Неблагие знамения

— Да вы все сговорились, что ли?! — возопил Басманов, швыряя телефон. День не задался с самого утра. Пять минут назад, по дороге на работу, ему позвонили из Москвы и поинтересовались, а где, собственно, отчет о его невозможно успешной деятельности в Смоленске?! Чтобы к вечеру был вручен курьеру и отослан. И, надо сказать, чуткому к таким нюансам Федору тон начальства совсем не понравился. Обычно так разговаривают, когда уже заранее решили наехать и покарать. Не успел Федя переварить эту крайне неприятную новость — в бумагомарании он никогда силен не был, и сочинение отчета пугало его примерно так же, как и общение с Кривичевой нечистью, — как телефон зазвонил снова. Звонила Ольга Анваровна — что ей опять присралось, было решительно непонятно, но она требовала его пред свои светлые очи вот прям щас. И побыстрее. Федор было засомневался, на службе и так его в последнее время видели редко, — но тут из решетки радиатора высунулось какое-то мохнатое щупальце, вопросительно изогнувшись, заныла верхняя челюсть, задергало развороченную глазницу, и Басманов счел за лучшее судьбу не искушать. В конце концов, дед ему только-только позволил за руль сесть.       Приехав в особняк Воронцовой, Федька понял, что его внаглую намерены использовать как няньку: Ольга немедля заперлась у себя в комнате, бросив Басманова с уже изрядно расстроенным, ревущим белугой Васей. А также стайкой радостно скачущих везде и всюду волосней (опять размножились, или Жан парочку пожертвовал?!) и бесстыже шуровавшей в поисках жратвы по всему дому пыхтящей лесавкой. Серега же куда-то усвистал, а на попытки воззвать к его совести и родительскому долгу гнусно отмазывался, что его дед самолично отпустил. Федор, кое-как утешив Васька и переключив его внимание на игрушки, отловил лесавку и запер наглую тварь в ванной, волосней заманил на шмоток грязи из кухонного стока в пластиковый контейнер и забился в угол дивана с ноутбуком: квартальный отчет сам себя не напишет. К вечеру закончить шансов нет, но и откладывать больше некуда. Ох, погонят из «восьмого», и буду я тогда дедушкин с потрохами…       Сосредоточиться не удавалось: то Ольга звонила на мобильник и гоняла на кухню за кровью-водой-вкусняшками и далее по списку, то Васька канючил: или просился на колени, или норовил усвистать куда-то в дальние дали и там всё обрушить, после чего Ольга начинала орать и названивать из своей спальни, то волосни принимались пищать нестройным хором и кататься по полу вместе со своим пластиковым узилищем… Федор мужественно держался, но после того, как Ольга в очередной раз набрала, заявила, что плохо себя чувствует, совсем ослабела и пусть где хочет, а немедленно найдёт ей здоровую жертву покрасивее, Басманов взвыл, переадресовал ее требование Кривичу — будь что будет, мне без спроса смолян трогать дед запретил, — и, включив Васе мультики, нервно оглядываясь, выскользнул из дома. Он пробрался за гараж, вытянул из кармана телефон. Проверил мессенджеры. Который день он уже написывал скотине Юсупову, но тот не отвечал… Гиря до полу дошла! Не хочет отписать, так пусть так скажет! Федор набрал номер Юсупова, забившись в щель между забором и стеной гаража и прикрывая рукой трубку. Все равно бессмысленно! Если уж дед слушает, то слушает, но… Но хоть Ольга не спалит раньше времени. Сволочь Юсупов не отвечал. Но Федька не привык так просто сдаваться, и в конце концов, уступив его настойчивости, Феликс все-таки снял трубку. — Феликс? Опять я тебя разбудил, что ли? — Басманов очень постарался, чтобы голос его звучал легко и беззаботно. А потом плюнул. Все равно не выйдет ведь. — Чего не отвечаешь? — уже с плохо сдерживаемой истеринкой добавил он.       