***
Ветер затушил свечи, когда Катарина сидела перед зеркалом, готовясь ко сну. Её терзали дурные предчувствия, но, кроме смутных знаков, ничего не предвещало беды. Она думала о Рокэ. С появлением странноватого юноши холодная маска Первого Маршала дала трещину, и всё чаще за ней становилось видно человека. Из-за этого кто-то мог перестать бояться его, что для любой из сторон не лучший исход. Ветер словно стал ответом на эти мысли, и королева вздохнула. Она не сразу заметила, что происходит нечто странное. Посмотрев в зеркало, бледный гиацинт замерла. Холод сковал её, не давая шевельнуть хотя бы пальцем или даже моргнуть. Она была зачарована, словно под взглядом змеи. Кожа белее снега, прямые волосы до пояса — темнее самой страшной ночи. В зеркале за спиной королевы отражалась незнакомка в экзотичном красном наряде. Каким-то образом Катари знала, что лучше не оборачиваться, чтобы прямо взглянуть в тёмные глаза. Даже сидя, королева видела, что незнакомка выше многих статных мужей, и смотрела на Катарину она с большим презрением, чем Ворон на всех врагов вместе взятых, очень высоко поднимая голову. — Ты посмела посягнуть на то, что тебе не принадлежит. Не спрашивала. Утверждала. Катарина не понимала, о чем незнакомка говорит, и не находила в себе сил спросить. — Ему плевать на тебя, — довольно и почему-то задумчиво сказала она. — Только поэтому я тебя прощаю, сестра. Придержи свои вздохи для других, и мы больше не встретимся. В дверь постучали, и Катари словно очнулась от дурного сна. Стражник спросил, с кем она говорила, и не нужна ли ей помощь. Незнакомки рядом больше не было, и королева поспешно придумала объяснение. В свете луны она отчётливо видела змею, чьё тело перетекало с подоконника наружу. Списать это на видение она никак не могла.***
Впору было задаться вопросом, почему Ричард вообще не удивился тому, что Луффи с самого утра вломился в его комнату и упал на кровать поперек его живота. Конечно, Дик хотел его придушить, поскольку это было больно, но произошедшее вполне вписывалось в характер дурака. — Вечеринка, вечеринка! — Луффи, ты вообще спишь? — герцог закрылся было подушкой, но помогало это мало. Луффи только смеялся. Если бы не вчерашняя драка, Ричард бы подумал, что юноша вообще не понимает оскорблений, сарказма и подтекста, но сейчас понимал — ему просто плевать с Башни на то, что говорят о нём. — Ро спросил то же самое! Он разрешил, кстати, и я приглашаю всех своих друзей! Ребята соберут всех к вечеру. Одетый как простолюдин, босоногий и уже со шляпой, Луффи вскочил и принялся ходить по комнате. Это не дало Ричарду уснуть снова, хотя хотелось — полученные в драке синяки, ранее незамеченные, донимали его практически до утра, как и почему-то проснувшаяся Честь. Хотя о какой чести может идти речь, если он дружит с сыном своего врага? Все разумные доводы смахивали на оправдания, что сейчас ему было безразлично. Этот юноша увлекал за собой слишком успешно. А также Дик с ужасом отметил, что невольно перенимает чужие манеры. Свита маркиза при любом удобном случае садилась с ними за один стол, как сегодня. Луффи частенько тянул руки в чужие тарелки, но не обижался, когда его друзья замахивались ножом или другим прибором. С каждым разом это всё больше превращалось в битву. Рокэ заглянул в столовую как раз в тот момент, когда Ричард с поспешно набитым ртом пригвоздил скатерть ножом в опасном расстоянии от чужой руки. — Ричард! — Да, монсеньор? Словно не замечая то, как Ричард поспешно пытается вытащить намертво засевший нож из стола, Рокэ протянул ему письмо. — Поезжайте с бароном, передайте эту записку госпоже баронессе и привезите ответ. Постарайтесь на сей раз обойтись без приключений, хотя... — Рокэ провел ладонями от переносицы к вискам. — Забыли. Луффи, тебе мало? — Да, — ответил дурак, явно имея ввиду порцию. — Ричард, забирайте письмо и поступайте в распоряжение барона и баронессы! Рокэ явно не собирался "позориться" перед гостями. Дик угрюмо взглянул на Капуль-Гизайля. Меньше всего юноше хотелось отправляться туда, где, без сомнения, будут говорить об игре, но барон снова встал, и Ричарду ничего не оставалось, как