Ангел Смерти

- Всё... ставим привал. Нужно перевести дух — скомандовала комиссар и все тут же развалились, хватая ртом воздух. Израненные и уставшие, мужчины и женщины сгрузили рюкзаки вповалку, чтобы лечь на них сверху. Марш-бросок дался им нелегко, вся одежда промокла насквозь от их пропотевших тел, кто-то был буквально на грани, пытаясь отдышаться и хватаясь за сердце. Один из солдат снял ботинки и носки, демонстрируя свои стопы, стёртые до кровавых мозолей. Ещё одного такого марафона они не переживут. Людям нужны медикаменты, еда, питьё, тёплые вещи, палатки, топливо, транспорт и прочие необходимые для выживания вещи - без них, верные Императору солдаты просто растянут свою смерть. Места, где можно всё это раздобыть действительно имелись - это склады имперского резерва. Подвох заключался в том, что они давно заняты предателями. Зачистить их от присутствия еретиков, не представляет для меня особого труда. У меня скорее возникало подозрение, что на такой случай, враги могли бы заминировать эти склады, чтобы уничтожить их в случае захвата лоялистами. На их месте, я бы поступил именно так. Прошло двенадцать стандартных Терранских часов после того, как я и комиссар Ванесса Белфорт с её подчинёнными покинули городскую агломерацию Сабалус Прайм. Во время прорыва потеряли убитыми десяток, ещё пятнадцать человек скончались от ран несовместимых с жизнью. Из оставшихся было четырнадцать людей с травмами разной степени тяжести. Из шестидесяти лоялистов, прорывавшихся с боем из города осталось только двадцать один (включая комиссара) полностью боеспособных солдат... В моём родном мире это стало бы поводом для громкого скандала, командующий отступлением должен был подать в отставку, а в верхах полетели бы головы, но тут такие тяжёлые потери были в порядке вещей. И что самое паршивое - я почти ничего не смог сделать для того, чтобы прикрыть их. Пока я убираю противников с одного направления, ещё больше их высовывается с других мест, поливая огнём людей, у которых не было ни силовой брони, ни защитных полей. Стабберные пули, лазерные лучи, осколки от взрывов - всё это безвредно для меня, но фатально для союзников. Своим телом я могу заслонить пять, если очень постараюсь, то шесть-семь человек за моей спиной укроются, но остальные всё равно будут под огнём. А останавливаться было нельзя - враги этого и добивались, пытаясь связать боем и окружить со всех сторон. Привалившись спиной к заросшему мхом валуну, я смотрел как четверка бритых налысо девушек расчищали место для костра. Первой моей мыслью было, что они будут готовить еду и сушить вещи, но лояльные солдаты СПО бодренько разложили вокруг очага батареи от лазганов, а память космодесантника подсказала для чего это делается. Сказать, что я удивился - значит ничего не сказать. У лазерного оружия Империума просто сумасшедшее КПД, возможность заряжать батареи от солнечных лучей или просто положив рядом с костром - при этом сами лазганы обладают огромной мощностью. Раны от попадания из лазганов напоминают результат стрельбы из винтовки калибра 12,7×108mm зажигательно-трассирующим патроном... Шлемный вокс-коммуникатор затрещал в ухе перед тем, как оттуда раздался командный голос. - Статус — помимо голоса сержанта были слышны сторонние звуки, похожие на шум ветра в ушах и шуршание травы. Я прокашлялся, прочищая горло. - Комиссар Ванесса Белфорт выведена из вражеской территории без повреждений, потери