а не Слизерина, как предполагалось ранее. Всё же несмотря на протест в глазах большинства студентов двух враждующих факультетов, никто не смел подвергать сомнению выбор распределительной шляпы.       Уже около половины первокурсников были распределены по факультетам, а Лили и Северус всё ещё переминались с ноги на ногу, ожидая своей очереди. Сложно было радоваться за кого-то, пока внутри все органы дребезжали от страха.       — Северус Снейп, — наконец-то прозвучала его фамилия.       Лили посмотрела на друга взглядом перепуганного оленёнка.       — Удачи, — сказала она тихо, переживая за него сильнее, чем за саму себя.       Северус побледнел от волнения, когда на его голову водрузили тяжёлую шляпу. На этот раз она долго молчала, смакуя мыслительный процесс.       — Интересно… — протянула она, словно пробуя на вкус это слово. — Ты уверен, что факультет Слизерин тебе действительно подходит?       Северус медленно кивнул головой в знак согласия, ведь он всегда знал, что поступит на тот же факультет, что и вся его семья по материнской линии. Он чтил традиции, которые мать ему привила с самых юных лет.       — В таком случае, если ты настолько верен своему выбору, пусть будет Слизерин!       Как только шляпа озвучивала во всеуслышание название змеиного факультета, ни у кого не было сомнений, что за сегодня они переплюнули в громкости даже Гриффиндор. Северус неуверенно следовал к шумным слизеринцам, смотря только на Лили и её лучезарную улыбку, посвящённую лично ему. Оставались считанные минуты до того момента, когда распределительная шляпа разместится на голове Лили и сделает свой выбор. Северус занял своё место среди однокурсников и принялся ждать, когда назовут её имя, а следом прозвучит название его факультета.       — Лили Эванс, — прозвучало её имя среди последних из длинного списка.       Со стороны она выглядела смелой и уверенной в себе, поднимаясь по трём ступеням на пути к пугающей неизвестности. Она была единственной из всех, кто улыбался ещё до того, как услышал вердикт распределительной шляпы. Северус пристально смотрел на неё и шептал:       — Слизерин, Слизерин, Слизерин…       — Гриффиндор! — выкрикнула шляпа, едва коснувшись её макушки.       В первые секунды Лили обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, она была безмерно счастлива от того, что распределительная шляпа не засомневалась в её магических способностях, а с другой стороны был её лучший друг, чей взгляд в тот момент оказался печальнее дождливого неба.       Северус не мог дышать, наблюдая за тем, как его Лили шла навстречу не ему. Он успокаивал себя мыслями о том, что Лили всё равно будет рядом, пусть и на другом факультете. Она не перестанет быть его другом, находясь в гостиной Гриффиндора, ведь остальное свободное время они будут проводить вместе. Лили улыбалась ему своей самой лучезарной улыбкой, и это было для него сейчас важнее. Важнее того, что единственное свободное место для неё оказалось возле Джеймса Поттера, чьё поведение вызывало только раздражение, и даже важнее их короткого диалога, суть которого Северус уловил по движению губ.       — Извини, что спутал тебя с пуффендуйцами. Я Джеймс, — сказал Поттер, повернув к соседке голову.       — Я Лили, — ответила она, смотря только на Северуса. — Извинения не принимаются.