Доктор Кто и не тот человек-паук

— Я так и думала. — Доктор вышагнула вперед. — Ты связан с подавлением разумов и чувств людей. С манипуляциями ими. Итак, кому я обязана наведением этой дурацкой влюбленности? Тебе или неизвестному «ему»? Глаза Кита стали огромными: — Н-наведением? — Не прикидывайся. В танцевальном зале. Эйфория пополам с сильным смущением, я в жизни не поверю, что моя симпатия будет так выражаться. Я любила и прекрасно знаю, как зарождается моя любовь. Точно не как у эмоционального подростка, которому в голову ударили гормоны. И я отлично распознаю манипуляции сознанием, и!.. — Доктор запнулась. — И сейчас на нас ничто не влияет. Ты действительно не в курсе. — В курсе. Уши Кита нежно запунцовели. — То есть, я не… я просто… Так. — Его голос резко стал безэмоциональным и монотонным, румянец вмиг стерся с щек и ушей. — Этот паттерн поведения не подходит. Сейчас. Тени сгустились вокруг его лица. Тело замерло. Среди неверного света комнаты оно вдруг показалось ненастоящим. Нарисованным. Лист бумаги, за которым… Тени отступили. Кит открыл глаза. — Я немного подкорректировал. Чтобы и не пугать резко изменившимся поведением, — он улыбнулся со знакомой застенчивостью, — и нормально поговорить. — На гибкую психику непохоже. — Доктор даже подалась вперед, рассматривая его. — На смену личностей тоже. Самое близкое — набор программ андроида. Но ты не андроид. В этом веке они выглядят не так. Кто ты? Что за разумный вид? — Я человек. Биологически, по крайней мере, — поправился Кит. На лице Доктора мелькнули непонятные эмоции. Прищурившись, она всмотрелась в мальчика внимательнее. — Ты сказал, что «он» звал меня, — напомнил Джереми. — Кто? Кит указал на бассейн: — Он. Гладь воды пошла рябью. Что-то мелькнуло под ней. Силуэт еще более темный, чем черная вода. — Существо, что подавляет разумы? — уточнил Джереми. — Да. Он принял тебя за подобного мне. Но ты не совсем то, что он искал. Максимально расплывчато, понимай как хочешь. — Я не в том настроении, чтобы читать между строк. Кит смутился: — А я не знаю, как по-другому ответить. Он звал кого-то, похожего на меня, и нашел тебя. Но ты не тот. Джереми обернулся к Доктору. В ее глазах он прочел подтверждение своим мыслям. Гиру в портал утянул обладатель зова. Но почему загадочный «он» изучал его часть Багнарека? И почему «его» зов откликался в правой стороне тела, а связался с «ним» Джереми тоже правой рукой? — Давай-ка подробнее, — вмешалась Доктор, пока Джереми лихорадочно размышлял. — Что это за существо, подавляющее разумы? Как ты с ним связан? Почему вы здесь? Кому пришла в голову гениальная идея стирать индивидуальность у всей планеты? И самое главное — что с охраной этой башни?! Сторожевые дроны за нами для галочки летали? Кстати, если говорить о технике — лифты здесь когда последний раз чинились? От ее напора Кит даже сделал шаг назад. Но ответил спокойно: — Лифт упал, потому что я пытался столкнуть вас с женщиной, у которой произошел нервный срыв. Вы единственные могли успеть. И дронов я тоже для этого прислал. А потом они летали за вами, чтобы не выглядело подозрительно. Впервые на памяти Джереми Доктор выглядела настолько растерянной. Да и он сам недалеко ушел. — Ты женщину пытался спасти?! — переспросила Доктор. — Почему таким способом?! — Ну… — Кит смущенно водил носком ботинка по полу, — вы бы… ее спасли. Доктор подняла взгляд к потолку, словно призывала Богостражей или других высших существ разделить ее чувства: — Точно человек. Только у людей проскакивает такая шикарная логика. Ну хоть стремление похвальное. Ладно, допустим. Возвращаемся к моим вопросам. — Я расскажу все, — пообещал Кит. — Только мне нужно