Отражение сквозь время

      Ночь была такой спокойной и тихой, что казалось заснули все – жители, бродячие собаки, озорные птицы, даже суетливые сверчки, обычно разрезающие ночную тишину своими трелями, молчали. Лишь луна, стыдливо подглядывающая за спящей деревней из-за редких облачков, была единственной, кто наблюдал за неспешными шагами молодого ниндзя, бредущего по тропинке в сторону выхода, с явным намерением оставить всё за плечами и уйти. Он решил для себя, наконец, что ему здесь совсем не следует оставаться, и для достижения своих целей он обязан попрощаться с этим, пусть добрым и каким-то уютным, но совершенно неподходящим для него, местом. Конечно, он понимал, что объяви он во всеуслышание о своём решении, ему непременно помешают, и даже запретят исполнить задуманное, а потому, выход был один – сбежать, как бы позорно это не звучало, но это единственный вариант.       Осознавал ли он сейчас, что по сути предает всех тех, кто в него верил и тянулся к нему? Наверняка. Однако, главным в настоящее время было расставить приоритеты и двигаться к намеченным целям, скрепя сердце и невзирая на раздражающие звоночки в сознании, намекающие на неправильность и даже подлость всего происходящего. Он уже почти добрался до первой заветной цели – главных ворот, за которыми ему открывался целый мир, полный надежд и возможностей, когда почувствовал отголоски знакомой чакры, а значит здесь был кто-то еще, и этот кто-то очень быстро приближался. Как же поступить? Может быть рвануть на бешеной скорости к выходу и затеряться в зарослях густого леса? Нет, девчонка уже заметила его и теперь ни за что не отпустит... Она что-то кричала ему, пыталась остановить, но сознание упрямо не хотело вслушиваться в смысл, ведь это грозило пошатнуть его в непоколебимости своего решения. Вдруг он почувствовал крепкие, даже удушающие объятия – она всё-таки настигла его и вцепилась со спины мёртвой хваткой... Придётся видимо сбросить с себя эту приставучую, а затем... Затем что? Убить, чтобы она никому ничего не рассказала? Ниндзя резко развернулся в кольце её рук и полоснув девушку немигающим, пылающим взглядом, схватил за горло, с неистовой силой сжимая свои крепкие пальцы на тонкой, белоснежной шее. Он видел, как глаза девушки медленно стекленеют вместе с тем, как утекает жизнь из её маленького, хрупкого тела, а с губ срывается предсмертный хрип: – Саске-кун...       Саске резко подскочил и сел на край своей временной постели, обливаясь холодным потом и тяжело дыша. Он моргнул несколько раз и тряхнул головой, отгоняя наваждение от разбудившего его кошмара, и нервно огляделся по сторонам. Он в камере, в Конохе, на дворе тёмная ночь, и он никуда не идёт и даже не собирается. Сколько раз за последнее время он видит один и тот же сон, в котором сливались воедино события разных периодов его жизни, калейдоскопом проматывая перед глазами одни и те же моменты? И не сосчитать. Он всегда видел одно и то же, только в разной последовательности, и с разным сюжетом, однако, его извращённое сознание перемешивало эти образы в какую-то даже связную для засыпающего разума кашу, прокручивало, будто через мясорубку, куски его никчёмной жизни и лепило из полученного вот такие, раздирающие сердце от боли и стыда, кошмары. Финал же сновидений, был одним, независимо от череды предыдущих событий – он убивает Сакуру, душит Сакуру, сбрасывает со статуи Мадары в Долине Завершения, пронзает Чидори... И каким бы способом Саске не лишал жизни свою бывшую подругу, он всегда, перед пробуждением, слышал лишь её тихий голос, выстанывающий его имя, без какой-либо злости или упрёка, а с пониманием и сожалением, с принятием происходящего... После таких сновидений Саске никогда не засыпал, а предавался раздумьям и самокопаниям до самого рассвета. Вот и сейчас, похоже, ему предстоит несколько часов прокручивать бьющиеся в истерике мысли в своей голове, чтобы найти наконец выход из этого круговорота – как же всё исправить?       Он прекрасно понимал полное право Сакуры его бояться и ненавидеть, возможно он своими поступками и добивался этого в прошлом? А убив девушку, навсегда бы избавился от такого розового и безоговорочно любящего его балласта в своей душе. И получись у него задуманное – смог бы с лёгким сердцем забыть её и продолжать свой путь к намеченным целям? Нет, тысячу раз нет! И повторяющиеся кошмары лишь дополнительное тому подтверждение! Ведь если даже сейчас, по прошествии длительного времени и вроде как такого хрупкого и зыбкого примирения, сознание продолжает грызть себя заживо, то убей он её – тогда что? С самим собой договориться очень сложно, и как бы Саске не пытался убедить себя, что для него это неважно, ничего не значит, а только мешает, по ночам подсознание отчётливо раскладывало всё по полочкам, как строгий учитель и безжалостный судья. Вопило – ты виноват, и, рано или поздно, груз вины и принятие своих ошибок раздавят тебя насмерть или сведут с ума.       Малюсенькая, почти прозрачная, как крыло стрекозы, и такая же хрупкая надежда зародилась в голове мстителя, когда он увидел, что Сакура встала с ним плечом к плечу на поле боя, не боясь подставить ему свою спину и всецело полагаясь на него, да она даже поблагодарила его за помощь! Какой же прилив сил он тогда почувствовал, каким чувством единения и возвращения в старые времена упивался, сражаясь с армией бледнокожих клонов и порождений Джуби! Как надеялся, что сможет вырваться из этого бесконечного водоворота кошмаров и полосующих его душу до крови выкриков собственной совести! Однако, его желаниям не суждено было сбыться, ведь, по окончании всего, Сакура не подошла, как в старые времена, не попыталась обнять и сказать, как она рада его возвращению, да она даже не смотрела в его сторону, тогда как он отчаянно искал её глазами, в надежде на хоть какое-то внимание к себе...       