Доктор Кто и не тот человек-паук

В отчаянной надежде, преодолевая слабость, Джереми приподнялся, чтобы оглядеться. Пусть он ошибся. Пусть произойдет чудо. Пусть Василиса будет здесь. Трава распласталась по земле. Деревья погнулись, некоторые сломались, некоторые оказались вырванными с корнем. Щетинились оголенные ветки, сорванные листья густо покрыли траву, частыми золотыми каплями валялись плоды. Оглушенные жар-птицы пытались приподняться, хлопая ослабевшими крыльями. Некоторые лежали без движения. Осторожно поднимался конь-ястреб, выпрямляя одну ногу за другой. Ступу откинуло к дереву, на котором не так давно сидел ворон. Василисы нигде не было. Чудо обошло их стороной. Джереми заставил себя подняться на ноги. Пошатываясь, подошел к коню. Нельзя было терять ни минуты. — Ты можешь лететь? Конь-ястреб обиженно фыркнул и приосанился. — Тогда ты знаешь, куда и за кем. Трава сухо хрустнула под подошвами. Она… желтела?.. Как и оставшиеся листья. Золотые бока плодов медленно коричневели. Для этой истории не было времени. Джереми вскочил на коня, и тот взвился в воздух. Ветер ударил в лицо. С одной стороны, он взбодрил, с другой — почему вдруг стал таким холодным?.. Стремительно приближалась стена. За ней ждала ночь, и они нырнули в нее, как в черный омут. Небо застилали облака, не пропуская ни единого проблеска звезды или луны. В первые несколько мгновений Джереми оказался ослеплен темнотой. Он скорее почувствовал, что конь замедлился. Как будто не знал, куда лететь дальше. Неужели они потеряли след?!. И тут темнота расступилась. Облака раскололись светом звезд. Жемчужно-серебристая дорога, похожая на пролитое молоко, убегала к горизонту. Луна среди нее казалась закутанной в вуаль. Джереми почудился бледный глаз, который выжидающе смотрел на него. Учитывая природу этого мира и его светил — вряд ли почудилось. — Спасибо, — благодарно склонил голову Джереми, прежде чем направил коня по молочно-звездной дороге. Все-таки ему не показалось. Воздух изменился. Да, он и до этого был по-ночному прохладным, но теперь в него вплелась некая осенняя нота. Прохлада более пронзительная и намекающая, что не за горами настоящие холода. Может ли это быть связано со змеем? Джереми постарался вспомнить его описание из сказок, которые показывал ему паучок. Огнедышащий многоголовый дракон, Змей-Горыныч. Умеет оборачиваться человеком — обычно юношей, обычно чтобы втереться в доверие к девушке и похитить ее. Для чего? Джереми пришли на ум сказки и мифы Терры… после чего он с силой ударил пятками в бока коня. В старых версиях сказок драконы и девушки сочетались браком и проводили вместе ночь. Учитывая то, что сказки этой страны и сказки стран Терры во многом перекликались между собой… и учитывая то, что Василиса была «вратами», то есть, можно было сказать, что она… — Отвратительно, — сквозь зубы проговорил Джереми. Но змеи и драконы на Терре обычно были связаны с водой. Со Змеем-Горынычем сложнее — он умеет выдыхать огонь и, значит, должен быть связан с ним, но появляется обычно рядом с реками, озерами и горами. В любом случае, ни один из них как будто не имел отношения к осени и зиме. Мысли Джереми прервало ржание коня. Подумав, что они нагнали дракона, он тут же выпрямился в седле и нащупал рукоять меча, но гигантского крылатого силуэта впереди не обнаружилось. Зато прямо над ушами коня-ястреба парило знакомое серебристое блюдце. Яблоко бешено каталось по нему. Сквозь снег помех проступил знакомый амфитеатр, лестницы и вертикальная капсула. Галина все еще парила внутри нее, скованная сном. Доктор сосредоточенно щелкала пальцами по сенсорной панели управления капсулой, Мисси следила за строками кода на своем голографическом экране, причем так, словно это она создавала его силой мысли.  — А может, ее нужно поцеловать? — предположила Мисси, оторвавшись от экрана и взглянув на Галину. — Смотри: гроб, долгий сон. Все сходится. — Тебе лучше знать, — ответила, не оборачиваясь, Доктор. — Ты эксперт по поцелуям. Вперед. Целоваться Мисси отказалась, пробурчав, что Доктор перестала понимать шутки и вообще слишком зациклилась на первой встрече с оригиналом. — И все-таки, Доктор, — настойчиво продолжила она, — ты уверена, что ее надо будить? Все это затеяла она. Почти довела план до конца. У нее было четыреста лет, чтобы передумать, но ты считаешь, что она поменяла мнение за пару дней? — Так происходит гораздо чаще, чем ты думаешь. Иногда достаточно решающей секунды, чтобы полностью изменить взгляд на мир. Джереми прав. Галине Михайловне не было смысла отправлять нас сюда, кроме как спасти Василису. Я думаю, что в итоге ей надоело посылать детей на смерть. — Или это ее хитрый план, и вы ей для чего-то нужны. Доктор молча продолжала стучать по экрану панели управления. Мисси с непроницаемым лицом изучала затылок своего вруга. Ее губы вновь шевельнулись: — Кстати, подходящий момент, чтобы напомнить, что образ Мисси взят из твоего подсознания, и я, по сути, озвучиваю твои же опасения. — Убери пароль вот отсюда, пожалуйста, — ровно сказала Доктор. — А так как мой образ взят из твоего подсознания, я в некотором роде и часть тебя. Поэтому я вижу, что ты хочешь разбудить ее не потому, что ты так уж веришь, что она изменилась и поможет нам. Ты хочешь верить. Но не веришь. Тебя больше волнует то, что она связана с Игрушечником. Ты хочешь задать вопросы. Много вопросов. И сделать все, чтобы она ответила на них. А еще ты рада, что я осталась тебе помогать. Потому что я быстро умею разговаривать людей. Доктор стремительно развернулась. — Я не собираюсь ее пытать. И если ты это сделаешь… — Да-да, плохой Мастер, хороший Доктор, что-то во Вселенной не должно меняться. Ладно, я преувеличила. Но буквально на секунду, на целую одну секунду, ты в своих мыслях допустила возможность привлечь меня к допросу. И ты поддалась желанию убить центральную фигуру ритуала, последнюю девочку. Я не спорю, решение самое простое. Один удар — и все было бы решено. По-хорошему, еще бы тогда Галину убить, чтобы наверняка. Я бы на твоем месте так и поступила. К чему это я? Мисси резко повысила голос: — Какого черта ты становишься мной?! Доктор даже не дернулась от крика. Лишь снова — проблеск Воина в ее глазах… «Нет, — подумал Джереми. — Не смей». Впервые с тех пор, как он познакомился с Мисси, она стала серьезной. Печальной. Встревоженной. Она шагнула к Доктору и как будто подавила желание приблизиться еще. — Что с тобой произошло, Доктор? — тихо спросила она. — Что с тобой сделали? — Хочешь знать, что я сделала в Тюльпане, Мисси? — спросила в ответ Доктор. Так же негромко. — Раз уж ты связана с моим сознанием. Посмотри. Мисси закрыла глаза. Лишь на мгновение. И распахнула резко, как будто пробуждалась от кошмара. На ее лице читалось неверие, смешанное с… — Даже тебя это напугало, да? — невесело сказала Доктор. Мисси поднесла руки к лицу. Провела у век. Ее глаза покраснели. — Меня напугало не это. Я Мисси. Одно из лиц твоего бывшего врага, которое впервые начало разделять твою идеологию. Твое стремление всех спасти. Всех защитить. Твой свет. Она первая стала раскаиваться в своих преступлениях. Плакала на твоих глазах. Исповедовалась тебе. Ты для меня… для нее… была примером. Доказательством, что можно жить по-другому. Получать удовольствие от добрых дел. Без надежды, без свидетелей, без награды, быть добрым в самом конце. И вот эта Мисси видит в твоей голове… это. Для нее ты только что предала свои идеалы. Глаза Доктора блестели. Не мертвенно и сухо, а влажным теплом. — Я не хотела, чтобы все кончилось так. Я до последнего пыталась спасти Тюльпан. — Я тебя даже винить не могу. Ты хотя бы пыталась. А Тюльпан все равно был обречен. — Все могло быть по-другому, — резко возразила Доктор. — Если бы я сразу поняла, с чем имею дело, если бы не наделала ошибок, если