Доктор Кто и не тот человек-паук

«Взрослая» зона, на первый взгляд, не отличалась от «подростковой». Те же рыже-золотистые деревья, те же округлые высокие здания, тот же запах ранней осени. Здесь даже попадались дети и подростки, разве что шли они всегда рядом со взрослыми, а на их руках (или лапках, или щупальцах, или других конечностях) белели тонкие браслеты — допуск, как пояснил дрон Джереми. Дроны действительно подлетали по первому зову и отвечали на все вопросы. И дети, и взрослые неторопливо гуляли по широким тротуарам. Никто не бежал, не ругался, даже разговоры оставались негромкими. На лицах — спокойствие и умиротворенность. Улицы пестрили витринами, и Джереми зашел в кафе — пустое, прохладное, с рисунками фантастических пейзажей на стенах. Автомат высветил ему список разумных видов, которые могли купить здесь что-то без вреда для себя, и Джереми испытал легкое разочарование, когда не нашел среди них Багнарека. Да, возможно, Терра была слишком далеко от планеты-утопии, а развитие ее народов в этом времени еще не дошло до освоения глубокого космоса, но все же в нем теплилась надежда. Но к счастью, люди в списке были. — Не желаете добавить в мороженое алкоголь? — неожиданно предложил автомат. Доктор, наверное, описала бы реакцию Джереми словами «а что, так можно было?». — Нет, спасибо. Существует алкогольное мороженое? — с любопытством спросил он. — Да, его употребление переносящими алкоголь видами возросло за последний месяц на двадцать восемь процентов. Вскоре Джереми смог, сидя за маленьким столиком, насладиться льдом с сиропом. У него был менее выраженный вкус, чем на Терре, но ему все равно понравилось. Из окна открывался вид на улицу — смешение белизны зданий, небесной синевы и золота. Листва кружилась в воздухе и покачивалась на чистой глади реки. Над мостом, на подвесных рельсах, бесшумно неслись сияющие бело-голубые поезда. Округлые здания, полные стекла и света, стремились вверх. У перил моста остановился человек, и прохожие обтекали его, как ленивое течение — камень. За стеклом совершенно не было слышно тихих разговоров. Спокойствие в этом мире пропитывало все. — Почему на этой планете так тихо? — спросил Джереми торговый автомат, привыкнув, что устройства здесь отвечают на любой вопрос. — Все уважают друг друга. Шум — неуважение к личному пространству, — ответил автомат. — Звучит хорошо. Хоть и немного скучно. Я люблю, когда шумно и что-то происходит. — Тогда вам должен понравиться еженедельный праздник, на котором вы можете реализовать потребность в шуме. Вне его рекомендуется это делать либо в одиночестве, либо в кругу друзей и близких, которые дали согласие. — Праздник? — заинтересовался Джереми. — Расскажи подробнее. Он потянулся за недоеденным льдом и краем глаза заметил странное мерцание на стекле. Джереми вскинул голову. Ему почудилось, что кусок моста, начинающегося напротив кафе, на миг размылся квадратами. Или не почудилось. Некоторые существа остановились. Некоторые наоборот, ускорили шаг. Там, где Джереми заметил квадраты, образовалось пустое пространство. Один ребенок потянул маму за руку к нему, но та прижала его к себе и поспешила прочь. Минуту назад на том месте остановился человек. Джереми бросился к выходу, так и не услышав ни слова из рассказа автомата о празднике. Сила под названием «интуиция» тянула его за собой. На улице его встретил порыв похолодевшего ветра. И… те самые квадраты. Мозаика цензуры, которая была знакома ему по некоторым новостям на Терре, закрывала именно ту часть моста, где замирал незнакомый человек. Ее огораживали желтые светящиеся ленты. Вокруг летали округлые дроны с красно-синими полосками на боках. — Что здесь произошло? — спросил Джереми, подойдя ближе. Прохожие обходили его точно так же, как недавнего человека. — Все под контролем, пожалуйста, не беспокойтесь и не мешайте работе, — с вежливой непреклонностью ответили дроны. — Здесь стоял человек, — настойчиво продолжил Джереми. — Где он теперь? — Все под контролем, пожалуйста, не беспокойтесь и не мешайте работе. Джереми потянулся к огораживающим лентам, но пальцы кольнуло и мягко отвело невидимое силовое