Голос Феликса был тягуч и расслаблен, а тон вальяжен. — Фе-одор… — протянул он. — Давненько тебя не слыхать было. А я что-то тебя и не узнал… Брекеты поставил? Вроде ты раньше не шепелявил… Басманов еле стерпел, чтобы не зарычать. И даже не удержался от жалкого «Я же тебе писал…» в начале. Но встряхнулся и продолжил: — Да вот, соскучился… Подумал, может… заскочу на днях? — с выверенной небрежностью сказал Федор и замер, стискивая телефон противно вспотевшей ладонью. Юсупов оставался последним из всех его «контактов», кто еще не послал его нахер. Бывшие друзьяшки кто сам не сносил головы после разгрома Калиты, а кто повычеркивал его из всех списков… Но Феликс-то, Феликс! Юсупов был владетельным, правил собственным городом, и каким!.. — Ох, Федя, сокол ясный… сейчас, как назло, столько дел! Весна, на дорогах черти что, коммунальная нечисть шалит, а тут еще и выборы… Навалилось всё разом, времени-то тебе уделить не смогу совсем, — как-то слишком поспешно ответил Юсупов. И этот юлит! Ему-то чего бояться! — Ничего, я на тебя хоть одним глазком гляну, князь светлейший, мне и того хватит, — беспечно отмахнулся Басманов. — Скажи, а… допустим, Руневский с ребятами мог бы меня подхватить где-нибудь по пути… — М-м… А что такое? — невинно осведомился Юсупов. — Феликс, у меня проблемы, — севшим голосом сказал Басманов. — Помощь твоя нужна. Можешь… убежище мне дать?! — О, ты с «восьмушками» поссорился? Федору показалось, что Юсупов глумится. — Да и с ними тоже не то чтобы в десна целуюсь. Феликс! Ты же… в своем городе хозяин. Укрой меня от Кривича! — От Кри-и-вича… Видишь ли, Федор… — в голосе Феликса послышались не свойственные для него нотки. Чуть ли не… страха? — В долгу не останусь! Верой и правдой послужу!.. — горячо зашептал Федор. — Некому служить будет, если я с Кривичем повздорю, — отрезал Юсупов. — Извини, Федор, но ты просишь о слишком большом одолжении. Боюсь, наши отношения не настолько близкие. — Я тебя прошу… — выдохнул Федька, холодея. — Знаешь что, Басманов, тварь двуличная… Сегодня ты одному в глаза заглядываешь, в верности клянешься, завтра уже другому подмахиваешь… Ради прелестей твоих потасканных вряд ли кто-то из владетельных решится войну затевать. Тем более, с Кривичем. Так что… Нахуй ты мне сдался! Феликс оборвал звонок.       Выслушав ответ, Басманов застыл с вытянувшимся лицом. И так и стоял, слушая короткие гудки. Потом он все-таки, кривясь, снова набрал номер, но… Кажется, его уже заблокировали.       В отчаянии кромешник сполз по стене, опускаясь на снег, еле удержавшись от того, чтобы не кинуть телефон об стену гаража. Посидев так минут десять и выкурив две сигареты, он горько сплюнул и вернулся в дом. Оставлять Ваську с нечистью надолго все-таки не стоило…       На крыльце Басманов наткнулся на уже одетую на выход Ольгу Анваровну, брезгливо придерживающую подол шубы. — Выведи и прогрей мне машину, — швырнула она ему ключи. — И почему опять грязь везде?! Лужа прямо у крыльца! Ты что, не можешь анчуток построить?! Тогда сам лопату бери! Посмотри, во что сапоги превратились!       Федька молча склонил голову. — К вечеру расчистим, — глухо сказал он. — Я в театр, — бросила Ольга. — Переобуваться придется! Досок накидай пока! Не пройти, не замаравшись!       Из дома уже опять доносился Васькин рёв. Басманов поднял пустой контейнер, в котором сидели волосни — кажется, его пинком отправили через весь двор — и пошел спешно искать картонку или лист фанеры — прикрыть набравшуюся у крыльца лужу.       