Единственный раз, когда их взгляды встретились, уже по пути обратно в деревню, подарил ему ужасное чувство ненужности и отчуждённости – в глазах подруги читался лишь страх, хотя даже не страх, а какая то опаска вперемешку с осторожностью, и девушка быстро переключила внимание на беседы с Наруто и Саем, ни разу больше не взглянув на него. Да даже сейчас, она ни разу не пришла проведать его, что он конечно спокойно принимал, но где-то в глубине души огонёк надежды все-таки потрескивал, слегка чиркая своими искорками по и без того напряжённым нервам. Несмотря на всё это, Саске продолжал верить, что может исправить ситуацию и избавиться, наконец, от разрушающих его разум мыслей. А для этого ему было необходимо поговорить с Сакурой, и не просто побеседовать о погоде или банальном "Как дела?", а извиниться... Извиниться искренне, не так, как извинялся перед Карин за её убийство. То был лишь хороший способ заткнуть визжащую истеричку, ведь Учиха понимал, что это будет быстро и эффективно, а главное – для него эти слова не значили абсолютно ничего. Погибни она тогда, жалел бы он? Возможно самую малость, и то о потере легкодоступного способа пополнения чакры. Другое дело Сакура... Ей он должен будет открыть своё сердце и дать почувствовать, что он искренне, честно сожалеет о содеянном. Должен будет принять свои ошибки, разделить с ней это принятие и больше никогда даже не допускать мысли повторить нечто подобное. Только вот как теперь к ней подступиться? Ответа он не знал, и мысленно усмехнулся, понимая, что они сейчас поменялись ролями – девушка ему очень нужна, а вот он...       А захочет ли она вообще его видеть? О восстановлении дружбы, или, страшно сказать, о её прежней любви к себе даже думать не приходилось. Сакура больше не та глупая, надоедливая девчонка, о которую можно было вытирать ноги и быть уверенным, что всё сойдёт с рук и она прибежит по первому зову, нет. Саске с волнением понимал, что он почти ничего не знает о бывшей напарнице, и все его выводы сделаны лишь на основе обрывков каких-то рассказов, разговоров и собственных, осторожных наблюдениях. Со стороны было очевидно, что она теперь сильная, уверенная в себе девушка, один из лучших ирьенинов и обладающая сверхчеловеческой силой куноичи. А вот какая она внутри? Какие чувства скрываются за этой дерзкой и самоуверенной оболочкой? А что, если она пошлёт его с его извинениями куда подальше и вывалит на него весь накопленный за эти годы багаж обиды и ненависти? В который раз, Учиха пришел к выводу, что ему предстоит очень сложный путь на совсем неизведанной для него территории...       Он устало откинулся обратно на лавку и прикрыл глаза, понимая, что до рассвета оставался какой-то жалкий час, и пытаясь украсть у заканчивающейся ночи остатки своего беспокойного сна, молясь всем богам, чтобы обошлось без кошмаров. Парень даже успел слегка окунуться в долгожданную дремоту, когда его вышиб оттуда до ужаса узнаваемый голос заклятого друга, грозно переговаривающегося с охранниками. Сквозь возмущённые матюки и вопли Учиха разобрал лишь обрывки фраз: – Да ну и что..., даттебайо! У меня хорошие новости, бабуля разрешила мне его навещать, про конкретное время разговора не было!       Саске устало усмехнулся, обрадовавшись хоть какой-то смене обстановки, и уселся на лавке, подобравшись и приготовившись к обещанным хорошим новостям, понимая, что Наруто никто и ничто не остановит, и времени у него даже на то, чтобы умыться, не осталось. – Так он даже уже и не спит! – возмущённо провопил Узумаки, влетая в приоткрываемую охранником решётку, на что тот лишь вздохнул и тихо напомнил, про полчаса отведённого для посещения времени. – Привет, Саске! Давно встал? – просиял Наруто. – А я к тебе с новостями! Я как узнал, сразу к тебе, готов? Завтра выходишь, все Каге тебя простили, или что-то в этом роде, я толком не понял, короче оправдают. А? Рад?       В ответ Саске лишь слегка вскинул брови, удивившись такому скорому решению в отношении себя, ведь он был уверен, что хоть Цунаде и договорилась с ним, что сидеть ему не дольше месяца, но использует она этот месяц, в отместку, до самого последнего дня. Конечно, ему еще предстоит разговор с ней и обсуждение условий его освобождения, но это уже дело десятое. Наруто же радовался так, будто Саске должен был быть заключён в страшное подземелье вот уже завтра и пожизненно, а теперь избежал этой участи. А может и должен был, просто ему чего-то не сказали, а обманом уговорили добровольно посидеть в камере? Хотя навряд ли, ведь в таком случае его бы как-то ограничили в способностях, чего сделано не было. – Откуда знаешь? – поинтересовался Учиха, желая убедиться в правдоподобности таких хороших новостей, оценив для начала источник их происхождения. – Какаши-сенсей мне рассказал, я вчера помогал ему с переездом, вот он и сказал, а ему конечно сказала бабулька, – тараторил Наруто, – короче, ты успеешь на фестиваль с нами сходить! Мы с Сакурой-чан уже договорились, отметим победу нормально, повеселимся, только попробуй не прийти, мы с моими клонами тебя волоком притащим! – сверкнул он своими чистыми, голубыми глазами.       Конечно, идти на фестиваль Саске желанием не горел, но вот провести время со старой командой, в особенности с Сакурой, был очень даже не против. Это будет отличным шансом попытаться сблизиться с девушкой и, так сказать, прощупать почву. – Я приду, угомонись, – хмыкнул он в ответ, соображая, что же ещё в рассказе Наруто зацепило его внимание. – Какаши переезжает? – Да нет, – выпучил глаза Узумаки, – я помогал ему просто, это Изуна переезжает... короче, я с тобой не буду на эту тему говорить, ты достал так смотреть на меня, разбирайтесь в своём клане сами... Мне еще к Сакуре-чан надо успеть заскочить, договориться обо всём, так что я побежал, – попытался улизнуть Наруто, однако был крепко схвачен за запястье и строго усажен на лавку.       