сначала узнать одну вещь. Твое имя. — Доктор. Глаза Кита вспыхнули. — Я не ошибся, — тихо сказал он. — Доктор. Сила, которая несет всюду добро. Помогает всем попавшим в беду. И нам нужна твоя помощь. Все существо Доктора, казалось, затрепетало. Просьба Кита стала для нее магическими словами, на которые она не могла не откликнуться. — Выкладывай, — велела она. Кит присел у края бассейна и коснулся пальцами воды. Они пробежались по ее глади, как по кнопкам на невидимой клавиатуре. Тут же в глубине забурлило. К поверхности бассейна, не выныривая на воздух, поднялся пьедестал, на котором тускло сияла голубая искорка. Гладь слишком быстро успокоилась, позволяя разглядеть ее. Почему-то дыхание Джереми на миг сбилось. — Это он, — сказал Кит. — Он живет в башне, плавает внутри ее стен. Как дух или аватар. Через ее системы он знает, что происходит внутри. Башня — второй способ его связи с внешним миром. — А первый… — уверенно начала Доктор. — Я, — подтвердил Кит. — Да. Я даю ему ощущать мир через себя. Я тоже могу ощущать мир через него. Двусторонняя связь. — Кто он? — спросил Джереми. Голубая искорка на пьедестале не давала ему покоя. — Мы, — поправил его Кит. — Мы разные личности и существуем отдельно друг от друга, но нельзя рассказывать отдельно про него или про меня. А мы… Он вдохнул, словно набираясь смелости: — Мы — оружие. Он — грубая атакующая сила. Я — более тонкая и незаметная, плюс его оператор. — Он Богостраж, — выдохнул Джереми прежде, чем осознал слова. — Существо, которое оберегает или оберегало когда-то твой народ. А ты его пилот. Гира понимает язык Богостражей! Вот почему выбрали его! И вот почему это существо заинтересовалось багнарекской частью Джереми (но причину не хотелось произносить даже мысленно). И искра на пьедестале… можно ли назвать ее душой? Но Джереми не понимает Богостражей. Почему тогда понимал этого? — Оберегает, — повторил Кит. — Да, теперь он это делает. Наверное, и меня можно назвать пилотом. Если хочешь, называй так. Он не понял. И даже, казалось, не заинтересовался. — В общем, — продолжал Кит, — мы должны были стать гибелью этой планеты, но вместо этого стали ее спасением. — День Мира, — сказала Доктор. — Момент, когда все войны прекратились. Это были вы. В тот день вы подавили индивидуальность всех живых существ на этой планете. — Ты узнала нашу историю! — просиял Кит. — Ничего другого от Доктора не ожидал. Но мы сделали не совсем это. Мы приглушили чувства и эмоции. Ненависть, ярость и желание сражаться. Все плохое, что есть в живых существах. Для того, чтобы остановить все войны в мире. Так он хотел мира. Как и Джереми, когда пришел к королям со своей точкой зрения. Но такой способ Джереми бы, конечно, и в голову не пришел. Кит немного помолчал, обдумывая дальнейшие слова: — Сначала я ничего такого не хотел. Я в принципе… ничего не хотел. Дело в том, что у меня нет эмоций и чувств, я только ощущаю их от других и на основе этого строю свое поведение. У меня есть несколько паттернов на все случаи жизни. Я просто переключаю их. — И сейчас ты используешь паттерн милого смущающегося мальчика, чтобы вызвать у нас чувство доверия? — поинтересовалась Доктор. Кит задумался. — Да, — наконец кивнул он. — Похоже, именно это я и сделал. Я выбрал наиболее эффективное поведение для того, чтобы вы согласились меня выслушать. Ты, Доктор. И прости, что вызвал у тебя влюбленность, я этого не планировал. — Не переживай, она уже прошла. Извини, я в отношениях предпочитаю более взрослых, устойчивых и эмоциональных существ. Итак, ты не ощущаешь эмоций, поэтому… — Поэтому я был лишь оружием, — продолжил Кит. — Меня использовали, чтобы угрожать другим