Убежать от прошлого

Ёнджо снова видел Сохо в школьном коридоре, следил за тем, как тот отводил взгляд, когда сталкивался с его и понимал, на кого именно Ким смотрит. Поправлял спешно лямку рюкзака, а после исчезал на лестнице в толпе учеников, думая, что старший не сможет отыскать его больше никогда в этом лабиринте школьных коридоров. Рейвен снова разбивает руки в кровь, узнав о том, что Сохо разбили сердце. Обрабатывает раны перекисью и проклинает себя, потому что? Правильно, он считает, что слаб в его карих глазах. Хах, хотя в своих тоже. Ёнджо сто процентов уверен в том, что его не спросят вновь о том, по какой причине он опаздывает на алгебру, почему прогуливает «свою любимую физ-ру». Им нет до этого паренька никакого дела совершенно. — Почему ты продолжаешь присматривать за ним? — спрашивает Рейвена Гонхак, прожигая его спину своим пристальным взглядом. Рейвен лишь сбрасывает рюкзак на пыльный, пропитанный дождями, поросший мхом, пол заброшенного многоэтажного дома, качает головой, — не может он найти ответа. Так было всегда, точнее после того, как Ким Ёнджо понял, что пути разошлись и не сойдутся больше, скорее всего. Да, все знают, что Ким погряз в чём-то страшном, отстранённым от обыденной жизни. Замарал свои руки чужими страданиями, возможно, отчасти он создавал их людям сам. Сейчас этого не понять. Возможно, Рейвен сам не хочет ни признаваться в этом понимании, ни раскрывать правду, услышанную от Гонхака. Он привык молчать… Возможно, парень сам потерялся в лабиринте иллюзий. Стал тем самым скитальцем, который пытается найти Зиккурат, войти в него, чтобы познать некую истину, которая так далека для понимания разумом обычного среднестатичного человека. Он признаётся, — он пленник своего же лабиринта, стены которого граничат с небосводом, который оккупировали свинцовые облака. В нём больше не борется тёмное со светлым. Победила-то давным-давно тьма… Ёни докуривает практически сигарету до фильтра, а после бросает её вниз с тринадцатого этажа, прикрывает веки и понимает, — глупо не забывать этого юношу по имени Сохо… — Просто, наверное, я должен ему отплатить хоть чем-то, — мысленно съедая самого себя, отвечаю Рейвен, смотря на Гонхака. Тяжёлый вздох рушит тишину или её вымышленную стену, а после он слышит: — Прекрати винить себя. Хён, за то, что ты оставил его один, никогда не будешь находиться в Аду… И возможно, слова ни капли не значит… Значит лишь то, что воспоминания о том страшном дне заставляют его до сих пор страдать… — Если бы не было тех ключей, той крыши… Гонхак… Я не знаю… В тот день, я хотел многое рассказать ему о себе…