Два Малфоя

Драко выворачивает руль, и машина выезжает на шоссе, ведущее к вокзалу Паддингтон. Нарцисса сидит на пассажирском и разглядывает через окно осенний пейзаж, а Скорп — сзади в детском кресле, так что Драко периодически поглядывает на него в зеркало заднего вида. После смерти Люциуса чуть больше трех лет назад мать резко сдала. Она все еще красива для своих лет и безусловно ухожена, но тому, кто знает ее всю жизнь, легко видна поразительная перемена. Переживая за ее здоровье, Драко предложил ей переехать к нему, чтобы не оставаться одной в огромном пустом Мэноре, но мать отказалась, теперь лишь изредка навещая сына и внука на выходных. Переведя взгляд на Драко, она упирается макушкой в подголовник. Ее пальцы рисуют узор на книге, которая лежит на коленях. — Скорп воодушевлен знакомством с Гермионой Грейнджер, ты знаешь? Он называет ее ангелом. Драко бросает на мать быстрый взгляд, не отвлекаясь от дороги. — Сунуть ему пересказ Библии, пусть даже и детской, все еще не кажется мне хорошей идеей. Нарцисса жмет плечами и улыбается каким-то своим мыслям. После того, как мать подарила Скорпиусу сборник историй про божественные сущности, сын несколько раз расспрашивал Драко об отдельных главах. Особенно ему запомнился образ ангела, который олицетворял для него доброту и покой. Когда Драко впервые осознал, что Скорп даже не подумал связать этот образ с Асторией, ему стало больно. Сколько бы он не прикладывал усилий со своей стороны, но настоящей теплоты между Асторией и Скорпом никогда не появлялось. Даже спустя девять лет она удивляется, за какие долги прошлого ее наказали ребенком-сквибом. Однако и то, что детское воображение отыскало ангела в Грейнджер, кажется Драко слишком нечестным. Из всех людей на свете, его сын выбрал именно ее? Ну что за жестокая шутка мироздания? — Ты хочешь спросить о чем-то конкретном, мам? — Для этого есть повод, Драко? — Никакого. Я серьезно. Он уверен, что его голос пуст и не выдает эмоций. Нарцисса внимательно смотрит на него, ищет подвох, но потом все же меняет тему разговора. И Драко благодарен ей за то, что она не развивает тему школьной влюбленности, хотя могла бы. Мать поразила его, когда после их с Асторией развода, она первая завела разговор о Грейнджер. — Вы теперь оба свободны, Драко… Ты мог бы попробовать… Но он оборвал ее, потому что слышать из уст Нарциссы о том, что она поощряла его отношения с Гермионой, было диким. Люциус до последнего заклинал его держаться от грязнокровки подальше. — Я прокляну тебя даже с того света, — обещал отец. Тогда еще Драко не знал, какие ужасные вещи продолжал творить Люциус, не расставшийся с чистокровным снобизмом. *** Посадив Нарциссу на поезд до Уилтшира, Драко со Скорпиусом отправляются в обратный путь. Когда они останавливаются на светофоре Дебби-роад, то за окном уже сумерки, а ребенок дремлет, расслабленно поглядывая из-под полуопущенных век. — Что насчет мороженого, приятель? В другой раз? — Но ты обещал! — Скорп сразу распахивает глаза и оживляется. — У тебя точно хватит сил на целую порцию? — Драко улыбается в зеркало. — Ага! — Тогда погнали! В их привычном кафе «Сладости у Гобби» они занимают любимый столик и лакомятся порциями крем-брюле под шоколадной посыпкой. *** В понедельник Драко аппарирует сразу в Министерство. В Атриуме как всегда многолюдно, и, вливаясь в толпу, он направляется к длинному ряду лифтов. На своем этаже Драко прижимает к двери пропуск, после чего раздается писк и замок отщелкивается. За дверью ярко освещенный коридор Отдела тайн. В отличие от уровня авроров, где бОльшая часть сотрудников работает в открытой зоне, отчего внутри постоянно шумно, Тайники разделены на закрытые офисы, каждый из которых закреплен за группой невыразимцев с соответствующим номером. Команда Драко под номером четыре и их офис слева по коридору. Внутри офис, словно небольшая квартирка: комната с рабочими столами, диваном и прочей рядовой мелочью; небольшая душевая, кухонька с чайником и микроволновкой; кладовка с архивом документов, зачарованная от взлома, и помещение для работы с артефактами, на которое добавлены Следящие чары, — все, что происходит в этих стенах, становится известно непосредственному начальнику невыразимцев — Министру магии. Хотя Драко приходит без