странам, шпионить, выявлять шпионов внутри нашей страны, в качестве детектора лжи на пленных, для психологических атак… Разное было. Я ничего не имел против, потому что мне было все равно. Как и ему, — кивнул Кит на искорку. — Извините, я только что понял, что существа предпочитают более личные обозначения — имена, — но я не видел смысла придумывать ему имя. — Сколько лет назад это было? — спросил Джереми. Кит покачал головой: — Я не знаю. — Двадцать лет назад, — одновременно произнесла Доктор. — И я так понимаю, твоя внешность, Кит, — заслуга не только современной продолжительности жизни. — Наверное. Я не задумывался, — с легкой растерянностью признался Кит. — Я даже не знаю, сколько времени я просуществовал как оружие. Я просто… существовал. Пока однажды не узнал о тебе, Доктор. Интересный виток сюжета. — А вот это неожиданный поворот, — в унисон мыслям Джереми проговорила Доктор. — Таинственное существо в синей будке. — Голос Кита обрел краски и глубину, глаза засверкали. — Доктор появляется в плохие времена и несет надежду туда, где она исчезла. Освещает тьму светом. Доктор выигрывает битвы, где выиграть нельзя. Его или ее имя — слово, которое стало обозначать врача, того, кто спасает жизни. — Так про тебя целые легенды слагают? — заинтересованно шепнул Джереми Доктору. — Да, я классная, — мимолетно похвасталась та, — только давай не сейчас. — Благодаря Доктору, — говорил тем временем Кит, — мы с ним узнали о концепции добра. Что все можно решить и не через битвы и оружие. И мы решили попробовать. И создали мир без войн. Мы подавили все, что заставляет существ ненавидеть друг друга и сражаться. И какое-то время это работало. На планете царил мир, никто не испытывал плохих чувств. Затем мы ощутили, что все становятся более несчастными. Мы решили, что из-за постоянного подавления происходит нагрузка на психику, поэтому создали башни, где раз в неделю существа могут выбросить эмоции. Для самых сильных случаев сделали комнаты гнева, где можно высвободить злость. На некоторое время стало как прежде, но сейчас… вы видели сами. Все снова ухудшается. Поэтому нам нужна твоя помощь, Доктор. Что еще нужно сделать, чтобы стабилизировать ситуацию? Это все? История закончилась? Не может быть. Неужели Кит действительно не понял, что в его рассказе не так? — Так. Доктор была самим спокойствием. — Так, — повторила она. — Давай проясню. Ты и твой партнер подавили разумы и эмоции жителей планеты, загнали их плохие чувства поглубже, заставили негатив расти, освобождая раз в неделю… спасибо хоть не раз в год и не убивая друг друга. Когда психика людей и других существ закономерно начала страдать из-за накопленного негатива, ты вместо того, чтобы убрать подавление, решил дождаться меня, чтобы я дала тебе совет. Я все правильно поняла? — В общем и целом — да, — обыденно подтвердил Кит. — Только я не ждал тебя. Просто увидел в башне и понял, что ты можешь помочь. Доктор с силой выдохнула и потерла лицо. Джереми различил еле слышное: «Спокойно, не первый раз, держи себя в руках…». Так как это относилось не к нему, Джереми выступил вперед. Он старался говорить сдержанно, но одновременно стараясь донести свои чувства и надеясь, что эмпат-Кит хорошо ощущает их: — Ты взял на себя ответственность за чувства и эмоции людей, хотя даже не понимаешь, как они работают. Люди страдают из-за тебя. Как минимум один человек сегодня покончил с собой, потому что не мог уже этого выносить. Ты видел, как еще одна женщина сделала бы то же самое, и ты сам постарался, чтобы мы оказались рядом и спасли ее. Дети не развиваются нормально, потому что вы подавили их любопытство. Вы должны прекратить. — Потому что, — добавила