Саске ничего не сказал, а лишь снова сверлил его своими бездонными, черными глазами, нахмурив брови. – Саске, отвали, а! Я ничего не знаю, меня попросил Какаши-сенсей помочь клонами, чтоб вещи из магазина дотащить, я дотащил, а ваши разборки меня не волнуют, бабулька ему доверяет и считает не опасным, сенсей тоже, так что успокойся! – гневно пробухтел Узумаки, уставившись на товарища с кислой миной. – Короче, давай, собирайся уже, завтра с утра будешь свободный человек! Тебя встретить? – Как хочешь, добе, – усмехнулся в ответ Учиха, опустив голову и положив руки на колени. В переводе с его языка, для Наруто это означало: "Конечно встретить! Как же без тебя я найду выход отсюда!" – Хорошо, я и Сакуру-чан постараюсь вытащить с собой, только разузнаю сегодня во сколько приходить, давай, не скучай тут! – выпалил Наруто и в спешке ускакал из камеры.       К несчастью, хорошие новости, принесенные Наруто, совсем не охладили буйную черноволосую голову, а только подкинули дровишек в этот тлеющий костёр непонимания и подозрительности. Опять добе упомянул этого Учиху! По непонятным для него причинам, Саске просто передёргивало при упоминании Изуны, а ведь если рассуждать объективно, парень ничего плохого ему не сделал. Да и никому не сделал! Так что же это? Интуиция, настырно обещающая надвигающиеся проблемы? Или злость за несправедливо мягкое отношение к новоявленному родственнику? А может быть ревность? Да вроде Учиха никогда не замечал за собой такого чувства, хотя, честно сказать, и поводов в его жизни испытывать эту самую ревность было не то что бы достаточно... А еще мозги теперь-уже-не-единственного Учихи проедала противная, постыдная мысль – а испытывал бы он схожие чувства, будь на месте Изуны кто-нибудь другой? Кто угодно, но не носящий одну с ним фамилию и не похожий на него, как брат-близнец? Однако, проверить свои догадки никак не представлялось возможным и оставалось только терпеливо прожить этот только начавшийся, но уже сводящий его с ума день... ~~~       Когда Сакура вышла из своего кабинета с намерением отправиться на улицу и перехватить хоть что-нибудь из еды в какой-нибудь закусочной, то с радостью обнаружила подпирающего больничную стену лучшего друга, который тоже расплылся в улыбке при виде своей напарницы. – Привет, Сакура-чан! Ты на обед? Пошли вместе, мне поговорить с тобой нужно! – Да, Наруто, вот выкроила полчасика всего, поэтому идём туда, где кормят вкусно и главное быстро, – устало улыбаясь, ответила она. – Ну, тогда Ичираку отпадает, – задумчиво почесал затылок Узумаки, – пошли в кафешку вашу больничную или вон купим в ларьке чего-нибудь и на лавочке посидим, воздухом хоть подышишь! – Да, давай, воздух мне не помешает, – согласилась девушка, чувствуя что такая откровенная забота её друга снова придаёт ей сил и даже подстёгивает аппетит.       Через пару минут друзья уже наслаждались теплым осенним солнышком и ароматными тайяки, которые заботливо принёс один из клонов голубоглазого шиноби. – Был я короче с утра у бабули Цунаде, и всё разузнал, – доложил довольный и сытый Наруто, – фестиваль будет завтра вечером, начало как всегда на площади у резиденции, могу за тобой зайти, если хочешь, вместе пойдём! Я бы конечно и за Хинатой зашёл, но туда разве приблизишься, к их поместью, лучше на фестивале с ней встретимся... – Давай, мне правда уже не терпится отдохнуть и развеяться, кстати, Изуна тоже собирается пойти, я его пригласила с нами, он согласился, – осторожно добавила Сакура, внимательно наблюдая за реакцией лучшего друга, по лицу которого скользнула тень какой-то тревоги, вместо ожидаемой радости. – Блин, когда ты успела-то позвать его? – проворчал Наруто. – Ты, Сакура-чан, не подумай, я только за, пусть идёт с нами, конечно... Только вот я сегодня утром позвал Саске, и он тоже вроде пойдёт, его же завтра отпускают, это кстати вторая новость, – задумчиво протянул он. – А еще я завтра утром пойду встречать его, вот хотел чтобы ты пошла со мной, еще бы Какаши-сенсея взять и седьмая снова в сборе! – Ну и что? – нарочито прохладно отозвалась Сакура. – Пусть идёт, он у нас человек свободный, может делать, что хочет... Какая разница? – Да понимаешь, – Наруто огляделся по сторонам, потом наклонился к подруге и заговорчески прошептал, – недолюбливает Саске Изуну, уж не знаю, что за чёрная кошка между ними пробежала, вот только он как слышит о нём, сразу беситься начинает! – Наруто, а кого он вообще "долюбливает", кроме тебя? Хочешь, можешь нянчиться с ним и дальше, а я считаю уже достаточно подстраиваться, что-то не понравится – никто держать не будет! Изуне вот плевать на него, так что я спокойна с этой точки зрения! – недовольно выпалила девушка, не сдержав эмоций, ведь прекрасно помнила о своём секретном деле, а точнее просьбе к Саске, и их натянутые отношения с Изуной получению положительного ответа как-то не способствовали. – А ты прямо столько о нём знаешь, я смотрю! – ехидничал Узумаки. – Что – подружились? Ну, неудивительно, он ведь вылитый... – Наруто! – зарычала взбешённая Сакура. – Я сейчас не посмотрю, что ты накормил меня обедом и тресну, как в старые времена! Что за намёки идиотские? Схожу я завтра с тобой, схожу, раз так просишь, встретим твоего незаменимого, доволен?! – А то! Значит договорились, с утра на месте и увидимся, к восьми приходи, не опаздывай, – проворковал Наруто, поднимаясь с лавочки и довольно потягиваясь. – Ладно, тут я все дела решил, можно и раменом заправиться, даттебайо! – Поняла, буду, – пробормотала Сакура, усмехнувшись себе под нос. Её всегда поражал звериный аппетит парня и удивительная способность находиться одновременно в разных частях деревни, когда у него были эти самые "дела". – Спасибо, Наруто, – уже спокойнее ответила она, немного отругав саму себя за эту вспышку ярости, обрушившуюся на невиновного друга.       