Доктор Кто и не тот человек-паук

Девочка в гробу казалась бледной жуткой тенью Василисы. Изможденная, с запавшими глазами, сквозь истончившуюся кожу выпирали вены. Она выглядела так, словно некая страшная сила выпила через соломинку ее жизнь и здоровье. И все же сходство с Василисой было неоспоримо. Саму Василису била дрожь. По цвету лица она почти сравнялась с двойником (сестрой?..). Для описания собственных чувств Джереми требовался Янма и его запас ненормативной лексики. Доктор подошла к гробу первой. Просканировала кольцом, пока другой рукой гладила хрусталь возле лица девочки. До Джереми донеслось: — Мне жаль. Мне так жаль… — И там… в других… там тоже… такие?.. — выдавила Василиса. Доктор молча направилась к другому гробу. Посмотрела. Она выразила ответ одним сочувственным и сожалеющим взглядом. — Тут тоже. Да. Все здесь — клоны. Твоей мамы или вашего одного оригинала. И, Василиса… я сомневаюсь, что в обычном мире есть кто-то еще из твоей семьи, кроме тебя и твоей мамы. Она соврала тебе, чтобы скрыть, что у тебя не было отца и бабушек с дедушками. Никого измерение не выбирает. Оно затягивает вас всех. Корабль создает одного клона и забирает уже подросшего, а затем цикл повторяется. Мне жаль, — повторила Доктор. Джереми потянулся к Василисе, чтобы тронуть за плечо и хоть немного утешить. Василиса дернулась вперед и неловко ткнулась в него. Джереми погладил ее по спине. — Эти дети… они ведь живы, — сказал он Доктору. — Если судить по показателям главного компьютера. — Пока живы. — Доктор невидяще смотрела на первый гроб. — Из них вытянули жизненные силы и оставили ровно столько, сколько нужно, чтобы держать на границе жизни и смерти. Посмотри на них. Они все равно что мертвы. Она вновь включила звуковое кольцо и начала водить им по всей поверхности гроба. — Не могу взломать отсюда. Нужно идти дальше. — Кому понадобилось все это? — Слова Джереми получились резче, чем хотелось, но он совсем не возражал. — Неужели Мисси? Все эти годы собирать детей, убивать их. Для чего? — Я знаю, кто мог бы ответить. — Доктор говорила знакомым тоном «найду виноватого — ему не поздоровится». — Выберемся — устроим Галине Михайловне допрос с пристрастием. Василиса вдруг отстранилась от Джереми. Резко бросилась к первому гробу. Уронив ладони на его поверхность, она быстро что-то зашептала. Воздух сгустился и защипал кожу. Доктор вскинула руки, щупая его. Бормотание Василисы становилось все громче, но слов по-прежнему нельзя было разобрать. Глазницы черепа, все время летающего за ней, вспыхнули зеленью. И Василиса с силой махнула рукой. Травянисто-зеленое сияние вырвалось из черепа и прокатилось волной по пещере. Оно оставило слабый аромат весеннего дождя. Василиса покачнулась, и Доктор удержала ее. — Что ты сделала? — напряженно спросила Доктор. — Они умирают, — отрывисто произнесла Василиса. — Ты сама сказала. Я просто… захотела, чтобы из них перестали высасывать силы. Хотя бы ненадолго. Пока мы их не спасем. Мы ведь спасем их? Пауза была едва заметной и очень, очень говорящей. — Конечно, — твердо заявила Доктор. — Мы обязательно их спасем. А теперь нам нужно идти. — Василиса, как твой живот? — спросил Джереми. — Не болит, — как-то неуверенно ответила Василиса. Они двинулись дальше, оставляя позади гробы — или капсулы. Исхудавшие, обтянутые восковой кожей лица провожали их. От капсул тянулись провода, и они прокладывали под ногами путь куда-то вперед. Пол забирал вверх, и идти было немного тяжело. Доктор потихоньку отставала — очень, слишком естественно. Джереми замедлил шаг и поравнялся с ней. — Как-то мне не очень верится, что ты, постоянно убегающая от врагов, устала. — Я думаю, — напряженно ответила Доктор. — О чем? — Об этом измерении. Маленьком, карманном волшебном мире. О Мисси. И о твоих словах. Ты предположил, что то, что корабль попал в этот мир, было чудом. Но возможно… это не так. Что, если все произошло намеренно? Что, если это ловушка? — Ты что-то знаешь. Или подозреваешь. — Возможно. — Доктор. Джереми остановился перед ней, не давая идти дальше. — Ты подозреваешь, что этот мир ловушка. Долгие годы он затягивал сюда детей и выпивал их жизни. С нами девочка, которая рискует разделить их судьбу. Тебе не кажется, что сейчас не время для тайн? Что еще ты знаешь или о чем догадываешься?  