Чрезмерный комплекс власти

      Быстро накинув на плечи висевшую в изголовье кровати рубашку, Эрика, не заправив постель и даже не заглянув в ванную, направилась прямиком к рабочему кабинету Майкрофта. Мягкий ворс ковра щекотал её босые ступни и заглушал звуки шагов, хотя в звеневшей тишине, которая витала в доме, даже они казались чрезвычайно громкими.       — Майкрофт? — тихо позвала Эрика, заглянув в незапертую комнату, но внутри никого не оказалось. Только тяжёлая штора, поддаваясь порыву ветра из приоткрытого окна, размеренно покачивалась, едва касаясь пола. На столе, педантично разложенные по аккуратным стопкам, лежали бумаги — явно что-то не очень важное, иначе Майкрофт бы спрятал всё в сейфе.       Впрочем, дома таиться ему было не от кого, а любое подобное проявление осторожности всегда служило простой формальностью, поскольку действительно секретные документы никогда не покидали стен MI5.       И всё же Эрика с большим опасением заглянула в одну из папок. Не смогла не заглянуть, заметив высунувшийся оттуда уголок листа, на котором ровным типографским шрифтом была написана фамилия. Её фамилия. И ниже — пожелания скорейшего выздоровления от руководителя отдела, в котором Эрика работала.       Похоже, что Майкрофт не придумал ничего проще, чем объяснить её длительное отсутствие затяжным больничным. А начальник оказался человечнее, чем казалось на первый взгляд. По крайней мере, он направил заказное письмо. И хотя бы из-за этого Эрике не нужно было волноваться. Потерять работу, только что устроившись на приличную должность, было бы очень обидно.       Поправив документы, чтобы казалось, что они так и остались лежать никем не тронутыми, Эрика огляделась по сторонам, растерянно потёрла лоб и едва подавила в себе порыв немедленно отправиться искать Майкрофта по всему дому, когда с первого этажа раздался громкий грохот.       И она, конечно, без раздумий заторопилась туда же, на ходу застёгивая пуговицы рубашки подрагивавшими руками. Лестница чуть слышно скрипнула, холодный пол обжёг пальцы на ногах, а Эрика, чувствуя, как плотная ткань с каждым шагом всё сильнее соскальзывала с правого плеча, свернула в сторону кухни, прислушиваясь к доносившемуся оттуда тихому шипению.       У плиты, мучаясь со сковородкой и скворчавшей в ней яичницей, стоял Холмс. Шерлок, если быть точнее. Который порывисто обернулся, стоило только Эрике переступить порог и изумлённо вскрикнуть, тут же попытавшись бесполезно прикрыться. Потому что рубашка Майкрофта, как бы она ни была ей велика, всё же практически не прятала бёдра.       А Шерлок… смотрел. И молчал, приподняв широкие брови, так и не додумавшись отвернуться.       — Доброе утро, — просипела она и прижала руки к груди, старательно избегая его прямого взгляда.       — Утро? Уже полдень. Я никак не мог дождаться, когда ты проснёшься.       — Полдень… — удивлённо пробормотала Эрика и помотала головой, решив, что обсуждать сейчас нужно было точно не время суток. — Ты…       — Вы переспали, — резко перебил Шерлок. И, не скрывая наглую ухмылку, ещё раз оглядел Эрику с головы до ног, вынудив её, отчаянно покрасневшую, спешно зайти за высокую столешницу. — Ну надо же.       — Мы не…       — Спали, — без тени сомнения отмахнулся он и вернулся к плите. — Загляни в зеркало и поймёшь — отрицать нет смысла. Хотя, признаться, я и не думал, что братец настолько… несдержан.       Последнее, что Эрика сейчас хотела — это обсуждать с Шерлоком свою личную жизнь. Его это уж точно никак не должно было касаться! И она ещё раз дёрнула края рубашки, пытаясь натянуть её пониже. Нужно было срочно придумать, во что переодеться.       — Что ты вообще тут делаешь?       — В данный момент пытаюсь приготовить себе обед, — пожал плечами Шерлок и поморщился, недовольно уставившись на сковородку, от которой ощутимо пахло горелым. — Чёрт, Эрика, конечно я приехал, чтобы тебя навестить. Неужели это не ясно?       — Откуда столько заботы? Что-то не припоминаю, чтобы раньше у тебя было подобное рвение.       — Раньше, — назидательно подняв указательный палец, протянул он, — ты не попадала в неприятности. К тому же я полагал, что ты сейчас даже нормально пошевелиться не в состоянии. Не то что заниматься…       — Шерлок! — предупреждающе воскликнула Эрика, и он, замолчав, весело хмыкнул.       — Иди и найди нормальную одежду, а то мне неприятно, что ты общаешься с моим затылком. Смущать тебя, конечно, забавно, но я хотел бы поговорить.       Как бы ни было неловко это признавать, но Шерлок оказался прав.       Сходить в душ и одеться — в первую очередь. А потом уже можно было разбираться со всем остальным. Эрику передёрнуло от мысли, что бы было, если бы Шерлок привёл с собой Джона. А то и инспектора Лестрейда. Или кого-нибудь ещё. И она, что-то пробормотав себе под нос, быстро выскользнула обратно в коридор, решив не искушать судьбу. В конце концов, терпение у Шерлока было отнюдь не железное, и он вполне мог не сдержаться и вновь начать отпускать сомнительные шутки, а Майкрофт, который непременно должен был его осадить, куда-то подевался.       