А ведь Он всегда говорил, что шрамы от шипов прекрасны

Джаз тихо играл на фоне, пока мы вчетвером сидели за столиком у окна бара «brimborium», весело наблюдая за Андреем, оживлённо рассказывающего про недавнюю фотосессию на обложку нового проекта. Харизма этого мужчины заполняла всё пространство, выталкивая неприятные мысли у каждого из нас. — Миля, если ты хочешь, я могу кстати замолвить за тебя словечко и у нас в команде! Съёмки начнутся только через пару месяцев, пока точный список людей в команде не сформирован, ты можешь ещё туда попасть. Плюс у вас как раз закончится создание вашей текущей работы. — Прикрыв рот от изумления, я благодарно посмотрела на Андрея, быстро мотая головой в знак согласия. Наконец-то я начинаю тот путь, о котором мечтала всю жизнь! — Адре-е-е-й, спасибо большое! Обещаю, у тебя будут самые правдоподобные резаные раны из всех ран, которые у меня получались! Торжественный звон бокалов закрепил наш договор, обещая быть исполненным. Этот вечер приятно отпечатается у меня в памяти, уже в моменте я знала об этом. Никаких лишних тревожащих меня мыслей, просто посиделки посреди рабочей недели в баре с шутками Андрея, звонким смехом Лизы и интересными историями Вани. Но всему приходит конец. Телефон завибрировал, высвечивая имя, которое я надеялась не вспоминать минимум до следующей встречи с его обладателем. Рывком втянув воздух, я так и оставила вибрирующий телефон на столе, упёршись взглядом на дисплей. — О-о, мой старый добрый коллега на связи. — С акцентом протянув слова, Андрей вместе со всеми затихли, ожидая, что я возьму трубку. И только Лиза с сочувствием глядела на меня, поджав губы. — А, у вас особые взаимоотношения, да? М-да, с ним иногда непросто найти общий язык. — Это точно! Особенно после той цепочки интервью с его радикальными взглядами. Помню, как он тогда подорвал доверие своих коллег и фанатов. — В своих мыслях я благодарила Базыкину за поднятие темы для оживлённой беседы, разогнав неловкое молчание из-за звонка. — А я не знаю чего все так сразу его начали ненавидеть, мне было интересно смотреть и анализировать его слова, подмечая, где он говорит что думает, а где подключает своё похвальное актёрское мастерство. Пару лет назад, на площадке «Пацана», он не то чтобы вёл себя как пуп киноиндустрии. — Ага, я помню, ты тогда был главной его фанаткой — Прыснув от смеха, Лиза стала вспоминать прошлое, когда Кологривый был главной звездой обсуждений, а я чуть абстрагировалась от всеобщей лёгкости, погрузившись в раздумия. Чего он хотел от меня за ужином, неужели просто поговорить? Да так сильно, что сейчас первый даже не написал, а позвонил. И снова в голове всплыл тот самый вопрос: «Вызывает ли он во мне чувства, противоположные ненависти?» Что ж, на данный момент точно не вызывает. Так что сейчас идёт далеко и надолго. Посидев ещё немного и обменявшись контактами с Максимовым, мы поехали по домам готовиться к завтрашнему рабочему дню. Следующие три дня пролетели быстро, хоть и тяжеловато. После того загадочного звонка попыток выйти на контакт у Никиты не было, так что я спокойно орудовала кистями с косметикой, радуясь отсутствию смен у ходячей агрессии с громким голосом. С головой погрузившись в работу и потратив единственный выходной на поход в СПА с Лизой, и абсолютно об этом не пожалела. Постепенно наш состав возвращал свой привычный вид: начали выходить на работу здоровые сотрудники, снимая с площадки карантинный статус. Радуясь налаживанию дел и снижению стресса в связи с большим количеством работы и боязни заразиться, на календаре выскочило то самое число, когда была запланирована вечеринка. Отработав ненапряжную смену в команде с целыми тремя визажистами, что за последнее время стало непозволительной роскошью, день прошёл довольно легко, не упав на меня тяжелейшей усталостью к вечеру, как было раньше. Воодушевлённо рассматривая быстро сменяющиеся виды Петербурга в запотевшем окошке машины такси, по приезде я сразу заняла ванную, ликуя, что приехала раньше Елизаветы. Однако моя радость продлилась ровно до момента настойчивого стука в дверь, требуя поторопиться. — Эми, если ты не выйдешь через пятнадцать минут, мы из номера вдвоём не выйдем сегодня никуда! — Лиза периодически тарабанила по двери, но я и так торопилась как могла… Вода всё ещё ручьями стекала с моего тела под наспех запахнутым халатом, оставляя большие мокрые следы на полу. Взглянув на часы, я удивилась, насколько оказывается быстро закончила все свои этапы очищения и подготовки кожи на всём моём теле. Хвала небесам! Иначе Базыкина бы точно меня утопила прямо в той комнатушке с тёмными каменными полами.