Жан ополоснул лицо ледяной водой в попытке отогнать ватное отупение и мрачно уставился на себя в зеркало, опершись руками на край раковины. Побочки от вновь начатого лечения давали о себе знать — за исключением кратких моментов оживления на работе, Дешам теперь практически все время проводил в полусне. Или просто спал. Голова не соображала, сил не было, тоски и тревоги, правда, тоже, просто какое-то душевное оцепенение. Эдакий укол новокаина в мозг. Или все-таки в душу?.. Домашние дела волей-неволей пришлось взять на себя Вадиму и Кукуне, и, надо сказать, они неплохо справлялись (а что, так можно было?..). Читать Жан не мог, фильмы смотреть ему было не интересно, зевать начинал на второй минуте любого разговора, ничего не хотелось… И, в общем, оно было даже и не в тягость, просто… Надо же чего-то хотеть. Жан вяло сел обратно на кровать. Зевнул. Послезавтра опять на работу. Он подтянул к себе сумку, в ней со вчерашнего дня так и остался валяться мятый хиркостюм, сменное белье, пустой пакетик из-под крови, початая бутылка воды, пачка носовых платков… Жан вяло стал выкладывать вещи, костюм надо постирать, высушить, погладить, а учитывая то, с какой скоростью он будет все это делать — дел как раз хватит на два дня… В сумке, аккуратно завернутое в пакет, лежало гигантское белое перо. Жан достал его, повертел в пальцах. Сквозь сонную одурь все-таки пробивалось будоражащее сердце любопытство-не любопытство… Какая-то… терзающая тайна. Неправильность. Он вспомнил странные звуки, французские ругательства, шум воды из шланга… Невозможно так это оставить. Жан пытался искать, бродил по сомнительным сайтам, читал про ангелов, мистических птиц и прочую пернатую нечисть, но то ли голова работала из рук вон плохо, и он просто не нашел, то ли действительно не было таких сведений даже в ВампНете… Спросить Полину? Ну да, ну да, давай, скажи ей, что тебе ангелы в Сычевке мерещатся, отъедешь в психушку к ольговым сразу же… Может, с Федькой посоветоваться? Тот и старше, и видел больше, вдруг что-то знает?       Наверное, будь Жан в более собранном состоянии, он бы предпочел не делиться с кромешником ничем, что может быть использовано против него самого, но тут дал слабину. Француз, поколебавшись, позвонил Басманову, выслушал отборную ругань и с трудом выяснил, что тот нынче обретается дома у Ольги.       Ну вот. Еще лучше. Есть повод куда-то сходить. Жан с полчасика посидел, собираясь с силами (может, все-таки поспать лучше?..), а потом вяло скомкал хиркостюм, бросил его по пути на стиральную машину в ванной, тихонько оделся и прокрался на улицу. Бросил печальный взгляд на припаркованный во дворе жигуленок — наслаждаться долгожданной свободой, которую давало владение машиной, пришлось недолго: Полина, после жуткого скандала, забрала у него ключи и отдала Андрею, запретив Жану садиться за руль, пока не полегчает. Лавируя по снежной подтаявшей каше, Дешам выбрался из дворов и вызвал такси до Ольгиного особняка. — Чего приперся? — угрюмо спросил Басманов, не отрываясь от ноутбука, — Позлорадствовать решил? За тобой еще, болезным, мне присматривать не хватало… — Ольга дома? — Жан рассеяно огляделся, потрепав подбежавшего Васька по волосам. Вслед за василенышем из ванной выползла поздороваться лесавка, на которой красовался кукольный фартучек, и теперь подозрительно обнюхивала Жановы брюки в поисках еды. — Свалила в свой театр, — поморщился кромешник. — Хренова жрица искусства… — М-м… — задумчиво протянул Жан, не зная, как начать разговор, — Вась, ты голодный? — нашелся он наконец. Васька кивнул и сопнул носом. — Сколько можно жрать, завтрак был недавно… О черт! — Басманов кинул взгляд на часы и обнаружил, что время-то давно обеденное. — Надо глянуть, что там в холодильнике, — он потянулся, отложил ноутбук и провел ладонями по лицу. Жан хмыкнул, с сомнением глянул на него и пошел на кухню. Васька обхватил протестующе пискнувшую лесавку поперек живота и побежал за ним. — М-да, не густо, — протянул Дешам, изучая содержимое холодильника. — Ладно, сейчас что-нибудь сообразим, — он достал пару яиц и молоко, вымыл руки и надел валяющийся на спинке стула передник. — Отчаянная французская домохозяйка! — усмехнулся Федор, усевшись за барную стойку и подперев подбородок рукой. Жан скривился, выискивая в недрах кухни подходящую миску. — Помойте пока с Васей руки, сейчас омлет сделаю и будем обедать. — Безопаснее будет доставку заказать, — отозвался Басманов, но мыть руки с Васей всё-таки пошел.       