Прохладная вода, смыв остатки сна и прикосновения ночи, помогла Эрике окончательно прийти в себя. Слабость по-прежнему сковывала тело, но на место апатии пришёл голод. Может, конечно, из-за запаха, который благодаря Шерлоку всё ещё чуть ощутимо щекотал её обоняние, но от противного тянущего чувства в желудке захотелось поскорее избавиться. И Эрика не стала медлить.       Отложив в сторону всё ещё лежавшее в углу ванной комнаты нижнее бельё, она нехотя коснулась ткани перепачканных брюк. Другого варианта всё равно не было, поэтому пришлось надеть их и попытаться убрать слишком заметные пятна грязи при помощи мыла и влажных салфеток. А чистую, пахнущую свежестью рубашку Майкрофта — заправить и, закатав рукава, застегнуть под горло.       Появиться перед Шерлоком в таком виде оказалось значительно проще. И он отреагировал соответственно — безразличием и, быть может, чуть ощутимым одобрением. А потом вернулся к своей пережаренной яичнице, и Эрика, выхватив из его пальцев вилку, нагло притянула тарелку поближе к себе.       — Эй!       — Прости, — отломив приличный кусок приправленного перцем белка́, пробормотала она, — но если я сейчас же что-нибудь не съем, мне станет плохо.       — В таком случае, со стороны Майкрофта было очень неразумно оставлять холодильник полупустым. Больше ничего готового нет.       — Наверняка заварен чай.       — Чай, — недовольно вздохнул Шерлок, прекрасно понимая, что им обоим этого бы ни за что не хватило, но всё равно поднялся с места, чтобы достать чашку. — Тебе налить? Кажется, я видел в холодильнике молоко…       — Лучше скажи мне, где твой брат?       Холмс промолчал и отвернулся к ящику для посуды, задумчиво уставившись куда-то на верхнюю полку. Только вот очень навряд ли его заинтересовал стоявший там фарфоровый сервиз.       — Шерлок? — нетерпеливо позвала Эрика.       — Я и сам искал его. Думал, что он заперся где-нибудь в кабинете. Но в доме только ты, Эрика. Прости, — вздохнув, отозвался он, — больше я ничего не знаю.       — Ты ему не звонил?       — Можешь не пытаться, — предупредил Шерлок, заметив, с каким волнением Эрика покосилась на его лежавший на столе телефон, — мне он не отвечает, а от его помощницы не получилось добиться ничего, кроме того, что «мистер Холмс занят», — он кривовато усмехнулся, чуть повысив голос, когда изображал Антею, но быстро понял по лицу Эрики, что ей было совсем не до его шуток. — Хотя… Может, я ошибаюсь. Позвони. Вдруг тебе он ответит. Телефон в спальне? Я принесу…       — Не надо, — прервала она, и у Шерлока всё сжалось от прозвучавшей в её голосе обиды. Такой, что даже ему стало не по себе.       — Эрика…       — Я не буду ему звонить, — отложив вилку и закрыв лицо ладонями, пробормотала она. — Опять его работа! Опять… Как он мог, Шерлок? Почему он снова так поступает? После всего, что было…       — Эрика, послушай, — подойдя к ней ближе, произнёс Шерлок, когда его перебил старательно сдерживаемый всхлип. — Ты же ничего не знаешь, у него сейчас…       — Не смей, — убрав руки от лица, просипела Эрика, — не смей его защищать!       У неё покраснели глаза, но в них не было слёз. Только боль и… злость. Она плескалась на самом дне радужки и, казалось, едва не пульсировала, поглощая собой всё остальное, что ещё умудрялось теплиться в глубине души — доверие, терпение, понимание. И прощение.       Эрика резко вскочила на ноги, и Шерлок отступил в сторону, не вполне понимая, что ему с этим делать. Попытаться всё рассказать? Но сейчас Эрика не стала бы ничего слушать. Он видел, собственными глазами видел, как в ней что-то жалобно треснуло и надломилось, разлетевшись на сотню хрупких осколков.       Можно было снова позвонить Антее и в приказном порядке велеть ей сообщить брату, что, ещё немного, и шатко выстроенная конструкция между ним и его бывшей женой под названием «нормальные отношения» грозила окончательно рухнуть.       Но он не успел. Входная дверь хлопнула, и Шерлок облегчённо вздохнул, а Эрика поджала губы и подняла напряжённые плечи. Они оба знали, что это был Майкрофт. Кроме него было просто некому приехать.       — Пусть он всё объяснит сам. Выслушай его, я прошу тебя, — тихо произнёс Шерлок за секунду до того, как на кухню словно ни в чём не бывало вошёл Майкрофт.       Он с кем-то говорил по телефону и, казалось, был поглощён беседой, поскольку совершенно не обратил внимание на висевшую в воздухе напряжённость, и только поприветствовал брата коротким кивком, а Эрику, мрачно застывшую на месте, коротко поцеловал в щёку.       — Майкрофт, — возмущённо позвал его Шерлок, но тот в ответ отмахнулся и поморщился, а потом что-то промычал на вопрос собеседника, чей голос чуть слышно раздавался из динамика телефона. — Майкрофт!       — Выполняйте, — грубо бросил тот, отключил звонок и, наконец, уставился на брата. — Ну что ещё? Мне передали, что ты звонил, но, бога ради, неужели нельзя было потерпеть хоть две минуты? У меня был серьёзный разговор.       — Сейчас это неважно, — хмуро отозвался Шерлок и скосил глаза на Эрику. — Вам, похоже, нужно поговорить.       — Лично я не хочу ни о чём разговаривать, — сдвинув брови, покачала головой она, и лишь теперь Майкрофт понял, что что-то было не так. Его лицо вытянулось от изумления, но в следующую же секунду он взял себя в руки и уточнил, заметно обеспокоенный её реакций:       — Что случилось?       — Ничего, — дёрнув плечом, ответила Эрика. А потом сделала шаг в сторону, когда Майкрофт попытался подойти ближе.       — Рики…       — Вызови мне такси. Я хочу домой.       — Объясни же ты, что произошло?       — Я уже сказала — ничего нового, — скрипнула зубами она и отдёрнула руку, не позволив Майкрофту к себе прикоснуться. И теперь начал злиться ещё и он.       — Какого чёрта?       — Да. Именно это я могла бы спросить у тебя, Майкрофт. Какого чёрта? — она зажмурилась на миг и, выдохнув, сжала кулаки. — Я не хочу с тобой разговаривать. Только не сейчас.       — Да что я сделал? — вспыхнул он и всё же схватил её за локти, грубо встряхнув и заставив посмотреть себе в глаза. — Что?       — Поступил так, как поступал всегда.       — Я…       — Ты уехал, — произнесла Эрика вместо него и отчаянно рванулась из крепко державших её рук. — На работу. Не продержался и нескольких часов. Чёрт бы с ним, я смогла бы понять, если возникли срочные причины. Но ты даже записку не оставил! — она снова дёрнулась, почувствовав, как задрожали пересохшие губы, но слова вырывались сами собой, а синие глаза Майкрофта становились мрачнее с каждым новым брошенным упрёком. — Не написал сообщение, не позвонил. В конце концов, ты мог меня просто разбудить, а не исчезать в очередной раз вот так, чтобы я проснулась без тебя, гадая — в соседней ли ты комнате или в экстренной командировке на другом конце земного шара!       — Такое было всего раз.       — Да, всего раз. И в тот единственный раз ты едва не умер, а я неделю не знала, где тебя искать! Я так больше не могу, — она ощутила, как сковавшие её пальцы чуть разжались. — Я справлюсь со своей жизнью сама. С тобой или без тебя — какая разница, если я всё равно всегда одна?       Майкрофт раздражённо выдохнул, перебарывая вспыхнувшее в груди негодование. И только бившаяся в венах пульсация могла бы показать, как сильно он был взбешён. Впрочем, он лишь дёрнул уголками рта и, стараясь успокоиться и успокоить Эрику, отступил в сторону, надеясь, что это поможет.       — Ты была права, нам следовало отложить этот разговор.       — Теперь уже поздно. Я сказала всё, что хотела.       — Зато я — нет.       — Опять будешь меня переубеждать? Хочешь снова помучить?       — Это ещё вопрос — кто кого мучает. Ты вполне неплохо справляешься. Считаешь, что я эгоист? — он зло хмыкнул и мотнул подбородком. — Только вот ты не лучше, Рики. Ты когда-нибудь думала, каково мне? Как это — разрываться между тобой и долгом, долгом и тобой, заведомо зная, что, что бы я ни решил, в любом случае буду виноват? Я такой, какой есть. С достоинствами и недостатками. И ты об этом знала. Я предупреждал. И не нужно сейчас пытаться меня исправить.       — Я и не пытаюсь!       — Тогда чего ты добиваешься? Ночью говоришь, что любишь, сейчас — что обойдёшься без меня. Чему из этого мне верить?       Эрика тяжело сглотнула.       — Прошлая ночь… — пробормотала она, но Майкрофт её перебил, не сумев справиться с зазвеневшей в голосе язвительностью.       — О, нет-нет, не утруждай себя. «Это была ошибка. О чём мы только думали?»       — Ёрничаешь, — сощурилась она.       — Я не могу понять! — вскипел Майкрофт. — В тебе нет абсолютно никакой последовательности. Не знай я тебя, вообще бы решил, что это был холодный расчёт — сделать мне побольнее, а потом опять исчезнуть, как ни в чём не бывало. И это вместо благодарности.       — Благодарности? — едва не потеряв дар речи, удивлённо выдохнула Эрика. — Благодарности, Майкрофт? Что ж, спасибо! Спасибо, что из-за тебя меня чуть не убили! Спасибо, что втянул в свои дела мою семью! Спасибо, что я всегда была на втором, если не на третьем месте! Спасибо, что никогда не выбирал меня! И, конечно, спасибо, что при живом муже…       Она не договорила, с силой прикусила нижнюю губу, почувствовав на языке солёный привкус крови, и отвернулась, чтобы не смотреть на Майкрофта. Она не могла, не хотела его видеть. Но его полупрозрачное отражение, бледной тенью висевшее на оконном стекле, словно нарочно её преследовало, не дав ни секунды передышки.       — Пожалуйста, вызови мне такси, Шерлок, — пробормотала она. — Я буду на улице.       Дождавшись от него короткого кивка, Эрика молча поднялась в спальню, чтобы забрать то единственное, что по-прежнему принадлежало ей в этом доме — телефон с разряженным аккумулятором. Внутри же всё болело и едва не надрывалось.       Причём не только у неё.       Майкрофт чувствовал, как ногти с силой впивались в кожу на крепко сжатых в кулаки ладонях. Это, как ни парадоксально, притупляло эмоции, хотя Майкрофт бы соврал, если бы сказал, что контролировал себя. Ни чёрта подобного.       Если бы контролировал, хрупкая фарфоровая чашка не полетела бы на пол, а звон не заполнил бы тишину, в которой остались лишь отчётливые звуки его шумного дыхания.       — Что ж, — произнёс Шерлок, когда стало очевидно, что на этом всё и закончилось — Эрика уже была на улице, а брат… Брат будто бы тлел изнутри, как оказавшийся в затухавшем костре уголёк. И по его лицу было невозможно что-либо прочесть, — с днём рождения, Майкрофт.