опозданий, Грейнджер предсказуемо уже в офисе, на ее столе разложены открытые книги и под лампой она заполняет очередной отчет. Ее кудри в круге света кажутся ярко рыжими. Драко бросает «привет» и проходит к своему столу. Снимает плащ, укладывая его на спинку стула, и остается в белой рубашке с длинным рукавом и форменном жилете. Ему кажется забавным, что костюмы невыразимцев темно-зеленые, и, хотя это не совсем цвет Слизерина, все равно видеть Грейнджер в зелени доставляет ему извращенное удовольствие. Включив кофемашину, он возится со стаканчиками. — Тебе как обычно, Грейнджер? — Да, капучино и два сахара. — Всегда хотел спросить, как ты пьешь эту гадость? — Если бы ты, Малфой, попробовал что-то кроме горького стронга, то может и тебе бы пришлось по вкусу? — Останусь при своем! — Драко усмехается и кладет в ее кружку на один кусочек больше. Он приносит напитки и протягивает один Гермионе. Прежде чем забрать, она предусмотрительно очищает перо заклинанием и отодвигает свой отчет в сторону. — Про Нотта что-то слышно? — спрашивает Драко, присаживаясь на край ее стола. Гермиона беглым взглядом подмечает этот его новый жест. — Я собиралась зайти к нему завтра после работы. Группы невыразимцев обычно состоят из трех волшебников, и в случае с Драко, это он, Грейнджер и их бывший сокурсник Теодор Нотт. — Это чем я так провинилась перед Гарри? — шутливо воскликнула Гермиона, когда первым же своим решением на посту Министра магии, он заменил прежнего парня, входящего в их команду, на Нотта. — Две слизеринских змеи на мою шею! В ответ Драко в очередной раз подколол, как ей идет зеленая униформа. Пару месяцев назад на простом казалось бы задании Нотт наткнулся на проклятие карликов и был отправлен подлататься домой с рекомендацией побольше спать. Драко же язвит, что значительную часть времени напарник теперь проводит, бодрствуя где-то между ног Пэнси Паркинсон, и ему давно уже полегчало, так что пора нести свой зад на работу. — Передавай ему привет. И напомни, что я найду нового третьего, если он продолжит халтурить. Драко соскальзывает со стола Гермионы и уходит за свой, раскладывает документы и начинает работать. Ему нужно дооформить целую кипу бумаг за прошлый месяц, чтобы Грейнджер могла собрать из них итоговый отчет, но он терпеть не может бюрокротическую волокиту и откладывает это каждый раз до последнего. За пару часов работы Драко несколько раз боковым зрением перехватывает взгляды Гермионы, брошенные на него, но настырно избегает смотреть в ответ. Это их личная чуднАя игра: переглядки, когда второй думает, что остается незамеченным. Он прекрасно понимает, что такие развлечения — опасная глупость, но они оба не прекращают. После обеда Драко уходит на собрание и возвращается под самый конец рабочего дня. Едва он усаживается за стол, Грейнджер оказывается рядом и протягивает нечто прямоугольное в подарочной бумаге. — Что это такое? — Скорпиуса заинтересовала книга со слоном, так что я купила ему такую же. Драко откидывается на спинку стула. Откладывает перо. — Слушай, Грейнджер. Это лишнее. — Это просто книга, Малфой. Что такого? Он трет челюсть. — Мой сын не входит в круг твоих должностных обязанностей. Ты помогла ему? Что ж, отлично, я благодарен тебе. Но подарки — не стоит. Гермиона, раздражается тем, что он так и не берет книгу, и она оставляет ее на столешнице. — Это просто книжка для ребенка, Малфой. Я вообще не понимаю, чего ты злишься? — Грейнджер, я серьезно! — Так и я тоже. — Забери ее! — И не подумаю. Если хочешь — выброси. Она крутится на пятках и отходит к вешалке, берет свое пальто, собираясь уйти. — Забери! — кричит ей вслед Драко. — Отдай, Мерлин, ее ребенку и дело с концом! Дверь за ней раздражающе быстро закрывается. Драко косится на подарок. И вздыхает. — Драккл с тобой, Грейнджер. — Он отправляет книжку в свою сумку. *** Драко возвращается домой, заскочив в супермаркет. Таща пакеты до машины, он обреченно качает головой и бурчит: — Я один из лучших волшебников своего года, а левитацию использую только чтобы позабавить Скорпа. Когда, используя Алохомору, Драко открывает дверь, его встречают сын и его нянька Иллита. Девчонка-магл, и его подкупил в ней большой опыт обращения с детьми, несмотря на в целом юный возраст. — Как прошел день, мистер