Вернувшись на кухню, Басманов с василёнышем застали смущенного Жана, уставившегося на лесавку — та бодро хрустела яичной скорлупой. — Кальция ей, что ли, не хватает?.. Витамины подавать… — пробормотал Жан и принялся взбивать яйца с молоком. — Скажешь еще тоже! Витамины! Да просто жрет все, что не приколочено. Нечисть — она и есть нечисть. Бытовой утилизатор отходов! — Федька снова устроился у барной стойки, прихватив из холодильника пакетик крови. — Кстати, я тут как раз про нечисть спросить хотел, Федор Алексеевич, — с деланной небрежностью начал Жан, глядя куда угодно, только не на кромешника. — Ты не знаешь, существуют ли у нас тут… ну или вообще… существа, м-м… похожие на ангелов? Ну вот как их рисуют обычно, с птичьими крыльями… — Кто-о?! Ой, Дешам, какие-то не те таблетки тебе дают! Ангелы ему мерещатся… В Смоленске! Скажешь тоже! — рассмеялся Басманов. — С чего ты это взял? Жан нахмурился и, поколебавшись, отставил миску, вытер руки полотенцем и подтянул свою сумку, извлекая из нее громадное белое перо. — Ну… в общем, вот. Такую штуку нашел. Не знаешь, кому такое может принадлежать? — он протянул перо Федьке. — Нашел орнитолога! Гуся-переростка ощипал, что ли?! Помнится, в московском метро крысы такие бегают, с кабана… — однако протянутое перо Басманов таки взял и теперь просматривал его на свет. — Великовато для гуся-то, не думаешь? — француз вернулся к готовке, пытаясь держаться максимально непринужденно. — А где ты это взял? — внезапно без тени шутовства спросил опричник, подозрительно сощурившись на Дешама. — Да тут, недалеко наткнулся… Так что? Видел такое раньше? — Жан замер с зажженной спичкой в руке и всё никак не мог сообразить, как включить горелку плиты с защитой «от детей», и так и стоял, пока спичка не прогорела, обжигая ему пальцы. Только тут он выронил огарок и зашипел. Федор закатил глаза. — Отойди! Пожар еще устроишь! — Басманов отложил перо и оттеснил Жана от плиты, перехватывая сковородку и наливая в нее масло. Жан вздохнул и покорился, садясь на стул и протягивая Басманову передник, от которого тот с негодованием отказался. Кромешник ловко управлялся с кухонной утварью и через несколько минут омлет был готов. Дешам подхватил Васю, усаживая его за стол и вручая вилку. — Приятного аппетита, — он с умилением смотрел, как Первородный уплетает омлет за обе щеки. — А хйеб? — поинтересовался Вася. — Как надо сказать? — Хйеба мне! — Нет, не так. Правильно говорить, «передайте мне хлеб, пожалуйста»…       Федор с грохотом кинул сковородку и миску в раковину и вновь взял в руки белое перо. — И все-таки. Дешам. Где, говоришь, его нашел? — он провел кончиками пальцев по краю опахала, слегка согнул стержень — и при этом не отрывал глаз от Жана. — Где нашел — там уже нет. Какая разница? Шел, вижу — лежит. Ну и подобрал, не задумываясь особо. Давай сюда, раз не знаешь, чье, — француз подошел и протянул руку к Басманову. Тот смерил Жана задумчивым взглядом, но перо отдавать не спешил. — А чего к деду выяснять не пошел? Или это он тебе вручил и ко мне отправил? — процедил кромешник. — Опять двадцать пять! — в сердцах воскликнул Жан. — Это паранойя, Басманов! Когда везде Кривич мерещится! Отдай, говорю! — с этими словами он быстрым движением попытался выхватить у Федьки из рук злополучное перо. Но против четырехсотпятидесятилетнего вампира шансов у него не было — Федька отбросил перо и резко перехватил Жанову руку, заламывая за спину. — Руки убрал свои! Это он тебя подослал?! — прошипел он в ухо французу. — Отпусти меня, — тихо отчеканил Жан, морщась. — Опомнись, Вася же здесь! Федор сжал плечо Жана до хруста. — Ты, блаженный! Говори, кто тебя науськал?! Кто перо