***

      — Сара, открой, пожалуйста!       Эрика услышала приглушённый мамин голос, стоило только нажать на звонок, и уже через пару мгновений перед ней приветливо распахнулась дверь. Впрочем, увидев сестру на пороге родительского дома, Сара тут же недовольно скривила губы и просто молча пропустила ту внутрь, а потом, так и не сказав ни слова, скрылась в коридоре, будто бы была на что-то обижена. Зато из гостиной выглянула мама и, всплеснув руками, торопливо подошла к младшей дочери, взволнованно рассматривая её посеревшее лицо, пусть Эрика и старалась делать вид, что всё было в порядке.       — Привет, мам, — выдохнула Эрика, очутившись в её крепких объятиях, и лишь усилием воли смогла не расплакаться, вдруг почувствовав себя ребёнком, который мог спрятаться в руках родителей от всего мира. — Мам… — протянула она, глубоко втянув в лёгкие воздух, и миссис Грин обеспокоенно отстранилась.       — Что такое? Тебя кто-то обидел?              Эрика глухо хмыкнула. Маме хватило всего пары секунд, чтобы это понять. То ли она оказалась настолько проницательна, то ли тоску в глазах так и не получилось спрятать.       — Нет. Просто очень соскучилась, — мягко улыбнулась она и перевела взгляд на вбежавшую в коридор Эллу. Удивительно, прошло совсем немного времени с того момента, когда они виделись в последний раз, но Эрике казалось, что это было давно. Так непозволительно давно… Она спрятала всё-таки защипавшие уголки глаз слёзы в медных кудряшках Эллы, а когда подняла голову, ощутила себя куда спокойнее.       Она съездила домой, переоделась, но быстро поняла, что в четырёх стенах — ещё и в горьком одиночестве — попросту сойдёт с ума. А потому собрала в рюкзак вещи, чтобы хватило на несколько дней, и, долго не раздумывая, решила уехать туда, где ей всегда, что бы ни случилось, все были рады. Пожалуй, лишь за исключением Сары, очень раздражённо нарезавшей на кухне салат.       — Сегодня какой-то праздник? — удивилась Эрика, когда Элла настойчиво потянула её за собой, даже не дав оставить сумку в коридоре. Сестра не особо часто заезжала к родителям — из-за смен в больнице у неё попросту не хватало на это времени. Поэтому о том, чтобы собраться всем вместе, приходилось договариваться заранее.       — Нет. Сара решила нагрянуть без предупреждения, и у нас просто маленький семейный ужин, — улыбнулась миссис Грин и довольно добавила. — А теперь, когда и ты приехала, мы практически в полном составе.       — Мы ждём кого-то ещё? — нахмурив брови, уточнила Эрика.       — Ваш папа уехал по делам, но скоро должен вернуться. Я позвоню ему, а ты пока помоги сестре, ладно? — чуть торопливо произнесла мама, и Эрика только пожала плечами, поудобнее перехватив ладонь Эллы. Так ей почему-то было… спокойнее.       По крайней мере, при ребёнке Сара постаралась вести себя как ни в чём не бывало. Однако отвечала сухо и односложно, не поднимая взгляда от разделочной доски. Эрика быстро сдалась, не пытаясь её разговорить. Вместо неё тараторила Элла — обо всём, что только можно было представить, и если сначала Эрика действительно внимательно слушала, то на очередной истории о каких-то сказочных персонажах мысли утекли совершенно не в то русло. Собственно, сколько от них ни отмахивайся, они всё равно вертелись в голове, отравляя и причиняя боль. Но здесь, дома у родителей, Эрика всё-таки рассчитывала обрести покой. И не думать… Не думать о Майкрофте, из-за которого всё внутри сжималось и кровоточило.       — Ты слушаешь? — дёрнув её за рукав, обиженно протянула Элла, заметив, что на неё совершенно перестали обращать внимание.       — Да-да, конечно, солнышко. Я слушаю. Просто я…       — Просто она витает в облаках, — грубо перебила Сара, бросив на сестру холодный взгляд. А потом протянула дочери тарелку, полную закусок, и заметно смягчилась. — Держи крепко и отнеси, пожалуйста, в столовую. И помоги бабушке расставить приборы.       — Хорошо, мамочка, — послушно закивала Элла и шустро выскочила из кухни. И вместе с ней разом улетучилась даже фантомная лёгкость, а в воздухе повисло напряжение. Впрочем, Сара вполне успешно с ним справлялась, без устали орудуя ножом.       — Давай я что-нибудь порежу, — предложила Эрика, но Сара только раздражённо хмыкнула. — Ты злишься. В чём дело?       — В тебе.       Эрика изумлённо застыла. Щёки моментально свело от обиды, и ей захотелось куда-нибудь исчезнуть. Потому что в ту секунду у Сары не дрогнул ни один мускул, а Эрике на сегодня и без того хватило ссор.       — Что я сделала?       — Лично мне — ничего. Просто поступила как всегда, — Эрика вздрогнула, заметив, как сильно это было похоже на начало разговора в доме Майкрофта. Если, конечно, их взаимные обвинения можно было назвать разговором. По спине побежали противные мурашки. — А сейчас в очередной раз прибежала плакаться родителям. Не надоело?       