Доктор, — если не прекратите, в ближайшее время по планете прокатится волна суицидов. Психика просто не справится с подавленными чувствами и мыслями. Нельзя людям подавлять чувства, им нужно проживать их, осознавать, отпускать! Иначе они просто сойдут с ума! Ждешь от нас совета? Вот он — отмени подавляющий сигнал. Кит выслушал их, не перебивая. И даже, кажется, внимательно. Но его ответ… — Значит, психика не справляется с подавленными эмоциями и чувствами? А если увеличить количество дней, когда это можно делать? Два раза в неделю? Три? Он не понимает. Он в самом деле не понимает. — Кит. — Доктор заговорила очень осторожно. То ли продолжая пытаться убедить Кита, то ли сдерживая себя. — Допустим, ты действительно не понимаешь, как работает психика людей. Я не знаю, что с тобой сделали, чтобы лишить всех чувств и создать из тебя оружие. И я узнаю, потому что это отвратительно — поступать так с живыми существами. Но поверь тем, кто знает, как все устроено в мозгах. Мне поверь, если я действительно стала для тебя примером для подражания. Нельзя запирать чувства людей и только давать спускать им пар — ни раз в неделю, ни два, ни три, последствия все равно рано или поздно нагрянут! — рявкнула она, не выдержав. — Убери подавляющий сигнал. Скажи своему партнеру это сделать. Иначе твоя утопия исчезнет вместе с жителями. Они умрут или сойдут с ума! Кит резко мотнул головой: — Чтобы опять все повторилось? Войны опять начались? Они ведь не умеют жить в мире. — Они отлично все умеют, просто надо дать им шанс! — зло возразила Доктор. — Они умные, они замечательные, да, среди них много злых, жадных, трусливых, но добрых больше, просто они не так заметны! И человечество, и другие виды могут жить мирно без всякого насилия над их мозгами, если они сами поймут, как! — И сколько ждать?! — тоже повысил голос Кит. — Миллион лет? А ты можешь гарантировать, что это будет навсегда? — Ничего нет «навсегда». Даже у Вселенной будет конец. Даже самые крепкие союзы рано или поздно распадутся и сменятся новыми, кто-то умрет и кто-то придет на его место, за миром опять придет война, а за ней снова мир. Я бы тоже хотела, чтобы все жили счастливо и никто не умирал, но мы можем лишь приблизить состояние Вселенной к этому идеалу. И это уже будет замечательно. Никаких гарантий я не могу тебе дать. Кроме одной. Твой способ уничтожит мир гораздо быстрее. В какой-то момент Джереми осознал, что смотрит на черную воду бассейна и мерцающую голубую искру — душу неизвестного Богостража, если это на самом деле она. Джереми беспокоила одна мысль. Несостыковка в словах Кита. Он прервал опять доказывающего правильность подавления разумов Кита: — Я ведь правильно понимаю, что ты и твой партнер вместе решили подавлять чувства и эмоции жителей планеты? — Д… да, — сбился Кит, сердито сверкнув глазами. — Тогда почему он звал на помощь? — Я ведь сказал, что нам нужна помощь. — Значит, вы оба уже тогда хотели просить о ней? — Да, — твердо ответил Кит. Очень убедительно. — В таком случае почему, когда я услышал зов твоего партнера в первый раз, ты не дал коснуться стены башни и послушать его? Почему не попросил о помощи сам в нашу первую встречу? Если только, — увереннее продолжил Джереми, — ты специально не дал ему поговорить со мной. И если только ваши мнения не разошлись со временем: ты по-прежнему хочешь подавлять разумы, а вот он — нет. — Если не с самого начала подавлять разумы было только твоей идеей, Кит, — добавила Доктор, уловив мысль Джереми. — Ты подчинил это существо своей воле и заставил его причинять людям страдания. Поэтому оно звало. Потому что искало спасителя. Едва она договорила, как черная вода пошла