всучил?! Жан молчал, зрачки его расширились, глаза потемнели. — Ну? — прорычал кромешник. — Басманов, ты конченный, — хрипло прошептал Жан. — Не при ребенке! Ты не понимаешь, что творишь… — Вы что, дейётесь?! — Вася встал перед ними, сжав кулачки. — Не смейте дйаться! Федор поколебался секунду — и отступил, напоследок еще сжав плечо Жана. Тот дернулся, отодвинулся, потирая пострадавшую руку, стараясь не кривиться. — Нет, Вася, мы не деремся, — сказал Жан, — у Федора Алексеевича просто шутки глупые… Тут Вася что-то углядел, распахнул глаза и мелькнул, размывшись в стремительную тень. Федор и ахнуть не успел, как Вася подхватил перо, вмиг оказываясь у дверей кухни, победно сжимая в кулачке добычу. — Васька! Отдай! — хором воскликнули оба взрослых вампира. Первородный насупился, помотал головой и бегом скрылся в коридоре. Жан с Федором, помедлив, ломанулись за ним, но промедление дорого им обошлось — василёныш успел куда-то закинуть перо и не признавался, куда, не поддаваясь ни на какие уговоры. — Дуйаки! Вы дйайись! — вопил Вася, — Дйаться нейзя! Деду скажу! Пришлось уступить, чтобы не взбудоражить его еще больше.       Наконец Вася утихомирился, стиснул в объятиях лесавку, уселся посреди комнаты на ковре и принялся что-то втолковывать многочисленным волосням. Вампиры сочли за лучшее отстать от ребенка и мрачно устроились на диване в гостиной. — Басманов, вот что ты за урод, а?! Вернул бы по-хорошему, и не было бы проблем! Сам виноват, теперь дед узнает… — Жан вздохнул. Плечо все еще ломило. — Ой, заткнись, а? Нефиг было таскать с собой повсюду, недоумок! — Федька раздраженно отвернулся, утыкаясь в ноутбук. Жан умолк и откинулся на спинку дивана. А главное, теперь ведь не уйдешь. Нельзя же ребенка с этим конченым оставить! Он достал телефон и написал сообщение Вадиму, спрашивая, долго им там еще с Серегой возиться на объекте. «До жопы», — пришел лаконичный ответ. Жан выдохнул.       Через полчаса, выглянув из своей комнаты, Васька обнаружил сомлевшего француза, задремавшего в уголке дивана, и хмурого Федьку, чье лицо в сгущающихся сумерках освещал лишь экран ноутбука. Василёныш шмыгнул обратно в комнату, тихо прикрыв за собой дверь — перо раздора надо было перепрятать понадежнее…       Басманов сидел, невидящим взглядом буравя строчки недописанного отчета. Дело застопорилось, все мысли его крутились вокруг несчастного пера. Кому оно принадлежало, кромешник знал точно, и то, что в дело оказался замешан Дешам, его совершенно не радовало. Надо было как-то выяснить, что известно французу, а главное, где сейчас секретный пациент — оставался ли в Сычевке или умудрился сбежать? И они скрывают! А ему, Федору, не доложили?! Да что за распиздяи там работают?! Не-ет, это наверняка подстава, потому и отчет вдруг срочно понадобился, чтобы уж наверняка зафиксировать, что я зевнул побег спецобъекта…       В кармане тренькнул телефон, оповещая о входящем сообщении. Кромешник разблокировал смартфон, непонимающе нахмурился, перешел по присланной ссылке… И замер. Открылся видеохостинг ВампНета, демонстрируя… нет, не фильм, а, скорее, клип, некую нарезку видеофрагментов с участием Басманова. В частности, там были, прямо скажем, смачные кадры с той грешной Юсуповской вечеринки… Счетчик просмотров под видео рос на глазах. У Федьки перехватило дыхание, он почувствовал, как холод продрал его по спине. Опубликован клип был с анонимного аккаунта, но Басманов вмиг понял, кто за этим стоит. Ебаный Феликс! Как он посмел?! Зачем?! Федор вцепился себе в волосы и, не удержавшись, не то застонал, не то зарычал. Мирно дремлющий рядом Жан едва не подпрыгнул и непонимающе уставился на него. — Что, Федор Алексеевич, муки слова? Синоним к «отпиздили» подобра… — Дешам осекся и еле успел увернуться от летящего в его сторону телефона. Басманов поднялся на ноги, отбросив ноутбук на диван, и принялся метаться по комнате, завывая с какой-то звериной тоской и круша все, что ни попадалось ему под руку. Жан вскочил и первым делом захлопнул дверь, ведущую в коридор, к Васе. — Федор?! — Жан был вынужден прислониться к стене, от резкого движения у него потемнело в глазах и ноги стали, как ватные.       