Вы, верно, шутите, Лорд-капитан

      Каждый уважающий себя капитан корабля в стародавние времена должен был иметь при себе диковинную говорящую умную птицу. Но, увы, в нынешнее время корабли бороздят не моря, а варп, и для животных на борту настали суровые времена. Тут-то и не всех людей сможешь прокормить и защитить, какие уж животные! Максимум джиринкс, но он обижается на слово «животное» да и завелся сам, по велению судьбы. Не отказываться же.       А птицы? Одни неудобства! Летает — значит, застрянет в вентиляции. Гадит — значит, заляпает все доступные и недоступные поверхности. Не дай бог ещё сядет на голову статуи Императора и «удобрит» её. Скандал!       Мнение Жаклин твердо и обжалованию не подлежит: никаких птиц на борту!       Джай хитро улыбается, пытаясь спрятать за своей спиной очередную контрабанду, мимо которой проходит Вольный Торговец. Увы, но хрупкой девушке не по силам скрыть собой груду грузов высотой в несколько метров, на вершине которой гордо стоит какая-то клетка, накрытая тряпкой. — Доброго корабельного денёчка, Лорд-Капитан! — ослепительно улыбается Хейдари. — Пусть фортуна сопровождает вас на каждом шагу!..       Жаклин не успевает ответить любезностью на любезность: что-то громко ухает, какая-то очень важная деталь отваливается от грузовой платформы и гора контрабанды резко проседает. Ящики подпрыгивают, и клетка на самом их пике опасно шатается. — Императорову ж бабушку! — выдаёт Джай, отскакивая в сторону и увлекая за собой Вольного торговца, чтобы покинуть предполагаемую зону поражения.       Несколько секунд клетка выбирает свою жертву, качается, дёргается, будто кто-то изнутри рвётся на свободу, и наконец триумфально падает совершенно в другую от девушек сторону. — Берегись! — кричит Жаклин, только сейчас увидев занятого досмотром грузов Хейнрикса, к которому с вершины несётся опасность.       Дознаватель вздрагивает и понимает, что у него есть ровно одна секунда, чтобы отреагировать. Но почему-то его всегда безупречная логика даёт сбой, и ван Калокс отбрасывает в сторону инфопластину, чтобы поймать клетку.       Слышится пронзительный нечеловеческий крик, от которого сводит зубы, и грохот металлической клетки. Тряпка, ранее укрывавшая решётку, теперь падает прямо на лицо Хейнриксу, а через открывшуюся дверцу на свободу вылетает нечто большое, пернатое и ярко-зелёное, похожее на безумную комету, чья траектория полёта не поддаётся ни одному закону физики. — Ажье дерьмо, — невесело заключает Хейдари под несмолкаемую какофонию истеричных криков «кометы».       Хейнрикс срывает с лица покрывало и с выразительным вопросом во взгляде смотрит на двух девушек, которые всегда становятся причиной хаоса на корабле.       «Что на этот раз вы учудили, Ваша светлость?» — читается в глазах ван Калокса, и Жаклин очень хочется поднять руки, крикнув, что она тут вообще не при чём. — Чего застыли, будто увидели Примарха в юбке?! — Хейдари первой берёт себя в руки и приводит в чувство работников грузовой палубы. — Ловите его! — Джай, душа моя… Позволь поинтересоваться… — от обманчиво-вкрадчивого голоса Жаклин Джай желает провалиться под палубу, но Вольный торговец неумолимо заканчивает, обвиняюще ткнув пальцем в дурную птицу, резвящуюся под потолком. — Это что?! — Это «кто»… Ируанский зеленопёрый кеа, по легендам, разумный дух предков в обличье яркой птицы. Шерин, поверь мне, я вовсе не собиралась доставлять тебе неприятности! Это даже и не кон… Кхм, не конфиденциальный заказ, а просьба нашей Леди-Навигатора, как же я могу отказать ей в этой небольшой услуге?       «Особенно если эта услуга подразумевает ответную услугу в нужный момент», — додумывает Жаклин за неё. Хейнрикс с ноткой раздражения вздыхает, подбирая упавшую инфопластину, и бросает на девушек последний укоряющий взгляд, прежде чем вернуться к прерванному занятию.       Фон Валанциус чувствует, как горят её уши, и отчаянно проклинает свою вертихвостку-удачу. Ну почему она не может, например, изящно сломать каблук, чтобы попросить Хейнрикса о помощи и сблизиться ещё немного? За что птичьей клеткой-то?!       Она возводит глаза к потолку, но вместо Императора ей отвечает зеленозадый кеа: — Свиста-а-ать всех навер-р-рх! На абор-р-рдаж!