Доктор смотрела на него, не мигая. Джереми казалось, что на него глядит маска. Безжизненно-спокойная маска, за которой бушует буря. — Ловушки не возникают сами по себе, — наконец сказала она. — Такие — нет. — Как фокусы — результат чьих-то манипуляций, так и… очевидно, кто-то устроил эту ловушку. По безжизненной маске Доктора прошла рябь отвращения. — Ты думаешь, это Мисси, так? — продолжил Джереми. — Она самая загадочная фигура здесь. Доктор отвечала медленно. Словно продолжала раздумывать или… боялась поверить себе: — Мисси, которая говорит, что ненастоящая. Она все еще могла тебе соврать, но давай предположим, что нет. Кто-то принял ее облик. Встречал детей и направлял сюда. Забирал их жизненную силу. — Слова Доктора вдруг полились потоком: — Сказки. Магия. Змеи у ворот. Звери. Каждое слово было как часть мозаики, складывающиеся в страшную, но неизвестную Джереми картину. Доктор говорила все быстрее: — Мисси захватило или использует ее облик некое существо. Опасное. Контролирующее это измерение. Она может быть могущественна настолько, что ее можно приравнять к богам. Богиня зверей. Мара. — Доктор обхватила себя руками. — Опять пантеон. И я очень, очень хочу ошибаться. Повисшее молчание нарушалось ее частым дыханием. — Что это за существо? — Джереми нужны были ответы, но от повисшей напряженной атмосферы он боялся их услышать. — Что за пантеон? — Где вы там?! — раздался крик Василисы. Доктор дернулась с места и прошла мимо торопливым шагом. Но успела бросить лихорадочное: — Будь предельно осторожен. Увидишь что-то хоть капельку подозрительное — сообщай. Да, Вась, мы идем! — громче крикнула она. —Я не Вася! — недовольно отозвалась Василиса. — Если хочется сократить, то тогда «Лиса»! Я же не пацан. — Лады, Василиса. И вновь они шли. Со сталактитов падали капельки воды и гулко ударялись о землю. Василиса больше не вырывалась вперед, ее шаг замедлился. То и дело, когда она думала, что никто не видит, кривилась и подносила руку к животу. Присматривая за ней, Джереми одновременно обдумывал слова Доктора. Он хотел расспросить ее подробнее, но Доктор постоянно держалась на расстоянии. Сканировала пространство, постукивала по сталактитам, пробовала на вкус воду с них и зачем-то периодически вытягивала руку вперед. Джереми, поглощенный размышлениями, не сразу осознал, что она делает. А когда понял, опустился на корточки и коснулся правой ладонью земли. Вибрация здесь ощущалась как никогда отчетливо. Ее источник был близок. — Что, погоня? — шутливо и одновременно с опаской предположила Василиса. — Надо еще ухо к земле приложить. —  Надеюсь, наши неведомые противники и здесь не будут нарушать законы сказок. Звери? И их богиня?.. Пол выровнялся. Потолок впереди резко понижался. И его наклон четко попадал в идеально круглую яму. Внутри нее что-то светилось. Дрожь здесь ощущалась сильнее всего. — Кажется, мы нашли нашу цель, — негромко сказал Джереми, пока Доктор ускорила шаг. Молчаливая, отстраненная и сосредоточенная. Поддерживая морщащуюся и ковыляющую Василису, Джереми последовал за Доктором. Она уже застыла на краю ямы. — Ну, привет, — мрачно сказала она. Яма оказалась амфитеатром. Ступени концентрическими кругами сходили вниз. Их заливал золотистый свет, и, на самом деле, в первую очередь внимание привлекал его источник. Золотистый нарост, прикрепленный к потолку, походил на созревший плод. Его стенки натянулись, готовые лопнуть. Свет пульсировал, и в его пульсации отчетливо узнавались удары сердца. Вниз от него тянулось множество прозрачных трубок. — Вот и ответ, куда направляются отобранные у детей силы, — пробормотала Доктор. Василиса позеленела и прошептала: «Даже жизнь ведьмы меня к такому не