***

Тихо игравшая музыка на фоне не только поднимала настроение, но и позволяла контролировать время, примерно понимая, сколько у меня осталось до выхода, учитывая плюс минус четыре минуты проигрывания каждого трека. Разглядывая свой готовый макияж в последний раз, я была благодарна своей профессии не только за возможность работать с известными людьми и видеть плод своих творений на большом экране, но и за то, что все мои макияжи на себе выглядели аккуратно и выигрышно: правильный оттенок румян подчеркнул цвет глаз, подведённых каялом и вытянутый в стрелку правильной формы. Молясь, чтобы красная помада не смазалась в течение вечера, я на всякий случай кинула в чёрный клатч эту самую помаду и салфетки: влажные и матирующие. Достав из шкафа своё чёрное кружевное платье в облипку, я с сомнением его оглядела, но желание выйти в нём в свет перевесило моральные нормы и вот я уже застегиваю молнию на левом боку. Ажурная ткань красиво обрамляла моё тело, затемняя область возле груди и ниже бёдер, но оставляя небольшие просветы. Всё-таки мне была по душе мода на открытые тела, я это долго отрицала, купив это платье только благодаря Анару. Надо его поблагодарить за это, когда встретимся вечером. — Эмилия! — Удивлённо вздохнув и замерев на полуслове, Лиза взяла меня за руку и покрутила, рассматривая платье. Мысленно ликующе улыбаясь от ожидаемой реакции, я протянула ближе к ней свои руки, позволяя рассмотреть орнамент. Это платьице я специально не вытаскивала из чемодана, придерживая для удобного случая, и Лиза его не могла увидеть в моём шкафу, когда периодически заглядывала в него в поисках хорошей вещицы напрокат. — А мы не сговариваясь будем сочетаться, кстати! — Окидывая взглядом бежевое платье до колена с телесного цвета кружевными вставками на спине и талии, снова было невозможно не подчеркнуть умение Лизы в любых образах смотреться лёгкой и воздушной. Лёгкая юбка невесомо струилась и колыхалась от малейшего ветерка, выигрышно подчёркивала стройные длинные ноги, а рукава с разрезом от самых плечей создавали эффект шлейфа, который будет нежно протягиваться за ней при ходьбе. — Ага, теперь весь вечер держаться вместе надо чтобы все поняли концепт. — Хихикая, мы вышли из отеля и сразу же сели в ожидающее нас такси, выезжая по назначенному адресу.

***

Машина довольно быстро подъехала к нужному адресу, останавливаясь рядом с большим крыльцом, открывающим вход в высокое здание, сквозь панорамные окна которых красовалось дорого обставленное пространство, с белыми столами с ажурными стеклянными ножками в сочетании с такими же стульями и красным пианино, с играющим за ним аккуратно одетым юношей, посередине. — Прошу, я вас сопровожу до нужного пункта назначения. — Взглянув на наши пригласительные, охранник в строгом костюме и с едва заметным выпирающим пистолетом в поясной кобуре, открыл нам дверь и после прошёл вперед, указывая нам дорогу. Атмосфера внутри была очень приятной: приятный аромат дорогих парфюмов гостей, неназойливая мелодия клавиш пианино и тёплый свет хрустальных люстр над каждым столиком поддерживали пафосную репутацию места, а мы шли всё дальше и дальше, в другой конец зала, рассматривая картины в пастельных тонах и меняющиеся виды улицы из окон. Подойдя к двери в самом конце зала, крупный мужчина открыл её, позволяя