Она открыла было рот, чтобы, ничего не понимая, возразить, но Сара вскинула ладонь, будто потребовав молчать, и Эрика подчинилась. Она не могла оправдываться за то, о чём даже не знала.       Да и Сара не должна была от неё этого требовать, даже если ей никогда не удавалось заглушить в себе излишне опекающую «старшую сестру», пусть Эрика уже давно не нуждалась в том, чтобы кто-то контролировал каждый её шаг.       Этим она была сыта по горло.       — Как дела у Фрэнка? — решив сменить тему, спросила Эрика. Она так ни у кого и не узнала о том, что с ним случилось после того, как они расстались в той безлюдной глуши. А Сара явно должна была обладать хоть какой-то информацией. По крайней мере, о том… О том, жив ли он вообще и оставили ли его в покое.       Но, похоже, этот вопрос взбесил Сару куда сильнее, потому что она отбросила в сторону нож, звонко стукнувшийся о каменную столешницу, и, сжав кулаки, язвительно уточнила:       — А у Майкрофта как дела? Уже успел в очередной раз разбить тебе сердце?       — Откуда ты?..       — По тебе видно! — выплюнула Сара, и, наконец, посмотрела ей в глаза. Острый, холодный взгляд пронзил насквозь, и Эрика вздрогнула от того, сколько в нём было злости, переживай и… заботы. — А я говорила тебе с ним не связываться. Но зачем меня слушать, да?       — Сара…       — Замолчи, — воскликнула она, замотав головой, — замолчи, иначе я выскажу всё, что думаю, и мы разругаемся в пух и прах, а я не хочу ссориться с тобой из-за какого-то бесчувственного идиота!       И Эрика замолчала, не в силах выдавить ни слова.       Сара отвернулась к холодильнику ровно в тот момент, когда в дверях, обеспокоенная шумом, появилась мама, и той удалось скрыть от неё покрасневшие от бушевавшего внутри раздражения щёки. А Эрика не успела — и пришлось врать, что сорвавшиеся с ресниц слёзы вызвал мелко накрошенный лук. Ложь хуже этой вряд ли можно было придумать. Да и мама наверняка не поверила, но шум автомобильного двигателя за окном помог избежать объяснений — приехал папа, и все тут же отвлеклись, раз уж обнаружился повод.       Он привёз с собой огромную охапку нежно-жёлтых нарциссов, и их сладкий запах сразу наполнил комнату, а миссис Грин тут же захотела унести букет куда-нибудь подальше. Слишком уж дурманящим был этот аромат, теперь витавший в воздухе стойким шлейфом.       — В следующий раз выбери ромашки, — посоветовала миссис Грин мужу. — А лучше вообще не трать деньги на такие глупости.       — Ничего не могу с собой поделать, Люси. Должен же я хоть как-то радовать наших девочек, раз уж они обе любят цветы.       — Да. Вот только по нарциссам у нас больше Эрика, — колко заметила Сара. Но та лишь благодарно улыбнулась отцу, сделав вид, что пропустила прозвучавшую двусмысленность мимо ушей. Ей, в отличие от мамы и сестры, всё нравилось. И она зарылась лицом в тонкие лепестки, от которых успокаивающе пахло мёдом.       — Спасибо, пап.       — Всегда пожалуйста, родная, — мистер Грин деловито поправил на носу очки и коротко чмокнул дочь в висок. — Ну, как поживаешь? Как дела с?.. — он многозначительно поднял брови, и улыбка тут же пропала с лица Эрики.       — Нормально, — отвернувшись и спрятав глаза за жёлтыми бутонами, пробормотала она. — Пойду, поставлю цветы в вазу.       И торопливо вернулась на кухню, услышав лишь то, как родители начали что-то полушёпотом обсуждать. Майкрофта, не иначе. Эрике оставалось надеяться, что они не слишком рассчитывали вновь принять его в члены семьи, потому что… Она помотала головой.       С его стороны было весьма благородно умудриться скрыть похищение и от мамы с папой, и от Сары, но теперь выходило, что родители просто не были в курсе произошедшего за последние недели. Они знали только, что после концерта Майкрофт подвёз её до дома. И на этом всё — никаких ссор, никаких расставаний, никаких объяснений того, куда пропало с безымянного пальца кольцо. Хотя, конечно, узнай они обо всём, вопросов было бы куда меньше.       За ужином стало немного полегче. Миссис Грин запретила мужу читать за столом газету и затрагивать тему политики, поэтому разговор плавно сместился на что-то незначительное, что Эрику более чем устроило — обсудить родственников и предстоявшее лето было куда приятнее, хотя подробности чужой жизни её не особо интересовали. Впрочем, Сара, похоже, тоже смогла отвлечься, потому что реагировала на вопросы куда спокойнее и даже позволила Элле съесть два больших куска торта. А потом, когда все стали расходиться, чтобы готовиться ко сну, позволительно кивнула на просьбу Эрики поговорить.       — Только недолго, — предупредила она, уложив Эллу в кровать и указав в сторону другой гостевой комнаты. Там бы им точно никто не помешал. И они не потревожили бы никого своими разговорами.       — Я лишь хотела, чтобы ты перестала на меня злиться, — прикрыв за собой дверь, сказала Эрика, глядя на то, как Сара тяжело опустилась на заправленную постель.       — Я злюсь совсем не на тебя, — мотнув подбородком, ответила она и, вздохнув, похлопала по пледу рядом с собой, будто прося сестру сесть рядом. — Ты и сама знаешь, на кого.       Эрика печально отвела взгляд.       — Забудь о нём. Это всё уже не имеет никакого значения, — пробормотала она.       Сара хмыкнула и покачала головой.       — Я слышу это уже не впервые. Однако после этих слов неизменно обнаруживаю, что вы с ним опять сошлись.       — Не в этот раз, — спрятав волосы за уши, вздохнула Эрика. А Сара вдруг напряглась и, схватив её пальцами за подбородок, заставила повернуть голову. На щеке, пусть и старательно замазанный тональным кремом, темнел синяк. Эрика обречённо прикрыла глаза.       — Откуда это? — прохрипела Сара. — Это… Это он сделал?       — Нет! Что ты! Конечно, нет. Я просто… ударилась.       — Только не обманывай меня!       — Сара, — успокаивающе сжав её ладонь, сказала Эрика, — Майкрофт бы никогда и ни за что не сделал мне больно, — и, сглотнув, добавила. — Физически.       Та недоверчиво сощурилась, коснулась синяка прохладными пальцами и всё-таки кивнула. А потом резко отвела волосы сестры от шеи, заметив у неё под ухом ещё один кровоподтёк — только вот совсем иного происхождения. И благоразумно не стала ничего уточнять.       Вместо этого, схватив Эрику за плечи, она потянула её на себя, повалив на постель и крепко сжав в объятиях. Совсем как в детстве, когда младшую сестру нужно было успокоить во время грозы.       — Какая же ты у меня всё-таки дурочка, — выдохнула ей в ухо Сара, опалив тёплым дыханием. Эрика в ответ лишь грустно хмыкнула и ткнулась носом в её висок. — Что ты собираешься делать дальше?       — Для начала — перееду.       — Опять?       — В другую квартиру, — заметив в голосе Сары обеспокоенность, поспешила объяснить Эрика. — Не так давно мне весьма красочно объяснили, почему я выбрала не очень удачный район. Да и потом, хочется чего-то своего, а съёмное жильё…       — То есть, никакой Шотландии?       — Никакой Шотландии, — испуганно передёрнув плечами, подтвердила Эрика, почувствовав, как от фантомной боли заныла щека.

***

      Когда Скотта — избитого, израненного и чуть подрагивавшего от каждого резкого звука — усадили за стол, приковав наручниками к спинке стула, Майкрофт, расположившись напротив, хмуро изучал протоколы его многочасовых допросов. В отличие от Гарри, Скотт отвечал односложно, казалось, ни капли не переживая за свою жизнь. Он не сказал ничего толкового, как бы отчаянно ни выбивали из него информацию, и это, пожалуй, выводило из себя.       А ведь последние пару дней Майкрофт едва ли был в состоянии держать эмоции под контролем. Но с Хоггом и его планами нужно было разобраться как можно скорее, потому что любое промедление было опасно. И Майкрофту приходилось терпеть.       — Советую вам говорить, поскольку сейчас я зол во сто крат сильнее, чем может показаться, — отложив бумаги в сторону, обронил он, не обманывая себя по поводу того, что эта угроза могла возыметь хоть какой-то эффект. Но попробовать всё равно стоило.       — Тоже будете меня бить? — хрипло усмехнулся Скотт, поморщившись от боли в разбитой губе.       — Как сказал однажды один неглупый человек, это не мой метод.       — Да, конечно. Очень удобная позиция — делать всё чужими руками.       — Я не собираюсь обсуждать с вами работу спецслужб.       — Как и я с вами — мою работу.       Майкрофт раздосадованно дёрнул галстук и утомлённо откинулся на спинку стула. Казалось бы, Гарри, трясшийся от одной только мысли о том, что могли с ним сделать в тюремных застенках, выложил всё, что знал. Но сама его натура — изворотливая, лживая — не внушала никакого доверия. А слова породили ещё больше опасений.       Скотт был не таким. Кадровый военный в прошлом, он знал, что такое честь и, несмотря ни на что, держался с похвальным достоинством. Он чем-то напоминал Джона Ватсона, и, признаться, это сравнение всё только усложняло. Потому как Джон, отстаивая свои идеалы, был готов сражаться до последнего и отдать жизнь, если бы того потребовали обстоятельства. В случае со Скоттом это лишь добавляло проблем.       — И всё же, то, что вы сделали, вряд ли было вам по душе, — заметил Майкрофт. — А уж работой это даже язык не повернётся назвать. Похищение…       — Вы не хуже меня знаете, что не я похитил вашу жену! — возмущённо вскинулся Скотт, будто сама мысль о произошедшем была ему противна.       — Но вы её удерживали, — сложив руки на груди, отрезал Майкрофт, старательно подавляя в себе воспоминания о том, как измученно выглядела Эрика в тот момент, когда её всё-таки нашли.       Он вообще старался о ней не думать. В противном случае, Майкрофт не был уверен, на сколько ещё хватило бы его самоконтроля.       — Это был приказ. А приказы не обсуждаются.       — Но в какой-то момент вы всё же его нарушили. Усомнились?       — Я не собираюсь…       — Или, быть может, — навалившись на стол, перебил Майкрофт, — посчитали, что поступаете подло, ставя под угрозу жизнь ни в чём не виновного человека? Женщины, которой просто однажды не посчастливилось ответить мне «да».       Скотт поднял на него тяжёлый взгляд, и Майкрофт, не сдержавшись, отвернулся, приняв самый суровый вид, на который только был способен, потому что знал — в глазах плескалась боль, которую, как ни пытайся, нельзя было спрятать. А показать свою слабость сейчас, значило потерять какое бы то ни было влияние. И как бы Майкрофта ни душила горечь утраты, ради страны он не имел права поддаваться. Только не теперь, когда у него, всё потерявшего, не осталось ничего иного.       — Вы вините себя, — вдруг тихо заметил Скотт, и Майкрофт, хмыкнув, покачал головой.       — Я не буду брать на себя ответственность за то, что совершили вы и те, кто вами руководит, даже если целью было оказать на меня давление.       — Я говорю не об этом, мистер Холмс.       — А о чём?       — Вам виднее.       Майкрофт глухо кашлянул и вновь схватился за бумаги, зацепившись взглядом за нужную строчку. Нужно было с этим заканчивать.       — Вы сказали агенту Брислоу, что знаете Хогга лично. И что знакомы с ним уже несколько лет, — продолжил он.       — Если точно, два года и пять месяцев.       — За это время вы успели проникнуться его идеями. Даже поучаствовали в паре незначительных операций.       — Этого я не говорил.       — Знаю, — заметив, как нервно дёрнулся кадык Скотта, кивнул Майкрофт. — Мне не составило труда выяснить это самому. Вы отвечали за поставки оружия ещё во время службы в армии. И продолжили заниматься этим после. Просто, скажем так, сменили заказчика.       — Вы не сможете ничего доказать.       — И не собираюсь. Эта часть вашей биографии меня не интересует.       — Разве нет?       — Нет. Пусть этим занимается министр обороны. Куда больше меня волнует вопрос — осознаёте ли вы, что своими действиями способствовали осуществлению нескольких террористических актов?       — Чушь, — мотнул головой Скотт.       — Неужели? А мои источники говорят об обратном. Они же утверждают, что, не без вашей помощи, в ближайшие пару месяцев планируется провести несколько атак на правительственные структуры. Любопытная выходит история, да? Британский офицер становится пособником террористов.       — Вы подменяете факты!       — А, может, просто вы не владеете всей информацией? И Хогг использует вас!       — Хватит! — воскликнул Скотт и дёрнулся вперёд, отчего наручники больно врезались ему в запястья металлическими гранями. Майкрофт чуть сощурился, весьма довольный тем, что его слова пришлись Скотту не по душе. Тот наверняка считал, что поступал благородно, боролся за правое дело, да и вообще… — Вы ничего не знаете! Вы думаете, что умнее всех на свете, да? Только вот это совершенно не так! А оружие… Чёрт с вами, оружие мы поставляем в африканские республики. И ни к каким террактам это не имеет совершенно никакого отношения!       — Ну разумеется, — саркастично хмыкнул Майкрофт. — И мою жену вы похитили тоже не потому, что хотели устроить государственный переворот.       — Я не…       — Да-да, не вы лично. Вы давали стране присягу и никогда бы не пошли на это.       — Именно!       — Отрадно слышать. В таком случае, взгляните-ка сюда.       И Майкрофт, переложив папки, нашёл нужную, а потом, открыв один из разворотов, резко повернул его Скотту. Это была история транзакций — подробная схема по выводу финансов, отработанная за последние пару лет до совершенства. Та, благодаря которой Хогг получал необходимые средства, продавая африканцам оружие. А потом все эти деньги шли на подкупы, угрозы, организацию мятежа.       Нужно было отдать должное Скотту. Тот практически не изменился в лице, хотя едва ли не сразу сообразил, что всё это время Хогг обманом использовал его в своих целях, пользуясь доверчивостью и… недальновидностью.       — Так вы говорили правду, — изумлённо протянул он, поняв, что эти документы не могли быть подлогом — слишком уж знакомыми выглядели обнаруженные Холмсом документы. Под одним из них Скотт даже увидел свою подпись.       Майкрофт коротко кивнул.       — Терракты — не шутка и не моя выдумка. Вы это понимаете?