рябью. Знакомая вибрация коснулась руки Джереми. Она едва ощущалась на этот раз. Но до ушей все равно донеслось слабое слово. Почти неслышное. «Да». Кит сжал пальцы в кулак. Вода заволновалась яростнее, а его костяшки побелели. На грани восприятия Джереми расслышал рев… который тут же утих. Вода успокоилась. Кит расслабился. — Я не могу освободить негатив жителей, — тихо сказал он. — Потому что тогда этой планете придет конец. Я и так сдерживаюсь каждые выходные. — Сдерживаешься почему? — нахмурилась Доктор. — Потому что мне нравятся плохие эмоции, — с жаром выдохнул Кит. — И если убрать подавляющий сигнал навсегда, рано или поздно я понесусь уничтожать все на своем пути, чтобы ощутить еще больше чужих страданий. — Его голос стал тихим и вкрадчивым. — Твою боль из-за того, что ты не смогла спасти очередной мир, Доктор. Твое неверие, переходящее в ужас, Джереми. Вашу бессильную ненависть. Я очень хочу их ощутить. Не представляете, как я сейчас сдерживаюсь. Пальцы Джереми сами собой сжались на Ядомикс-пушке. На шею словно дохнул монстр из кошмарного сна. От мальчика напротив них вдруг повеяло космическим холодом. — Так вот что ты делаешь! — вдруг воскликнула Доктор. Ее глаза зажглись озарением. — Не нужна тебе никакая утопия. Никакой мир без войн и счастливые жители. Настоящая причина в том, что подавлением разумов и негативных чувств ты на самом деле заставляешь всех страдать. Не даешь их боли развеяться и копишь ее внутри их голов. Все встало на свои места. Упрямство и как будто нарочитое непонимание Кита обрели смысл. — Нет! — выкрикнул Кит. Его глаза испуганно расширились. — Ты даже не осознаешь этого, — настойчиво продолжала Доктор. — Искренне веришь, что поступаешь по-доброму. Но ты чувствуешь. Как людям и другим видам становится все хуже под гнетом негатива, который ты запер. Как все больше они страдают и начинают желать себе смерти. Как потихоньку слетают предохранители их психики. Ты чувствуешь — и наслаждаешься этим. Кит вдруг застыл. Его лицо стало безжизненной зловещей маской. Неестественно вытянулось тело, скованное абсолютной неподвижностью. Джереми выхватил Ядомикс-пушку быстрее, чем осознал. Больше всего замершая фигура напоминала поделку кого-то, кто лишь смутно представлял себе человека. — Так я остался оружием. — Голос Кита стал таким же безжизненным. Монотонным, блеклым и жутким в своей монотонности. Мальчик перед ними обратился в куклу, искореженную кем-то. Застывшие, немигающие глаза глядели сквозь них. — Значит, все, что бы я ни делал, ведет к разрушению. — Кит, — быстро заговорила Доктор. — Кит, мы еще можем все исправить, я могу тебе помочь. Мы выяснили причину, и мы можем разобраться с последствиями. Поверь мне. Пойдем со мной, и я помогу тебе. Невидящий взгляд сфокусировался на ней. На миг в нем промелькнула искра жизни. Кит-человек. И исчез. — В данных о тебе дано одно правило общения с тобой. Главное правило. «Доктор лжет». Искра на пьедестале судорожно замерцала. Вода вскипела. В глубине стеклянных стен замелькали изломанные тени. Существо сопротивлялось. — Нет! — крикнула Доктор. — Послушай, еще не поздно все изменить! Твое желание добра ведь было искренно! Ты не оружие, ты человек! «Он звал кого-то, похожего на меня, и нашел тебя», — говорил Кит. Гиру. Но что, если неизвестный Богостраж звал не конкретно его? Нового пилота. И нашел… Паутина Джереми устремилась вперед последним штрихом на полотне судьбы. Ее конец, нырнув в воду, уцепился за синюю искру, и Джереми дернул душу инопланетного духа-защитника к себе. Она рванулась так охотно, будто этого и ждала. Скользнула ему в ладонь и впиталась в нее, как вода. А затем мир растворился в океане боли.