личного состава 65% от числа тех, что были встречены мною при первом контакте — свой доклад я подтвердил видеоотчётом, который был записан пикт-камерой шлема. - Принято. Продолжайте сбор войск, брат Гратус. Вокс заглох, показывая, что сержант закончил говорить. Вот и поговорили. Теперь, когда мандраж от боя и беготни с погоней наконец сошёл, народ вовсю пялился на меня, и как бы тихо они не пытались шептаться, я всё слышал, благодаря уху Лимана и авточувствам силовой брони, усиливавшей слабый шум. В основном, они несли какую-то ерунду и бессмыслицу, которая видимо просилась на язык от переизбытка адреналина в их крови. Символы восьмиконечной звезды и толпа мутантов, которых я покрошил не давала мне покоя. Насколько погрязли в порче и ереси предатели? Можно ли ограничится стандартными методами ведения войны или же придётся вызывать кое-что потяжелее? В самом худшем случае, этому миру грозит Экстерминатус - буквальное уничтожение всего живого и неживого на планете, дабы она не досталась врагу. Ещё было бы нелишним озаботится тем, чтобы местные лоялисты не видели, не слышали, не чухали, не трогали и вообще никак не контактировали с тем, что Гратус называл "выкидышами варпа". У них есть более буквальное название, но я бы предпочёл не произносить их даже в мыслях. Наиболее опытным, высокопоставленным, ценным и просто той категории людей, которых наиболее не выгодно терять, в случае если они станут нежелательными свидетелями - им просто сотрут память и подвергнут обряду очищения. Всех остальных заставят замолчать наиболее дешёвым и простым способом... От того, что я увидел, просмотрев воспоминания космодесантника мне хотелось плеваться. Когда инквизиция Ордо Маллеус изгоняет всех их обратно в варп, они принимаются за каждого, кто видел их и тем более бился с ними. Геноцид, массовые чистки памяти (в самом лучшем случае!), психическая и физическая обработка населения, обращение ни в чём не повинных людей в сервиторов - и это лишь начало списка. Если война перейдёт в эту стадию, то не будет даже пирровой победы - лишь позорное поражение, принесённое собственными руками тем несчастным, кто попался под молотки Империума. Было бы намного легче, если б у меня под рукой были сционы - эти люди прошли через процедуру ментального программирования и гипнотерапии, как космодесантники. Им можно спокойно стирать память, если они видели что-то неправильное, а самым выдающимся из них - даже не трогать воспоминания, переводя их на службу в свиту инквизиции или куда-нибудь ещё. Итак, это значит что тянуть с войной нельзя. Время работает против нас, замешкаемся - звезданутые найдут способ поднасрать, чтоб жизнь мёдом не казалась. Положив крупнокалиберный пулемёт себе на колени, я отжал вверх флажок защёлки и поднял крышку приёмника до отказа, вынимая патронную ленту. Механизм звонко лязгнул, словно щелчок зубами от голодного зверя. Отделить чеку спускового механизма, а затем и корпус, поднять оболочку буфера за выступы, отделить назад возвратный механизм с буферным устройством от ствольной коробки, придерживая затворную раму в переднем положении... Разобрав крупнокалиберный пулемёт, я выкинул старый ствол в сторону, заменив его новым - ибо тот уже изрядно попортился, перегревшись от длительной стрельбы. Открыв одну из коробок с нужными мне боеприпасами, занялся нудной работой, вставляя один патрон за другим в расстеленную мной ленту. Первый, второй, третий...