готовила». Джереми, не отрываясь, разглядывал нарост. Первая мысль, которая пришла ему в голову: «Там должен быть… ребенок?!». Но золотистый свет был непроницаем, сквозь него ничего нельзя было разглядеть. К облегчению, честно говоря… Джереми опустил взгляд вниз. Ступени стекали в яму мягкими выступами. Они обрамляли… Очередной хрустальный гроб. Он был больше, выше. Его поверхность была настолько прозрачной, что становилась почти невидимой. Именно к нему устремлялись такие же прозрачные трубки, опутывая подобием прутьев клетки. Он был пуст. А рядом с ним находилась… капсула. Вполне себе создание технологий, а не магии, напоминающая о фантастических капсулах жизнеобеспечения. Белая, прямоугольная, резко выделяющаяся на фоне зловещей пещеры и гробов. Она стояла вертикально. Ее поверхность тоже была прозрачной, и в ней, в отличие от увитого трубками гроба, кто-то был. Силуэт казался смутно знакомым… — Мама?.. Василиса узнала его с первого взгляда. — Мама! — Она бросилась вперед и буквально скатилась вниз по ступенькам. Не сговариваясь, Джереми и Доктор последовали за ней. Ступеньки как будто были покрыты тонким слоем льда. Золотистый свет принял их в себя, и почему-то у Джереми возникло неприятное ощущение мухи в янтаре. В капсуле действительно парила Галина. Ее глаза были закрыты, тело расслаблено. Рыжеватые волосы развевались, как под водой. — Как она тут оказалась?! — Василиса требовательно развернулась к ним. — Она же там, в обычном мире! Или это… — она договорила шепотом, — клон?.. — Сама бы хотела знать, — очень тихо, так, что ее смог расслышать лишь Джереми, проговорила Доктор. Уже громче она произнесла: — Возможно, это оригинал. Твой и остальных клонов. В том числе твоей мамы. Джереми подошел ближе к капсуле жизнеобеспечения. Отчетливо можно было разглядеть только лицо… женщины, остальное тело слегка размывалось. На небольшом экране высвечивались показатели. Сверху них горело лаконичное: «Состояние в норме». А чуть ниже… — Доктор, как ты думаешь, что означает «Проекция активна»? — поинтересовался Джереми. — Что проекция активна, — мимолетно хмыкнула Доктор и тут же посерьезнела. Она выбрала для изучения пустой гроб, вновь сканировала кольцом, рассматривала провода и прикладывала ухо к поверхности, вслушиваясь. — А вот эта капсула в режиме ожидания. Пока что. Дураку понятно, кого она ждет. Василиса сидела на ступеньках, держась за живот. На последних словах Доктора она передернулась и вжалась в выступ — подальше от гроба. — А почему она такая… отдельная? — спросила она. — И что это за… не знаю, гигантский плод познания над ней? — Программа, выполняющаяся все это время, почти завершена. Каждая капсула заполнена. Дети набраны. Их жизненная сила наполняет это… — Доктор тоже не нашла слов и молча указала на непонятный нарост. — Возможно, кстати, не жизненная сила. Мысли. Разумы, сны, потому что Мара проявляет себя через них. Что бы это ни было, сбор закончен. Сосуд наверху чуть ли не взрывается, настолько под завязку набит. В назначенное время его содержимое должно хлынуть по проводам, в эту капсулу. И наполнить последнего ребенка. Тебя, Василиса. — Класс, — выдохнула Василиса. Ее трясло. — Здорово. Всю жизнь, блин, мечтала. Что вообще за Мара?  — И зачем ей все это? — добавил Джереми. — Мара пробивается в реальный мир, захватывая чье-либо физическое тело. Видимо, она — или они, или он, никто, включая ее, не определился — готовила себе сосуд. Она дух хаоса, который пытается воплотиться, у нее много форм и ни одной, — чуть подробнее, но все еще расплывчато, добавила Доктор. — В основном принимает облик змеи. Сильная и опасная. Но я все еще не понимаю, почему Галину Михайловну не забрали вместе с остальны… Она запнулась. — Я поняла. За детьми кто-то должен был присматривать. Как ты сказал, Джереми, «проекция активна»? Это не оригинал Галины Михайловны, сама Галина — оригинал! Это она в капсуле! Она в стазисе! Спит, капсула сохраняет ее жизнь, а ее воплощенный сон ходит в реальном мире и выращивает