Metamorphosis

— Дэрил. — Дэрил? — Дэрил, проснись! Его выводит из глубокого сна панический голос Кэрол, но он с трудом открывает глаза. Он пытается сосредоточиться, даже когда она трясет его, пока свет не вспыхивает в его сетчатке. За две секунды он переходит от нуля к шестидесяти. Он хватается за нож под подушкой, готовый отбиваться от того, кто может напасть на них, но нежная рука успокаивает. — Здесь никого нет. Здесь только мы, — говорит Кэрол. — Что случилось? Почему ты кричишь? Мне снился странный сон. — У меня ноги мокрые. Он прищуривается.  — Я не понимаю. — Я тоже. Когда я ложилась спать, они были сухими. Он ничего не понимает, но его внимание привлекает мерцание на кончиках ее серебристых волос. Дэрил закручивает один кончик вокруг большого пальца и подносит его к глазам, чтобы она увидела падающую капельку. Какие бы фрагменты она ни собрала воедино, ему сейчас не до этого, он слишком сонный, чтобы что-то связать. Ее глаза расширяются, и она чуть не падает с кровати, поспешно направляясь к зеркалу в ванной. Он идет следом, натыкаясь на приставной столик и с проклятием спотыкаясь носком о дверной угол. Кэрол осматривает каждую влажную прядь волос с явной паникой, кипящей под поверхностью, прежде чем прийти к выводу, который требует, чтобы она быстро сняла с себя всю одежду. — На мне что нибудь есть? Я не могу увидеть свою спину, это чертово зеркало недостаточно длинное. Что они со мной сделали? Ты что-нибудь видишь? Она крутится, пытаясь разглядеть себя, и он наполовину ожидает, что она в любой момент залезет на раковину. — Дэрил? Ты тут? Он моргает, пытаясь сосредоточиться.  — Да. Извини, не до конца проснулся. Дай я посмотрю, стой спокойно. Он сохраняет спокойный тон, как может, но внутри у него все кружится, как и у нее. Мужчина не знает, почему ему кажется, что он выпил десять бутылок пива и запил их текилой, или почему у Кэрол мокрые ноги и влажные волосы, хотя она легла в постель сухой. В данный момент для него это слишком, но он обводит взглядом ее спину, ища что-нибудь необычное.  — Ничего не вижу. — Ты уверен? — Я уверен. Никаких следов, ничего. То, как быстро она бросается к нему в объятия, застает его врасплох. Тихое шмыгание носом выдает ее страх и поражает его прямо в сердце. — Я держу тебя. Всё в порядке, — он снимает с дверного крючка халат, чтобы накинуть его на дрожащие плечи. — Что, черт возьми, происходит? Ты тоже мокрый? — она откинулась назад, окинув его обеспокоенным взглядом. — Похоже, что нет. — Нет. Раздевайся, мне нужно убедиться, что на тебе ничего нет. В любое другое утро ее просьба была бы идеальным поводом для пошлой шутки или намека, но сейчас, когда они застряли в чертовой версии проверки, в поисках инопланетных имплантатов или неудачных научных экспериментов, им не до этого. Дрожащими руками Кэрол придирчиво осмотрела каждый его сантиметр, из-за чего по коже побежали мурашки, а затем объявила, что он чист.  — Ладно, ты в порядке. У него не было причины слишком волноваться, пока Кэрол не вытерла ноги полотенцем и кровь не прилипла к ткани. В этот момент его кровь вспыхивает, когда она садится на закрытое сиденье унитаза, положив ногу ему на колено, и они вдвоем пытаются рассмотреть все повреждения. — Чёрт. Чёрт! Сукин сын. Под ногтем след от иглы! — он полукричит, — Они трогали тебя, они сделали это. Клянусь богом... Он распахивает дверь ванной, хватает свой нож и арбалет и намеревается отправиться прямо в главный офис, где есть ответы на вопросы о том, кто заслуживает стрелу прямо в голову. — Дэрил, подожди. — Нет. Нет! Кто-то ответит за это. Они не могут прийти сюда и делать неизвестно что. Я убью того, кто это сделал. — Послушай меня, — она пытается снова, ее голос тверд, а ладонь на его руке останавливает, — Мы знаем, что в тот момент, когда мы заподозрим их, нас закроют. Не зря же они уложили меня обратно в постель, как будто ничего не произошло. Они хотят, чтобы мы не узнали. — Значит, я должен притворяться, что все в порядке? — Пока что да. Мы позволяем им верить, что мы не знаем. — Или можно просто взять Пса и уйти. — Это будет не так просто. Ты знаешь это, — грустно говорит женщина. Он опускает руки, с грохотом роняя оружие, и приваливается спиной к двери. Она права. Не всё будет так просто.  — Я позволил этому случиться. Пусть кто-нибудь только попробует войти сюда и причинить вред моей жене. Ему нравится называть ее своей женой. Возможно, он говорит это слишком часто, и в конце концов она скажет, чтобы он прекратил, но в данный момент он не сдерживается. Единственное, что может быть лучше - это признаться ей в любви, что он уже должен был сделать, но что-то его останавливает. Может быть, потому, что она еще ни разу не сказала этого, кроме того случая, когда думала, что умирает, но он не уверен, что это действительно считается. Они поклялись, что у них все серьезно, но она не сказала этого снова даже после того, как они начали спать вместе, и это заставляет его сомневаться. Потом он ругает себя за глупые игры в собственной голове. Он доверяет ей больше, чем кому бы то ни было. Он сомневается в своей способности быть достаточным. Почему-то попросить ее выйти за него замуж в душе было легче, чем произнести эти три слова, но, по крайней мере, называть ее женой - это уже шаг. — Это не твоя вина, — она мягко сказала, — Это так же, если бы я позволила, чтобы они сделали что-то с тобой. Они, должно быть, накачивают нас наркотиками. — Еда? — Это единственное, о чем я могу думать. У тебя тоже болит голова? Он кивает.  — У меня череп трещит. — Сегодня мы ничего не едим после завтрака. Если они снова попытаются это сделать, мы будем готовы. — А если они появятся здесь, думая, что мы снова отключились? — Пока не уверена, — она пожимает плечами, — Мы все еще работаем над планом. У нас есть... двенадцать часов, чтобы все выяснить? — Да, хорошо. Сначала мы пойдем в кафетерий, потом на площадку для йоги. Сделай обход и посмотри, кто хочет поговорить. Что-то мне подсказывает, что у тебя это получится лучше, чем у меня, — он вздыхает. — Просто сосредоточься на одиноких женщинах, и у тебя не будет проблем с тем, чтобы заставить их рассказать о своей жизни. Я в этом уверена. — Ты выставляешь меня на аукцион? — он шутит, хотя ему с трудом удается сделать над собой усилие. Она улыбается, похлопывая его по заднице, когда они выходят из комнаты.  — Выйди и сделай так, чтобы я тобой гордилась. Он не очень хороший собеседник. У него не очень хорошо получается заводить друзей и располагать людей к себе, но есть смысл разделиться и пройти большее расстояние. Тем не менее, они остаются на расстоянии пешей прогулки. Он не собирается упускать Кэрол из виду. Они обходят территорию Института, и он делает все возможное, чтобы выудить из жителей хоть какую-то полезную информацию. Дэрил замечает Сару в углу атриума и не идет туда. Делает мысленную пометку притвориться, что весь этот район - опасная зона. Несмотря на то что Кэрол советовала поговорить с каждой женщиной в радиусе одной мили, он не настолько глуп, чтобы воспринимать это всерьез. Ему потребовалась минута, чтобы понять, что Сара флиртовала с ним прошлой ночью. Ему редко доводилось быть в роли получателя, а если и доводилось, то только от Кэрол. Он не знает, как распознать флирт от кого-то другого, если ему потребовалось столько времени, чтобы понять его в ней. То, что Кэрол с силой поставила чашку в кофеварку, заставило его мозг замереть на месте. Она ревновала. Его. После целой жизни, в течение которой он никогда не чувствовал себя достаточно хорошим для кого либо, это дико, и он должен признать... Ему это даже нравится. Не желая заставлять её сомневаться, он оставляет Сару наедине с собой и предпочитает расспрашивать только у самых безопасных вариантов. Спустя несколько часов и множество умопомрачительных разговоров они вернулись в безопасное место своей комнаты, чтобы обобщить полученные сведения. — Десять мужчин, с которыми я разговаривала, все потеряли своих половинок, — сказала Кэрол. — Четыре женщины, с которыми я разговаривал, сказали что их парни пропали. Все сказали, что они просто ушли. — Все казались счастливыми от того, что оказались здесь. Это было странно, как будто это какой-то культовый менталитет. Йога и медитация, то, как все это прекрасно, отвлекает их от всего остального. Они чувствуют себя как в отпуске. Кроме девушки, которая занимается стиркой... Он поднимает бровь.  — Она не купилась на эту чушь? — Она работает в подвале и говорит, что время от времени слышит странные звуки по ту сторону стены. Крик. Плач. Я спросила ее, где находится вход в прачечную, и оказалось, что он недалеко от той двери, которая разрешена только для персонала. — Думаешь, то, что они там делают, имеет общую стену с прачечной? Кэрол кивает.  — И что бы это ни было, звучит не очень хорошо. — В столовой был один парень, который сказал, что ему снятся сны, будто люди забирают его из комнаты по ночам. Он посмеялся над этим, как над сумасшествием. Сказал, что утром он всегда в своей постели, а потом продолжил рассказывать, какие вкусные пончики. — Что-то случилось с этими пропавшими людьми, и они точно не ушли сами, но я не могу понять, зачем их забирать. Кроме... — она прервалась, покачав головой. — Что? — Ничего. Это не точная информация. — Я должен это услышать. Кэрол успокаивается, но он видит, что ей не хочется делиться этой теорией.  — Мужчины, с которыми я разговаривала, были в возрасте. Значит, их жены, скорее всего, тоже были такими, а что мы видим здесь чаще всего? Дети. У них не могло быть других детей, если их жены оставались рядом. — Они встречались с другими после того, как их женщины пропали? Она кивает.  — И знаешь что, их новые возлюбленные находятся в детородном возрасте. Я не видела много женщин старше сорока лет, а ты? Его пульс учащается, глаза бегают по комнате, как будто кто-то собирается прокрасться и увести Кэрол у него из-под носа.  — Не замечал, но раз уж ты об этом заговорила... Нет. — Но вот где эта теория рушится. Ванда и Джим. Они оба достаточно молоды, так почему же его забрали? Должно быть, по какой-то другой причине, — она бросает на него настороженный взгляд, — Но если я хотя бы близко к этому, то я, вероятно, следующая в списке на уничтожение. Может, это то, что они сделали со мной прошлой ночью... анализ крови или что-то еще, пытаясь выяснить, могу ли я еще иметь детей. Кэрол вздрагивает, опускается на край кровати, и он присоединяется к ней. — Никто тебя никуда не заберет. — Каждый раз, когда я представляю, что они со мной сделали, у меня мурашки по коже. Я им не нужна, Дэрил. Если у них есть какая-то программа размножения... Боже, как неправильно говорить об этом вслух, но если это так, то я не представляю никакой ценности. А вот ты - да. Он фыркает, в его словах сквозит легкая обида.  — Я не пёс, которого можно просто направить в другую сторону, чтобы он трахался со всем, что имеет пульс. — Я знаю. Я знаю, я не это имела в виду, — она говорит мягко, — Я знаю, что ты не стал бы. Все, что я хочу сказать, это то, что это произошло здесь. Мутация как-то скрепляет людей, но когда они разделены, возможно, она ослабевает. Тогда им легче свести другую пару. Зачем им нужны все эти дети, я до сих пор не знаю. Она не пытается намекнуть, что он будет в паре с кем-то, кроме нее, и не говорит так, будто предполагает, что он согласится на такое, но он все равно накладывает еще больше заверений, которые она не может проигнорировать. — Посмотри на меня, — мужчина проводит пальцем по ее подбородку, пока она не встречается с ним взглядом, — То, что я чувствую к тебе, не имеет ничего общего с этой мутацией. На всякий случай, чтобы не было сомнений. Я почувствовал это задолго до того, как ты получила укус. Для меня больше никого нет. Ты поняла? У нее дрожит нижняя губа, а рука сплетается с его ладонью, лежащей у нее на коленях.  — Для меня тоже больше никого нет. — А что, если у меня турофобия? Уголок ее рта подрагивает, когда он подшучивает над ней.  — Что это? — Боязнь сыра. Кэрол наклоняет голову, выпуская едва заметный намек на полусмех.  — И откуда ты это знаешь? — Это было у одной из женщин Мерла. Он пугал ее чеддером, просто чтобы разозлить. — Честно говоря, не могу понять, издеваешься ты надо мной или нет, но это похоже на него. — Я не издеваюсь над тобой! Это реальная вещь. — Тогда, да, я бы хотела тебя даже тогда, — она грустно улыбается и делает паузу, чтобы стать серьезной, — А если бы я была бесплодна, а какая-то подозрительная организация пыталась бы заставить тебя спариваться с другими случайными женщинами? — Да, я бы хотел тебя тогда, — он отвечает, — Давай уйдем отсюда? Прямо сейчас. — Ладно. — Возьмем Пса и попробуем сначала через задний забор. Может, повезет, и его не будут охранять. Если это так, то мы будем бороться за выход. Или попытаемся прикинуться, будто мы вышли на прогулку. Не знаю. Только знай, что оставаться здесь больше нельзя. Даже на одну ночь. Они думали, что смогут продержаться до выздоровления Пса, но ошиблись. Рисковать дальше было бы просто глупо. Они хватают оружие и те скудные припасы, что взяли с собой, и отправляются к ветеринару. Они надеются, что по дороге не нарвутся на неприятности, но когда добираются до здания для животных, Пса уже не было. Ветеринара нигде нет, и даже маленькая оранжевая кошка, похоже, ушла вместе с ним. — Мы не можем идти, — твердо говорит Кэрол, пытаясь открыть запертую дверь кабинета. Он оттаскивает ее в сторону и пинает дверь ногой, но та лишь скрежетает петлями. — Мы не можем его оставить, не можем, — она снова