Васька уже пронесся по коридору и теперь бился с той стороны с криками «Вы опять дейетесь!» Жан успел подумать, что, видимо, Ольга-то с Барановским нередко так развлекаются… И побеждает явно не Серж.       Наконец, Басманов осел на пол, сжимаясь в скулящий комок на ковре рядом с диваном. Из-под двери в комнату просочились на разведку волосни. Жан открыл дверь, подхватил Ваську на руки. — Вы дейетесь?! — вцепился в него василеныш. — Нет, нет, всё хорошо… Васька вывернулся, спрыгнул и подошел к Басманову. Жан замер, даже не представляя себе, что делать, если психопат Басманов сейчас бросится на ребенка… Надолго ли я его смогу задержать?! Надо было Кривича ставить на быстрый набор! Пока он решал, кому звонить, Вася уже погладил Федьку по плечу, голове. — Он тебя бий? Из смартфона меж тем раздавались совершенно недвусмысленные звуки, и им заинтересовалась лесавка. Тварюшка взяла его в лапки и порскнула под стол.       Жан подошел к Васе и Федьке, пряча свой телефон обратно в карман. Доклад Кривичу подождет… — Что случилось-то? — с досадой спросил он.       Федор понимал, что надо собраться, срочно написать жалобу с требованием убрать чертово видео, позвонить этому козлу Юсупову, дернуть одного придурка, который обычно помогал убирать лишнее из Сети, но… Надо было шевелиться, немедля действовать, звонить на опережение начальству с жалобами на подставу, пытаться дергать всех, кого знал и мог помочь с удалением информации, заказывать посты по соцсетям и, прежде всего, ВампНету с какой-то правильной реакцией, да и вообще найти выходы на гаденышей, занимавшихся сливами…       Ничего этого Федька делать был не в состоянии. Ему просто хотелось, чтобы детская ручка продолжала гладить его по голове и утирать невольно текущие слезы. Чтобы этот дурачок малолетний не уходил, и никогда не узнал, кто он такой, и никогда не шипел бы ему на ухо «конченный», и никогда бы не отвернулся от него с брезгливостью в глазах. Ради этого он был готов терпеть и волосней, и лесавок, жарить омлет, лепить снеговиков и делать, на самом деле, всё, что угодно…       Федька уткнулся Васе в плечо, а тот продолжал его гладить и уговаривать не плакать.       Жан, убедившись в том, что Васе опасность вроде как не грозит, теперь гонялся за лесавкой, пытаясь отнять телефон Федора. Наконец он догадался обменять технику на конфету. Лесавка немедля запихала сладость целиком себе в рот и теперь сидела на корточках, восторженно разглаживая блестящую и шуршащую обертку.       Жан посмотрел видео и чуть было не присвистнул. М-да… Не успел он его закрыть, как телефон зазвонил. — Ответишь? — повернулся он к Феде. — Кто там? — не сразу отозвался больным голосом Федька. — Поди пойми. Звездочки и восьмерки… — Дай сюда! — Федька метнулся, забирая трубку. — Да, слушаю! Да! Он вскочил на ноги и вышел через кухню на крыльцо. — А мне конфету? — возмутился Вася, углядев у лесавки в руках обертку. Жан вздохнул, достал конфету Васе. — А Феде конфету? — строго осведомился он. — Федя конфеты не любит, — пожал плечами Жан, опасливо поглядывая в окно на нервно расхаживающего по двору Басманова, — ему мы лучше сразу крови погреем… — Ну всё, — сказал Басманов, возвращаясь в дом. — Предупредили… — Уволят? — Пока расследование… — он рухнул на диван, прикрывая глаза. — Отчет этот чертов еще! — он пнул ногой ноутбук. — Нахер! — Не ори, Васю не пугай… С отчетом Андрея можно попросить помочь, — осторожно сказал Жан, — он-то этих отчетов… В прошлом году как раз писал по Восьмому, наверняка… — Станет