Обряд жертвы

Джеймс её не слушал. Легкомысленно отмахивался от всех её переживаний, мягко намекая на то, что молодая мамочка слишком боязлива. Смешливое "Хэй! Куда ты дела мою храбрую малышку-Лили?" буквально выводили её из себя. Затем драгоценный супруг отправлялся на очередные собрания их кружка по интересам с пафосные названием "Орден Феникса", или в загул с дружками Блэком и Люпином. А чаще всего это было два в одном. Вариант "свалить из этой страны к черту" Джеймс гордо отметал, с головой окунувшись в войну с самопровозглашенным Тёмным Лордом и напрочь позабыв, что несёт ответственность не только за свою сиятельную персону, но ещё и за семью. И ещё в кое-чем Джеймс Поттер был катастрофически не прав. Это не были страх, боязливость или постродовая депрессия. Это была чистейшая материнская ярость перед прямой угрозой её ребёнку. Приправленная инфантильностью папаши-оленя и общими мрачными настроениями в магическом мире Британии. К тому же, Лили Поттер, будучи весьма одаренной ведьмой, спинным мозгом чувствовала нездоровый интерес директора Дамблдора к её семье. А будучи ещё и умной ведьмой, она понимала, что в одиночку бороться ни с Лордом, ни с директором, ни даже со своим упертым как баран мужем не сможет. Но защита ребенка - обязанность матери. А значит, Лили приложит все усилия и не побрезгует любыми средствами. Можно было обратится к Северусу - тот как раз получал звание Мастера Зелий, благодаря гранту от какого-то тайного мецената. Снейп, пусть являлся обладателем тяжёлого характера, стал её первым верным другом. И несправедливо было отворачивается от него из-за единственного оскорбления, брошенного на грани истерики после прилюдного унижения. Он между прочим попросил прощения тем же вечером, но Лили, подстрекаемая Мародерами и чувством собственной важности, решила оскорбиться до глубины души и отвернуться от друга. Которого Мародеры в дальнейшем гнобили только сильней. И Лили написала Северусу, попросив о помощи. Не переломилась. И уже отправляя письмо, поняла, насколько сильно её мучил тот несправедливый разрыв с другом детства, так отчаянно в нее влюблённым. И написать стоило гораздо раньше, и не из-за сына. Снейп ей не ответил. Но спустя какое-то время к дому Поттеров совы принесли увесистую посылку без имени отправителя. В посылке были самые мощные защитные зелья из разрешённых Министерством, несколько - из не разрешённых, и парочка - из тех, за изготовление которых можно загреметь в Азкабан. Всё - уровня Мастера Зелий. Идеальные и баснословно дорогие. Лили, перебирая эти фиалы, не смогла найти нужных слов благодарности. Поэтому быстро аппарировала, сорвала цветок на крохотной, знакомой с детства полянке и вернулась обратно. Зачаровала нежные лепестки на неувядание, вложила в конверт и совы унесли его отправителю посылки. Может, Северус и не вспомнит, как впервые продемонстрировал ей магию, отлевитировав такой же цветок на ладошку одиннадцатилетней Лили Эванс. Но что-то подсказывало, что бывший друг её поймёт, как и всегда. *** Дом на Гриммо встретил Лили не особо приветливо. Она, пусть и была маглорожденной, но имела такт и кое-что смыслила как в магическом, так и в обычном этикете. Поэтому предварительно написала письмо леди Вальбурге Блэк, прося аудиенции. В меру вежливо, добавив щепотку лести и неоднозначности, дабы разбудить в старой ведьме любопытство. Одно письмо, на которое не отвечали почти неделю, но Лили терпеливо ждала, не посылая больше писем. И наконец, камин выпустил её в дом, где ей не были рады, но все же снизошли до встречи. Леди Блэк даже не встала с кресла, отчасти из-за нелюбви к маглокровкам, отчасти - по состоянию здоровья. Лили, пару раз наблюдавшая за матерью Сириуса на Косой аллее, помнила её крепкой, статной, очень красивой женщиной, красоту которой портили только вечно брезгливо поджатые губы. Годы и беды не сломили леди и не добавили мягкости её чертам, но она явно сильно сдала. - Миссис Поттер, - скрипуче протянула Вальбурга в ответ на книксен Лили и жестом пригласила ее присесть напротив. У столика материализовался домовик с подносом. Судя по крохотным фарфоровыми чашкам с каплей чая, на долгую дружескую беседу можно было не рассчитывать. Они обменялись стандартными фразами - леди сквозь зубы поздравила её с замужеством и материнством, не поленившись упомянуть вскользь, что сыновья порой могут стать самым горьким разочарованием матери. Лили выразила соболезнования по поводу кончины лорда Ориона Блэка, хотя это и случилось пару лет назад. И ещё немного бесполезной