Матюха

— Я родился в многодетной семье, у меня было семь братьев и две сестры. Мама была наполовину русская, отец — таджик, мигрант с туманным прошлым. За счёт его работы мы в первое время выживали. Несколько мальчиков умерло ещё в младенчестве, что, как бы аморально не звучало, пошло на пользу семье. С меньшим количеством детей уживаться легче. В какой-то момент, взяв все деньги из дома, папа бросил нас, и мы остались без ничего. Перебрались в общагу… Ужасное и гиблое место. Ни одному врагу не пожелаю там оказаться. Представь этот ритм жизни: встаёшь за час раньше, чем все, занимаешь очереди среди своих на душ, который один на весь этаж, моешься в грязной холодной воде, идёшь завтракать пустым супом без мяса, а после в школу, где над тобой все смеются и издеваются, что «ты бомж». И так из раза в раз. Каждый будний день. Я-то к такому привык, но вот мой брат — Рамиль — вечно плакал и ныл о том, что ему плохо. Он хотел уйти к отцу, «у которого было много денег». И, действительно, как-то раз убежал. Искали всей общагой по всему городу, и нашли… на самой окраине, где-то в гаражном кооперативе, с большим трудом подобрали и утащили обратно. Мать его отпорола так, что он на всю жизнь запомнил и потерялся где-то в себе. К классу седьмому нас в семье оставалось четыре ребёнка: я, Рамиль, Ахмед и Эльвира. Я выделялся среди остальных тем, что во мне играли более русские корни, потому меня и прозвали Матвеем. За это и гнобили сами родственники. К слову, я единственный, кто хоть чем-то увлекался и к чему-то стремился. У нас учителем по истории был Николай Александрович — интереснейший человек, который одновременно успевал работать с каждым учеником индивидуально. Так и со мной — он единственный, кто понял, что со мной происходит, и стал для меня неким наставником. Я захотел стать таким же, как он. Увлёкся общественными науками, историей. Но моим мечтаниям не суждено было сбыться. Чтобы прокормить нашу семью, матери приходилось работать на трёх работах сразу, а за нами приглядывала подруга из комнаты напротив по коридору. И вот, в какой-то момент мать перестала работать, потому что нашла нам нового «папу», вышла замуж скромно. Он был какой-то пьяницей, напоминающей настоящего отца, но он очень сильно любил мать, отчего никуда уйти не мог. За счёт его работы и мама стала дома чаще бывать и следить за дисциплиной. Мне запрещалось играть или гулять, потому что я должен был стать «стоматологом, чтобы получать много денег». В какой-то момент я действительно поверил в этот шанс, и сменился по профилям на биологию и химию, которые мне, к слову, вовсе не нравились. Испытания по ним для поступления в один из ПТУ я сдать так и не смог. Подхожу к матери я в тот же день вечером. Наш разговор выглядел примерно так: — Что, как? — Нет, не сдал… Есть другой вариант, но там деньги нужны… Она потупила глаза. — Мы в тебя вложили уже достаточно средств. Выкручивайся сам. — Тогда я не буду поступать. — Вот он наш, сыночек! А где учиться будешь, а? — Нигде. Работать буду. — Тебе ещё рано работать. Все учатся, и ты один такой, исключительный, у нас, не будешь! — Он просто выделится хочет, вот и всё! — дакнула Эльвира, накрашиваясь для встречи с очередным парнем. — А ты, дура, как будто не хочешь! Взъелся я тогда на весь мир. Все вокруг знали, что если вывести меня из себя, то всему окружению не миновать от моего гнева. Мать любила смеяться, зная, что ничем плохим это не закончится. Но в тот момент произошло обратное. — Матя, ты сам конченный дурак! Не хочешь помогать ни себе, ни семье! О тебе мать заботится, всё дала тебе!.. — Ничего она мне не дала! — Вот, значит, как ты к родной матери, да?.. Что-то во мне вспыхнуло. Эльвира сидела за столом, и я подошёл к ней и шлёпнул по лицу ладонью. По комнате прошёлся шлепок. Когда пришли в комнату братья, они накинулись на меня, девочка сидела, прижав руки к покрасневшему месту, и заплакала. Физически я развит был не так уж и сильно, потому не смог отдать отпор двум кувалдам, которые меня снесли за два удара на пол. Разбив мне лицо, они отошли, как сказала мать. Вся эта обстановка напоминала мне