***
На исходе дня они добрались до небольшого поселения, расположенного на берегу безымянной речушки. Именно здесь Геральта ожидала награда за водную бабу, которая успела уморить двух охотников деревни, имевших неосторожность забрести на ее территорию. Солнце уже наполовину зашло за горизонт и живописные окрестности утопали в бледно-алом свечении вечерней зари. Над рекой стоял слаженный ор лягушек и стрекот сверчков. Из-за щербатой ограды доносилось гоготание гусей. Становилось все прохладнее. Покопавшись в дорожной сумке, Геральт достал свой старый плащ и протянул девочке. — Держи. Не хватало еще, чтобы ты простудилась. — А разве тебе он не нужен? — Нет. Я — ведьмак. Обычной болезнью меня не свалить. Да и перемену погоды я чувствую не так сильно. Эате не стала спорить, кутаясь в предложенный плащ. К этому времени она заметно устала, примолкла и то и дело клевала носом. Надо было поскорей забирать вознаграждение и где-то устраиваться на ночлег. В округе не нашлось бы ни одного постоялого двора или захудалого трактира, поэтому перспектива дожидаться утра под открытым небом вставала в полный рост. Для Геральта за годы странствий подобное было привычно, но вот эльфский ребенок наверняка не мог похвастаться тем же. — Здесь поблизости не проживает семейство эльфов ну или, по крайней мере, семейство, где один из родителей — эльф? — поинтересовался он у протягивающего кошель старосты, не рассчитывая на какой-то утвердительный ответ. Глава деревни бросил понимающий взгляд на Эате. — Нет, мастер ведьмак. Одни скотоели по лесам шастают. Зря вы ее забрали, от этого народа — беды одни. — Я ее не забирал, — процедил Геральт сквозь зубы. Похоже, староста разделял общенародное мнение о том, что охотники на чудовищ не гнушаются похищением детей. — Девочка заблудилась в лесу. Не мог же я ее там оставить! Староста покачал головой. — Да лучше б оставили. Скотоели-то своего выкормыша быстро бы нашли. А вот у вас, мастер ведьмак, от такого мягкосердечия могут быть неприятности. «Белки» и так бешеные, а за своего ребенка и вовсе на части порвут. — Вряд ли ее родители скоя’таэли, — заметил Геральт. — У них денег не хватит такое платье купить, даже если они всем лагерем скинутся. — Так украли же, наверняка! Ограбили какого-нибудь торговца — и все. Ведьмак не стал спорить. Вернувшись к стоявшей возле Плотвы Эате, он заметил, что девочка напряженно смотрит назад — на опушку леса, уже сливавшуюся вдалеке с темнотой. Глаза его нежданной попутчицы были уставшие, волосы — растрепаны еще сильнее, а левая щека — чумазая, будто бы эльфка тщательно растирала по ней сажу. — Геральт, может, поедем дальше? — нерешительно предложила она. — Дальше? Разве ты не устала? — Мне просто хочется быстрее попасть в какой-нибудь город. — Почему? Откуда такая спешка? Она перевела на него серьезный, совсем несвойственный детям взгляд: — В городе, за крепкими стенами, будет безопаснее. Особенно ночью. Какое-то смутное воспоминание шевельнулось в голове ведьмака. Кажется, то же самое говорила Йеннифер, когда он повстречал ее в Белом Саду, в самом начале своих поисков Цири. Чародейка тоже рвалась под защиту крепостных стен Вызимы и требовала скакать быстрее. А потом напала Дикая Охота … — Скажи мне правду, — медленно произнес Геральт, глядя в зеленые, словно изумруды, глаза Эате. — Тебя кто-то преследует? Только будь честна. Если нас застигнут врасплох, я не смогу тебя защитить. Губы ее задрожали, лицо побледнело. — Сначала за мной гнались — да, — прошептала она. — Но потом оно потеряло мой след. — Оно? Рогатое существо в латах? — Да. — Что оно от тебя хотело? Она протянула руку, схватив его ладонь цепкими пальчиками: — Геральт, не злись, но я правда не могу сказать. Не потому что не хочу, а потому что из-за этого может быть плохо! — Кому? — Да всем! Геральт помолчал, вглядываясь в ее утомленное лицо и пытаясь понять, не врет ли она снова. — Может, это существо было эльфом? Знаешь, есть Народ Ольх — это здоровенные эльфы, у которых не так давно была … ну, было