болтовни, обязательной при встрече с благородной британской леди. - Леди Блэк, ещё раз благодарю вас, что ответили на моё письмо. - Лили была сама скромность и вежливость. - Я не посмела бы вас тревожить, но... - Когда речь идёт о твоих щенках, можно забыть о приличиях и заявится в чужой дом, требуя помощи. Типичное поведение для грязнокровки. О, Лили могла бы многое ответить на это прямое оскорбление старой перечницы. Но не в её случае. Хотя... совсем без ответа такое оставлять тоже было нельзя. Она была в отчаянии, но безропотной овцой становиться не желала. - Леди Блэк, я вам не друг и не ровня, я это прекрасно осознаю. Да, мне жизненно важна была эта встреча и ваш совет, но лебезить и унижаться перед вами я не стану. - Лили твёрдо посмотрела в глаза старой ведьме и совсем немного сдвинула пальцы к палочке. - Ещё одно оскорбление из ваших уст - и видит магия, я вас прокляну. Даже если это станет последним, что я сделаю в своей жизни. Вальбурга дослушала, брезгливо оглядела её с ног до головы и неожиданно рассмеялась. Все тем же скрипучим, неприятным голосом, больше похожим на карканье вороны. Но взгляд её немного смягчился. Снова появился домовик и подлил им чай. - Теперь понятно, что Джеймс в тебе нашёл. Поттеры всегда выбирали себе отчаянных, смелых жён. Они могли быть взбалмошными и истеричными, но никогда не были тряпками. Ты в курсе, что Поттеры и Блэки даже породнились? - Да, леди Блэк, я изучала родословную Поттеров, - словно прилежная ученица, ответила Лили. - Ваша родная тётя, урожденная Дорея Блэк, вышла замуж Карлуса Поттера в 1942-ом. Из старших Поттеров Лили застала только родителей Джеймса, Юфимию и Флимонта, прежде чем их жизни унесла драконья оспа, через полгода после свадьбы единственного сына. Понянчить внука они не успели. - Это правильно, что ты изучаешь историю семьи, в которую тебя взяли, - одобряюще кивнула Вальбурга. - Да, наша кровь связана, хоть Карлус и Дорея погибли очень давно, как и их сын, мой двоюродный брат, который носил фамилию Поттер. Только, девочка, ты же не рассчитываешь, что я что-то теперь тебе должна? Не смотря на твой брак... - Я не из Поттеров, верно, - улыбнулась Лили. Вальбурга в это раз хотя бы обошлась без оскорблений. - Пусть я от магловской крови, но мой сын - истинный Поттер. Носитель её истории, крови и магии. И ему нужна ваша помощь. В отличии от Джеймса, Вальбурга всерьёз восприняла все опасения молодой матери. То, что в их мире идёт война, было и так понятно. Лили поделилась своими догадками, что Дамблдор и Тёмный Лорд прибирают к рукам юных наследников, и не просто как союзников, а как марионеток и вечных должников. Сириус и Джеймс уже втянуты в это. Про то, что младший сын Вальбурги оказался по другую сторону, но все в том же рабском положении, Лили тактично промолчала, но леди Блэк была в курсе, что Регулуса, её младшего чистокровного наследника, заклеймил какой-то выскочка-полукровка! Сын теперь очень редко появлялся в родовом гнезде. Беллатриса, её племянница, потрясающий по своей силе и талантами боевой маг, тоже носила клеймо и влюблённой дурой стелилась под ноги самопровозглашенного Лорда. По глазам Вальбурги было понятно, как злят её эти факты. Тёмного лорда Вальбурга знала лично, ещё во времена учёбы в Хогвартсе, под именем Том Марволо Реддл. И естественно, ни Воландемортом, ни тем более Тёмным Лордом его не называла. Лили сделала ставку на материнском желании сберечь сыновей в войне и задетой чести высокородной леди, и она сыграла. А ей очень нужна была эта старая, сильная ведьма из чистокровной семьи и ее знания. На вторую встречу Лили взяла с собой Гарри, представив малыша старой леди. Вальбурга не то чтобы растаяла при виде бойкого карапуза, но дельные советы начала давать немного охотнее. Не бесплатно, кстати - часть защитных зелий теперь незаметно подливалась Сириусу, когда тот бывал в гостях Поттеров, а случалось это часто. В доме матери Сириус не появлялся с тех пор, как в порыве гнева Вальбурга выжгла его с фамильного гобелена, о чем не раз пожалела. Кстати, оказалось, что выжигание с гобелена не отрезало Сириуса от семьи, как тот искренне считал, не сделало его безродным, а лишь ограничило в правах. Как если бы Сириус был частично недееспособным, но все же - частью семьи и под её защитой. Если бы Вальбурга, будучи главой и матриархом семейства, действительно пожелала изгнать сына, то провела бы соответствующий ритуал на родовом алтаре Блэков в ритуальном зале. И это закончилось бы очень плохо для Сириуса. Он вообще кажется не