он мне помогать, — Басманов сел на диван, обхватив себя руками и глядя перед собой. Глазницу жгло нестерпимо, да и по челюсти разливалась нудная, выматывающая боль. — После такого-то. Наверное, уже смотрит. Все смотрят. И этот твой, Серёга. И Аннушка. И… Да насрать! Насрать мне на вас на всех!.. — Мама так тоже говойит. А ее потом дедушка йугает, — сообщил Васька, залезая тоже на диван и втискиваясь между Федькой и Жаном. — Ты почему кйичишь? — Басманов. При Васе не ори! Имей совесть, — поддержал Васю Жан. — Андрей нормальный чело… вампир, и член семьи, так что… Да поможет он, ну о чем ты! И не шарится у нас никто особо по ВампНету, да если бы и шарились… — С работой проблемы, Вась… — вздохнул Федор, коротко бросил взгляд на Жана. — Денег не запйатят? — умудренно покивал Вася. — Что, папку твоего часто на деньги кидают, да? — хмыкнул Басманов. — Ага, и он зйится, — вздохнул Вася. — С мамой кйичат потом… — Надо всё-таки Сергею нормальное образование получать, — сказал Жан. — Угу. Можно подумать, у него мозги для этого есть, нормальное. Нашел интеллектуала… — Папа умный! — Вася оскорбленно ударил Басманова кулачком по ноге. — Да уж не дурак, так пристроиться… — Может, Кривичу позвоним? — помолчав, предложил Жан. — Это еще зачем?! — вскинулся Басманов. — М-м… Ну, он должен быть заинтересован и в продолжении твоей службы в Восьмом, и в… поддержании престижа…       В это время и лесавка решила, что ей самое место на диване, и стала пыхтя карабкаться по ноге Жана. Тот подсадил тварюшку, рассеянно почесал на ухом. Обнадеженная, лесавка немедля принялась обшаривать его карманы, тыкаться в подмышку, дергать за лацкан… — Что, опять есть хочешь? — спросил Жан. — Вась, а ты? Проголодался? — Ага… — Нет, ну сколько можно жрать-то, я не пойму… — Басманов взъерошил ему волосы, — И чего тебе хочется?       Думать о том, чем накормить Ваську, было гораздо проще, чем что-то соображать с отчетом, пытаться разрулить ситуацию с этим подлым видео, искать, чем бы прищемить хвост Юсупову… Да, надо будет, но потом, хотя бы чуточку позже… — Так. Однако. Придется доставку заказать, наверное? Сейчас Серёге напишу, спрошу, что там у них по еде… — бормотал Жан. — Шашйык! — заявил Вася, почуяв шансы на успех. — Какой еще шашлык, Вась, это праздничная еда! — возмутился Жан. — Да закажи уже нормальную доставку, чего?! — Вот Серёга пишет, там пюре из цветной капусты где-то должно быть и суп с курицей… — Не хочу, — сморщился Вася. — Так, сейчас из рестика какого-нибудь закажем… — Басманов цапнул телефон Жана. — Федь, так нельзя… — Да пошло оно всё! Серёга вон с халтуры своей придет с Вадиком, пусть тоже пожрет нормально! Чего жалеть?! Вон эта тварь тоже пусть лопает! Да пусть хоть все! Да и нам можно вызвать бл… — Чш-ш! — зашипел Жан. — Ладно, мы обойдемся… — дернул плечом Басманов. — Федь, ты не тем занялся… — Отстань! — Так Андрею звонить?! — попытался воззвать к его здравому смыслу Жан. — Как хочешь! Ну что?! Гульнем с живыми напоследок?! Пока дед тут всю скверну не выжжет! — Федь, тебя понесло куда-то. Я звоню Андрею и пойду греть суп… — Гуляй, рванина! А поехали с гор кататься?! — Всё растаяло уже… Какие горы, Серега с работы, уже темно… — Жан шарился в холодильнике, — вот убей меня, не вижу я никакого ни супа, ни пюре…       Васька ехидно ухмылялся. Оные шедевры домашней кухни он уже успел скормить лесавке, воспользовавшись тем, что Басманов за ним особо-то не следил.       