Малфой? Драко? — стесняясь, она пробует назвать его по имени, пока он перекладывает продукты. Драко, спрятавшись за дверцей холодильника, закатывает глаза. Он не мастак в общении с женщинами, Астория фактически была первой и единственной, так что ему не приходит в голову ни одной нормальной идеи, как остудить симпатию Иллиты, не рискуя потерять хорошую няню ребенка. — Нормально, Илли. — Он глядит на нее, изображая, как груз всего мира опускается на плечи. — Знаешь, я жуть, как устал. Я имею в виду, ну… — О, да! Конечно! Я пойду, наверное… Хорошего вечера. — Тебе тоже! Пока Драко колдует омлет с сочным беконом, Скорп смотрит мультики, тыкая с одного канала на другой, а после они располагаются на диване. Драко вытянув вперед ноги, а Скорпиус, свернувшись калачом, ложится вдоль его правого бока. Драко любит такие вечера, потому что ему не всегда удается провести спокойно время вместе с сыном, в том числе и поэтому он отчаянно нуждается в услугах Иллиты каждый раз, когда задерживается на заданиях. Нарцисса живет слишком далеко, а Астория вечно дуется, если приходится забирать Скорпа на несколько дней. К тому же Скорпиус растет слишком быстро, и Драко с сожалением чувствует, что упускает какие-то куски его жизни. Работа отнимает слишком много сил, но, передав приличную часть своего наследства в лапы Визенгамота сразу после войны, Драко теперь не резон изображать беспечного мажора. Нотт мог бы не работать всю жизнь, для него таскаться в Министерство — форма развлечения, но для Малфоя скорее необходимость. Содержание громадного Мэнора стоит дорого, но Драко исправно оплачивает все счета — теперь, когда у Нарциссы остался только он, — ему даже в голову не приходит предложить ей продать дом. Вот когда ее не станет, то… Но Драко не хочет думать об этом. Он поворачивает голову и наблюдает за притихшим, заснувшим сыном, размышляя о том, будут ли когда-то у Скорпа ночи без единого кошмара. За последние годы, Драко водил его к лучшим врачам, которых только мог найти, но никто не предложил ничего дельного. — Ребенок здоров. — Сколько раз он слышал такое? И все равно его сына мучают страшные сны. Драко узнал об этом слишком поздно: когда Астория еще жила с ними, то она просто накладывала Успокоительные заклинания, даже не стараясь выяснить в чем причина. Если бы Драко разобрался раньше, то, возможно, что Люциус умер бы не от случайно подхваченного заражения крови, а от Авады собственного сына! Драко доверял отцу, но был ли Люциус сумасшедшим после давно перенесенного заключения в Азкабане, или его действия являлись следствием безграничного малфоевского честолюбия, но, как оказалось, он ни на один день не терял надежды разбудить магические способности внука. Люциус проводил ритуалы, которые пугали ребенка, и не гнушался физическим наказанием. Драко, холодея от одной только мысли, подозревал даже пару Круцио над пятилетним ребенком, но ему уже не суждено было узнать об этом наверняка: отец умер за пару месяцев до того, как вскрылась правда. Вместо доброй памяти о себе, Люциус оставил ненависть сына и кошмары внука, и Драко злился на мать, что даже теперь она находит отцу невнятные оправдания… Он замечает, как двигаются глаза под закрытыми веками ребенка, и с горечью понимает, что Скорп видит очередной плохой сон. Крохотное тельце мелко дрожит и теснее жмется к отцу. Драко гладит сына по голове, использует Успокоительные чары и переносит Скорпа в кровать, после чего принимает душ и в одиночестве пьет на кухне несладкий чай. Уже к самой ночи, Драко вспоминает о книжке Грейнджер. Оставив книгу на краю тумбочки в спальне сына, он отправляется спать. Утром его поднимает будильник, и сразу же дверь в комнату открывает Скорпиус, дождавшийся, наконец, пробуждения отца. Он трясет новой книжкой и выглядит совершенно счастливым. — Гермиона приходила? — Нет, но она передала тебе этот подарок. Скорп сияет, перелистывая страницы, и показывает Драко любимые картинки со слоном. Они завтракают тостами с вареным яйцом. — Расскажешь мне вечером про что книжка? — Про слона-а-а, — закатывая глаза, отвечает Скорп. — Это понятно, капитан очевидность, я имею в виду, тебе придется прочесть ее. — Хорошо, — ребенок приподнимает уголок губ и все равно чувствует себя победителем в споре. Драко размышляет