что-то вроде отряда. И члены этого отряда носили жуткого вида доспехи. — Нет, это не эльф и не человек. — Точно? — Мой отец — эльф. Свой народ я бы отличила от чудовищ. — Ладно, — ведьмак решил оставить эту тему, тем более, Эате явно не была настроена на откровенность. — Но до города еще далеко. Даже если мы с тобой сейчас развернемся и поедем в Вызиму, то потратим на это не менее двух дней. Разумнее переночевать здесь, а с рассветом двинуться дальше. Девочка нерешительно потопталась на месте. — Сделаем, как ты скажешь. Геральт и сам хотел бы знать, как лучше. Путь в Вызиму был короче, однако значительную его часть составляли густые леса и брошенные селения, кишащие монстрами и нечистью. В самой столице Темерии знакомых у ведьмака особо не было, если, конечно, не считать Роше. Но закадычным другом тот точно не являлся, хоть и здорово помог вместе с Бьянкой при осаде Каэр Морхена, после того, как Геральт спас его от предательства Дийкстры. Слово свое Роше держать умел и его можно было назвать надежным союзником. Другой, более долгий путь вел в Новиград, к Лютику. И существовала немалая вероятность того, что туда могла вернуться Цири. Да и дорога до Новиграда была гораздо оживленнее и безопаснее. Правда, прочно обосновавшаяся в Вольном Городе Церковь Вечного Огня, мягко говоря, не жаловала эльфов, но девочке можно было повязать платок на голову, чтобы не раздражать охотников на ведьм видом ее остроконечных ушей. — Давай разобьем лагерь у реки, — предложил Геральт. — Наловим рыбы, пожарим. А завтра с утра решим, в какую сторону ехать. — Хорошо, — покладисто согласилась Эате. А ведьмак мимолетно удивился тому, как быстро она стала частью его, казалось бы, совершенно ординарного путешествия. Но оставить девочку один на один с неизвестным злом он действительно не мог.***
Ночь прошла относительно спокойно. Эате заснула, едва ее голова коснулась мягкой кожи дорожной сумки. Однако утром начались проблемы: девочка жаловалась, что у нее болит все — начиная от шеи, заканчивая спиной; она хотела есть, но только не вчерашнюю рыбу; она хотела быстрее отправиться в путь, но от верховой езды мышцы ее болели еще больше. С неимоверным трудом Геральту удалось уговорить ее все-таки позавтракать и умыться речной водой. И в процессе всего действа он еще сильнее убедился в том, что скоя’таэлей в родне этого избалованного ребенка не значится. По сему выходило, что дорога их лежала в Вызиму, поскольку короткий путь для неженки был предпочтительнее. — Похоже, с Цири я так и не увижусь, — разочарованно пробормотал ведьмак себе под нос. Эате услышала: — С Цири? — Да. Эта девушка тоже любит путешествовать. Она мне как дочь. — Почему ты с ней не увидишься? Геральт принялся сворачивать свой плащ, который ночью служил Эате одеялом, чтобы уложить его в сумку. — Потому что мы с тобой поедем в Вызиму. А Цири, наверное, вернется в Новиград. Если вернется. — Поедем в Новиград, — быстро произнесла девчонка. — Туда ехать дольше, — объяснил ведьмак, привязывая сумку к седлу. — А ты совсем непривычна к длительным путешествиям, так что, мы отправляемся в Вызиму, раз уж ты убеждена, что в городе тебе безопасней. Там, возможно, мы найдем кого-то, чтобы посоветоваться насчет тебя и твоих преследователей. В идеале, хорошо бы, чародея. Конечно, если ты, все-таки, соизволишь объяснить, что именно происходит и кто за тобой гонится … — Нет-нет, — Эате даже соскочила с бревна, на котором сидела, точно нахохлившийся воробышек. — Поскакали в Новиград! Пожалуйста, Геральт! Ведьмак удивленно обернулся, заметив, что медальон едва ощутимо шевельнулся. Что-то с этим эльфским ребенком было не так. Возможно, Трисс поняла бы в чем дело, но она была далеко, в Ковире. — Тебе же явно тяжело даются все эти поездки на лошади и ночевки под открытым небом, — возразил он. — Это я просто капризничаю. Честное слово, теперь буду молчать. Поехали — ну же! В ее больших зеленых, точно молодая листва, глазах стояла отчаянная мольба, и Геральт немедленно заподозрил, что в Новиград