***

      Следующая корабельная неделя проходит под знаком птичьей напасти. И хоть на свободе был один попугай, иногда казалось, что их сотня. Настолько хорошо старается кеа, которому очень понравилось на пустотном корабле, особенно на мостике.       Первые два дня его добросовестно пытаются поймать, следующие два — пристрелить. Ничего не выходит ни у ловцов, ни у стрелков, и кеа, гордо растопырив немножко побитый хвост, продолжает терроризировать экипаж.       Например, выламывать клювом кнопки на корабельных когитаторах. Или вытаскивать из них провода. Или перекусывать антенны. Техножрецы пытаются провести обряд изгнания, но птица только вертит задом. — Именем Омниссии, я обвиняю существо «зеленопёрый кеа» в технологическом святотатстве и запрашиваю у Лорда-капитана право применить огнемёт во имя очищения корабля от сего злонамеренного духа, — Паскалю удаётся выразить свою ненависть даже сквозь обычно бесстрастный голосовой модуль. Сидящий на троне Вольного торговца попугай чуть поворачивает голову, показывая, что он внимательно слушает.       Жаклин так и тянет либо кивнуть техножрецу, либо самой взяться за винтовку, но она догадывается, что в любом случае исход дела её не порадует. Слишком эта скотина удачливая, будто её охраняют боги варпа.       Почуяв, что смертельный приговор откладывается, кеа гордо надувается и оглушительно орёт: — Барррдак на коррабле! Еррррресь!       Стоящий в стороне дознаватель мрачно хмыкает: похоже, кеа вознамерился отобрать у него работу. И Хейнрикс даже бы махнул рукой, в конце концов, эта птица причиняет страдания и ксеносам в том числе…       Если бы это исчадие варпа не опозорило его перед коллегами. — Лорд-капитан, я должен уведомить вас о том, что сразу после нашей стыковки к Футфолу, на борт поднимутся агенты Инквизиции. — Что, их тоже надо будет куда-то подбросить? Пора уже брать плату, наш пустотный корабль — это люксовое такси.       Хейнрикс дёргает уголком рта в ответ на ворчливые шутки Жаклин. Обстоятельства их знакомства — её любимая тема для подколов. — Их визит будет кратким: я должен передать им те опасные артефакты, которые вы находите в странствиях целыми ящиками, — на мгновение он переводит взгляд в сторону Маражая и ловит его кривую улыбочку. — Настоятельно советую вам на время их пребывания на борту куда-нибудь спрятать ксеносов, особенно друкари. Едва ли вам нужно ещё больше поводов привлечь внимание Инквизиции.       Жаклин едва заметно кривится — ван Калокс, как всегда, прав, но только вот разве возможно затолкать Маражая в условный шкаф? Друкари как кот (причём не благовоспитанный джиринкс): если его о чём-то попросить, он сделает ровно наоборот. С него станется устроить Инквизиции горячий приветственный приём.       Но все опасения по поводу ксеноса оказываются напрасными, ибо зеленопёрый кеа не терпит конкуренции и стремится доказать, что он самый несносный пассажир на этом корабле.       Стоило двум девушкам со знаками Инквизиции ступить на главную палубу, как над ними с дурным криком пролетает попугай и… сбрасывает «снаряд» прямо на плечо мундира одной из них.       Хейнрикс не меняется в лице, держит маску бесстрастности. Также поступают и его коллеги, будто ничего не произошло. Но стоящая на балконе Жаклин внутренне давится от неприличного гогота. Сначала она задалась вопросом, почему в свите Калькасара, которую он притащил в Коронус, сплошь девушки, а из мужчин только сам Лорд-Инквизитор и Хейнрикс. Что это за гарем такой?! (Нет, она не ревнует, не ревнует, не…)       Но теперь всё это неважно, ведь перед судьбой, то есть перед гадливостью кеа все равны — будь ты хоть сервитором, хоть самим Богом-Императором. — Калькасар приглашает Лорда-капитана на аудиенцию на Футфоле и передаёт, что… — Курр-р-р-ва мать! — вдруг оглушительно кричит попугай, выражая этим неуважение одновременно как и ко всей Инквизиции в целом, так и лично к Ксавьеру. И кто только его таким словам научил?!       Жаклин чуть склоняет голову, давая понять, что приглашение принято к сведению.       Забрав опасные артефакты, агенты покидают флагман фон Валанциус, но напоследок пострадавшая от обстрела кидает на попугая убийственный взгляд. На мгновение Вольный торговец думает, что она применит псайкерские способности, и тут сказочке конец… Однако кеа косит на неё одним глазом, спокойно сидя на перекладине со знамёнами, и на прощание выдаёт: — Ашмаги вшивые!       Нет, всё-таки это плохое влияние Джай, не иначе. Хейнрикс возвращается на мостик вместе с Жаклин, и ничто в его виде не выдаёт нервозности из-за недавнего конфуза. — Скажи, а Император, то есть твой джиринкс, ничего не может сделать… — Я боюсь, что даже тот самый Император ничего не может сделать с этим варповым бедствием.       Они оба грустно вздыхают.