понимал, насколько сильно его защищала родовая магия, даже в стенах Хогвартса, где он своими жестокими проделками на пару с Джеймсом выводили из себя очень много людей. Да и Джеймса скорее всего магия его чистокровной семьи тоже в беда не оставляла. Ему доставалась своя порция защитных зелий производства Снейпа - как бы то ни было, мужа Лили любила. Еще Лили подарила Сириусу (якобы от себя) мощный амулет, который ей передала леди Вальбурга. Плетёный старинный браслет из тёмной кожи и металла, фонящий мощной магией, принять за простую самодельную безделушку мог только такой беспечный и невнимательный оболтус, как Сириус. Принял, добровольно надел (как того требовали магические правила) и носил не снимая. За это леди Вальбурга учила Лили ритуалам настоящей, древней магии. При этом объяснила, как их провести на родовом алтаре менора Поттеров, где раньше жили родители Джеймса. Лили удивилась - после смерти старших Поттеров менор стоял в запустении, затем его быстренько прибрал к рукам Дамблдор, сделав штаб-квартирой Ордена Феникса. Да и ни Лили, ни Джеймс особо не хотели там жить, им по душе был их славный домик в Годриковой Впадине. А ритуального зала с камнем-алтарем Лили даже не видела ни разу. Вальбурга пришла в ярость - Джеймс не удосужился провести над женой и ребёнком соответствующие ритуалы принятия в семью! Лишил их тем самым кровной защиты! Отдал родовой менор постороннему! И это чистокровный маг, которому родители с детства вбивали древние знания о законах магии. Лили тогда впервые увидела, как ведьма после вспышки гнева устало опускается в кресло, разом превращаясь в обычную смертельно уставшую женщину. - Глупые мальчишки. Что сын Юфимии, что мой Сириус, - едва слышно пробормотала она тогда, прикрывая глаза. Голос был наполнен болью. - Это ведь не просто сказки и стариковские предрассудки. Они отвергают то, что дарует им Магия по праву чистой крови. Своими ритуалам мы возносим ей благодарность. Ведьма очнулась от своего бормотания и вдруг остро и зло посмотрела на притихшую Лили. - Многие из нас пошли за этим лордишкой не потому, что жаждем уничтожить маглов. Чистокровных семей мало, мы бы быстро выродились, женясь друг на друге, поэтому новая кровь периодически необходима. Причина в том, что вы превращаете магию в простое махание палочкой. Махнул - получил желаемое. Что, откуда, и нужно ли отдавать что-то взамен - плевать. А такого мать-магия не простит и однажды накажет всех волшебников, просто лишив своей милости. И тогда поверь, любой тёмный лорд покажется ангелом. Лили открыла было рот, потому что заявления ведьмы снова были чистой дискриминацией. Вот только... Она была в ритуальном зале Блэков, Вальбурга позволила наблюдать за её ритуалами. Там все дышало магией и силой. Не тёмной и не светлой, просто живой и кажется, даже разумной силой, перед которой они все были букашками. И леди Блэк там выглядела не злобной старухой, а волхвом, возносящим благодарность этой древней силе. Несколько уроков, да даже просто объяснения принципов магии от старой чистокровной ведьмы уже сейчас ставили под сомнения многие постулаты школьной программы. Семья, клан в магическом мире был единым организмом, связанным магией и кровью. Клан защищал своих, хранил традиции и историю. Тронь одного - и рискуешь получить ответ не только от живых родственников, а порой и от давно почивших. И маглокровки не потому были опасны, что несли в себе магловскую кровь, а потому что в большинстве своём просто не желали вникать в законы волшебства, зачастую написанные кровью, оставшись лишь маглами с палочкой. Ещё и упрямо пытались влезть со своим уставом в чужой монастырь. Некстати вспомнилось, что в Хогвартсе были уроки магловедения, а вот маго-ведения не было! Никто не объяснял юным маглокровкам правила и традиции волшебного мира, её этикет. Даже историю магии им бубнил призрак, которого кроме гоблинских войн ничего больше не интересовало. Противостояние факультетов словно специально подстегивалось и порой принимало не по-детски жестокие обороты. Призраки пугали до нервной икоты первокурсников, хотя могли быть развеяны одним толковым некромантом. Но некромантия запрещена в Британии. Как вообще можно делить магию на запрещенную и разрешенную?! Лили до беременности довелось участвовать в рейдах Ордена. Она собственными глазами видела, что творит безобидное бытовое заклинание, помогающее снимать кожуру с фруктов, но направленное на человека. Или как авадой можно моментально и без боли закончить мучения безнадёжно раненого. Магия обрела цвет лишь