The Girl Before France.

– Ты с ума сошел, Томас?! – проорала во весь голос Ада, как только оба вошли в номер гостиницы.  Том прошел внутрь, пошарил во внутреннем кармане пиджака и достал подсигарник.  Ада, покрасневшая то ли от жары, то ли от ярости, бросила шляпку на стол и приложила ладонь ко лбу, тяжело дыша. Она все еще не могла поверить, что завтра ей придется идти на свидание с Альфредо Капоне.  – Он тебя не тронет, – тихо сквозь зубы сказал Томми, наливая им обоим виски со льдом. – Он хочет меня проверить.  – Проверить?! – не унималась кричать Ада. – Я что вам игрушка?!  – Либо ты идешь завтра с Капоне в ресторан, либо скоро Чангретта нас перебьют, в том числе и твоего сына. Выбор за тобой, Ада.  Он обернулся, зажав в зубах сигарету и протянул один стакан сестре, а второй оставил себе.  Она посмотрела на брата исподлобья и резко выхватила бокал, сделав большой глоток. Руки тряслись от злости.  – Твою мать, Томми, – жалобно заскулила девушка. – Он старик!  – На твоем месте хотят оказаться половина Сицилии, – усмехнулся Том.  – Нахрен всех их!  Ада села в кресло, держа в руках стакан. Томас сел за стол, провел пальцами по лбу и допил залпом виски. Она наблюдала за ним и гадала, о чем же он думает сейчас и что чувствует. Томас всегда был загадкой для всех них, а после смерти Грейс он закрылся окончательно.  – Ты говорил про ребенка, чей это?  Томас устало потушил сигарету в пепельнице и размял шею.  – Дочь Греты, – не стал скрывать он. – Чангретта украли ее и держат у себя.  – Понятно почему она вдруг появилась.  Том согласно кивнул. Поездка его сильно утомила.  Он снял пиджак и кобуру.  – Томми, – Ада не была уверена, стоит ли ей сейчас заводить этот разговор, но они редко оставались наедине, – а что с Лиззи? – Я разведусь с ней.  Ада широко распахнула глаза, чуть приоткрыв маленький рот. Она глядела на брата, как он расхаживает по номеру.  – Разведешься? Она беременна, Том! Твоим ребенком!  – Это вовсе не означает, что я откажусь от ребенка. Я уже подыскал им дом. У нее будет прислуга и няня.  – Ты шутишь, да?  – Нет, – хмуро ответил Томас, остановился около комода с зеркалом и посмотрел в него. – Мы уладим здесь все дела, я заберу Софи в Бирмингем и найду Грету.  Ада не могла поверить своим ушам. Она даже не моргала, наблюдая за ним.  – Лиззи этого не переживет!  – Переживет, либо ей придется. Я ее не просил рожать этого ребенка. Выбор был ее. Я дам свою фамилию, обеспечу всем необходимым.  – Из-за Греты? – в голосе Ады звучали нотки презрения. – Из-за того, что она вернулась сюда и устроила нам проблем с итальянцами?  – Ты ошибаешься, сестренка. Эти проблемы устроил ей я. Из-за нас ее дочь украли.  Ада встала и налила себе еще виски. Томас стоял неподвижно, задумчиво рассматривая свое отражение.  – Когда мы заберем девочку, позаботься о ней.  – Просто отдай ее матери.  – Нет, – Томас помотал головой. – Не сразу. Сначала надо закончить с Чангреттой. Ни Грета, ни итальянцы не должны знать, что Софи у нас.  – Ты манипулируешь женщинами!  – Так надо, Ада, так надо. Я пойду спать. Завтра тяжелый день.  Он медленно прошел во вторую спальню, разделся, лег на кровать и положил рядом с собой пистолет. Закрыл глаза и попытался уснуть. Но в голове было тысячи мыслей – Лиззи, Грета, Чангретта, Капоне, Мосли, приближающаяся война, чье присутствие ощущалось уже слишком близко.  Договор был таким, что сначала они получат ребенка и заберут ее, а лишь потом Ада поедет в ресторан. Ближе к закату следующего дня за ними заехала машина. Тот же охранник довез их до особняка Капоне и провел внутрь.  Бойцы, обмундированные с ног до головы, презренно осматривали гостей из Бирмингема. Ада чувствовала себя некомфортно, будто каждую частичку ее тела осматривают под лупой. Но Томас выглядел непробиваемым. Он уверено шагал вперед, чуть нахмурив брови.  