бы не была так самоуверенна!.. — Даже Повелители Времени не властны над временем. Хотя очень стараются показать, что наоборот. Честно говоря, даже в тот момент ты поступила по-Докторовски. Но обещай, что не допустишь подобного сейчас. Что останешься Доктором. И когда я захочу пытать Галину — ой, извини, «если», — ты на меня наорешь или что-то вроде того. Не будем ломать мироустройство. Ты хорошая, я плохая. Давай без этой новомодной серой морали. — Именно после этого я больше не допущу, чтобы кто-то пострадал. — Доктор вдруг усмехнулась какой-то мысли. — Интересно, можно ли назвать этот разговор диалогом с самой собой. Раз уж ты пришла из моего подсознания. — О, если вспомнить нашу совместную реген… — Во имя всего, не напоминай. — Да ладно, мы правда были с тобой одним це?.. — Ты там, кажется, блюдце к Джереми отправляла, не подскажешь, когда оно уже долетит? — Да уже давно долетело, он минут пять уже ждет, когда я ему связь налажу. Мисси описала пальцами круг. Тут же они с Доктором посмотрели прямо на Джереми. На лице Доктора поочередно отразились облегчение и настороженность. — У тебя там темно, — сказала она. — Вы уже выехали из царства? Где Василиса? Джереми решил не подавать виду, что слышал явно не предназначенный для него разговор. — Прости. Я не уберег ее. Змей утащил ее, я лечу за ними. — Что?! — воскликнула Доктор. Она побледнела. Мисси пробормотала: «Вот и доверяй этим одноразовым спутникам после такого». — Как давно это произошло? — Доктор быстро справилась с собой. — Около получаса назад. — Змей-Горыныч унес ее, я правильно поняла? Ничего больше не делал? — Да. — Утаскивают к себе, девушки обычно успешно тянут время… Ты еще можешь успеть. А твой паук? Он еще у Василисы? — Да, он остался с ней. Доктор слегка расслабилась: — Это хорошо. Он может ей помочь даже лучше, чем мы могли думать. — Ты так думаешь? — Джереми слегка приободрился. — Почему? Доктор задумалась, подбирая слова. — Дело в том, что Василиса… Я только предполагаю, точнее надеюсь узнать у Галины Михайловны. Но если я права, то… — Доктор, — послышался голос Мисси, — я нашла, как открыть эту чертову капсулу. Доктор тут же развернулась. Мисси колдовала над панелью управления и параллельно набирала что-то прямо в воздухе. В капсуле раздалось шипение. Вода начала медленно уходить. Конь коротко заржал. Едва Джереми отвел блюдце в сторону, чтобы видеть, что впереди, как они ухнули вниз. В животе екнуло, знакомое ощущение невесомости разлилось по телу. Джереми пришлось ухватиться за шею коня, чтобы не перекувырнуться через него и не отправиться в свободный полет. Земля стремительно приближалась, но перед самым столкновением конь замедлился и мягко спланировал на траву. Бросив мимолетный взгляд на блюдце — Доктор и Мисси все еще ждали, когда сольется вода, — Джереми огляделся. Свет луны окрашивал все в фиолетовый. Джереми любил фиолетовый, но этот оттенок казался темным и зловещим. Холодный ветер прошелся сзади и набросил на голову капюшон толстовки. В воздухе завертелись сорванные листья. Их силуэты пересекли огромное, от горизонта до горизонта, пшеничное поле. Оно начиналось резко, словно лес отрезали ножом. Посреди него, чужеродно врезая пейзаж, возвышалась гора. Ее синеватые, хрустальные бока отражали звездный свет. У ее подножия плескалось озеро. «Логово Змея-Горыныча», — понял Джереми. Он поторопил коня, тронув бока пятками. Конь бросился сквозь море пшеницы. Гора, казалось, не хотела приближаться. Тем временем по ту сторону блюдца Доктор и Мисси уже вытащили из капсулы Галину и усадили ее на пол. На ней был облегающий комбинезон. Ни на ткани, ни на волосах не осталось ни капли воды. Доктор не выглядела удивленной, только пробормотала: «А, сухой раствор». Галина открыла абсолютно ясные глаза.  — Где Василиса? — был ее первый вопрос. — Джереми идет за ней, — не слишком приветливо ответила Доктор. — Но к вам у меня накопилось очень много вопросов. — Отложи вопросы. — Галина стремительно поднялась. Она нависала над Доктором, как готовившаяся обрушиться камнепадом гора. — Где моя дочь? — Какая именно? Голос Доктора был очень спокоен. Мисси пробормотала: «ой-ой…», отходя на пару шагов. — Строго говоря, — теперь, несмотря на разницу в росте, уже Доктор нависала над Галиной, — у тебя нет дочери. Есть клоны одного с тобой оригинала. Младшие сестры. Опустим вопрос, куда делись остальные члены экипажа. Я посмотрела данные системы — они ушли и больше не возвращались, видимо, их жизни тебе не понадобились. Я узнала, откуда у тебя этот мир и предполагаю, почему он принял вид славянского фэнтези — видимо, страна и ее фольклор наложили отпечаток на твое воображение. Я узнала, для чего ты делала новых клонов на протяжении нескольких столетий и отправляла их сюда, врала им. Я только одно хочу узнать. Как именно ты связана с пантеоном и Игрушечником? — Почему ты решила, что я вообще буду отвечать на твои вопросы? Мисси с ехидным выражением лица открыла было рот, но закрыла, едва Доктор взглянула на нее. Только прошептала: «Ладно, просто постою вся такая красивая...». Доктор подошла к Галине вплотную и заглянула ей в глаза. — Ты, кажется, умеешь заглядывать в разум. Тогда загляни в мой. Найди ответ. Галина побледнела. Джереми вспомнил, как она избегала смотреть им с Доктором в глаза, за исключением первого раза. «Разумы других похожи на колодцы, и ваши очень глубоки. Я совсем не хочу в них погружаться». Но все же Галина посмотрела в глаза Доктору. Пару секунд, не больше. После чего, вскрикнув, отпрянула. — Ты… — она дрожала, — кто ты?.. — Я Доктор. У меня нет плана, нет оружия, зато прямо сейчас я очень зла, а когда я зла, постоянно случается так, что мир спасается от какой-нибудь чертовщины, а все, причастные к чертовщине, чувствуют себя чертовски нехорошо. Все еще прежний вопрос. Ты и твои товарищи бежали из Тюльпана. Не на ближайшую подходящую планету, — они были, я знаю, — а из самой галактики. Значит, ты знала, что происходит. Знала, что там нельзя оставаться. Чуть раньше на своей планете ты отобрала это карманное измерение у своего оригинала. Твоему оригиналу, в свою очередь, кто-то подарил это измерение, а мир, не поняв, что ты клон, посчитал хозяйкой тебя. А насколько я знаю, чтобы управлять такими карманными измерениями, нужны определенные способности. Не просто ведьминские, которые, я подозреваю, пробудились у тебя после того, как ты получила этот мир. Ты — клон предвестника Игрушечника. К концу речи Доктора Галина становилась все более потерянной. Когда Доктор отчеканила свое заключение и пронзила ее выжидающим взглядом, она покачала головой. — Я не знаю, — призналась Галина. — У меня ощущение, что тебе даже больше известно, чем мне. Кто такие предвестники? — Существа, созданные членами пантеона. Все в названии — они предвещают возвращение создателей и готовят мир к их приходу. Как делала ты своим ритуалом. — Наверное, это подходит. Не знаю, — повторила Галина. — Мой оригинал нелегально клонировали повстанцы, чтобы в моем лице получить такие же силы, как у нее. Я узнавала информацию о ней, но в ее данных не нашлось ничего особенного. Но ее силы действительно были странными. По всем данным она полностью человек, лишь с обыкновенными для нашей планеты аугментациями… и с невероятно крепким здоровьем. Но ее силы не подчинялись законам нашей реальности. Она… владела магией. И я тоже получила ее. Мы сразились. — Ты победила. И отобрала у нее карманное измерение. Как ты это сделала? — Победила силой. Было немного везения. — Она не говорила тебе никаких правил перед схваткой? — Нет. — Значит, она точно просто предвестник. Ты победила. Улетела с планеты с беженцами. Зачем клонировать себя и убивать девочек? По лицу Галины пробежала тень. Она заговорила с усилием: — Я не спасла свою планету. Я даже беженцев не должна была