нам пройти вниз по мраморной лестнице с витиеватыми перилами, погружая в абсолютно другую атмосферу. — Ничего себе, я уже настроилась на свецкий вечер под классику пианиста. — Аккуратно ступив на блестящий пол, глаза цеплялись за огромное количество людей, узнавая в них популярных личностей. Света уже как такового не было, полумрак мягко рассеялся среди неярких розовых и фиолетовых подсветок, создавая более расслабленную атмосферу. Столики были меньше, служившие исключительно как подставки для вытянутых хрустальных бокалов с каким-то алкоголем и закусок, но по дизайну такие же, как наверху. Их толстые хрустальные ножки с мягкими волнами на конце красиво отражали цветные лучи, бликами падая на одежду гостей. Музыка уже была более энергичной, но не сильно громкой, позволяя без труда общаться. — Лизочка, как давно мы не виделись! — Подходя с уже раскинутыми руками для объятий, в одной из которых был крепко зажат полупустой бокал, Любовь Аксёнова быстро цокала на шпильках к нам. Её крохотное тёмное платье идеально обрамляло тонкую фигуру, подчёркивая длинные стройные ноги. — Люба-а-а! — Падая в объятия подруги, они, слегка покачавшись туда-сюда, взялись за руки, и я понимала, что им уже не терпится рассказать друг другу о последних новостях, так что, переминаясь с ноги на ногу, ждала, пока Лиза представит меня. — Это Эмилия, наша прекрасная визажистка! — Очень приятно, Любовь! — Элегантная рука мягко сжала мою, слегка царапая своими массивными колечками. — Надеюсь, вы здесь хорошо проведёте время. Обменявшись еще парой фраз, я продвинулась вглубь зала, оставляя девушек так и стоять рядом с первым столиком у входа. Количество людей, которых я раньше видела исключительно на экранах и в прессе, снова ударило по мне в виде трясущихся конечностей и волнительных бабочек в животе, как в первый рабочий день. Быстро взяв себя в руки, я уверенно держала курс к бару, желая заказать что-то более крепче шампанского, аккуратно выставленных на каменных столах. Аккуратно, стараясь не зацепить каблуками длинный подол платья, я умостилась на барный стул. Чёрт бы побрал эти высокие неудобные стулья! Никогда их не любила и старалась выбирать обычные, но из вариантов были только диванчики, уже занятые группками общающихся людей. Повернув голову вправо, я наткнулась на остроскулое лицо и вытянутые тёмные глаза, приветливо глядевшие на меня. — Добрый вечер — Низкий голос вывел меня из секундного ступора, стирая туповатое выражение с моего лица. — Добрый, Анастасия. Прекрасно выглядите! — Ивлеева благодарно улыбнулась и завела маленький диалог про наши наряды, после чего пожелала мне хорошего вечера, и ушла со сделанным коктейлем на диванчик напротив. Мне так нравилось это место! Все были очень дружелюбны, а из-за отсутствия дресс кода как такового, гости выглядели именно так, как сами хотят, поэтому рассматривать их наряды было особенно увлекательно. Например, незнакомка за дальним стулом была в длинных брюках с кедами и в строгой, застёгнутой на все пуговки светлой рубашке, отражающей мерцающие огонёчки. А на Насте была джинсовая мини юбка на низкой талии и такой же джинсовый топ, открывающий её рифленое тело, что контрастировало с закрытой одеждой предыдущей девушки. Подобранные образы здесь открывали сущность человека, и каждый раскрывался по своему.