других клонов! Нет, — вдруг поправила себя Доктор. — Это же очевидно, я идиотка. Это корабль беженцев. Клоны бежали от оригиналов. Она не оригинал, а первичный клон! С последним отзвуком ее вскрика из-за капсулы с Галиной раздались хлопки. Джереми тут же передвинулся поближе к Доктору и Василисе, постаравшись оказаться между ними и загадочным источником звука. Доктор либо не заметила, либо не оценила его маневр, потому что сама выдвинулась вперед, прикрывая уже собой. Хлопки прекратились. У их автора не было больше возможности их создавать. Потому что одной рукой вышедшая на свет Мисси оперлась на бок капсулы. — Честно говоря, я немного авансом похлопала, — сообщила она. — Кое-что ты поняла верно, а вот почти все — совершенно неправильно. Троечка. С натяжкой. Серьезно, у тебя разгадка под носом, а ты начала думать правильно, но потом ушла в совсем другие дебри! — Кто ты? — тихо спросила Доктор. И почему-то после этого вопроса лицо Мисси смягчилось. На нем проступила внезапная нежность. — И тебе привет, глупая ты сосиска, — ответила она. Джереми не видел лица Доктора, но услышал ее тихий прерывистый вздох. Но ее голос остался твердым: — Покажи руку. — Подозреваешь, что меня захватила Мара? — Мисси изящным жестом закатала рукав и подняла руку. Не считая одинокой родинки, на ее руке ничего не было, и Доктор явно ждала не родинку. — Теперь другую руку. Мисси закатила глаза и подняла второй рукав. На второй руке тоже ничего не было. — Оу, — после паузы сказала Доктор. — Змеи нет. Ты не захвачена Марой. Но все-таки — кто ты? Мисси картинно выпятила грудь: — Слушай, если тебе нужны доказательства, то вот они. Два сердца. Слушай сколько хочешь. Черт, — тут же с досадой пробормотала она, — с этим твоим лицом совсем не та картина, которую я хотела нарисовать. Уже скучаю по твоей бровастой инкарнации. Он очень сексапильно злился. Доктор подняла голову вверх и очень, очень отчетливо вздохнула. Буквально разделила на тоскливый «о мои инопланетные боги, почему я обязана выслушивать это в миллионный раз» вдох и смиренный «впрочем, ничего нового» выдох. — Но я на самом деле ненастоящая, — добавила Мисси. — Волшебная помощница, созданная по воспоминаниям в твоей голове. Очень интересные у тебя воспоминания обо мне были, я смотрю. Мы с твоей бровастой инкарнацией и правда с языком?.. — Нет, у тебя воображение слишком богатое. — Да нет, у меня бы не было этого воспоминания, если бы оно не являлось наст… — А я говорю, воображение богатое. Джереми был уверен, что усмехнулся совсем не слышно, но Доктор обернулась и сделала страшные глаза. — Кстати, спасибо, что ввела тот код, — сказала Мисси. — Он снял с меня ограничения, и теперь я могу быть не только в лесу. Как я устала сидеть в одном лесу и играть роль Бабы-Яги с разной внешностью для всех детей, ты не представляешь! Терпеть не могу детей! Прости, мелочь, — обратилась она к неподвижной и молчащей Василисе, — это все влияние сущности Мисси. — Существо, подстраивающееся под образы из сознания других, на которое влияет код… — проговорила Доктор. — Так ты программа. Одна из систем корабля, на которую повлияло волшебство карманного измерения, из-за чего она обрела частичную волшебную жизнь. — Не «одна из систем», — поправила Мисси. — Главная система. Искусственный интеллект этого корабля. Но до того, как ты ввела код, я была ограничена только одним набором функций — ролью Бабы-Яги, кастрированной версией няни для детей. Остальные системы работали автономно. — А Мара… — «Мара», «Мара», — передразнила Мисси. — Ты ошиблась, Доктор. Она тут не причем. — Не причем? — недоверчиво и растерянно переспросила Доктор. — Абсолютно и точно нет. Не знаю, вырвалась ли она оттуда, куда ты в последний раз заточала ее, но к происходящему здесь она определенно не имеет отношения. — Тогда наконец-то я могу задать этот вопрос конкретно тебе — что ты задумала? Мисси снова закатила глаза: — У меня создается впечатление, что ты нарегенерировала себе немного подростковой глупости. Чем