спасти, мы не успевали вылететь в космос. Нас должно было зацепить ядерным взрывом. Но нас спасли. Открылся портал, который вывел нас в глубины космоса. А на корабле появился… человек. — Что за человек? — быстро спросила Доктор. — Не знаю. Он даже своего имени не сказал. Но сказал, что это он спас нас. Показал, как открывает другой портал. А затем он сказал, что мою планету можно вернуть. Он не может это сделать, но знает… как же он его назвал… в общем, знает того, кто может. Наверное, он назвал имя Игрушечника, но не уверена. Но в любом случае он говорил о существе, похожем на меня и моего оригинала, только гораздо сильнее. Это существо способно исполнить практически любое желание, в том числе вернуть планету и всех, кто был на ней. Но с ним что-то произошло, он оказался в опасности. А сам этот человек умирал. И он попросил меня помочь этому существу вернуться. С помощью обряда, который ты видела. Создать множество клонов моего оригинала и с ее силами, выкачать их и отдать последней. Тогда они оба смогут вернуться и в благодарность возродят мою планету. — Надежные слова от очень надежного неизвестного человека, ты совершенно правильно сделала, что поверила ему, — с сарказмом произнесла Мисси. — Вы думаете, я дура? — возмутилась Галина. — Конечно, я не поверила ему! Хотела попросить доказательств. Но я ничего не успела сказать. Он исчез. Упал на пол и… растворился. И перед этим сказал, что видит, что я не верю, но уже все равно. Главное он все равно передал. — Как выглядел этот человек? — спросила Доктор еще стремительнее. — Не помню. Это было четыреста лет назад. Он был… очень хорошо одет. Я помню, что чувствовала себя неудобно, я была вся в грязи и покрыта кровью после боя с оригиналом. И от него приятно пахло. Он даже умирал как-то… элегантно. Доктор слушала ее, замерев. Как будто вокруг нее застыло время. Даже плечи не шевелились от дыхания. Потом она рассмеялась. Ее тихий смех почти не отличался от рыданий. — Что я могу сказать. — Доктор быстро провела ладонями по лицу. Когда она вновь обернулась к Галине, то в ее словах была лишь бесконечная грусть. — Тебя обманули. Даже не в том, что возродят Деметру. Ты и сама это поняла. Этот… знал, что ты клон предвестницы. Я уже сказала, что предназначение предвестников — готовить приход своих создателей. И он просто воззвал к твоей сущности. Ты могла верить ему или нет, это бы ничего не изменило. Он сказал тебе, как призвать Игрушечника. И ты совершила обряд, потому что не могла иначе. — Я знаю. Галина как будто сама удивилась своим словам. — Господи. Я ведь знала, — повторила она. — Я всегда это знала. Просто… не обращала внимания. И теперь мои сестры умирают… — А отменить смерти твоих клонов живой и мертвой водой? — спросила Мисси. — Для этого нужно поймать ворона, который может ее принести. Мне никогда этого не удавалось. Да и хватит ее только на одного. Доктор шагнула к Галине. — Галина Михайловна, послушайте меня. Она положила ладони на плечи раскаявшейся предвестницы. Сжала ободряющим жестом. — Мне жаль. Вас обманули, — повторила она. — Деметра потеряна навсегда. Галактики Тюльпан больше нет. Никто, даже существо из пантеона, не вернет их назад. Ваше стремление завершить обряд держалось на крошечной искре надежды, на маленьком оправдании, которым сущность предвестника мотивировала свои действия. Но теперь его больше нет. И вы свободны. Вам не нужно продолжать обряд. Галина глубоко вздохнула. Так, будто освободилась от тесных оков. — Спасибо. Она закрыла лицо руками, и ее плечи затряслись. Но тут же Галина встряхнулась. Быстро смахнула слезы. И спросила посуровевшим тоном: — А теперь — где моя дочь? Ответ Джереми не успел услышать. Вдруг изображение на блюдце пошло помехами, голоса исказились, и связь оборвалась. Тишину тут же заполнили пронзительные порывы ветра, пробегая волнами по пшеничным колосьям. — Доктор? Доктор! Лишь новый порыв