***

Во мне было уже столько коктейлей, что я сбилась со счёта. Из сильно алкогольных была только парочка, всё остальное мне вручали как «презент», когда я подходила к какой-нибудь компании поболтать, и сейчас мы хохотали вместе с Женей Шварцом и Жизневским с Горошко, уже долго каким-то волшебным образом находя много тем для обсуждения. — Сто лет до вас дойти не мог! Ну что за беспредел, всем я кажусь таким интересным, что не могу пройти и двух метров, как меня останавливают. — Театрально раскидывая уложенные локоны, Анар с видом королевы распихал своим задом меня и Серёжу, чтобы усадиться между. — Анарчик, ты светишься ярче всех софитов этого помещения, конечно тебя все хотят забрать — хотя бы для того, чтобы рассмотреть лица своих собеседников. — Женя наклонился ближе к Халилову, оперев голову о мою ключицу. Все залились чуть более громким смехом, чем следовало — из-за алкоголя — но подмечание Шварца было правдивым: Анар светился как новогодняя ёлка. Его макияж состоял исключительно из шиммерных продуктов, даже глаза были подведены блестящим чёрным карандашом, а прозрачная сияющая рубашка с вшитыми крупными стеклянными камешками в виде капелек иногда больно отражали свет прямо в глаза. Ещё одна бурная волна диалога в связи с новоприбывшим членом разлилась по нам, раскрепощённым и настроенными веселиться. Через какое-то время к нашему диалогу стало присоединяться всё больше народу, образуя более единую компанию в пространстве, и вот уже кто-то придвигал софу рядом с нами, кто-то даже столик с закусками придвинул ближе. Через какое-то время я услышала знакомый громкий голос с хрипотцой, и, переведя взгляд, наткнулась на уже смотрящие на меня весёлые блестящие глаза. Опустившись ниже, я не смогла сдержаться и в изумлении раскрыла рот. На Никите были длинные широкие брюки на высокой талии, в которые была заправлена прозрачная жилетка из тёмного шифона. Это всё было так непохоже… На Кологривого, на его сложившийся образ. Но если бы я сказала, что ему не идёт, то меня бы повесили за самую большую ложь в истории человечества. Мышцы красиво подчеркивал свет, расположенный позади мужчины, переливаясь на влажной из-за жары в помещении коже. Я не услышала его слова и не поняла причину смеха после них, и он тоже почти не отреагировал на бурную реакцию, смотря только на меня, определённо ожидающего именно такой реакции на его появление. Я не видела Никиту весь вечер, возможно из-за того, что он только сейчас прибыл, грациозно переняв у Анара статус «вишенки на торте». Осознавая, что я слишком долго пялюсь и из-за резкого ощущения липкой духоты я подорвалась с места в попытке выйти, но что-то тяжелое меня остановило. Непонимающе опустив взгляд, я обнаружила на своих коленях Шварца. Вероятно, в какой-то момент надоевшему постоянно наклонятся через меня чтобы сказать что-то Анару и Серёже, он решил упасть на меня, а я в потоке про это забыла. Заторможенно поднявшись, Женя освободил мне путь к выходу. Спасительный холодный воздух ночи проник в лёгкие, остужая меня и снаружи, и изнутри. Мир чуть пошатывался, и только избавившись от жаркой комнаты и громких людей, мозг осознал, насколько он пьян. Держась за спасающие белые перила, я нащупала в сумочке сигареты, но звук зажигалки щёлкнул в ушах раньше, чем я успела её достать. Чужие руки аккуратно приблизили огонёк к моему лицу, позволив сигарете начать своё дело. — Да уж, душновато там. — Какое-то облегчение и одновременно тяжесть сцепили моё тело от голоса Кологривого. — Душновато стало, когда ты пришёл. — И почему это сказала? Я не знаю, я даже неуверенна, что это было вообще нужно. — Ну-ну, чего сразу вот так. — Тепло его тела просочилось через тонкую ткань кружева. Он, черть такой, встал не впритык, но достаточно близко, чтобы я его ощутила. Специально ведь так делает, хочет посмотреть, отодвинусь я или придвинусь. Безучастно оставшись на месте и разглядывая задний двор заведения, я молча продолжила докуривать. — Слуш, мы ж с того раза и не поговорили толком… — Пауза между слов явно давала понять, что он ждёт моей реакции, но я продолжала молчать. Пусть сам говорит, а не цепляется за мой ответ и подбирает слова уже исходя от них. — Просто я, знаешь, такой человек, ну… Могу и то и сё сказать… Разное в общем. Ну воспитали меня так, и окружение было соответствующее, так что иногда могу быть слишком прямолинейным или грубым. Я тебе уже это говорил, знаю, но просто хочу, чтобы ты точно услышала мои слова. Я