Матюха

— А? Что было потом? — проснулся он, поправляя бороду, — Подняли моё дело, узнали обо много чего интересного из прошлого, кхм… И за то, и за этот случай мне дали несколько лет тюрьмы. Просидел там, вернулся… Продал квартиру, купил дом этот, вот и живу уже… какой год… даже не вспомню. Надя не заметила, как они уже сидели дома у Матюхи за столом. На улице за окном шёл дождь стеной, он гремел по козырьку дома, отчего создавалось ощущение, будто вдалеке стреляли. Девочка показала на ту самую чёрно-белую фотографию на полке. — А? Эта? — всмотрелся в неё мужчина, — Это чья-то чужая, она здесь и была в этом доме… Счастливая семья… Какая могла б быть у нас с Машей… Он разорвал фотографию на кусочки, оставшиеся валяться на полу. — Я извлёк единственный вывод из всего того, что прожил: сейчас в нашей жизни нет ни добра, ни зла, ни морали. Всё это медленно исчезает. Мы начинаем относится к вещам так, как нам комфортнее и удобнее. Мы заботимся очень сильно о себе и о других, не спрашивая при этом разрешения об этой заботе. Человек умер, — задумался Матюха и, поняв, что что-то тяпнул не то, сменил тон разговора, — Тебе уже идти пора, дойдёшь?.. Извини, что затянул тебя, надо было поговорить старику, хе-хе… Надя пожала тяжёлую грязную руку старика и, оглянув комнату, побежала к себе. Она всё ещё была погружена в эту интересную историю и ни дождь, ни предстоящий разговор с отцом не беспокоил её. Девочка ощутила пробивающие по дождевику капли, слегка вздрогнула и побежала к забору. Чёрное-чёрное хмурое небо смотрело на Надю и пыталось как-то предупредить её не возвращаться назад, но она уже переползла через забор, прошлась по грязной земле и вышла к крыльцу своего дома, где сидела вся её семья. Отец увидел первым её. Выйдя из-под пледа, он, тоже весь мокрый и грязный, холодно смотрел на неё. Мама и бабушка сидели в сторонке и готовились к предстоящему выступлению мужчины. — Я тебе что говорил? — вышел с веранды на открытую поляну папа. За его мокрыми окулярами нельзя было разглядеть глаз. Прямо под дождём он снял со своих штанов ремень. — Пошли домой, поговорить надо, — ответил он настороженно. Надя поняла, что сейчас будет, и побежала от него прямо по грядкам к окраине участка. — Куда ты, дура… — крикнул отец и побежал за ней. Мама заплакала, и сквозь водяную стену слышались её крики и плач. Надя побежала через грядки, давя посаженные лук и капусту, стремясь как можно быстрее скрыться от отца. Тревога и паника охватили её сознание. Спрятавшись за одной из бочек у теплиц, она заметила только сейчас, что обронила где-то свои босоножки. Где-то рядом показался силуэт отца, и девочка решила прыгнуть прямо в бочку с водой и задержать дыхание, чтобы он её не заметил. Так и сделав, взобравшись с камушка, она просидела в воде десять секунд, вынырнула и заметила, что папа прошёл дальше. Неудачно выйдя из бочки, что та покатилась со всей водой вниз к дому, Надя быстрыми шажками добежала до забора их участка и хотела перепрыгнуть через него, но сделала это неудачно, дождевик зацепился за проволоку, и тот порвался. Папа показался рядом. Было поздно… Он прибежал, схватил её и потащил в теплицу. Девочка кричала как могла, боролась за своё существование, но крепкие руки держали её при себе. Зайдя в душную теплицу, где очень трудно было дышать, рядом с помидорами, отец кинул Надю на каменную плитку, снял штаны девочки и стал безжалостно лупить ремнём…