русские семьи века два назад, когда царила власть на силе и крепком мужском слове. — Проваливай из дома! Я не хочу тебя видеть! Эти слова обычно означали то, что я должен буду сейчас уйти к своему другу переночевать, а затем вернуться обратно (со мной такое уже происходило несколько раз). Но вернулся я ни через день, ни через неделю, ни через месяц. Мне пришлось перебраться к другу Тимуру, у которого дома ситуация была, конечно, не мягче, но зато, однозначно, спокойнее и доброжелательнее, чем у меня. Его мама приняла меня радушно и посчитала как за своего сына. Новая жизнь по стандартам не представлялась возможной, и мне нужно было выбирать иной путь, без поступления в колледж или университет, потому что у меня не получалось сдать билеты или заплатить за обучение. Путь, который обычно никто не выбирает, появился передо мной. Тимур помог мне попасть в какой-то инженерный техникум. Он был настолько непопулярен и слаб, что меня туда пустили даже с моими нулевыми знаниями о физике. Фактически я его посещал только для получения документов об образовании, для «галочки». Большинство времени я тратил на подработку в одной из наших поликлиник рядом. Удивительно, но мне нравилось работать с людьми. Несмотря на их несовершенство, несмотря на их слабость… Да, я был горд в своё время, и частично от этого хотел помочь людям стать лучше. Но сколько души я вкладывал в простые разговоры со стариками… Мне было жалко их, мне хотелось всем-всем помочь стать лучше… Постепенно моё желание «всех изменить» превратилось в искреннее, доброе «всем помочь». В собственном представлении добро должно было победить. Все должны были стать неравнодушными, здоровыми, честными и верными людьми, между которыми не будет ссор и обид. С годами я всё-таки смог максимально приблизиться к профессии «стоматолог» и получить за счёт практики кучу навыков. С возрастом почему-то я всё больше, с одной стороны, разочаровывался во всех, с другой — вера в людей росла. С каждым пациентом работал индивидуально, помогал, наставлял, много разговаривал… Но от коллег узнавал сначала об одной новости, что один из них, кто находился у меня совсем недавно на приёме, умер от алкоголизма. Потом о другой, что женщина была убита мужем из-за того, что дети умерли через несколько часов после родов из-за интенсивного курения… Почти каждый, с кем я общался, не понял и не усвоил моих слов. И этот факт глубоко разочаровал меня… В тот момент моя эффективность рабочая снизилась. Меня могли уволить, но поддержала коллега — Маша, одна из моих помощниц и активная волонтёрка, если говорить по-современному. Сама девушка говорила, что была вдохновлена моим примером «из грязи в князи» (на тот момент зарплата уже была приличной), и хочет также. Мы с ней стали чаще встречаться и общаться. Я заметил в ней того человека, на которого подействовали мои речи, и которые действительно позволили ей стать куда лучше. — Почему ты работаешь волонтёром? — спросил её как-то я во время перекура. — Знаешь, я всё-таки верю, что добро в мире есть. Главное — верить в это, и не рассчитывать получать что-то взамен. — Какая ты наивная… Ни добра, ни зла не существует в нашем время. Всё это пустышка, выдумка… Через месяц я уже говорил по-другому и абсолютно соглашался с ней во всех точках. Она действительно дала мне понять, что это добро есть. Я сам записался в волонтёры и ходил по бедным пенсионерам. Переводя их через дорогу, я чувствовал, как по моему лицу пробегали искренние слёзы счастья. Мне удалось найти то, что я хотел, и для меня добро победило и зло, и аморальность. А с Машей мы виделись теперь чуть ли не каждый день. В тот момент я уже давно переехал от Тимура, жизнь которого, кстати, сложилась не менее удачно — он устроился компьютерщиком в какую-то контору, где тоже получал достаточное количество денег. Девушка обещала переехать ко мне на днях, а когда это произошло, мы почувствовали, что счастливое независимое будущее всё-таки наступило… Однако жизнь расставила всё по своим полочкам. Через несколько дней меня, как всё ещё пригодного на военную службу, отправили в армию. Мы удивились, почему