отправиться с ним. Капуль-Гизайль был Ричарду по плечо, но это не мешало ему обращаться к спутнику в покровительственном тоне, хорошо хоть не требовалось поддерживать беседу супруг Марианны справлялся за двоих. Оказывается, он занимался тем, что дрессировал желтых морисских воробьев и полагал их самыми совершенными творениями в мире. В какой момент их нагнал Луффи оставалось загадкой — в дороге и в начале беседы его здесь не было. Барон тоже был озадачен, глядя, как незнакомый мальчик жевал большой кусок сыра. Только после затянувшегося молчания барон признал в нём Лусио — без костно-красного одеяния оруженосца легко было не узнать. — Вам что-то нужно, молодой человек? — Ричард должен был помочь мне. Рокэ разрешил. Ричард сомневался, что это на самом деле было так, но Луффи не умел врать. Не дожидаясь разрешения, он утянул Дикона за собой на улицу, где на полпути и остановился. — Спасибо, Луффи, — Ричард с сомнением посмотрел на спокойное лицо друга. — Не думаю, что я бы вынес его щебета чуть дольше. — Пожалуйста, — он склонил голову, словно прислушиваясь. — А теперь незаметно, краем глаза, что ты видишь в переулке? Озадаченный, но верящий мальчику, Дик покосился. Он не сразу увидел в тени высокий, очень высокий и тонкий силуэт. — Кто-то следит за нами. — За ней! Ричард послушно сорвался с места. Луффи счастливо улыбался, несмотря на то, что ситуация казалась страшной. В утренней тени мелькнул красный шелк и водопад тёмных волос, но в следующий миг в переулке никого кроме них не было. — Опять пропала! Я же её пригласить хотел. — Недовольно протянул Луффи, явно не сильно расстраиваясь. — Но хорошо, что ты тоже увидел. Рокэ вот мне не верит, мол, показалось, но говорит, что это опасно. Это глупо. Ричард не ответил. Он смотрел на то, что сначала принял за кучу тряпья. Бледный, холодный труп лежал на земле и смотрел в небо. Вены на его шее потемнели, но в пустых глазах застыло восхищение. Только заметивший это Луффи только буднично и почти безразлично ойкнул.***
Луффи сказал, что найти труп на улице — обычное дело, и Дик очень хотел поверить. Вроде бы даже сработало. Рокэ, конечно, отчитал Ричарда за неисполнение, но принял оправдание в виде указующего на его воспитанника перста. Пойти искать незнакомку до вечера было отвратительной идеей. Теперь они были оба грязные, так как Алва нашел заросли в Нохе, и там они опять встретили Эстебана с дружками, от которых успешно "тактически отступили": Луффи их не заметил, а Дик вовремя утянул его в ещё более дикие места, где они кубарем скатились с обрыва, чудом не переломав друг другу кости. Чоппер, как их увидел, сразу же начал кричать, и Ричард не мог не согласиться со всеми оскорблениями. Дураком он был точно, раз согласился идти за Луффи. Однако что-то внутри ясно заявляло, что на самом деле он ни о чем не жалеет. — Думаешь, твои противники будут только со шпагами? Руби давай! Зоро никуда не послали, и на следующее утро он занимался с Ричардом. Многочисленные ушибы не стали оправданием, чтобы отложить тренировку, так как мужчина показал шрам на щиколотке — нога у него была почти отрезана. Дикона от этого зрелища и разыгравшейся фантазии чуть не стошнило. — Как ты вообще ходишь после такого? — Не знаю, — фехтовальщик пожал плечами, как ни в чём ни бывало. — Я крепкий. Ричарду отчего то казалось, что без Закатных тварей в роду у этого человека дело не обошлось. После нескольких тренировок начал появляться прогресс. Несмотря на то, что Ричард проигрывал с той же скоростью, Зоро задействовал тренировочный меч, часто меняя руки. Обеими он сражался без проблем. — Куском железа орудовать много ума не надо. Выжать из его формы и духа всё возможное и не сдохнуть — вот твоя задача. Зоро любил вставлять странные философские изречения. Иногда они настраивали на нужный лад, но чаще вводили в недоумение своим отсутствием смысла. — Реж то, что хочешь резать, и не реж то, что не хочешь. Или коли, но лучше руби. У тебя неплохо выходит. Шпагой Зоро владел чуть хуже, чем катаной, но это была высокая планка. Несмотря на это, он всё равно использовал приёмы другой школы, в результате чего Дик лежал лицом в