***

- Я вам не мешаю, брат Гратус? — учтивый голос прервал состояние транса, в которое впал сверхчеловек. Оторвав взгляд от патронной ленты, красные линзы шлема повернулись в сторону голоса. Десятилетия боевой службы позволили ветерану с достоинством принять этот вызов - встретившись с глазу на глаз, комиссар словно могла смотреть в глаза, прямо через визор шлема. - Нисколько. Вы по какому поводу? — ответил он вопросом на вопрос, продолжая снаряжать ленту патронами. - В связи с обнаружением глубины впадения врага в ересь, насколько будут интегрированы в боевые действия лояльные нам войска? Оба собеседника знали, что скрывается за этим вопросом. - Если возникнут ненужные для лишних глаз действия, то всем, кто не будет одобрен капитаном моей роты, надлежит быть в тылу до особого распоряжения — скрежещущий металл в голосе вокс-кастера словно стал твёрже, как будто сверхчеловек говорил с нажимом. - Значит ли это, что пока такого рода досадное неудобство не обнаружено, моим подчинённым будет дозволено помогать вам в бою? Астартес сухо кивнул. Среди присутствующих на привале людей, Ванесса лучше всех остальных знала, кто такие Ангелы Смерти - бессмертные воители, в чьих жилах течёт кровь сыновей Императора. Их присутствие не сказать, что сильно радовало бывалого командира в лице комиссара Белфорта. В галактике более чем предостаточно битв, в которых не зазорно участвовать божественным астартес. Её опыт говорил о том, что обычно это значило то, что капитан роты счёл это направление достаточно критичным, чтобы не только продублировать призыв о помощи к планете, но и лично участвовать в этой войне - очень и очень плохой знак. Командиры астартес редко ошибаются в своих прогнозах, умудрённые столетиями битв в самых кровопролитных войнах. На одну планету, нуждающуюся в помощи приходится больше десятка таких же, и Адептус Астартес приходится выбирать в каком именно из них они окажутся - и как правило, полубоги окунаются в самую тёмную и зловещую бездну, которую только может предложить им галактика. Если случается такое, что Ангелы Смерти не могут переломить войну в пользу Империума... планета считается потерянной и приходит флот с самым мощным бортовым оружием - не для помощи, а для удара милосердия. Чтобы добить умирающий мир. Женщина поморщилась, когда перед глазами пронеслись воспоминания о тех войнах, о которых никогда не обмолвятся даже словом в агитационных фильмах. Короб со сложенной внутри патронной лентой звонко щелкнул, закрываясь на крышку. Великан деловито складывал их одну за другой, не обращая внимания на окружение. Закованный в керамитовые латы гигант смотрелся до боли чужеродно посреди осеннего леса. Порывы тёплого ветра подхватывали кувыркающиеся в воздухе розовато-красные и золотые листья, усыпая землю под ними сплошным ковром из шуршащих листочков. Оставшиеся на ветвях деревьев листья зашелестели под дуновением ветра, словно перешептываясь друг с другом. В один миг астартес еле заметным движением подхватил промеж пальцев круживший над его головой сухой и сморщенный лепесток. Посмотрев на него пару секунд, он отпустил его на волю, позволив потокам воздуха нести пожухлый лист дальше. - Это красивый мир — промолвил он и отложив в сторону патронную ленту, потянулся пальцами к своей голове. Крепления шлема к броне зашипели, сигнализируя о разгерметизации. Брови комиссара взлетели вверх, когда её взгляду предстал лик полубога. Молодое, скорее даже юное лицо, обрамлённое длинными густыми волосами пшенично-жёлтого цвета. Правильные черты лица, лишённые даже малейших изъянов, прямой нос, мужественный подбородок... Сколько бы женщина не вглядывалась, она понимала, что придраться к его внешности просто невозможно. Согласно всем канонам имперской красоты, астартес обнаживший перед ней свой лик - безупречен. Любой инструмент войны всегда имеет одну основную задачу - нейтрализовать противника наиболее эффективным способом. Красота и эстетика здесь не просто неуместны, а скорее даже вредны и мешают в таком грубом и грязном деле, как война. Астартес - это живое оружие, чьей заготовкой служит не холодный металл, а живые люди. И всё же, как и любой-другой мастер-оружейник, ценящий своё творчество - сам Бог-Император не был чужд чувству прекрасного. Кузнец может выковать и наточить прекрасный клинок, способный как выпустить кишки, так и усладить даже самый изысканный взор, узором своей ковки и блеском солнца на его лезвии. Даже техножрец, посвятивший свою жизнь служению Омниссии способен придать изящную и прекрасную форму, даже такому грубому орудию войны, как плазменный пистолет... Поэтому облик космодесантника не стал для неё сюрпризом. Сочетание красоты и опасности скорее придавало его облику особой изюминки. Хищная грация отлаженного живого механизма, созданного для войны против самых ужасных врагов человечества. - Я с вами согласна. В этих местах на Мизии, осень особенно прекрасна — наконец ответила она, вдоволь налюбовавшись его видом. Вид у него был отстранённый - словно он вспоминает что-то далёкое. - Да... прямо как у меня дома — пробурчал он под нос. Услышав чей-то тоскливый вздох, ухо комиссара дернулось в раздражении. Повернувшись в сторону солдат, она не удивилась тому, как откровенно пялилась на полубога женская половина их коллектива. - А ну быстро поставили караул, лентяи! Вскипятите воды, организуйте ночлег, почему я должна вам напоминать сейчас!? — все кто не был ранен тут же подорвались с места, не желая испытывать судьбу - Тем кто ранен надлежит спать и восстанавливать силы, а не пялится, как грокс на новые ворота! Девушка с перебинтованной рукой тут же завернулась в плащ-палатку, пытаясь скрыть румянец на щеках. День обещал быть длинным.