поле. — Извините, — брюшки дронов раздвинулись, и из них выглянули похожие на жала оружия, — но если вы продолжите мешать работе полицейских дронов, мы будем вынуждены применить ограничители первого уровня. Джереми на всякий случай поднял ладони в успокаивающем жесте: — Тише, тише. Мне просто стало интересно, что здесь происходит. Что, кстати, делают ограничители первого уровня? — Отталкивают от зоны работы полицейских дронов. Если вы продолжите мешать работе, то мы будем вынуждены повысить уровень ограничения до временной парализации. Эх, кажется, он уже слишком привык к роли короля, когда ему докладывали о любом подозрительном чихе. Напоследок Джереми всмотрелся в квадраты цензуры, надеясь заметить что-нибудь. Но их мельтешение слишком сильно разбивало картину. Бесполезно. Джереми пошел дальше, хотя восторг от новой планеты слегка смазался. Он даже хотел позвонить Доктору и рассказать о странном происшествии, но вспомнил, что у нее больше нет его запасного телефона. Да и телефон вряд ли поймает здесь сеть. Впрочем, умиротворение города-леса вскоре подействовало на него. Тишина вобрала в себя тревожные мысли, неторопливость пестрой толпы уняла ускорившееся было сердце. И вот Джереми вновь любовался видами, подстроив шаг под остальных. Он не уловил момент, когда улицы сменились парком. Нежно перекликались птицы, хрустел ковер листвы под ногами. У парка было несколько уровней, и они, огороженные белыми перилами, тянулись друг над другом, изгибаясь плавными спиралями. Между перилами свисали растения с длинными вытянутыми стрельчатыми листьями. Чем выше, тем сильнее золотистая рыжина крон терялась среди деревьев с пурпурными, фиолетовыми, сиреневыми листьями. По земле танцевала игра тени и света. В осеннюю свежесть вплелся сладковатый аромат. Вокруг никого не было. Ветерок шевелил листву, и ее шепот почти сгущался в слова… «Помоги». Перед Джереми вдруг выросла стена. Белая башня, которую они с Доктором прежде видели издалека, оказалась всего в нескольких шагах. Ее конец терялся в голубоватой дымке далеко над землей. Кольца уровней парка обнимали ее, стену почти полностью покрывал плющ. Ему могло почудиться? Кончики пальцев начало покалывать. «Помоги». Слово провибрировало в ушах и в костях правой половины тела. И если Джереми правильно понял, оно доносилось… с другой стороны стены, изнутри башни. Почти автоматически он шагнул к стене. Вытянул вперед багнарекскую руку. Воздух у ее ладони как будто дрожал и пытался сложиться в зов в третий раз. Вибрация определенно шла от стены. Джереми почти коснулся плюща… — Извините. Джереми машинально отдернул руку. Вибрация тут же утихла, точно она действительно лишь почудилась. Неподалеку стоял юноша. Или даже мальчик — на вид он казался ровесником нового облика Доктора. Его лицо было из тех, что в застывшем состоянии кажутся отталкивающими, но движение придает им необычное очарование. Ассиметричные уши — одно выше другого, — почти слишком далекие друг от друга глаза, кривоватый рот и, похоже, однажды сломанный и неправильно сросшийся нос. Все это могло бы показаться некрасивым, если бы не располагающий свет застенчиво-наивного интереса, с которым мальчик изучал Джереми. — Разве детям можно находиться в этой зоне без разрешения родителей? — спросил Джереми. — У меня есть допуск, вот. — С той же детской застенчивостью мальчик поднял запястье. На ней блеснул браслет. Как Джереми мог его не заметить? — Я хотел предупредить, — осторожно продолжил мальчик. — Не надо трогать стену. Тут сигнализация, она сработает. Дроны прилетят. «Мы приносим самые глубокие извинения, что ограничиваем вашу свободу, очень сожалеем, что вынуждены не давать вам трогать стены, мы пришлем купон на бесплатное посещение психолога». Мальчик так точно скопировал неэмоциональные интонации дронов, что Джереми рассмеялся. Мальчик вспыхнул улыбкой в ответ. — Вы не местный, да? — вдруг спросил он. — Да. Ты уже второй, кто понял это, что нас выдает? Мальчик улыбнулся шире и тут же смущенно почесал нос: — Я понял потому, что местные бы не засмеялись над моей шуткой. Она бы показалась им слишком грубой. Другие понимают потому, что