***

      Пакет с продуктами резал пальцы, и Эрика с трудом поднималась по лестнице, мечтая поскорее оказаться в мягкой постели. Прошло две недели, но от сковывавшей мышцы слабости по-прежнему никак не удавалось избавиться.       Зато, погружаясь с головой в работу, у неё просто не оставалось сил на то, чтобы думать о своей жизни. Она просыпалась, ехала в офис и возвращалась домой ближе к ночи, чтобы, быстро поужинав, лечь спать — а утром всё это повторялось. Дни летели друг за другом, и так было из раза в раз, до тех пор, пока не наступали выходные.       — Тебе лучше не носить такие тяжести.       Голос Майкрофта раздался резко, неожиданно, и Эрика испуганно вскинула глаза, лишь сейчас заметив, что он стоял на лестничной клетке — прямо около двери её квартиры, в то время как ей самой оставалось преодолеть последний пролёт.       — Давай я помогу.       — Не надо, я сама.       — Рики…       — Что ты вообще здесь делаешь? — в конце концов поставив пакет на пол, нахмурилась она и поднялась к нему, неуверенно оглядевшись по сторонам. Не хотелось бы, чтобы за этим разговором следили слишком наблюдательные соседи. — Может, хватит? От того, что ты приехал, ничего не изменится. Я по-прежнему…       — Ты по-прежнему злишься, я в курсе, — кивнул он и отошёл от стены, которую до этого подпирал, будто прождал под дверью не один, а то и не два часа.       — Тогда что тебе от меня нужно? Давно пора смириться с тем, что между нами больше ничего не может быть, — твёрдо и уверенно отрезала она.       — Я уже это слышал. И не раз. Но, заметь, это именно твои слова не совпадают с действиями. Моя же позиция весьма последовательна, — он тихо вздохнул и протянул к ней руку, мечтая просто коснуться. Но пальцы лишь царапнули воздух, потому что Майкрофт просто не смог решиться. Это, однако, совсем не помешало Эрике практически почувствовать его прикосновение. — Я люблю тебя.       — Перестань! — поморщившись, отвернулась она.       — Любить? Не могу. Уже пытался, но не выходит.       — Майкрофт, хватит, я прошу тебя! — отчаянно взмолилась Эрика, не в силах это выслушивать.       — Но я люблю тебя.       — Это пройдёт, — пробормотала она, а у самой всё свело от боли. Лучше бы Майкрофт злился, а не смотрел так, что даже дышать становилось невыносимо. — У меня же прошло. Просто дай себе время.       Он несогласно мотнул подбородком и на миг прикрыл глаза, но через секунду вновь распахнул их, уставившись на Эрику чистым, ясным взглядом, в котором не было ничего, кроме непоколебимой решимости.       — Из тебя никудышная лгунья.       — До тебя мне уж точно далеко.       — Я здесь не для того, чтобы спорить.       — А зачем?       Он подошёл ближе, остановившись всего в шаге от того, чтобы не прижаться к ней всем телом. И Эрика, вопреки собственному желанию, даже не отшатнулась.       — Сказать тебе, что ты неправильно всё поняла, — тихо ответил он, и Эрика только хмыкнула, опустив голову. — Да, Рики, именно так. Ты не дала мне объясниться, сделала выводы и обиделась на то, что сама же себе и придумала.       — Ну, знаешь! — возмутилась она и, резко развернувшись, спустилась по ступенькам за пакетом, а Майкрофт понял, что выбрал совершенно неподходящую, хотя и правдивую формулировку. Возникшее было мягкое чувство единения исчезло так же быстро, как и появилось. И стало холодно. Тоскливо и одиноко, когда Эрика больше не рискнула к нему приблизиться.       — Ты боишься.       — Ты не особо пугаешь.       Майкрофт слабо усмехнулся и, не выдержав, всё же отобрал у неё пакет, едва не посетовав на то, насколько тот оказался тяжёлым.       — Ты несчастна и боишься быть счастливой, — заявил он.       — Глупости.       — Тогда почему ты не можешь мне поверить? — нахмурился Майкрофт. — Тебе проще избегать перемен и оставить всё так, как есть, чем позволить мне это исправить.       — А какой в этом смысл? — ни капли не заинтересовано уточнила Эрика, начав рыться в сумке, чтобы найти ключ. — Ты тоже не хочешь ничего менять! И боишься не меньше моего. Так зачем нам пытаться, Майкрофт? Чтобы через пару месяцев снова разойтись, а потом то и дело бегать друг к другу, всё ещё на что-то надеясь? Я так не хочу.       Майкрофт поджал губы и чуть заметно покачал головой.       — Ты почему-то представляешь себе только такой исход. Никогда не думала о том, что всё может быть совсем по-другому?       Она видела разочарование и боль на его лице и не могла понять, почему чувствовала себя виноватой. Ему было обидно, что после всего она так глупо делала вид, что забыла про прошлое, будто оно не было частью и её жизни. Но он не мог решать за неё, как бы сильно этого ни хотел.       Зажмурившись до чёрных точек в глазах, безуспешно подавляя в себе желание сжать её в руках, Майкрофт сделал отчаянный рывок и осторожно подтолкнул Эрику к стене.       Он не мог её отпустить. И, будто подтверждая это яростно-собственническое намерение, прижался жёстким, голодным движением рта к её губам.       — Нет! — воскликнула она и оттолкнула его.       У неё затряслись руки, и сумка, соскользнув с плеча, упала на пол. Но никто не обратил на это внимание. Потому что Эрика отчаянно пыталась справиться с дверью, никак не попадая дрожавшим в пальцах ключом в замочную скважину.       — Уходи, Майкрофт, — умоляюще просипела она, ощущая лишь то, как с каждым ударом сердца пелена слёз всё сильнее застилала ей глаза.       Она хотела ему верить. Как и раньше. Но почему-то не могла.       Майкрофт, помедлив, твёрдо накрыл её руку своей горячей ладонью, затем, не отпуская её пальцы, уверенно вставил ключ и парой резких движений отпер замок. А потом плавно нажал на ручку и распахнул дверь. Эрика дёрнулась, подумала было, что, ещё секунда, и он, наплевав на её слова, зайдёт внутрь. Но Майкрофт молча отошёл назад.       И лишь тогда, встретившись с ним взглядом, Эрика разглядела в глубине его глаз печальное смирение. Он коротко кивнул и, кажется, даже попытался улыбнуться, но губы лишь кривововато исказились, словно от боли. Эрика, подумав о том, что и он был измучен происходившим не меньше её, хотела было его остановить, но… Майкрофт, вдруг развернувшись, торопливо пошёл прочь.       Его шаги удалявшимся эхом раздавались на лестнице.       Эрика быстро зашла в квартиру, захлопнув за собой дверь, чтобы этого не слышать.