о том, был ли он в этом возрасте таким настырным. Заканчивая жевать, Скорпиус вдруг вспоминает о детях Поттера. — Я могу с ними играть? — Тебе не нравится компания Эдварда Нотта? Скорп тушуется. — Нравится, но… разве друг может быть только один? — Нет, друзей может быть больше. — Так это значит, что мне можно познакомиться с ними? — Посмотрим, Скорп, сперва нужно спросить у их отца. Он мой начальник, так что вряд ли я мог бы просто приказать его парням прийти к нам в гости. — Но ты все-таки попробуй, ладно? Драко улыбается и кивает. К приходу Иллиты он уже готов и, чмокнув сына в лоб, отправляется на работу. *** Через пару дней, спускаясь в лифте к пункту аппарации, Драко сталкивается с Министром Магии. Они с Поттером уважительно жмут друг другу руки. — Слушай, в субботу вечером Джинни собирает небольшую вечеринку у нас дома. Она настаивает, что нужно отметить годовщину моего назначения. Вряд ли будет многолюдно, в основном ребята из Министерства, которых мы знали еще в Хогвартсе. Драко жмет плечами, удивленный приглашением. Они с Избранным давно уже не враги, но и из совместных вечеринок у них только официальные мероприятия. Даже ничего похожего на коллективные походы в бар на выходных. — Предполагается, что все будут с детьми, так что можешь взять Скорпа. И конечно кого-то «плюс один», если хочешь. — В эту субботу? — Ага, послезавтра. Подумай. Если сможешь прийти, я буду рад. Драко ухмыляется. — Только идиот откажется от приглашения Министра магии. — Я тебя зову не как твой руководитель. — Да, понятно, я пошутил. — Он ерошит волос. — Я приду. Но только с ребенком, «плюс один» не актуально. — Ладно, договорились. Возвращаясь домой, Драко размышляет о том, что камины большинства его бывших однокурсников открыты друг для друга — таков был уговор между всеми ними после войны. Напуганным детям это казалось важным, они искали, за что ухватиться в новой жизни. Но прошло уже одиннадцать лет, и лично ему было чертовски странно думать о том, чтобы наконец перевернуть и эту страницу тоже. *** — Грейнджер, ты слышала, что устраивает Джиневра? — спрашивает Драко, как бы невзначай прощупывая почву. Бог его знает, зачем. Еще утром он зарекался не обсуждать с ней это, но не утерпел. — Ты о вечеринке в честь повышения Гарри? Да, слышала. Она поднимает на него глаза, но Драко выдает только нечленораздельное: — Мгм… После повисшей тишины, Гермиона возвращается к проверке документации. Драко раздраженно сжимает перо. Того и гляди, рискуя переломить его. С отчаянием утопающего, он понимает, что ему до чертиков важно знать пойдет ли Грейнджер, а главное, если да, то одна или… Драко отказывается анализировать причину. — И ты пойдёшь?.. — Он старается придать голосу максимальное равнодушие, на которое только способен, но все равно ему кажется, что выходит не слишком. Его спасает лишь то, что Гермиона не поднимает на него взгляд. Его глаза точно сдали бы его с потрохами. — Да, это же Гарри, — Гермиона улыбается сама себе. Драко сжимает ладонь в кулак, борясь со странным мандражом и тремором руки. — Плюс один? — спрашивает он и ему хочется провалиться под землю от того, насколько его беспокойство очевидно. Насколько все с ним очевидно. — Нет. — Как так? Красавица Грейнджер, и вдруг одна? Хотя сарказм и сочится из него, Гермиона настолько свыклась с его манерой общения, что просто не замечает издевки. — На данный момент, Драко, я ни с кем не встречаюсь. — Она наконец-то смотрит на него и прикусывает губу — и черт возьми, — это движение всегда сводит его с ума. Гермиона открывает рот, определенно намереваясь что-то сказать, но тушуется и просто еще раз облизывает губы. Драко подавляет стон. В такие моменты он проклинает работу бок о бок с ней, потому что Грейнджер давно нашла свой способ пытать его без прямого контакта. — Что насчет тебя, Малфой? Плюс один? — На самом деле нет. Никого. Они смотрят друг на друга Гермиона первая отводит взгляд. — Отлично. — Ты радуешься, что мы без пар, Грейнджер? — Я просто так спросила, не бери в голову. — Но он видит, что ее губы складываются в улыбку. — Я возьму с собой Скорпа. — Она кивает. — И… спасибо за книжку, ему понравилось. — Вот теперь я рада. Наконец, они оба открыто улыбаются друг другу, и у Драко теплеет где-то в грудине слева. . .