этому несносному ребенку отчего-то понадобилось еще больше, чем ему самому. Но вот почему, если еще вчера она как можно скорее хотела оказаться за городскими стенами? Не логичнее было ли согласиться ехать в Вызиму? — Ты же спешила в город, — напомнил он маленькой эльфке. — Ближайший, насколько я понимаю. Новиград отсюда гораздо дальше Вызимы. Да и место это, мягко говоря, неприветливое для эльфов. — Но он безопаснее. — Я бы не сказал. Может быть, от внешних врагов его и удобнее оборонять, но внутри него самого есть столько нечисти — и я сейчас совсем не о призраках говорю, — что их численности может позавидовать какая-нибудь армия. — Да в любом крупном городе так, — возразила Эате. — Нет, не в любом … Однако, несмотря на свое сопротивление, Геральт чувствовал, как постепенно уступает напористости девочки. Уж очень ему хотелось повидать приемную дочь, с которой расстался довольно давно. И, возможно, Лютик подсказал бы ему какую-нибудь дельную идею, насчет всей этой запутанной истории с непонятно откуда взявшейся эльфкой, хоть в последнее верилось довольно слабо. Единственное, в чем, безусловно, преуспел менестрель за свою жизнь — это попадание в различного рода опасные ситуации, из которых вызволять его обычно приходилось именно Геральту. — Ладно, — медленно произнес ведьмак. — Поехали в Новиград. Только учти — один писк от тебя — и ты остаешься в ближайшем селении. — Я буду молчать, — пообещала Эате.***
Слово свое девчонка действительно сдержала и сидела на спине Плотвы, словно воды в рот набрав. На привалах и ночевках она по мере своих сил старалась помогать ведьмаку, но было видно, что к физическому труду ребенок не привык. — У тебя, наверное, и служанки есть? — попробовал разузнать о ней что-то еще Геральт. — Нет. — Ты говорила, что у вас большое поместье. — Я говорила, что у нас дом большой, — поправила его эльфка, пытаясь разделить пятерней спутанные волосы. — Про поместье ты сказал. — И что, у вас нет слуг в большом доме? — Нет. Геральт, понаблюдав с минуту за ее безуспешными попытками, вздохнул, вынул небольшой гребень из сумки и подозвал Эате к себе. — Давай помогу. Девчонка послушно уселась рядом, повернувшись спиной. Ее нехитрая прическа окончательно превратилась в бесформенное скомканное нечто, кое-где украшенное колтунами и мелкими травинками. Распутать такое было делом нелегким даже для ведьмака, но Геральт честно старался, почему-то вспоминая свои путешествия с Цири, когда та была ненамного старше Эате, правда, и далеко не такая избалованная. — Ты единственный ребенок в семье? — Ага, — ожидаемо отозвалась маленькая эльфка. — Тебе обычно кто-то помогает причесываться? — Мама или т-тетя. Ведьмак заметил ее легкую заминку. — У тебя и тетя есть? Эате угукнула, слегка поерзав, как человек, который едва не сказал что-то лишнее. — А твой отец чем занимается? Девчонка неопределенно повела плечами, словно задумавшись: — Иногда воюет. — С кем? — С плохими людьми, — уверенно ответила Эате. — Смотря кого считать плохим, — пробормотал Геральт. Эльфка промолчала. Через два дня пути погода испортилась. Небо затянули по-осеннему хмурые тучи. Холодная морось мешала разводить костер. Птицы сбивались в стаи, готовясь к перелету в более теплые края. Часть заработанных за убийство водяной бабы денег пришлось потратить на теплую курточку для Эате. И это им еще повезло наткнуться на странствующего торговца. Девчонка словно совсем забыла про свои страхи. Со стороны можно было подумать, что она знакома с Геральтом чуть ли не с самого своего рождения — настолько естественным было их общение. Несмотря на промозглую погоду и усталость, эльфка с любопытством рассматривала встречающиеся на дороге патрули и торговые обозы, с удовольствием наблюдала за немногочисленными стадами, до сих пор пасшимися на лугах, и явно предвкушала свое скорое прибытие в Новиград. Насколько понял ведьмак из ее скупых реплик, в этой части королевства она никогда не бывала и все здесь для нее было в новинку. Одним словом, Эате казалась