Альфредо Капоне уехал в ресторан, но позаботился о девочке. Половина договора была выполнена.  – Девочка здесь, – хмуро сообщил один из телохранителей у двери в большой зал.  Шелби переглянулись и Ада открыла дверь первой. В огромной гостиной с пятиметровыми потолками на одном из трех больших велюровых диванов сидела девочка около четырех лет. Ее темно каштановые волосы были убраны в высокий хвост. Она услышала шаги и обернулась. Карие глаза, обрамленные густыми ресницами с удивлением и опаской смотрели на них.  – Привет, – тихо сказала Ада, чтобы не напугать ребенка и осторожно подошла к ней. – Тебя зовут Софи?  Девочка отложила куклы и кивнула.  – А меня зовут Ада.  – А где моя мама? – тихо прошептала девочка, переведя взгляд за спину Ады, где у двери стоял Томас.  Ада присела на край дивана и посмотрела на брата.  – Она так похожа на Грету, – удивилась она. – Томми, иди сюда.  Томас будто очнулся от транса. Он захлопал ресницами быстро и выдохнул, подойдя к ним. Он присел на карточки возле девочки.  – Скоро ты увидишься с мамой.  – Правда?  – Да. Мы съездим в небольшое путешествие. А потом обещаю, что я отвезу тебя к маме. Согласна?  Софи кивнула и взяла в руки маленькую куклу, прижимая к себе. Это было единственным, что осталось от прежней жизни.    – А если он захочет меня трахнуть? – прошептала Ада, чтобы этого не услышала Софи, которая ужинала в пару метров от них за столом в номере отеля.  – Не захочет, – уверенно ответил Том.  – Но если все-таки да?  Томас поджал губы, не смотря на сестру.  – Ты сейчас серьезно? – она вскинула тонкие брови, скрестив руки.  – Скажи, что ты коммунистка. Может тогда он передумает?  – Это не смешно, Томми! – воскликнула она, как маленький ребенок и Софи резко посмотрела в их сторону.  – Ада, я серьезно, – шепотом продолжил Том, поглядывая на девочку. – Если он захочет тебя трахнуть, то тебе придется это сделать. А когда мы вернемся в Бирмингем, то с Чангретта уже будет покончено. Мы снова вернемся в свои шикарные дома, а не будем жить в тесноте и грязи Смолл-Хитта. Ты разве не хочешь этого? Снова ходить по ресторанам, не боясь быть простреленной в любой момент? Твоя сила - в красоте и молодости. Но ты умна, придумаешь что-то.  Томми взял с комода графин с виски и налил себе в бокал. Ада подошла снова к нему, положив локоть на комод.  – Ада, я знаю, что ты сейчас думаешь и чувствуешь …  – Нихрена ты не знаешь! – фыркнула она сквозь зубы.  – Знаю! – грубо ответил он. – И послушай меня, Ада. Если ты нахрен не успокоишься и не пойдешь в этот ресторан к Капоне, мы с тобой даже до Англии не доберемся. А если и доберемся, то будем ходить и озираться по сторонам пока нас, наконец, не перебьют. Но кроме этого, за окнами уже начало войны. Гитлер уже в Польше. Далее он хочет пойти на Францию. И если ты думаешь, что война не затронет тебя, потому что у тебя есть деньги и власть, то ты ошибаешься. Война поимеет всех нас. Я там был, я знаю что это.  Он выпил залпом виски и посмотрел на сестру.  Ада пришла за полночь. Томас уложил Софи спать и ждал сестру. Наконец, ключ дверного замка щелкнул.  Шелби прикусила губу, снимая туфли.  – Ты был прав, Томми! – шепотом воскликнула она. – Ему было просто интересно поговорить со мной. Оказывается он знал, что в прошлом я была коммунисткой!  Она хихикнула и завалилась на диван. Том молча наблюдал за ней, приложив длинные пальцы к губам.  – И все?  Она кивнула.  – Тогда отлично, – он устало встал со стула, – я пойду спать и ты ложись тоже. Софи спит в твоей кровати. Завтра у нас поезд на рассвете. Пора возвращаться в Бирмингем.