иногда как чё выпалю, так сам потом за голову хватаюсь. Но стараюсь исправляться. — Придав последним словам особую энергичность, он выпрямился и повернул корпус ближе ко мне, намекая мне сделать тоже самое. — Понятно. А наряд у Анара стащил? — Развернувшись к нему и испытующе смотря в глаза, сигаретный дым случайно попал ему в глаза, заставляя поморщиться. Чуть виновато убирая сигарету в сторону, я всё-таки потушила её и выкинула, готовясь к разговору. — Да что же ты… Вообще не хочешь слышать меня, да? Я сейчас говорю без напускного, понимаю, что переборщил с тобой. — И правда, в его голосе уже не просачивалась та нотка пренебрежения, свойственная Никите. Он стоял абсолютно нормально, не смотря надменно и не пуская самодовольные ухмылки. Я чуть стушевалась и опустила взгляд на его грудь, пытаясь найти хоть какие-то слова. — Знаю, прости. Просто я не понимаю, ты всегда обращался ко мне, будто делая одолжение. А когда позвал на ужин, то я окончательно запуталась. Тебе нравится чувствовать большую власть над человеком? Уж прости, но я не собираюсь терпеть твои выходки и твоё постоянное желание обращаться к тебе на Ты с большой буквы даже в разговоре. — Сделав пару шагов и опустившись на прохладный стул, я начал чувствовать, как мне становится уже слишком холодно. Быть на февральском ночном морозце в одной тоненькой ткани очень приятно пару минут, лишь для выветривания спертого воздуха после жаркого пространства. — Так мы уже на ты? — Игриво понизив тон, Никита проследил за моим закатыванием глаз, продолжил: — Просто хочу исправиться. Как там, никогда не поздно, да? — Сев на соседний стул и закинув ногу на ногу, Никита принялся рассматривать острые носы моих туфель. — Ха, скорее лучше поздно, чем никогда — Челюсть свело от мороза, от чего фраза вышла рывками, выдавая то, что я замёрзла. — Может поедем в более тёплое место и с меньшим количеством народа? Я хочу продолжить этот диалог, пока мы на него вышли. Пару секунда подумав, мы почти одновременно направились обратно, чтобы попрощаться со всеми. Ещё направляясь подышать свежим воздухом я думала уехать, так что можно совместить приятное с полезным, как сказал Кологривый, пока мы в потоке этого диалога.

***

Задержавшись чуть дольше, прощаясь со всеми, мы всё-таки сели в такси, направляясь в «Коринтию». Никита жил в одноместном номере на последнем этаже того же крыла, так что оттуда я быстро потом могу спуститься к нам с Лизой. Промолчав всю поездку, начинать снова выяснение отношений после угасшей беседы было неохота, поэтому мы просто сели на тёмный диванчик в красную полоску напротив панорамного окна, наслаждаясь видами и тем, что в номере прохладный приятно пахнущий воздух. — А ты, кстати, откуда? — Внезапно начавший диалог после продолжительного молчания мужчина всё также неотрывно смотрел в окно. — Сейчас понял, что ничего о тебе кроме имени не знаю. — Интересный вопрос, конечно. Тебе правда так интересно знать? — Ну не могу я привыкнуть к резкой смене отношения Никите ко мне. Это всё выглядит комично, эти формальные вопросы… Обострённость чувств сейчас дёрнула ниточку, и во мне вспыхнуло раздражение. — Честно? Не особо. Кому вообще интересно, кто откуда родом, если брать глобально? Это всегда такой, проходящий вопрос. Но мы молчим, так что как вводный вопрос неплох, да? — Ухмыльнувшись — но не ядовито, как он обычно это делал — Никита перевёл взгляд на моё лицо. — Ну и ладненько. Пусть во мне останется загадка. — Приняв более расслабленную, насколько это позволяет наряд, позу, я стала взглядом блуждать по его лицу. Ожидающие чего-то глаза, поджатые губы, массивные плечи, крепкие руки… Мой взгляд опускался всё ниже и ниже, изучая уже всего Никиту. Вот он сидел передо мной в первый день на гриме, психовал, говорил мне не попадаться ему на глаза, вот мы стоим на террасе, он ни с того ни с сего целует меня, вот он извиняется и открывается мне с другой стороны… Какой он на самом деле? — Я хочу, чтобы ты узнала меня с другой стороны. — Словно прочитав мои мысли, он чуть придвинулся, но сохранил достаточное расстояние между нами, просто проявив искренность намерений. — У нас с первого дня не заладилось, но я-то на самом деле не мразь. — Почему ты весь вечер извиняешься? И тогда, в ресторанчике на первом этаже, и сейчас. Я тебя услышала, но ты продолжаешь оправдываться. Признайся хотя бы в голове, что ты это делаешь для себя. Чтобы поставить галочку, мол, всё, Эмилия не считает меня