те, кто не живут здесь, более… яркие. Несдержанные. Они сильнее рассматривают других, громче удивляются. Ходят быстрее. Больше задают вопросов. Очень много мелочей, вы их не замечаете, а для жителей этой планеты они очевидны. Это просто наблюдения, я же вас не обидел? — тут же заволновался мальчик. — Нет, все в порядке, — успокоил его Джереми. — Похоже, ваша планета очень безмятежная. — Да, она очень мирная, — с готовностью заверил мальчик. — Все с уважением относятся к друг другу. Не ссорятся. Не злятся на других, потому что признают право каждого на свое мнение. На свои отличия, сильные стороны и недостатки. Память кольнуло недавнее происшествие. — На мосту неподалеку что-то случилось, из-за чего прилетели сторожевые дроны. Там стоял человек, но затем то место закрыли… — Нельзя такое несовершеннолетним говорить, — перебил его мальчик, вскидывая ладони к ушам. — Если закрывали цензурой, значит, нам нельзя такое видеть и говорить про это. Мне жаль, что вы это видели, редко случается что-то, из-за чего прилетают дроны. — Насколько редко случается? — Нельзя такое с несовершеннолетними обсуждать, — повторил мальчик, но все же ответил: — Очень редко. В последний год по всей планете всего раз тридцать было. — Интересно, — протянул Джереми, задумчиво подняв руку к подбородку. — Что такое редкое событие не заинтересовало прохожих. Даже людей. Особенно людей. Джереми не знал психологию других разумных видов, но в чем он был уверен, так это в том, что людей притягивают странные, непонятные и шокирующие происшествия. Хотя бы небольшая толпа, хотя бы ненадолго, но должна была собраться возле сторожевых дронов и пестреющего мешаниной цензуры кусочка моста. Или, может, людей отпугивают дроны? Или он недооценивает влияние общества на этой планете?.. — Не хочу про это говорить. — Мальчик сложил руки на груди, его лицо застыло и сразу стало неприятным. — Еще раз заговорите, и я уйду. — Хорошо, — смирился Джереми. — Тогда можешь рассказать мне об этой башне? Почему ее нельзя трогать? — О, — оживился мальчик. Неприятную неподвижность лица стерли интерес и облегчение. — Это башня торжеств. Здесь каждую неделю проводится праздник в честь выходных. По сути, тут просто… проводят выходные. Все расслабляются и веселятся. Башня такая высокая, потому что на каждом уровне свои развлечения. Но говорят, — загадочно понизил он голос, — что она хранит тайну… — Что за тайна? — мгновенно заинтересовался Джереми. Тайна зова о помощи?.. — Я не знаю, — вновь смутился мальчик. — Это же тайна. Но говорят, именно поэтому башню нельзя трогать и ее сторожат дроны. — Интересно. — Джереми внимательно всмотрелся в башню. — Похоже, туда стоит заглянуть. Когда праздник проходит в следующий раз? — Сегодня. И снова удачное совпадение. Или судьба? — Туда пускают всех или только взрослых? — Не придется ли Доктору взломать охранных дронов или прокрасться мимо живых охранников? Впрочем, Джереми любил отвлекать стражу. Особенно насылая на нее иллюзии пауков. — Всех, — обрадовал и разочаровал одновременно мальчик. — Я тоже хотел прийти. — Замечательно. Моя подруга будет счастлива. Она тоже любит тайны. — Но никто еще не смог разгадать тайну башни, — предупредил мальчик. — Может, ее вообще нет. Может, это просто замануха для туристов. Если он надеялся потушить интерес Джереми, то получилось строго наоборот. — Значит, встретимся вечером? — Джереми вдруг осознал одну вещь. — Я до сих пор не знаю твоего имени. — Кит. Просто… просто Кит. Да, получается, встретимся вечером. А вас как зовут? — Джереми. И ожидание появления Гиры пройдет еще интереснее, чем он думал. *** С Доктором они встретились чуть раньше, чем планировалось — столкнулись на торговой площади возле фонтана. Доктор, не удивившись, тут же схватила Джереми за руку и потянула за собой. — На площади начинается детская зона, и я осталась тут, потому что предположила, что кое-что здесь должно быть заметнее, чем во взрослой и подростковой, — без предисловий заговорила она. — И я не ошиблась. Смотри! Она указала на газон за фонтаном, на котором на постеленном покрывале обедали две семьи. Родители накладывали детям в парящие