в руках мага, через его волю. Все это выглядело сознательным разделением магов, чтобы потом столкнуть их лбами. Вопрос, кто встанет потом на пепелище, чтобы возглавить новый мир на костях погибших? Лили Поттер не была воином, не собиралась лезть в политику и по большому счету, спокойно бы прожила и без всех этих великих игр. Но у неё был слишком беспечный муж и ребёнок, которого могла коснутся война. А значит, выбора у неё не было. *** Вальбурга, оставаясь все той же довольно злобной, жестокой старухой, дала ей главное - чёткий план и понимание, что для сына самой сильной защитой будет родовая. И за это Лили готова была её благодарить до конца жизни. Но успела лишь пару раз - ведьма умирала, Лили даже не знала от чего, но на обучение у них оказалось лишь пара месяцев. Сама ведьма относилась к своей скорой смерти весьма флегматично. Лили, когда леди Блэк стала выглядеть совсем уж плохо и уже не вставала с постели, порывалась как-то помочь, или хотя бы сообщить Сириусу. Но Вальбурга запретила даже разговоры об этом, невежливо напомнив, что дела семьи Блэк её не касаются. Лили неожиданно уперлась, мысленно прикидывая, что надо бы попросить у Снейпа хорошее укрепляющее зелье, но Вальбурга сбила её с мысли. - Ты все таки Поттер, пусть не по крови, а лишь по мужу. Это кое-что да значит. Поттеры со смертью всегда были на короткой ноге. Тебе ли жалеть умирающую старуху, жена и мать некромантов? Лили показалось, что она ослышалась. Вальбурга снова рассмеялась своим резким скрипучим смехом, но зашлась кашлем. Тут же появившийся домовик Кикимер поднёс хозяйке стакан с зельем, неодобрительно зыркнув на Лили. Переведя дух после приступа и выпив укрепляющее зелье, Вальбурга жестом прогнала домовика. - Ну вот, а говорила, что изучала родословную Поттеров, бестолковая магла. - Это конечно тоже было оскорблением, но учитывая тон и подачу, прозвучало от Вальбурги почти с нежностью. - К какому великому роду по женской линии восходят Поттеры? Лили это знала. Певереллы. Ныне канувший в Лету древний род. Прямая мужская линия угасла очень быстро, а вот внучка Игнотуса Певерелла, Иоланта, вышла замуж за Хардвина Поттера и захватила с собой семейную реликвию, которая в семье Поттеров бережно хранились вот уже который век. Доказательство тому уникальная мантия-невидимка её мужа, по легенде - покров самой Смерти. А Джеймс в ней ходил на девчонок в раздевалках подглядывать. Господи, она действительно вышла замуж за оленя. Вальбурга снова закашлялась и с трудом продолжила: - Игнотус Певерелл с братьями были первыми на Британских островах некромантами. Или по-твоему хозяевами Даров Смерти их называли из-за детской сказочки? Чушь! Просто Игнотус был самым осторожным из своих братьев. Певереллы, а затем и некоторые Поттеры с искрой темного дара, поднимали целые кладбища. Со временем некромантия стала запретной в Британии и Поттеры предпочли помалкивать о том, что являются носителями такой силы. Но поверь, никогда, никогда они от нее не отрекались. Она снова закашлялась, прикрывая рот шёлковым платком с вышитой монограммой. Лили хорошо были видны пятна крови на белоснежной ткани. Она пообещала себе, что проигнорирует приказ старухи и пинками пригонит Сириуса к её постели. Не прекращая тяжело, с хрипом дышать, Вальбурга дала понять, что миссис Поттер пора домой, к ребёнку. У Лили было множество вопросов, но она уже прекрасно уяснила, что спорить с леди Блэк бесполезно. Уже на самом пороге спальни Вальбурга неожиданно окликнула ее. - Поттеры потомки Певереллов по женской линии. Дар некроманта если и просыпался, то в основном в женщинах этого рода. Понимаешь, что это значит? Лили обернулась и отрицательно покачала головой. Она и правда не понимала. - В твоём сыне, как и муже, дара может и не быть. А вот в дочери... - Не договорив, Вальбурга лишь многозначительно хмыкнула, и Лили предпочла попрощаться и закрыть дверь. Она ураганом пронеслась по лестнице, бросила летучий порох в камин и вернулась в свой дом в Годриковой Впадине. Гарри, только недавно начавший ходить, увидав любимую мамочку, выскользнул из рук няни-домовушки и неуверенно заковылял к ней. Опустившись на пол, Лили крепко обняла сына дрожащими руками. Девочки в роду Поттеров не появлялись больше столетия. Чёртова старуха была права - то, какой силы проклятый дар может обрести первая за много лет девочка, не хотелось даже представлять. Только вот второй ребёнок у неё родится уже через семь месяцев. И то, что это будет дочь, Лили Поттер знала уже сейчас - ведьмы в таком не ошибаются.