А он был не виноват, когда своими дурашливыми издёвками попал просто в точку, и резанул по больному месту несчастную Сакуру, которая уже пару дней как барахталась в раздумьях о причинах своего отношения к Изуне. Её не покидало чувство какой-то нечестности в своём поведении относительно парня, и она сомневалась в искренности своего добродушия и желания помочь. Наруто этим напоминанием о их с Саске одинаковости просто выдернул её тайные мысли на поверхность, снова заставив мозг напряжённо прогонять их через внутренние фильтры совести и объективности. Правда ли ей нравилось общаться с Изуной из-за его характера, или она неосознанно подменяет одного человека на другого, подкармливая свои тайные желания быть ближе к объекту своей детской влюблённости? От этих мыслей на душе Сакуры становилось так паршиво, что хотелось плакать. Плакать от жалости к себе, от невозможности отпустить свои чувства и окончательно отказаться от тщательно скрываемой надежды получить хоть какой-то ответ на свои застарелую и глубоко укоренившуюся привязанность. Мысленно дав себе крепкий подзатыльник, Сакура переключила тумблер своего настроения в рабочий режим и отправилась обратно в больницу. ~~~       Наруто напряжённо ходил взад-вперёд, меряя своими нервными, размашистыми шагами расстояние от дверей городской тюрьмы до забора, и обратно. По ощущениям время уже подходило, но поблизости не было видно ни Сакуры, которая обещала прийти и составить ему компанию, ни Саске, который уже обязан был выйти с минуты на минуту, что немного злило Узумаки и уничтожало остатки его, и так не особо выдающегося, терпения. Но тут он боковым зрением заметил направляющуюся в его сторону запыхавшуюся напарницу и облегчённо выдохнул – всё-таки пришла. Конечно, он был уверен, что Сакура сдержит своё обещание, однако, её последние слова, сказанные в отношении Саске, эту уверенность немного пошатнули. Когда интересно её мнение так резко поменялось? Не сказать, чтобы они очень часто обсуждали тему возвращения Саске, а после той отвратительной сцены на мосту, и подавно старались об этом не вспоминать, поэтому момент вспышки такой леденящей холодности и равнодушия к своему другу Наруто не мог точно угадать. Скорее всего, та попытка убийства всё-таки вывернула что-то в душе Сакуры, ведь для неё это было впервые, в отличие от самого Узумаки. А уж его-то Саске грозился и пытался убить намного чаще...       Наруто очень сожалел о том, в каком состоянии теперь находилась бывшая седьмая команда, но сейчас, с высоты своего возраста и какого-никакого жизненного опыта, признавал право Сакуры на подобные чувства. В конце концов, он тоже немного избавился от своего детского инфантилизма, и мог с горечью признать – не всем в этом мире можно помочь, и его одного не хватит, чтобы осчастливить каждого вокруг себя. Возможно на него повлияли слова Итачи, а возможно война и потеря близких отрезвили его альтруистичную натуру. В любом случае, для себя он принял решение не пытаться насильно помирить своих товарищей, конечно, когда у него будет хватать сил вовремя контролировать свою неуёмную энергию. – Доброе утро, – строго поздоровалась девушка, – ну и где он? Предупреждаю сразу, у меня через час смена в больнице, я надолго здесь не задержусь! – Привет, Сакура-чан, вот-вот должен выйти, пойдём сразу в кабинет Хокаге, дела у неё к нему какие-то, даттебайо, – улыбнулся Наруто, – как раз нам по пути, заодно до работы тебя проводим! – Я думаю, он и сам смог бы дорогу найти, всё-таки это его родная деревня, неужели он за несколько лет забыл, где и что находится? – съязвила недовольная Сакура. Она заметно нервничала, предполагая, какова будет реакция Саске на её здесь нахождение и мысленно прикидывала, как же осторожно сообщить ему о своей просьбе. – Да ладно тебе, ему приятно будет, представляешь – каково это, вот так сидеть... О, идёт, идёт! – запричитал Узумаки, нервно подпрыгивая на месте, чем вводил в ступор наблюдавшую за ним девушку. Да он же виделся со своим другом только вчера, что за реакция такая?       Саске медленно шёл навстречу встречающей его "делегации", как всегда обворожительно прекрасный, несмотря на проведённое в камере время, и удивительно спокойный. Сакура перевела взгляд на его лицо, которое показалось ей, на контрасте с их предыдущей встречей, каким-то умиротворённым, немного усталым и даже... родным? В нём не чувствовалось сейчас никакого напряжения от предвкушаемой битвы, или какой-то агрессии по отношению к окружающим, нет, его взгляд, казалось, даже слегка потеплел, когда встретился с её широко распахнутыми глазами. – Саске, даттебайо, – довольно проурчал Наруто, обнимая лучшего друга, – ну наконец-то! – Задушишь, усуратонкачи, – проворчал Саске, однако, не отстранившись ни на сантиметр, – вчера же виделись... – Да не про то я, – воодушевлённо ответил Узумаки, – ты свободен, ты вернулся, всё разрешилось, разве не классно?       В ответ Саске лишь усмехнулся, и перевёл взгляд на молча стоящую в стороне Сакуру, которая не сделала даже попытки подойти поближе, а лишь наблюдала со стороны за странными, довольно компрометирующими, но уже привычными для всех, эмоциями Наруто по отношению к его заклятому другу. – Здравствуй, Сакура, – поприветствовал он девушку своим глубоким убаюкивающим голосом, одновременно с этим внимательно вглядываясь в её лицо, будто на нём были написаны причины её прихода.       Сейчас она выглядела совершенно иначе, чем несколько дней ранее, на поле боя – вместо грязной и мешковатой формы шиноби, на ней была строгая чёрная юбка выше колена, открывающая вид на красивые, стройные ноги, и красная безрукавка, идеально подчеркивающая тонкую талию и аккуратную девичью грудь. Волосы были распущены и струились жидким шёлком по оголённым плечам, такие яркие и выгодно оттеняющие блестящие зелёные глаза, цвета молодой листвы. Определённо, Сакура стала очень красивой девушкой, явно притягивая к себе многочисленные восхищённые взгляды окружающих её мужчин. – Привет, – неуверенно поздоровалась она немного хриплым голосом, и, прочистив горло, добавила, – как ты себя чувствуешь?       