обычным, жизнерадостным ребенком, оказавшимся в незнакомом и интересном месте. Однако ведьмак видел, что порой на ее ясное лицо будто бы набегает облачко. Девочка оглядывалась назад, без сомнения, опасаясь преследования, над чем-то раздумывала и было видно, что ее что-то тяготит. Но такое состояние продолжалось недолго, и она снова с головой погружалась в новые впечатления. Геральт подозревал худшее: скорее всего, вся семья Эате погибла, тогда как ей удалось сбежать, и теперь она просто старалась прогнать эти страшные воспоминания, инстинктивно поставив мысленную преграду в своем сознании. Такое тоже бывало — отрицать реальность, чтобы не сойти с ума. Но вот кто послужил причиной такой трагедии? Существо, рыскавшее по веленскому лесу в сопровождении слепых монстров, или обычные бандиты, ищущие, чем поживиться? Если Эате не солгала, то дом ее семьи стоял на отшибе — легкая добыча как для нечисти, так и для разбойников. Но вряд ли те и другие устроили бы такую долгую погоню ради одного-единственного ребенка. Правда, чудовище, на след которого ведьмак наткнулся в лесу, действительно кого-то искало. Да и Ларендил заметил девочку перед нападением слепых монстров. Однако пока их никто не преследовал. Путешествие, с точки зрения выносливого охотника на чудовищ, было легким и спокойным. Если бы не накрапывавший дождь и последовавшая за ним дорожная грязь, Геральт вообще назвал бы эту поездку приятной летней прогулкой. Такое положение дел его устраивало, хотя и настораживало — обычно подобные странствия очень редко проходили гладко, а если и проходили, то потом все равно начиналось что-то невообразимое. Поэтому разбойничью засаду возле небольшой переправы через ручей недалеко от заброшенного селения ведьмак воспринял даже с каким-то облегчением: это означало, что рядовые неприятности никуда не делись и в дивную сказку, которая закончится жутким кошмаром, он не попал. — Держись крепче, — шепнул Геральт Эате, едва уловив блеск солнечного луча, отраженного от лезвия. Соскочив на землю, он хлопнул лошадь по крупу, посылая ее в противоположную сторону вместе с девочкой, а сам с легкостью выхватил меч из ножен и молниеносно оказался возле первого нападавшего. Перед глазами успело мелькнуть изумленное, заросшее спутанной бородой лицо — и голова разбойника с громким всплеском упала в воду. — По зенкам его бей! — взревел кто-то, и возле уха ведьмака просвистела стрела. Из камышей выпрыгнул здоровенный детина, вооруженный вилами. Это орудие неизменно вызывало у Геральта болезненные воспоминания, а старый шрам на груди всякий раз охватывал неприятный зуд. Уклонившись, ведьмак особым образом сложил пальцы, направляя вспыхнувшее в ладони пламя прямо в перекошенную рожу бандита. Тот завопил, оступился и выронил импровизированное оружие из рук, инстинктивно хватаясь за обожженные щеки. Геральт, воспользовавшись секундным замешательством врага, проткнул его насквозь. — Колдует, зараза! — проорал тот же голос, который советовал бить по глазам. На мост выскочили два разбойника, раскручивая цепы и заходя с обеих сторон. Ведьмак плавно скользнул вперед, концом клинка поддевая один из цепов, а затем разрубая нападавшего, качнувшегося по инерции за оружием, до самых чресл. Искалеченное тело обрубком рухнуло на деревянный настил моста, заливая доски кровавым фонтаном. Рядом с плечом ведьмака снова пролетела стрела. Со стороны разрушенных домов, куда ускакала Плотва с Эате, донесся тоненький крик и испуганное ржание. Геральт всполошенно обернулся и едва не пропустил удар — второй его противник был бодр и невредим. Заметив тревогу ведьмака, он довольно ухмыльнулся, показав ряд потемневших гнилых зубов. Значит, разбойников было куда больше. И остальная их часть пряталась за обрушенными стенами сгоревших халуп. Шутки закончились. Пробормотав проклятие, Геральт отбросил противника Аардом и ринулся в направлении руин. В спину ему засвистели стрелы и арбалетные болты, один из которых прошел по самому краю, оставив длинную прореху в рукаве. Ведьмак