произносит, — Мне так жаль, Дэрил. — Эй! — он обнимает ее за плечи, и сердце его разрывается так же сильно, — Мы должны. Они объявили эту собаку своим ребенком, и хотя он знает, что это не то же самое, они навесили на него ярлык, и Кэрол направила все свои материнские усилия на это животное. Он понимает, почему ей так трудно отпустить его. Не то чтобы ему было легко, Пёс - его семья, но если бы пришлось выбирать, он бы тысячу раз выбрал Кэрол. — Ты любишь эту собаку. Ты не можешь его потерять... — она судорожно произносит, — Я так с тобой не поступлю. — Я люблю тебя. Я не могу потерять тебя. Он понимает, что все действительно так просто. Все его мучительные раздумья о том, когда это сказать, закончились тем, что он проболтался в момент стресса, пытаясь заставить ее услышать его. Эти три слова на кончике ее языка, блеск в ее глазах убеждает его в том, что она только рада их услышать, но он прерывает ее поцелуем, который заканчивается слишком быстро. — Скажи мне, когда мы выберемся отсюда, хорошо? Скажи мне тогда, — шепчет он ей в губы. Неохотно получив кивок согласия, они выскользнули из ветеринарного кабинета и направились к задней ограде, но тут их главный план сорвался. По всему периметру расставлены охранники. Они держат переднюю часть относительно безлюдной, чтобы предотвратить панику, но если кто-то попытается выскользнуть через заднюю часть, то это гиблое дело. Не желая испытывать судьбу, они оказываются там, откуда начали. В их комнате, с запертой дверью и креслом под ручкой. — План Б? — спрашивает она. — Работаем над этим. Сегодня мы спим посменно. Будем вооружены. Мы ничего не ели, так что должны быть в порядке, когда дело дойдет до отключки. — А завтра будем искать другой выход. Может, в прачечной, где-нибудь в подвале, есть проход, — она остановилась, прислонившись к стене и защищаясь скрещенными руками, — Не думаю, что смогу уснуть. Если бы это был любой другой день, он знает, что бы они делали, но сейчас все не так. Они на взводе и готовы к нападению в любой момент, и последнее, что они должны делать - это отвлекаться. Уже целых два дня они не были вместе, а он так чертовски скучает по ней, что едва может с этим справиться. Дэрил не знает, как ему удалось продержаться столько времени, пока они не были вместе, потому что в этот момент он готов вылезти из кожи, если не почувствует ее тела рядом с собой. Кэрол протягивает руку, подводит его к кровати и прижимается к его груди, уткнув свою голову в его подбородок.  — Когда мы выберемся отсюда, первое, чем я займусь - это ты. — Ты в моей голове или как? — он проводит рукой по ее спине, обращая внимание на ритмичные вдохи, — Где ты хочешь остановиться по пути на пляж? — Колорадо. Вайоминг. Определенно Орегон. — Кэрол... — его глаза начинают опускаться, — Я чувствую. Я... я устал. Давление ее тела исчезает, и он пытается сесть и последовать за ней, но ноги не слушаются. Все, что он может сделать, это наблюдать, как она бегает по комнате. — Это не из-за еды, — она говорит, прижимая полотенце к вентиляционному отверстию, — Дело не в... Кэрол падает на пол - это последнее, что он видит перед тем, как его мир погружается во тьму. Когда он снова просыпается, все происходит в замедленной съемке. Его мозг работает на минимальном уровне, и он с трудом вспоминает, где был минуту назад и как сюда попал. Вот оно. Где же это место, задается он вопросом, пытаясь встать и терпя неудачу. Холодный металл под его спиной, щеками, ногами. Он голый и не может пошевелиться, пытается позвать Кэрол, но не может издать ни звука. Дэрил может поклясться, что брыкается, но на самом деле не может сдвинуться ни на дюйм, потому что его узы не ослабевают. — Оставьте его внутри на две минуты, — кто-то говорит на заднем плане, — Его показатели зашкаливали, когда она была здесь ночью. Выше, чем у всех остальных. Мне любопытно посмотреть, отреагирует ли она также. — Сэр, ее жизненные показатели уже зашкаливают. — Это нормально из-за разлуки. Опустите его на три, два... — Сэр, она отключена. — Свяжитесь с соседями и выясните причину. Результаты будут недействительны, если мы не получим ее первоначальную реакцию на его остановку сердца. В любом случае, это все, на что она способна, можно использовать данные. Он достаточно силен, чтобы вернуться... Я видел, как он разговаривал с Сарой на днях. Хорошее совпадение? — Сэр, в соседней комнате не отвечают. — Черт возьми, иди туда... Твою мать... Это последнее, что он слышит, прежде чем вода хлынула вокруг него полностью погружая под воду.