Госпожа Удача

Оля пришла домой злая, как три дьявола. У нормальных людей в канун Нового Года случаются чудеса, а у неё с самого утра всё покатилось к чертям собачьим. В магазине её обсчитали, на почте заявили, что заказ с новогодним подарком ещё не пришёл, а тот, для кого этот подарок предназначался, объявил, что тоже не придёт. Причём, в отличие от подарка, это была не временная неурядица, а окончательное решение. В Новый Год Оля осталась одна, и ей совершенно не хотелось никого ни видеть, ни слышать, но тут позвонила мама, не объявлявшаяся где-то так полгода. Вспомнила свой материнский долг и решила поздравить дочь. А дочь оказалась отнюдь не в поздравительном настроении, в результате чего уже на второй минуте разговора крикнула матери: «Отвали!» — и швырнула телефон об стенку. Но, поскольку Оля никогда не отличалась меткостью, телефон вместо стенки попал в новогоднюю ёлку. Раздался звон, и по полу вместе с батарейками из телефонной трубки разлетелись зелёные осколки. Это был Олин любимый ёлочный шарик, с узором из белых искристых ёлочек. Оля помнила, как любила его в детстве и вешала всегда у себя в комнате, так что когда она пришла к матери за своими вещами, то забрала и его. Она подняла самый крупный из осколков, нежно провела пальцем по шершавой ёлочке и неожиданно для себя самой разрыдалась. И вдруг над ухом раздался вкрадчивый голос: — Приветствую тебя, о моя повелительница! Оля резко подняла голову и застыла с отвисшей челюстью. Над осколками погибшего шарика струился зеленоватый дым, а рядом стояло странное существо в длинном зелёном одеянии, слегка напоминающем ёлочку. — Ты кто? — Я джинн, обитавший в ёлочном шарике, который по великой милости добродетельной госпожи обрёл свободу. — Джинн? — моргая, переспросила добродетельная госпожа, постепенно приходя в себя. — Так, давай, во-первых, сто тысяч… нет, для ровного счёта миллион долларов. Ой, нет, нет, стоп! Оживить человека ты можешь? Или сделать, чтобы он не умирал? — Премного сожалею, моя повелительница, — покачал головой джинн, — но власть над жизнью и смертью лежит за пределами моих возможностей, равно как и зарабатывание денег и прочих благ. Я могу лишь только перенести тебя, о моя прекрасная госпожа, в любую из предыдущих новогодних ночей в твоей жизни, с шести часов вечера до шести часов утра. Если пожелаешь, ты можешь вновь усладиться самой сногсшибательной новогодней ночью… — Мне не надо сногсшибательную, — оборвала джинна Оля, — мне надо 2018 год. — С превеликим удовольствием, — ответил джинн и галантно поклонился, — я только лишь позволю себе заметить, что ровно в шесть… — Да всё понятно, — рявкнула Оля, — валяй уже, переноси!