Девушка вообще не представляла как начать разговор и что ему сказать, поэтому, медик внутри неё взял дело в свои руки, задав настолько глупый, но привычный вопрос. К тому же, она была абсолютно обескуражена непривычно дружелюбным настроем бывшего напарника, из-за чего все заготовленные фразы просто упорхнули из её головы. – Я в порядке, – тихо ответил Учиха, не сводя глаз с Сакуры и осторожно разглядывая её с ног до головы. У него было двоякое чувство сейчас – казалось, он прекрасно знал эту девушку, ведь, за время их совместных миссий, в каком состоянии она только не представала перед парнем, и, в то же время, Сакура выглядела совершенно незнакомой. Будто какой-то волшебник щёлкнул пальцами и вмиг превратил маленькую, вечно зудящую и суетливую девчушку в прекрасную, рассудительную девушку, оставив лишь цвет глаз и волос, как напоминание о прошлом. С сожалением, Саске отметил лишь волнение и смятение на её лице и гадал – для чего же она пришла, да ещё с таким настроением? Ведь было очевидно, что ей совсем не приятно здесь находиться. Видимо, это была настойчивая просьба Наруто, потому что иных причин Учиха не представлял. В ответ же Сакура лишь кивнула, прикрыв глаза, и повернулась обратно к Наруто. – Пойдем уже быстрее из этого жуткого места, – поторопил друзей Узумаки, подтягивая Сакуру за руку, поближе к себе и Саске. И спешно направился на выход с территории.       Когда троица вышла на дорогу, ведущую к центру деревни, Наруто снова начал свой разговор о предвкушаемом фестивале. Он в красках расписывал, чем займется в первую очередь – что будет есть и на какие аттракционы планирует сходить, и, конечно же, куда планирует затащить лучших друзей, чтобы "надрать задницу теме" и "показать, кто тут самый искусный ниндзя". Саске лишь изредка ухмылялся и пресекал языкастого товарища, когда фантазия последнего заводила его уже совсем в далёкие дебри. Сакура же с легким интересом слушала их беседу, не добавляя абсолютно ничего. И лишь когда молодые люди подошли к зданию больницы, напомнила о себе. – Ну, мне на работу нужно, увидимся вечером, Наруто, – улыбнулась она, – ты что всё-таки решил, мне ждать тебя или осмелишься позвонить в дверь к страшным и ужасным Хьюга? – поддразнила она его. – Жди, Сакура-чан, мы же договорились, даттебайо! К Хьюга я пока чё-то не готов идти... – стушевался Узумаки, покрывшись розовыми пятнами, которые не скрылись от озорного и понимающего взгляда Сакуры. Она была очень рада, что напарник наконец отпустил свою детскую влюблённость и обратил внимание на ту, которая этого давно заслуживает и ждёт. – Тогда до встречи, – развернувшись на каблуках бросила Харуно, и тут же повернулась обратно, вспомнив о своём деликатном вопросе. Она решила не оттягивать этот момент , жонглируя в своей голове различными вариантами отказа, а выдать всю нагрузку на свои нервы одним махом, прямо сейчас. – Саске-кун, ты сегодня занят после обеда? – уверенно спросила Сакура, и сразу перешла к сути, не дав напарнику возможности выдумать причины такого её интереса к его планам. – У меня есть сложный пациент, и для диагностики нужен шаринган, хотела попросить тебя помочь, это займёт три минуты... – Что нужно сделать? – нахмурившись уточнил Учиха. Его конечно приятно удивила такая неожиданная просьба, но, в то же время, врождённая подозрительность дала о себе знать – что это за пациент такой, и что за проблемы? С каких пор для лечения требуется его додзюцу и для чего? И как медики раньше обходились без шарингана? Навряд ли каждый раз дёргали Какаши, а ведь других таких глаз в деревне нет. – Просто посмотреть потоки чакры, я могу их только почувствовать, а нужно наглядно увидеть и описать мне. – Так бьякуганом можно же посмотреть! – услужливо встрял в разговор Наруто. – Можем Хинату попросить, она тоже всё разглядит! – Можно конечно, – замялась Сакура, лихорадочно соображая, как же ей вывернуться из такой щекотливой ситуации, ведь напарник абсолютно прав, и такой вариант наиболее очевиден, учитывая наличие в больнице пары сотрудников, принадлежавших клану Хьюга, – мне бы не хотелось её беспокоить сейчас, да и Саске как раз здесь, про него я первого вспомнила, – нервно улыбнулась девушка, прекрасно понимая, какую чушь она сейчас плетёт и как жалко это выглядит со стороны. – Я помогу, – пришёл ей на выручку Учиха, ведь он отлично понял, что напарница городит полную околесицу, но решил ей подыграть. Ему стало довольно интересно, что за игру затеяла девушка, а значит, нужно было принять эти правила и позволить ей действовать дальше. – Спасибо, – лишь прошептала Сакура в ответ, подняв на него благодарный взгляд своих чистых, изумрудных глаз , – ну, я пойду.       Только перед дверью своего рабочего кабинета Харуно залило краской от навалившегося стыда – ведь она не уточнила, кто именно является её пациентом, а оттого, с какой лёгкостью Саске согласился ей помочь, Сакура чувствовала себя жёстким манипулятором, нагло воспользовавшимся неожиданной уступчивостью бывшего напарника. Она попыталась успокоить свою совесть, и оправдывала себя тем, что обещала не распространяться об Изуне при посторонних, ведь Наруто присутствовал при разговоре, но тщетно. Совесть вцепилась своими острыми коготками в разум девушки, и, словно игривый котёнок, продолжала изредка царапать его всё оставшееся время. Да она ведь даже не уточнила Учихе ни время, ни место, а просто сбежала, боясь наговорить лишнего! От собственной глупости на Сакуру опять навалилось ненавидимое ей чувство беспомощности и слабости... И вызвано это было, опять, присутствием в её жизни Саске Учиха! Вот поэтому и нужно сводить общение с бывшим товарищем к минимуму, дабы исключить такое его разрушающее воздействие на неё!       Только вот сейчас-то что делать? Она получила согласие парня помочь, и как его выдернуть сюда? Он ведь не её верный пёсик, и не призывное животное, которое явится по первому вызову, он явно придёт тогда, когда ему будет удобно, ведь Харуно не уточнила, что пациента в больнице вообще-то нет! Сакура вытянула руки вдоль стола и упёрлась лбом между ними, подавляя острое желание немного побиться головой о деревянную столешницу, чтоб немножко встряхнуть свои предательские мозги, которые так бесцеремонно подвели её, отключившись в самый неподходящий момент! Придётся как-то связаться и обговорить весь план с Изуной, а лучше вообще уложить того в палату для собственного спокойствия, что девушка и проделала, отправив к парню своего маленького слизня в качестве связного. ~~~       – Что ж, давай начистоту, по-хорошему тебя должны были казнить или держать в темнице до самой смерти... Однако, всесторонняя поддержка и авторитет предыдущих Хокаге склонили чашу весов в твою сторону, поэтому теперь ты свободен. И если что-то пойдёт не так, нам всем достанется по самое "не хочу", поэтому, держи себя в руках, – серьезно отчеканил будущий Шестой Хокаге, внимательно разглядывая стоявшего перед ним бывшего ученика. – Я понял, – пробормотал юноша, и повернулся к сидевшей за столом Цунаде, – условия?       