Жан отнял у Басманова телефон и начал долгий и нудный видеозвонок с Серёгой, ходил туда-сюда по кухне, выходил во двор, искал, где включается наружное освещение…       Басманов все это время сидел, раскинув руки и глядя в потолок, а Вася выспрашивал его, какую именно еду привезет доставка… Лесавка свернулась у Басманова на коленях, волосни расселись на спинке дивана… — Так, в общем. Нашлись пустые кастрюли, — Жан подозрительно посмотрел на Васю. — Доставка едет? — Угу. Глянь там, чо как по времени… — отозвался Басманов, запустивший когти лесавке куда-то в шерсть и почесывая тварюшку, от чего та уже просто млела. Жан ревниво глянул на лесавку. — И за что тебя так все любят? — пожал плечами он и про себя добавил, что некоторые — в особо изощренной форме. И пошел звонить Андрею. — Так, Федь, отвлекись от шашней с нечистью и поговори с Андреем, пожалуйста! — сунул он ему телефон. — И да, сейчас ребята приедут, и надо бы выяснить, где там Ольга… — А у меня разрешения спросить не забыли?! Это мой дом! — Ольга Анваровна замерла на пороге, как фигура Рока из греческой трагедии. — Мы тут с Васей как бы тоже не чужие! — с вызовом ответил ей Барановский, прихлопывая струны на гитаре. — Чш-ш, давайте не будем ссориться… — поднялся на ноги Жан, — Оленька, позволь, приму шубу… — Руки убери, алкаш! Это еще… — Ольга переводила взгляд с одного на другого. Мало того, что тут собралась вся семья, так еще и Жанов приют в полном составе, анчутка Брызга, примазавшийся, как обычно, к Серёге с Вадимом… — это еще кто?! — Не, ну друзей моих ты видеть не желаешь, родню гонишь, Оль, ну чё за дела? — осведомился Барановский. — На кухню пока не ходи, Оленька, — Жан перегородил ей дорогу, — там человек спит… — Какой. Еще. Человек?! — Курьер, доставку принес, прикусить пришлось… — Басманов развалился на диване с гитарой, подыгрывая Сереге, а тут отложил инструмент и тоже поднялся на ноги. — Ну, Вася просто взлетел от радости… Женёк вот его сейчас домой повезет… — И этот дебил здесь… — процедила сквозь зубы Ольга Анваровна, глядя на Женька, который показывал что-то в телефоне лойме Кукуне. — Здрасть, теть-Оль, — кивнул Женёк. — Дедуля в курсе, если что, — сказала, хмурясь, сложившая руки на груди Аннушка. — Мама пришла! — Васька ссыпался по лестнице, прижимая к груди здоровенный самосвал. Из-за его спины опасливо выглядывали Кир и лесавка. — Мы просто думали, у тебя сегодня спектакль… — осторожно сказал Жан. — Нам только здесь его сейчас не устраивай, — съязвила Аннушка. — А по какому случаю вообще в принципе такой праздник? — задрала бровь Ольга Анваровна. — Просто мы семья, Оленька, — вздохнул Жан. — Любим собираться вместе. Даже без повода… — В моем доме?!.. — В нашем доме, — вякнул Барановский. — А чего ж такого-то Оленька, пущай повеселятся, не убудет, чай… Они вон, ужо собираются… Давайте, давайте… — Кривич подкрался незаметно. — Давай, Жанчик, командуй… А ты подь сюды ко мне, — он поманил к себе Басманова. — Здравствуйте, — обвел всех взглядом вошедший следом за Кривичем Андрей. Дед открыл дверь на кухню и покачал головой. — А это что тут еще за… безобразие? — нахмурился он, глядя на прикорнувшего на диванчике курьера. — Прикусить пришлось, увидел Васю на взлете, — вздохнул Басманов и цыкнул зубом. — Ох, а ты ж не хотел, конечно, — хмыкнул дед. — Ну пойдемте наверх тогда, погутарим… Жанчик! Давай-ка, подымай этого пришлого, а ты, Женёчек, отвези уже, куда надо, нечего тут чужим торчать… Аннушка, а пойдем-ка с нами. Мозгами пораскинем, деточки…       Барановский отнес подогретой крови Ольге, поднявшейся к себе. — Ладно, чего ты… Так получилось просто… — хмурясь, сказал он. Ольга Анваровна зашипела. — Видел новости, кстати? — оскалилась она. — Басманов красавчик, скажи?! Что, по-прежнему веришь, что Жан не соблазнился, а? На такого-то… — Слушай, не начинай, а… С Федькой и так всё ясно было, но... В общем… — Серёга хмурился. — Ну, это… Короче. Как дед скажет, так и будет.       Серега всучил ей в руки бокал. — Какой ты стал послушный, мой герой, — процедила Ольга Анваровна, отпивая крови. — Прямо душа радуется… — Тебе еще нужно что-то? — угрюмо спросил Серёга. — Нет. Иди, — махнула рукой Ольга. — Как вы все меня достали… Ни одного нормального мужика рядом!