обернулся, нечеловечески быстрым движением отбивая остальные снаряды и в этот момент улавливая взглядом зеленоватую вспышку света позади. Что-то громыхнуло и стихло — так же резко, как и оборвавшийся хриплый крик одного из бандитов. — Окружай его! — проорал наконец-то показавшийся из камышей командир разбойничьего отряда. Судя по всему, интеллектуальными способностями он не блистал, иначе сообразил бы, что с человеком, играючи разделавшимся с тремя его товарищами и на лету отбившим стрелы, лучше не связываться. Теперь нападавших было пятеро, включая главаря и уже контуженного Аардом бандита с цепом. Справиться с ними для Геральта не составляло труда. И, едва последнее тело упало в дорожную слякоть, лишившись головы, ведьмак поспешил к ряду сгоревших домов, уже на пути туда услышав знакомое: — Раз, два, три, четыре … Медальон плясал, как бешеный. Магическую энергию в воздухе можно было чуть ли не ложкой черпать, словно густую сметану. Эате стояла между двумя разрушенными лачугами, держа лошадь под уздцы. Земля вокруг была испещрена следами от сапог, но почти рядом с девочкой они обрывались. Будто их обладатели внезапно растворились в воздухе. Как и чудовище из леса. Увидев Геральта, Эате облегченно улыбнулась, сразу же перестав считать. Медальон подпрыгнул еще раз и затих. Ведьмак молча смотрел на маленькую эльфку. — Что здесь произошло? — наконец произнес он. — Тут были бандиты, — отозвалась Эате. — Но они, наверное, испугались, увидев, как ты разобрался с остальными, и убежали. Ложь была наглой и неприкрытой. Для Геральта это было так же ясно, как погожий день. Терпение Белого Волка стремительно заканчивалось. — Я знаю, что никто никуда не убегал, — процедил он сквозь зубы. — Что ты сделала? — Ничего! — Не смей мне врать! Все вокруг звенит от магии! Глаза девчонки округлились. — Почему ты кричишь? — дрожащим голосом проговорила она. — Я не сделала ничего плохого. — Ты избавилась от бандитов. Я хочу знать как. — Я просто … просто … — Что?! Эате нахмурилась, уставившись себе под ноги. Потом прерывисто вздохнула. Изо рта ее вылетело и тут же растаяло облачко пара. — Г-геральт … — запинаясь произнесла она, поднимая испуганный взгляд на ведьмака. В голосе ее звучали нотки зарождавшейся паники. — Геральт! Стремительно холодало. Дорожная грязь покрывалась тонкой коркой льда. Откуда-то наползал густой туман. А вместе с ним — тот тягостный шлейф кошмара, который ведьмак ощутил в негостеприимном лесу Велена. Но там был лишь отголосок, след, а здесь — реальное воплощение. Послышалось скрежетание, плавно перерастающее в рев. Что-то настигало их. Медальон снова задрожал. Ведьмак вскочил в седло, подтягивая за собой онемевшую девчонку. Все объяснения могли подождать. — Убираемся отсюда, — произнес он. — Но как только мы с тобой окажемся в безопасности, ты мне все расскажешь. Без утайки. Я должен знать, с чем имею дело, иначе действительно не смогу тебя защитить. Понимаешь? Эате подавленно кивнула, перепугано озираясь через плечо. Плотва сорвалась с места, едва услышав заветное: «Пошла!», без понуканий сразу переходя на галоп. Стена тумана позади ускорилась. Отчасти она была похожа на ту молочно-серебристую мглу, которую так любили создавать туманники, но жила словно бы собственной жизнью, грозя воплотиться в кошмар наяву. Геральт чувствовал, что там, в глубине этой непроницаемой завесы, что-то есть, что клубящаяся серая хмарь — это лишь преддверье. И то, что за ней скрывается — гораздо страшнее всадников Дикой Охоты. — Что это за твари? — Я не знаю, — прошептала Эате. — Честное слово, не знаю, Геральт. Мама говорила, что они не из нашего мира. Они преследуют меня от самого дома. Мрачные подозрения ведьмака начинали сбываться. — Что им от тебя надо? — У меня есть … способности, — несмотря на испуг, девочка явно тщательно подбирала слова. — Наверное, поэтому. — Что за способности? — Сложно объяснить. Иногда … иногда они вредят кому-то. — Как разбойникам? — Да. Но порой достается и обычным людям. Это объясняло, почему