Хокаге смерила Учиху недовольным взглядом, явственно ощущая посетившее её чувство дежавю – снова точно такой же разговор, точно такие же вопросы, такой же взгляд недоверчивых чёрных глаз, прожигающий в ней фантомные дыры! У клана Учиха что – одни мысли на всех? К счастью, и ответы у Цунаде были уже заготовлены и опробованы в прошлую беседу. – Абсолютно никаких, – процитировала она саму себя, – но мы не можем дать тебе полную свободу, тебе придётся доказать свою лояльность перед жителями и загладить свою вину, поэтому поступаешь в полное распоряжение деревни, твои навыки будут очень полезны, ведь после войны ситуация с преступностью, мягко скажем, паршивая. Также, тебе запрещается в течение года посещать другие скрытые деревни. – Согласен, – кивнул головой Саске, слегка удивившись такому мягкому отношению, и решил перейти к оглашению уже своих собственных требований. – Но, неужели вы не считаете, что Коноха тоже виновата перед мной? Как я понял, советники до сих пор на своих местах, где гарантия, что против меня вновь не начнут плести интриги? – Да ты совсем обнаглел! – крикнула Цунаде, вдарив по столу и добавив новых трещин когда-то гладкой полировке. – А где гарантия, что ты сейчас не прикидываешься невинной овечкой, дабы втереться к нам в доверие?! Либо мы забываем обо всех распрях, либо я не знаю... не выводи меня, Учиха! Тебе и так простили все твои грехи, неужели тебе этого мало? Как смеешь ты диктовать условия, вместо того, чтобы сказать "спасибо"? – Всё, чего я хочу, это очистить доброе имя моего брата, я понимаю, что вы не хотите очернять репутацию деревни, однако, если руководство продолжит свою политику, ни о каком доверии не может быть и речи, – тихо, но уверенно произнёс он, впившись немигающим взглядом в покрасневшую от негодования женщину. – Хорошо, – прошипела она, немного успокоившись, – мы подумаем, что можно сделать. Скорее всего, это уже будет заботой твоего бывшего сенсея... Если у тебя всё, можешь быть свободен. С начала следующей недели возвращаешься в ряды шиноби Листа, жить можешь в своём старом доме, наследство семьи в твоём полном распоряжении. – Нет, – отчеканил Саске, – я туда не вернусь. Что с моей старой квартирой? – Учиха, – прищурившись проворковала Цунаде, – почему с вами всё так сложно? Вам вообще известны такие понятия как благодарность? Гибкость? Доверие?       Ответом ей была лишь тишина да испытующий взгляд бездонных, угольного цвета глаз. – Какаши, что с его квартирой? – устало вздохнула Сенджу, поднимая взгляд на преемника. – Насколько я знаю, её никто не трогал. – Отлично! Доволен? – выпалила женщина. – Выметайся. Какаши, остальное на тебе, разберись еще с одной занозой в моей заднице, прошу тебя. – Есть, – усмехнулся Хатаке, ощущая такое же чувство дежавю, что и Цунаде. Однако, в этом случае всё будет проще, для него так точно, ведь эта заноза отлично знает, что ей делать дальше, и водить его за ручку не придётся. Мужчина со смирением принимал возложенную на него миссию, не даром он столько времени провел в качестве учителя, и, видимо, нянчиться с молодежью – это его призвание. ~~~ – И как ты его уговорила? – лениво пробурчал Изуна, рассевшись на койке его временной больничной палаты. – Ты знаешь, даже не пришлось, – ухмыльнулась в ответ Сакура, – он просто согласился. Правда, – закусила губу девушка, – я не уточняла, что помочь придётся именно тебе... – Какая ты хитрая, – хохотнул Учиха, – и долго его ждать? – Этого я не знаю, обещал прийти, как освободится, тебе придётся подождать пока здесь. – Хорошо, – согласился он, – я пока посплю, весь этот ремонт отнимает столько сил, надеюсь сегодня всё прояснится.       В ответ ирьенин лишь кивнула и вышла из палаты, отправившись к другим пациентам. ~~~       Когда он переступил порог своей квартиры, в которой провёл всё сознательное детство, на Саске нахлынули воспоминания о его жизни в деревне до побега. Он заботливо взял в руки старое фото седьмой команды, перевернутое им же самим перед уходом, и внимательно разглядывал знакомые и даже какие-то родные лица самых близких ему людей, конечно из тех, кто сейчас жив. Счастливые Сакура и Какаши, скрюченная, как изюм, моська Узумаки и собственное хмурое, недовольное лицо чётко восстановили в памяти всё то хорошее, что он так безжалостно отсёк от себя, покинув деревню. Пройдя сложный и извилистый путь, он вернулся обратно, в то же место, к тем же людям, только вот сам он стал совершенно другим.       Учиха лениво окинул взглядом пространство, казалось, съёжившейся в размерах за эти годы, квартиры, заметив, что заняться ему здесь абсолютно нечем, разве что смахнуть пыль, а значит можно с чистой совестью отправиться осмотреть деревню, уже при свете дня и не украдкой, как было в прошлый его приход сюда вместе с Орочимару, а ещё наведаться в гости к бывшей сокоманднице.       То ли это было удачей, то ли банальным совпадением, но, как только Саске переступил порог больницы, его внимание привлекла знакомая розовая макушка – Сакура стояла возле стойки регистратуры и тщательно выписывала что-то в документах, перебрасываясь редкими фразами с коллегами. Он осторожно подкрался к подруге и терпеливо ждал, пока она закончит работу, при этом с интересом наблюдая, каким серьезным и даже командирским тоном девушка отдавала распоряжения и разъясняла назначения. Определённо, он её не узнавал, но, в то же время, испытывал приятные чувства, глядя на такую Сакуру.       