ветра в ответ. Джереми мог лишь надеяться, что связь оборвалась из-за чего-то безобидного — например, слишком большого расстояния. Он  продолжал направлять коня к хрустальной горе — тот без труда взрывал пшеницу ногами и как будто совсем не замечал ее. Блюдце летело сбоку, яблоко оставалось на нем, как приклеенное. Наверное, Джереми мог бы попробовать покатать яблоко и попытаться восстановить связь. Но не было времени. Блюдце решило за него. Оно загорелось. Но отражало уже не Доктора, Мисси и Галину. Василиса стояла вплотную к хрустальной горе. Одна ладонь, сжатая в кулак, прижималась к груди, другая — к животу. Над ее головой грозно блестел глазницами череп, на ее плече сидел паучок. Василиса тяжело дышала. В нескольких шагах от нее стоял… Джереми помнил, что в сказках змеи и драконы умели принимать человеческий облик. Змей-Горыныч тоже сделал это — темнота скрадывала вполне человеческий силуэт. Но ни лица, ни каких-либо деталей Джереми не мог разглядеть — кроме стелющегося по земле драконьего хвоста. Как и в случае с конем-ястребом, на человеческую фигуру накладывалась другая — знакомая, крылатая, трехголовая. — Ты должна выйти за меня, — сказал Змей-Горыныч. Отличное начало. Джереми подстегнул коня, хотя тот и так буквально летел над землей. Гора медленно, но верно приближалась. Кажется, Джереми уже мог разглядеть крошечные фигурки у ее подножия. — Всем, кому я должна, я прощаю. — Василиса явно старалась выговорить фразу красиво и высокомерно, но ее голос предательски дрожал. — Не подходи, я выстрелю из черепа. — Он не причинит мне вреда. Змей сделал шаг. Василиса вжалась в бок горы. — Не подходи! Неожиданно, но змей остановился. — Ты не можешь уйти от этого, — заговорил он. — Это судьба. Мы должны сочетаться, чтобы возродить этот мир. Ты чувствуешь холодный воздух. Будь день, и ты могла бы видеть, как пожелтела трава. Ты чувствуешь, как тот, кто должен вернуться, рвется сюда через тебя. Ты последняя из твоих сестер, они напитали тебя силой, и ты выбрана. Я сделаю так, чтобы тебе не было страшно. Взял облик, который тебе нравится, голос, который тебе приятен. Василиса вспыхнула — даже при свете луны и звездной дороги это было заметно. — Но кто? Кто вернется, когда… весь вот этот… ритуал кончится? Что будет? Это правда, что погибнет очень много людей? Ответь! — Василиса резко повысила голос. — Раз я будущая жена и все такое! Говори! — Ты обещаешь, что станешь моей женой? Звездный свет отразился в глазах Василисы странным, слишком ярким блеском. — Знаешь, да, — произнесла она совсем другим тоном. Решительным. Твердым. — Стану. Если ответишь. Змей склонил голову в медленном кивке. — Это правда. Погибнут многие. Но этот мир не будет тронут, потому что принадлежит его дочери. Я ответил на твой вопрос. Джереми уже достаточно отчетливо видел их в реальности, но детали все еще мог разглядеть только на блюдце. Пока дракон говорил, Василиса нервно провела руками по шее и теперь, сцепив руки, шевелила пальцами. Почему-то ее жесты казались Джереми знакомыми. Тревожащими. — То есть она была права, — тихо сказала Василиса. — То есть если бы она… еще тогда… они были бы спасены. — Если ты не готова, я могу дать тебе время. Но немного, — предупредил змей. — Все должно свершиться как можно скорее. Иначе впитанная энергия разорвет тебя, и ты умрешь. — Умру… — повторила Василиса.  Тихо усмехнулась. Плавно отвела руку в сторону так, как будто что-то натягивала. И Джереми слишком поздно понял, почему шевеление ее пальцев было знакомым. Она не просто шевелила ими. Она пряла! Свет тускло отразился от нитей паутины. Последнюю запустил куда-то в бок паук на плече Василисы, и она повисла, словно зацепившись за воздух. Нити разбегались в стороны, и все они стягивались на шее Василисы. — Нет! — зарычал дракон. — Нет! — закричал вместе с ним Джереми. — Стой! Но нити уже натянулись, как струны, врезаясь в горло Василисы.