земле, без меча, больной. Как сейчас. — Закончили. Свободен. Иди готовься. Проигрывать какому-то безродному жулику было обидно, но его логичные и те, которые Ричард понял, фразы были понятны и ясны. Ему надо было стать сильнее, раз он вообще взялся за меч, и проигрыши были тому подтверждением. Приём, вечеринка или что там хотел устроить Луффи, оставалась для Ричарда туманной перспективой. Однако, зная друга, он не стал изощряться и оделся скромно. Стоя у окна, он задумался. В последнее время он не часто мог это делать из-за обилия событий в жизни. Что Эстебан забыл в Нохе? Ричард не то чтобы открыто туда шёл. Незнакомка следила за Луффи, она не могла быть шпионкой. Может, они кого-то вызвали на дуэль? Только среди них не было Северина. Мысли сменяли одна другую: он давно не был у Штанцлера, что задумал эр Рокэ, Нами, Лилит? Сегодня он посетил библиотеку и увидел последнюю. Вернее, он так думал. Дик не сразу заметил мужской костюм, худые бёдра и чуть более резкие черты, и поздоровался. Всё ещё с Лилит. Только заметив удивлённый, насмешливый взгляд мужчины, он понял, что облажался. Стыд за произошедшее заглушил остальные мысли. Свидетелей у происшествия не было, но мужская версия безумной вдовы скорее всего будет на празднике, и ему будет нужно извиниться. Вечер проходил в саду. Горели огни, и прямо на каменной площадке развели немаленький костёр. Луффи пытался убедить похожих людей "убрать работу". — Нам осталось обговорить немного, мы почти закончили, — спокойно заверил маркиза мужчина, весело сщурившись, заметив Ричарда. — Нас с Шакой не путали с детства, — подло усмехнулась Лилит, когда Луффи пошел за жареным на огне мясом. К счастью, Шака успокоил его совесть и продолжил обсуждать что-то с Лилит. Ричард огляделся. Он увидел Кейми, нескольких незнакомцев, монашку, брата Сабо, ошарашенного Коби и недовольного Хельмеппо, всю свиту маркиза. — Куда руки протянул, с третьего дня не просыхаешь, Мох. — Дурацкий кок, какого Леворукого? — Санджи, а мне можно? — Да, мой лебедь! — Ах, ты!.. Нами шустро уходила с бутылкой подальше от разгорающейся драки. Только потом Ричард заметил музыку. Это был тот самый инструмент, который он услышал в ночь исчезновения Паоло. На нем играл высокий и очень худой человек с густыми кудрявыми волосами. — Это скрипка, — Рокэ появился как будто из ниоткуда, держа в руках похожий по форме, но больший инструмент. — Придумали в Аграрии, там же и запретили. Некоторые называют её любимым инструментом Леворукого. Хотя я всё ещё предпочитаю гитару. Отблески пламени плясали по полированному дереву. Сев рядом с таинственным музыкантом, герцог подхватил мелодию с поразительной лёгкостью. Нами протянула Ричарду большую кружку с широкой, лихой и молодой улыбкой. Так и праздновали в старые времена. Ричард не мог увидеть ничего плохого в хороводе вокруг костра, весёлых улыбках и странных играх. Он даже слышал Нодорские наигрыши в какой-то момент. Одурманенный, Дик смеялся над чем-то, и не мог отвести взгляда то от эра, всё-таки очень красивого человека, то от чернеющего на фоне костра скачущего силуэта Луффи. То, что он проснулся в гамаке с свисающими рядом с его лицом ногами и под оглушительный храп, поначалу его дезориентировало, но он быстро успокоился. То, что комната пока стояла на месте, значило, что он не отправился в море на корабле. Хотя эта комната очень походила на корабельную каюту, как Ричард её себе представлял. Сделав еще одно усилие, герцог поднял голову и столкнулся с неодобрительным взглядом державшего тяжелый поднос Хуана. Раньше кэналлиец так себя не утруждал. Дик с мученическим вздохом протянул руку и взял из его рук тяжеленную кружку. Горичник и впрямь оказался очень горьким, но оторваться от непривычного пойла было невозможно. В голове немного прояснилось, и юноша промямлил: — Эр маршал... — Уехал. Хуан отдернул пыльные занавески, впуская послеполуденное солнце. По комнате сразу прокатилась волна недовольства. Какой сейчас может быть час? — Пятый час пополудни, судари и сударыня, — сообщил кэналлиец. — Возможно, вам будет интересно узнать, что началась война. С вскриком удивления, на Ричарда упало тело.