Когда все указания были розданы, девушка повернулась, наконец, в сторону поджидающего. Сперва она от неожиданности вздрогнула, ведь не планировала увидеть его прямо сейчас, да еще и здесь, да ещё и так близко. – Ты ко мне, Саске-кун? – осторожно поинтересовалась она, и, получив утвердительный кивок, лишь мотнула головой в сторону лестницы. – Пойдём.       По пути в злополучную палату Харуно лихорадочно соображала, предупредить ли на удивление услужливого товарища о личности своего пациента, или бросить всё как есть и оставить дальнейшее общение на откуп Изуне. В конце концов – это его проблема, и пусть он сам добивается благосклонности своего однофамильца, а Сакура и так уже сделала достаточно добра этому очаровательному, черноволосому наглецу. Не придумав ничего лучше этого, она вздохнув нажала на ручку двери и отворила её, проходя внутрь палаты первой.              Остолбенев от открывшейся перед ним картины нагло развалившегося на кровати (в обуви!) родственника, Саске лишь шумно выдохнул наполненную негодованием струйку воздуха из своих легких и прикрыл глаза. Мысленно он сейчас съездил себе ладонью по лицу – ведь Наруто упоминал про проблемы со здоровьем у его копии, как же он не сопоставил это с просьбой Сакуры? Немного усмирив желание выматериться и сжав руки в кулаки, он резко развернулся в сторону оцепеневшей девушки и грозно выпалил: – Что с ним? – Просто спит... – пролепетала ирьёнин. – И для чего вам был нужен я? Посмотреть как он тут спит? – раздражённо бросил Саске. – Конечно нет, – возмутилась Харуно, – я сейчас всё объясню тебе... – Наконец-то, – пробурчал вырванный из приятных сновидений такой громкой перепалкой Изуна, за что был сразу награждён убийственным взглядом чёрных, смертоносных глаз.       Сообразив, что обстановка начинает быть далека от дружественной и рабочей, Сакура поспешила отвлечь родственников от дальнейшего перебрасывания колючими взглядами и остроумными репликами. – Саске-кун, я сейчас буду пропускать свою чакру через его глаза, а ты посмотри, пожалуйста, что происходит с его каналами в момент активации шарингана, – деловито объяснила она, направляясь к Изуне. – А ты, делай все как в прошлый раз, расслабься и слушай меня, – скомандовала ирьёнин.       Саске чувствовал себя сейчас так, будто его использовали, и лишь гордость не позволяла ему развернуться и уйти. Помогать лечить глаза этого поганца у него не было никакого желания, однако, откажись он на этом этапе – это будет показателем слабости и неуверенности, а ему, отчего-то, было необходимо показать своё превосходство! Поэтому, он снова молча кивнул, немного заинтересовавшись, что же приключилось с этим дурнем за столь короткое время. – Хорошо, – прошипел он, подтвердив своё согласие, за что был вознаграждён ядовитой ухмылкой своего однофамильца. – Славно, я уже думал в тебе не осталось ни капли уважения к ста... – остаток фразы был жестко засунут ему обратно в рот резко шлёпнувшейся на губы парня ладошкой переполошившейся Сакуры. – Давайте уже начинать, – притворно улыбаясь проворковала она, не прекращая зажимать рот Изуны и пристально сверля его выпученными, зелёными глазами. – Тебе нужно молчать и расслабиться, помнишь? – строго добавила она. В ответ он лишь промычал что-то ей в руку и кивнул.       Саске с недоверием приподнял бровь, когда увидел такой близкий контакт этих двоих, и гадал – когда это они успели перейти на такой уровень отношений и что послужило этому причиной? Какая-то неосознанная ревность, вперемешку с возмущением, противными разрядами прокатилась по всем внутренностям мстителя, когда он видел, с какой нежностью и заботой его подруга прикасается к голове Изуны. Плюсом к этому, его услужливое сознание издевательски рисовало в голове картины, вызванные их почти полным сходством – Саске казалось, что это он лежит сейчас на кровати, и это его так ласково гладят маленькие, умелые руки Сакуры. Была ли это ревность или зависть, или просто раздражение от всего идиотизма ситуации, Учиха не понимал. Понимал он лишь то, что данная картина ему до скрежета зубов неприятна. В особенности, созерцать всё это в мелких деталях заранее активированным шаринганом. – Давай, – прошептала Сакура, обращаясь к Изуне, не отрывая рук от его висков и приготовившись снимать ожидаемую боль и жжение, – как можно дольше, помнишь?       На что парень послушно исполнил её указание, ведь на этот раз он уже был уверен, что его страдания прекратятся очень быстро, благодаря чудесной технике такой же чудесной девушки. Он снова начал шипеть от боли, но Сакура моментально среагировала, и жжение начало уступать место уже знакомым ощущениям расслабленности и эйфории. – Ну что, Саске-кун, – уточнила она, – удалось что-то разглядеть? Сможешь показать на схеме в каком именно месте проблема? – Я даже смогу поставить диагноз, – высокомерно ответил тот, с прежним пренебрежением разглядывая своего, погрузившегося в негу, родственничка. – На нём стоит печать. – Какая печать? Где стоит? – нахмурилась Харуно. – Печать, подавляющая шаринган, я такую уже видел, не вживую, конечно, но она существует, – отчеканил младший Учиха. – Печать, подавляющая шаринган... – пробормотала сбитая с толку Сакура, и тут её осенило. – Шаннаро! Ах ты ж старая, хитрожопая, плешивая змеюка! – злобно прошипела она себе под нос, на что Саске удивлённо вскинул брови, ведь прежде ему не доводилось слышать таких бранных слов от его милой, прилежной сокомандницы. Похоже, она изменилась еще и в этом.       Изуна же, ни слова не говоря, соскочил с кровати и вылетел из палаты, явно с намерением кого-нибудь придушить по дороге. – Припадочный... Куда это он? – спросил продолжавший находиться в лёгком шоке Саске. – Я думаю, что к Хокаге, – испуганно пролепетала Сакура, понимая, какую кашу она сейчас заварила с этим тайным обследованием, и уже слыша в своей голове возмущённые крики наставницы, которую, похоже, только что очень жестоко подставила. – Прости, Саске-кун, что втянула тебя во всё это, и за то, что не предупредила об Изуне тоже прости, – пробормотала она, – я опасалась, что ты мне откажешь, если узнаешь о нём. Как я могу отблагодарить тебя?       