семья Эате жила уединенно. По-хорошему, девочку надо было показать Трисс, чтобы та разобралась в этих непонятных «способностях», пока они не довели до беды. — Чудовища появляются после того, как ты пользуешься своей силой? — Сейчас — да. — А раньше? — Раньше они как-то узнали про меня. Наверное, кто-то рассказал. И появились возле дома. Учитывая, что круг общения у ребенка был достаточно узким, этим «кем-то» вполне мог оказаться ее родственник или близкий друг семьи. Вряд ли родители девочки рассказывали всем подряд об особенностях своего чада. Лошадь продолжала мчаться, словно одержимая. Тугая удавка ужаса начинала ослабевать. Оглянувшись, Геральт убедился, что туман позади постепенно редеет. — Твои родители живы? Эльфка неуверенно покачала головой: — Сложно сказать. Наверное, пока живы. Холод отступал, выпуская из своих цепких когтей. Очертания злополучной переправы растворялись вдалеке. — Ты по-прежнему чего-то не договариваешь, — произнес ведьмак. Эате молчала. В чем ей нельзя было отказать — так это в ослином упрямстве. — Уверена, что в городе действительно будет безопасно? — Не знаю. Но этих чудовищ сейчас мало. И предводитель только один. Тот, рогатый. Я тебе про него рассказывала. Вряд ли они осмелятся напасть на укрепленный город. — Сейчас мало? — Многие остались … — Где? — Возле дома. — Ладно, — пробормотал Геральт, чувствуя, что на девчонку больше не стоит давить. — Постараемся больше нигде не задерживаться.***
Через три дня пути показались долгожданные предместья Новиграда, с ходу затягивая путников в суетливый водоворот городской жизни. Куда-то торопились ремесленники, прачки, грузчики и просто сомнительные личности, прячущие лица в тени глубоких капюшонов. Десятки торговых обозов тянулись в обе стороны по широким дорогам. Юркие рыбацкие суденышки сновали по блестящей под полуденными лучами солнца поверхности Понтара. Однако Эате взирала на бурлящее жизнью Застенье с заметным равнодушием. После ночевок под открытым небом она явно мечтала только о теплой мягкой постели и крыше над головой. Геральт же надеялся, что никто не станет чинить им препятствия при входе в Новиград. Наибольшие опасения у него вызывали охотники за колдуньями — цепные псы Церкви Вечного Огня, высматривавшие возле городских ворот всех, кто, по их мнению, являлся подозрительным. Но здесь ведьмаку повезло: как раз к его прибытию между обозами двух торговцев вспыхнула драка. Неизвестно, что не поделили купцы и их помощники, однако они оттянули на себя все внимание как стражи, так и палачей культа, и Геральту удалось без всяких проволочек миновать Ворота Иерархов. Отчасти ведьмака удивляло, почему Нильфгаард до сих пор терпел в Новиграде такую радикальную организацию, как Церковь Вечного Огня, однако, скорее всего, догмы культа настолько глубоко укоренились в сознании большинства горожан, что высшие чины Империи просто опасались разворошить осиное гнездо упразднением этой структуры. Эате немного взбодрилась и завертелась на спине Плотвы, с вновь проснувшимся интересом рассматривая разношерстный люд, спешащий по своим делам, и читая разноцветные вывески. Геральту приходилось то и дело поправлять сползавший с ее головы капюшон, чтобы не привлекать ненужного внимания горожан и жрецов к остроконечным ушам девочки. — А Цири точно будет в «Хамелеоне»? — поинтересовалась эльфка. — Не знаю, — рассеянно отозвался ведьмак. — Надеюсь. А что? — Ничего. Просто любопытно посмотреть на девушку-ведьмачку. — Она тебе понравится. Эате широко улыбнулась: — Конечно, понравится. А в «Хамелеоне» могут приготовить?.. Она оборвала фразу на полуслове и словно бы одеревенела, глядя перед собой. Геральт с беспокойством проследил за ее взглядом. Они как раз выехали на широкую улицу, где располагалось кабаре Лютика. По обыкновению, возле заведения толпилось множество народа — как зажиточные горожане, так и нищие попрошайки. Но не они привлекли такое пристальное внимание девочки, а высокий белокурый эльф, стоявший на террасе третьего этажа. Это был Аваллак’х.