мразью, и успокоиться. — Не знаю какой чёрт меня ведёт к скандалу, но не могу остановиться. Меня напрягает то, что я испытываю определённую симпатию к нему, и не хочу, чтобы потом он меня просто напросто уничтожил своим отношением, которое демонстрировал на протяжении всей работы. Я хочу, чтобы он честно признался, или чтобы наорал, сказал какая я идиотка, что сама провоцирую на ругань, выпер за дверь и больше не старался наладить контакт, чтобы больше в моей голове никогда не возникла мысль о нём в положительном свете. — Хочешь, чтобы я тут начал ещё больше оправдываться, да? — Тяжело, но без агрессии, вздохнув, он аккуратно, будто спрашивая разрешения, накрыл мою руку своей. Не увидев во мне отторжения, он укрепил хватку. — У меня ужаснейший период в жизни, а я и так не айс по характеру. Ну ты знаешь. А пиздеть про то, как мне плохо, я не люблю, вот и срываюсь на людей. А те, кто, так скажем, ниже меня по статусу в работе, это легче всего. Но я вижу, что ты хороший человек, и не хочу закрепиться у тебя в жизни как «та мразота со съёмочной площадки в начале твоей карьеры». Да, возможно я это делаю исключительно чтобы успокоить своё эго, не буду скрывать, но моё эго также хочет, чтобы мы не враждовали. Да уж, и правда, мне все говорили, что Кологривый никогда не рассказывает о своих искренних чувствах, и уже то, что он сказал об «ужаснейшем периоде в жизни», можно считать великим событием. Он заметно завял, когда я несколько битых секунд не выражала абсолютно никаких эмоций, что пробудило эмпатичную часть меня. Ну он же тоже человек, у него есть обиды и травмы, как и то, что его воспитывали жёстко. Вот и не умеет правильно реагировать. Наплевав на свои же желания о его отторжении меня, я придвинулась к нему и обвила руками широкую грудь. Прижав ухо в грудной клетке, я слышала, как колотится его сердце, как он рад, что я не стала язвить в ответ, а наконец оценила то, что он открылся мне в какой-то степени. Большие руки крепко ухватились за мою спину, крепче прижимая к себе. Подняв голову, я взглянула на Никиту: свет, отражающийся от окон поселил в карих глазах огоньки, и они наконец счастливо засияли, смотря на меня. Одного взгляда на улыбающиеся губы хватило, чтобы я приподнялась и накрыла его улыбку своими губами, после чего он резко выдохнул и одним движением усадил меня на свои колени. Поцелуй углублялся, дыхание сбивалось всё сильнее, отчего становилось всё жарче и жарче, пока даже такая тонка одежда не стала противно ощущаться на теле, желающего освободиться от ненужных преград. Трясущимися пальцами расстегивая пуговки на жилетке, Никита, отбрасывая мои руки, снял её через голову, уже нащупывая застёжку на моём платье. Я остановила его нетерпеливое желание разорвать платье после мучительных попыток снять его, уже найдя запрятанный замок на левом боку. Вся одежда вместе с диванными подушками полетела на пол, освобождая место для нас двоих. Мне, как я думаю и ему, было плевать на последствия и на наше завтрашнее отношение к этой ситуации, в данный момент не существовало ни «до», ни «после». Только «сейчас». Нависнув надо мной и властно стиснув пальцы на моей шее, губы Никиты стали изучать моё тело, с каждым поцелуем опускаясь ниже, а когда наткнулся на татуировку на бедре, его язык чётко очерчивал её контур, оставляя холодный след после себя, который обжигал горячее огня. Наконец добравшись до линии белья, он вдруг хищно осмотрел меня, внезапно останавливаясь. — А знаешь, если ты всё-таки не терпишь таких наглых и эгоистичных пиздюков как я, то я могу и остановиться, а то это… Ну неправильно как-то… — Пальцами руки рисуя невидимые узоры на обратной стороне бедра, он невинно смотрел мне в глаза. — Нет, сейчас лучше заткнись! — Придвинувшись ближе к нему, я убрала мощную руку с моей шеи, отчего Кологривый чуть не опрокинулся на меня, но послушно продолжил пытливую ласку, прижав свою руку мне между ног, не снимая белья. Плавно отодвинув своей ногой его ладонь и собственноручно стянув ненавистную в данный момент преграду для его прикосновений, Никита сразу стал более напористым. Не спуская с меня взгляд, он опустил голову ниже, на уровень моих ног, и дразняще медленно провел тёплым языком между ними, одной рукой продолжая гладить пространство внутренней стороны бедра, заставляя меня втянуть воздух от резкого наслаждения. Быстро проскочившая мысль о сожалении этой ситуации были успешно выкинуты из головы, позволяя отдаться процессу полностью...