тарелочки еду, которую доставали из плетенной корзины, дети старательно благодарили и аккуратно ели. Разговоры и улыбки. Идиллия. Джереми наблюдал за ними со светлой грустью. — Почему они все разговаривают на общем языке Терры? — неожиданно осознал он. — У всех у них переводчики, как у эвсисуонов? — Переводчики тоже есть, но мы с тобой на этот раз понимаем из-за телепатического поля ТАРДИС. Она все переводит в наших головах. Ты заметил, что не так? — Нет. Погоди… Джереми присмотрелся к семьям. К маленьким детям максимум пяти лет. Детям, которые… — Почему они такие спокойные? — вспыхнуло понимание. — Именно, — кивнула Доктор. — Дети, которые тихонько сидят? Не бегают, не кричат, не пристают с вопросами, почему трава зеленая, отчего у деревьев листья пожелтели и откуда у той тети крылья? Они ведут себя как маленькие взрослые. Как спокойные тихие взрослые жители этой планеты. Смирные. Вежливые. Уважительные. Ожившая мечта родителей. Которая совершенно не нормальна в реальности. От идиллической картины повеяло жутью. — Дети и подростки во взрослой зоне тоже слишком спокойны, — вспомнил Джереми. — Они всегда идут рядом с родителями и держат их за руки. Кроме одного мальчика. — Что за мальчик? — заинтересовалась Доктор. Джереми рассказал о Ките. А заодно — о башне торжеств, странном зове и квадратах цензуры на месте, где остановился неизвестный человек. Доктор выслушала его очень внимательно. — Я тоже кое-что узнала об этой планете, — в свою очередь поделилась она. — В прошлом она принадлежала людям, и здесь назревала крупная война. Правители делили ресурсы, власть… ничего нового, классика войн, я бы сказала. Но в один момент все прекратилось. Буквально за день конфликты были улажены. Воцарился мир, который продолжается по сей день и продолжится как минимум до момента в будущем, когда я привезла сюда Донну и Розу. Планета стала позиционировать себя как открытую для всех видов, и все, кто прилетает сюда и остается, тоже начинают жить тихо и спокойно. Джереми не мог не сравнить историю этой планеты и установление мира на Терре между людьми и Багнареком. — Когда ты говоришь про один день, ты имеешь в виду формальное подписание договора или?.. — Вот именно, что нет! — горячо воскликнула Доктор. — Вся ненависть, все распри между народами — все это утихло за один день. Он так и называется — День Мира. Он пришелся как раз на выходные, и думаю, именно его празднуют каждую неделю в башне. Все межрасовые унизительные шутки, оскорбления, угрозы, диванные войны в Интернете — именно в тот день все бесследно пропало из сети. И, как утверждают дроны, из реальности тоже. Я уже не говорю о более серьезных вещах. Это невозможно. То есть, возможно у некоторых очень мирных видов, но не у людей. — Ты очень… реалистичного мнения о людях, — невесело улыбнулся Джереми. — Не только о них. Я слишком долго моталась по Вселенной. Итак, — принялась загибать пальцы Доктор. — Слишком спокойные дети. Странное происшествие на мосту. Башня, к которой нельзя прикасаться, и странный зов о помощи. И мальчик, который очень вовремя появился, чтобы рассказать о башне и ее тайне. Хочешь еще одну интересную деталь? — Конечно. — ТАРДИС закончила вычислять точные координаты появления Гиры и передала их мне на звуковое кольцо. Знаешь, какое место она предположительно указала? Верхушку башни. «Все страньше и страньше», — как прочитал Джереми в одной из книг. — Значит, на помощь звал Гира? — быстро спросил он. — А это был его голос? Джереми попытался воспроизвести загадочный зов в памяти. — Не уверен, — покачал он головой, — я слышал лишь шепот. — Тогда необязательно Гира. К тому же, по данным ТАРДИС, он еще не появился здесь. В любом случае, слишком много вещей указывают на башню. Но меня смущает этот мальчик, Кит. — Доктор в размышлении пожевала губами. — Как-то подозрительно вовремя он появился возле башни. Не дал потрогать, зато рассказал о ней и связанной с ней тайне. Подозрительно. А потом раз — и окажется, что это ловушка. — Значит, мы не пойдем в башню? Доктор весело сверкнула глазами: — Разве я такое говорила? Если это ловушка — значит, нас ждут. Зачем разочаровывать?