Саске внимательно смотрел на подругу, видя насколько она сейчас подавлена и обеспокоена. У него даже появилось желание как-то подбодрить её или утешить, ведь она явно не замышляла ничего плохого, и сейчас оказалась совершенно сбита с толку, ещё и извиняется. – Сакура, я захотел помочь именно тебе, – вкрадчиво пробормотал парень, вглядываясь в её околдовывающие глаза, на которые уже наворачивались слёзы, – простого "спасибо" будет достаточно. – Спасибо, – прошептала она в ответ, смущённо пытаясь улыбнуться. – Ну, я пойду, у меня еще работа... – До вечера, – тихо бросил ей в спину Учиха, намекая на свой поход на вечерний фестиваль. ~~~       Цунаде мирно растеклась в своём удобном кресле, мысленно отвешивая похвалы сама себе за такое изящное решение проблем с представителями одного небезызвестного клана. Также её душу успокаивало то, как чётко преемник вникает во все дела деревни, преодолевает возникшие трудности и безропотно исполняет её просьбы. Определённо, она оставляет Лист в надёжных руках, и причин для беспокойства, кажется, не осталось. Женщина уже предвкушала сегодняшний вечер, прокручивая в голове свою поздравительную речь и то, как она объявит о назначении нового Хокаге, когда в её кабинет вновь, безо всякого объявления, ворвался один из тех, кого она недавно окрестила занозой в своей заднице. По его лицу было очевидно, что это не просто заноза, а уже целая палка... – Вот, значит, как вы мне доверяете? Хотя чего ещё можно было ожидать от Сенджу, как всегда, улыбаешься в глаза, а за спиной строишь козни? – начал было свою речь взбешённый и рассвирепевший Изуна. – А ну успокойся, – гаркнула Пятая, стрельнув сердитым взглядом в собеседника, – мало того, что залетаешь без стука, так ещё с порога начинаешь оскорблять меня? Что опять случилось? – Не прикидывайся дурочкой! – выпалил Учиха. – Что вы сделали с моими глазами? Зачем? И даже не вздумай врать, что ничего не знаешь, не поверю! – Во-первых, что и как ты узнал? А, во-вторых, как бы ты поступил на моём месте? – гневно отчеканила женщина. – Ты же находился в руководстве клана, и прекрасно понимаешь мои мотивы! Я обязана была обезопасить своих людей! Ты бы сам-то себе доверял с первого дня знакомства, находясь в моей шкуре? – Я бы честно всё рассказал, а не проворачивал свои делишки за спиной! В чём проблема была предупредить меня сразу? – Не ори! А что бы изменилось? Я планировала убедиться в твоих добрых намерениях и снять печать, это не долго! – возмущенно парировала Хокаге. – Теперь я уже ничему не верю! Что ещё ты мне приготовила, о чём я не знаю? – прошипел он, сощурив глаза. – Больше ничего, да и это было сделано ещё на поле битвы, до нашего с тобой разговора, я хотела обезопасить остальных, ведь ты был непредсказуем! Как ты не понимаешь? Разве я мало сделала для тебя после?       Изуна отчаянно пытался потушить разгорающийся пожар ненависти внутри себя, его рациональная половина настойчиво шептала, что Хокаге в чём-то права и следует более трезво отнестись к её словам, или хотя бы послушать! Но ощущение того, что его подло обманули, мешали это сделать. – Сними печать, тогда я поверю тебе, – сквозь зубы прорычал полыхающий яростью Учиха. – Ты считаешь, что уже заслужил моё доверие? – Мне ты, значит, не доверяешь, а этому Саске полностью доверилась? Чем он это заслужил? – отчаянно выпалил юноша. – Его простили, не смотря на всё, что он совершил, а я такой чести не достоин?       Изуна прекрасно понимал, что просто безжалостно режет по живому, но ему нужно было вытянуть всю правду из Хокаге, и надавить на её совесть, чтобы получить желаемое. Цунаде же, в свою очередь, также понимала, что он по-своему прав и уважала его право находиться в бешенстве, упрекая себя за нерешительность. Нужно было всё-таки рассказать правду о блокировке, когда она поняла, что всё всплывает на поверхность. – Хорошо, – процедила Сенджу, бросая на стол свиток, который достала из ящика стола, – вот ключ. – Так действуй, – отрезал Изуна, даже не дёрнувшись в сторону свитка, намекая, что он просил снять печать, а не швыряться в него инструментами решения проблемы.       Цунаде нехотя развернула свиток, и прокусив палец, приложила ладонь к разрисованному узорами центру. Однако, к её удивлению, значки и письмена лишь на миг засветились голубоватым сиянием и свиток моментально сгорел, оставив после себя лишь слабую дымку и запах жжёной бумаги. – Наверное, всё, – удивлённо пробормотала женщина. Она кончено не знала наверняка, как работает снятие печати, но интуиция ей подсказывала, что здесь что-то не так. – Пробуй.       Изуна недоверчиво поднял взгляд на Хокаге, после чего прикрыл глаза, а когда распахнул – в них ярким пламенем горело фирменное додзюцу клана Учиха. Довольно улыбнувшись тому, что так быстро добился своего, он отключил шаринган и заключил: – Надеюсь, это была последняя выходка с твоей стороны. Хотя подожди, проверю еще раз.       Однако во второй раз глаза снова запекло, и Изуна, потеряв всякую надежду, снисходительно протянул: – Ну и как это называется, а? Сенджу? – Я сама не понимаю, у тебя только что всё получилось! – удивлённо прошептала она. – Ну да, получилось, обычный шаринган мне теперь доступен... – Я поняла, – прервала парня Пятая, выставив перед собой ладонь, указывая, что нужно помолчать. Минуту поразмыслив о случившемся, она объявила своё решение. – Я свяжусь с тем, кто поставил печать и заставлю снять её. Даже отпущу тебя к этому человеку, если легко это сделать не получится. Согласен? Это будет подтверждением моего доверия? – вкрадчиво спросила она. – Зависит от результата, – отрезал успокоившийся юноша, направляясь в сторону выхода.       Когда дверь за шиноби была закрыта, Цунаде грубо выругалась себе под нос, мысленно представляя, как возвращается в прошлое и уговаривает основателей клана Учиха никогда не размножаться.