***

- Какая отвратительная рожа... — брезгливо поморщился сержант, тыкая ножом в мёртвое тело. Гавдос Андроник сплюнул на труп, позволив едкой слюне с шипением проесть пораженную ткань. Оторвав чеку с прометиумной гранаты, он сбросил её на тело, отдаляясь от убитого им врага. Огонь с жадностью поглотил распухшее от мутаций тело, облизывая его языками пламени и поднимая в небо густой черный дым. - Сержант, если позволите... — коротким кивком, Гавдос дал своё разрешение - Местные культы пали в такую бездну ереси... стоит ли нам допускать к нашим операциям местные силы сопротивления? Пускай нами ещё не было встречено ни одного гостя из той грани, но... — взмахом руки, сержант прервал длинную речь своего подчиненного. - Не нужно изливать такой словесный водопад, Аэций. Зрелище лицезреть такое грехопадение всё ещё допустимо для стойких духом смертных, хотя это уже на грани того, что дозволено протоколами инквизиции, будь они неладны... Космодесантники замолчали, глядя на то, как пламя стирает очертания покойника, не оставляя от него даже костей. Сержант пребывал в раздумьях. Следовало как можно быстрее найти колдуна ответственного за такие "дары" на мутировавших культистах. Командир отделения знал, что без нечистого колдовства такие гнусные в своей противоестественности мутации - попросту невозможны. Орущие рты, корчащиеся гримасы, человеческие тела слившиеся в одно безобразное чудовище - безумие Губительных Сил не ведает никаких границ. Гнусный псайкер, запятнавший свою душу договором с лже-богами, будто бы знал, что Гавдос ведёт на него охоту. За колдуном тянулся след из безумных фанатиков, мутантов и бормочущих дегенератов, приносящих человеческие жертвоприношения на алтарь своих новых покровителей. Все они нашли свою погибель от рук Мечей Халдрота, но сержант и его отделение уничтожали лишь симптомы. Причина этой раковой опухоли на теле планеты ускользала от них, словно вода, зачерпнутая ладонями. Каждый миг, когда колдун всё ещё дышит, угрожал Мизии демоническим вторжением. Единственная причина, по которой это ещё не случилось - осквернённый псайкер был всё ещё слишком слаб, чтобы открыть разлом в варп. Если прорыв случится - это станет точкой невозврата. Следовало как можно быстрее купировать эту заразу, пока она не пустила метастазы на всю планету. Прошло три стандартных Терранских недели с тех пор, как брату Гратусу удалось спасти из окружения комиссара Ванессу Белфорт. Всё это время, Крусцеллион занимался тем, что пытался исправить шаткое положение вверенных ему смертных - члены сопротивления под его руководством обзавелись трофейной бронетехникой, оружием, боеприпасами, и прочими вещами, что ещё не было осквернены заразой Губительных Сил. Этого было мало и было решено вскрыть резервные склады Адептус Механикус - замурованные глубоко под землёй за прочными гермозатворами из адамантиевых бронеплит, было достоверно известно, что еретикам ещё не удалось получить к ним доступ. Проблема заключалась в том, что коды доступа к ним были у планетарного магоса и приближенных к нему адептов Механикус, заслуживших его доверие. Все они с началом мятежа быстренько скрылись из под взора предателей, уводя верных им скитариев на скрытную борьбу. Где ж вы все прячетесь... - тоскливо подумал он, перечитывая отчёты космодесантников его отделения. Астартес рассредоточились по округе, раскинув сеть своих поисков на обширную площадь, но пока находили только разрозненные и потрепанные силы лоялистов, воспринимавших появление союзников в силовой броне, как самое настоящее чудо.