так вышло это, но выбора не оставалось — денег на военный билет не хватало. До отправки в армию с Машей мы венчались. Я не забуду тот день. Мы стояли под небольшим деревянным навесом, приехал фотограф. На улице шёл проливной дождь, но я всё равно стоял в изящном костюме, а она в белоснежном длинном платье. Полностью промокшие, мы поцеловались, прикоснувшись мокрыми лицами друг к другу. Какая страсть чувствовалась в этом поцелуе! После этого я уехал в армию. Тебе я не буду говорить о том, что пережил там, на резне с моджахедами. Этого тебе знать не нужно. Ты девочка, ты не будешь участвовать в войнах… Перейду лучше к тому моменту, когда я вернулся обратно. Страна была в тот момент в разрушенном состоянии, нам всем предстояло восстанавливаться, очень долго. Прибыв в свое тёплое гнёздышко, я обнаружил, что оно разорено и уже охладело ко мне. А? Нет, я поддерживал отношения с Машей. Мы переписывались часто, она ждала меня каждый день… Но, когда вернулся и обнаружил пустую квартиру — всё сразу понял. Было в ней довольно прибрано и уютно, будто вчера только покинули помещение. На столе рядом с её любимыми фиалками лежала записка. Примерное содержание было такое: «Любимый Матя! Я хочу тебе сказать о том, что обстоятельства меня вынудили покинуть наше гнёздышко. За всё время войны я пыталась понять, за что я тебя полюбила. За качества? Нет. За деньги? Нет… Долго переваривала и посчитала нужным сделать так, чтобы ты это прочитал именно сейчас. Я поняла, что любила тебя за то, что ты единственный, кто на меня обратил внимание и понял мою душу. Твоя поддержка была оказана тобой ко мне чисто из жалости. Это не была настоящая любовь, это лишь привязанность, не больше… И я пришла к выводу, чтобы дальше не разрушать наши жизни под маской «любви», уйти. Забудь меня. Забудь навсегда, иди дальше, без меня. Возможно, наши пути когда-нибудь пересекутся, но в этот будущий раз мы уже точно не продолжим встречаться… Твоя Маша». Честная сука… Прости за выражение, но она действительно сказала правду. Я это понял в ту же секунду. Однако моя привязанность действительно переросла в любовь. Я посвящал на фронте много песен ей, проводил победы в честь неё… Но меня никто не спросил. Никто, никак. Последняя надежда во мне разрушилась. Я не понял, за что сражался. Я потерял истинный смысл добра и до сих пор не могу найти его, хоть в этом плане она и проявила наивысший акт доброты, но этого я не понял в тот момент… Через несколько дней узнал, что Маша начала встречаться с каким-то алкашом местным, в котором увидела «глубокую душу». Это выражение разошлось по всем дворам нашего района, и все смеялись от этого. Но мне было её жаль. А она и не знала этого. Моя жизнь покатилась ко дну. Я не продолжил работать в больнице, а устроился на подработку в магазин. Пришлось продать двухкомнатную квартиру и купить однокомнатку. Удивительно, как тогда я ещё жил… И вот, в какой-то момент встретил я свою мать. Она стояла на рынке и сразу узнала меня, несмотря на раны и седеющие волосы. Подбежав ко мне, старуха обняла меня, но я оттолкнул её. — Ты что… сынок… — заплакала она. — Что ты со мной сделала? А до чего себя довела? Почему ты не могла успокоиться и больше не бегать по мужикам? — начал я на весь рынок так, что все даже обернулись и вслушались в нашу перепалку, — Вы меня били. Издевались надо мной. А я хотел лишь исполнить свою мечту — педагогом стать. Почему ты меня сейчас обняла? — Матя… — промямлила она, — ты единственный, кто у меня остался… Возвращайся… Я посмеялся. — Да ладно! Одна сдохла как проститутка, другие бросили тебя и уехали за отцом, да? Я сказал первое попавшееся в голову, но старуха кивнула, что меня поразило ещё больше. — И кто виноват в этом? КТО? Я? ПОЧЕМУ ТЫ У МЕНЯ ПРОСИШЬ ЕЩЁ ЧТО-ТО ПОСЛЕ ВСЕГО ТОГО, ЧТО СДЕЛАЛА СО МНОЙ? Я плюнул в её сторону и пошёл прочь, но меня схватили сотрудники полиции. Я же говорил до этого, что если меня вывести из себя, то ничем хорошим это не закончится? Так вот, в тот момент я подрался с одним из полицейских, и закончилось это… ну, не очень хорошо… Установилось молчание. Матюха немного задремал.