ты слушала? Остальные системы работали автономно! Я понятия не имела, что здесь происходило. — «Не имела», — повторила Доктор. — То есть сейчас имеешь. — Имею, — подтвердила Мисси. — Как волшебная помощница, должна сказать, что ты не те вопросы задаешь, дорогая. Ты должна меня спросить: «Кто разбил тебя (то есть меня) на несколько автономных систем?». Плечи Доктора напряглись. — Кто? Мисси махнула рукой. Между ней и ними тремя развернулся голографический экран. Мимолетно на нем мелькнула надпись «Данные восстановлены», и затем он высветил две фигуры. Галина сидела на узкой кровати в белой комнате, напоминающей одну из множеств кают корабля. Ее спина вытянулась в струнку, руки были сжаты в кулаки, глаза закрыты. Напротив нее дрожал полупрозрачный силуэт. — Я должна это делать, — ровно повторяла Галина. — Я должна. Я должна. — Я должна спросить, что вы сделали с девочкой, командир, — оторвался от силуэта ровный, лишенный пола голос. — Она просто спит. — Ее показатели медленно ухудшаются. — Не лезь не в свое дело, — резко отмахнулась Галина. — Моя обязанность — оберегать экипаж. И я должна вас остановить от причинения вреда себе и другим. Галина открыла глаза. Они лихорадочно блестели. — Это не вред. Я просто выполняю свой долг. Мне спасли жизнь, дали силу и надежду на лучшее, и я должна сделать то же самое. Ты кое-что сделала неправильно. — Что? — Предупредила меня и дала договорить. Во все стороны от Галины плеснул свет. Изображение исказилось и пропало. Но за секунду до отключения на экране мелькнули лес, дворцы, огненные реки, диковинные фантастические существа. Джереми недоверчиво огляделся. Неужели все так просто? Разгадка все время была у них под носом? — Так этот мир создала Галина Михайловна, — подтвердила его мысли Доктор. — Он принадлежит ей. — Не совсем, — неожиданно поправила Мисси. — Она его активировала. У нее было много сумбурных дневниковых записей, и там она пишет, что отобрала карманное измерение у своего оригинала. Причем создал его тоже не оригинал, ей подарили его. Кстати, очень злая тетя была та, изначальная. Очень яростно выступала за ограничение прав клонов, а всех несогласных хотела убить. Милая женщина, но никакого изящества. У них с Галиной в какой-то момент произошла стычка, они сражались, Галина убила ее, а потом вместе с другими клонами угнала корабль. А еще на той планете произошел взрыв, едва они от нее отлетели. Кто-то подорвал ядерное оружие. То ли оригиналы, то ли клоны завладели им и попытались воспользоваться, но вымерло все подчистую. Доктор покачнулась. Сделала шаг назад. Джереми услышал судорожный, неверящий вздох. Выражение ее лица было невозможно увидеть, но во взгляде Мисси мелькнуло что-то, похожее на сочувствие. — Ты ведь с самого начала все поняла, Доктор, — вкрадчиво заговорила она. — Просто боишься думать об этом. Даже как будто специально вспомнила другую богиню. Ты гонишь малейшие мысли о нем и избегаешь даже очевидных признаков. Подаренное карманное измерение — интересно, за какие заслуги? Сам факт карманного измерения. Испытания. Правила, которым ты следуешь. Правила… игры. Дыхание Доктора учащалось. Пальцы сжались в кулаки. — Нет. В ее тоне был не страх. Не ужас. В нем была чистейшая, чернейшая ненависть. — Нет. Я разобралась с ним навсегда. — Знаешь, в чем твой промах, Доктор? Иногда ты слишком любишь поговорить, в том числе для того, чтобы отвлечь. И забываешь, что отвлекать разговорами могут тебя. Провода взметнулись. Джереми послал к Василисе паутину, но буквально за мгновение до того, как он успел подтянуть ее к себе, девочку опутали и дернули в сторону гроба провода. Василиса закричала. А пояс Джереми вдруг стал слишком легким. Доктор уже отскочила к гробу и с жуткой маской на месте лица направила меч-кладенец прямо на летящую Василису. — Доктор! От крика Джереми она дернулась. Маска растворилась. С резким отвращением Доктор отшвырнула меч в сторону. Василиса пролетела в миллиметре от нее. Прежде чем крышка гроба захлопнулась.