***

Демиан две недели находился в огороженном колючей проволокой лагере, напоминавшим выгребную яму. Он спал на земле, укрывшись дырявым и промокшим насквозь куском брезента, вповалку с другими товарищами по несчастью. Их не кормили, кого-то привозили из деревень за часы перед показательной казнью (непременно растягивавшейся на часы и даже сутки). В принципе, ему ничего не оставалось, как ждать встречи с Императором. Какое-то время надежда ещё была. Она истлела, когда самых ярых бунтовщиков и возмутителей спокойствия, готовых умереть на штыках предателей, просто увели на какое-то время за пределы лагеря. А потом их вернули... такими чудовищами, каких никто не мог вообразить до сего дня. В тех несчастных не осталось ничего человеческого. Сопротивляющихся ереси людей убивали самым мерзким и мучительным способом, а сдавшихся и пленных содержали в таких лагерях, без еды и воды, лишь небеса утоляли их жажду. Его слух резанула громкая пулеметная очередь, отозвавшаяся эхом от стенок его черепа. Повезло кому-то, дали умереть быстро, даже пули не пожалели. Меня такой милости лишили - погрустнел он. Отчаявшись в одну из бессонных ночей, Демиан едва не перегрыз себе вены зубами - за этим занятием его застал один из сторожей и тогда его крепко замучили за попытку самоубийства. Вероотступники не любили, когда их жертвы решали покончить со своими жизнями раньше, чем им позволят их хозяева. Выстрелы не прекращались. Возбужденное сознание начало прояснятся, когда перед глазами замельтешили человеческие силуэты, послышались крики, наполненные паникой. Демиан в неверии раскрыл свои обветренные губы, молясь Императору вслух. - Комиссар, зачищайте левую сторону лагеря, я возьмусь за правую! Вперёд, за мной! За Императора! — прогрохотал металлом могучий голос, усиленный вокс-кастером. Наполнившиеся солёной влагой глаза Демиана разглядели могучую фигуру, которую он опознал из оконных витражей в церквях. Благословенные потомки девяти сыновей Императора. Мужчина немедля бухнулся на колени, врезавшись лбом в грязную землю. Демиан плакал навзрыд от счастья, ему было всё равно какой приговор ему будет вынесен суровым имперским судом - он был готов встретить смерть со спокойной душой, зная, что Мизия будет спасена. - Император... да восславятся во веки веков сыновья твои... Император... — трясясь от рыданий, мужчина молился сквозь зубы. Ещё сотни людей встали на колени, впервые за долгие дни и недели, читая вслух молитвы своему настоящему богу и покровителю. Флаг из человеческой кожи с вышитой на нём восьмиконечной звездой был спущен и втоптан в грязь.

***

Я знал, что люди, освобожденные нами из концлагерей будут небоеспособны, но до личной встречи даже не представлял себе насколько. Это были полутрупы, обтянутые кожей скелеты, я мог на глазок пересчитать все их торчавшие из груди ребра. Пошатываясь и еле переставляя ногами, истощенные люди выходили из ограды, куда их загнали как скот еретики. Их пожелтевшая от голода и жажды кожа была похожа на пергамент, если б сейчас подул ветер - их бы перешибло даже самым лёгким бризом. Кормили и поили их аккуратно - выходить из голодания надо аккуратно, дабы не надорвать ослабленный организм. - Д-да б-благословит в-вас Император, г-господин — поклонился мне до пояса лысый паренек со сгнившими зубами. Передав ему пиалу с горячим бульоном, я отстранился в сторону от лагеря. Нужно было подумать наедине. Одного меня оставлять не собирались. - Ну и зачем вы это сделали? Может посвятите меня в свой план? — комиссар недовольно сложила руки на груди. - Потому что так было правильно? Женщина фыркнула, качая головой. - При всём уважении, достопочтенный астартес. Мы сейчас не в том положении, чтобы таскать за собой этот балласт, что прикажете делать дальше? Не сегодня, так завтра по их души явятся предательские отбросы. Мы тратим на них провиант и медикаменты, которых и так не хватает. Когда мы будем уходить отсюда, эти живые трупы будут нас задерживать. Если вы не хотите загубить их всех на марше, нам придётся делать долгие и частые остановки. Еретики догонят нас быстро. По идее - она была права. С точки зрения чистого рационализма не было никакого смысла спасать сейчас этих несчастных. Но у меня была своя точка зрения. - Граждане Империума должны знать, что их не бросят. Что порядок, завещанный нам Императором восторжествует. Людям нужны не просто победы, комиссар. Им нужно спасение. Белфорт рассмеялась так искренне, как будто я ей рассказал смешную шутку. - Единственное спасение, которое мы можем им всем предложить - это последнее милосердие. Почему бы нам просто не добить этих бедолаг, прервав их муки? Её предложение вовсе не звучало как издёвка. Я видел выживших пленных и жертв еретиков. Это были скорее телесные оболочки, со сломленным внутри духом. Попадались такие, которые попросту не хотели жить. Люди пережили невероятные лишения. - Все верные Императору люди заслуживают второго шанса. Жизнь - это дар Императора, я бы не хотел разбрасываться им столь расточительно, комиссар Я поднял взгляд, видя, как капрал Меррик водружает на сторожевую вышку гордо реющий на ветру флаг с двуглавым орлом. - В ваших словах есть смысл, брат Гратус. Вы знаете куда девать этих трусов, чтобы они искупили свою вину должным образом? Я поморщился от того, как она их обозвала. Таков был местный менталитет - Империум напрямую запрещал сдаваться в плен врагам. - Война тропу укажет, комиссар. Всему своё время. На горизонте показались клубы пыли, поднимаемые в воздух колонной гусеничной техники, возглавляемой сержантом Гавдосом. Вот и явилось моё начальство.