Здесь обитают драконы

      Утром Яна навещала на дому давешнюю роженицу, хотя предпочла бы уступить эту честь Аарне. Младенец развивался в целом нормально, хотя и казался довольно беспокойным… и очень громким. Яна нечасто имела дело с совсем уж маленькими детьми и понятия не имела, что они могут так долго и вдохновенно орать. Никаких заметных патологий у девочки, впрочем, не обнаружилось и, скорее всего, дело было в обычных коликах, которые вскоре пройдут сами. Но на всякий случай лучше понаблюдать еще какое-то время…       Вернувшись в госпиталь она, к своему удивлению, обнаружила в ординаторской Бофура. Гном по-хозяйски расселся на расстеленном по полу одеяле и с умиротворенным видом забивал свою трубку.       — А-а, госпожа ведьма! — заметив даже не Яну, а ее тень, протянул гном и поднял голову, широко улыбнувшись.       — Здравствуй, Бофур, — не улыбнуться в ответ было практически невозможно. — Какими судьбами? Надеюсь, просто в гости?..       Бофур шутливо отсалютовал ей трубкой — мол, на здоровье не жалуюсь.       — И да, и нет, — отозвался он и, вздохнув, добавил уже серьезно. — Меня Торин прислал.       — Торин?..       — Ага. Велел письмо передать, — гном сунул руку за пазуху и извлек небольшой конверт из отбеленного пергамента, запечатанной крупной сургучной кляксой. — Вот.       Яна рассеянно забрала у него послание и с любопытством покрутила в руках. Ни адреса, ни адресата. Единственным, что могло бы хотя бы намекнуть на автора этого послания, был оттиск на подкрашенном сургуче — угловатая фигура ворона, по-орлиному выставившего когти в полете. Личная печать Торина.       Бофур пошевелил бровями и под его выжидающим взглядом Яна, забывшись, сломала печать и развернула письмо. Почерк не узнать было сложно: даже буквы «человеческого» вестрона у него были угловатыми и вытянутыми, как заборчик. С печалью поглядев на них и даже отыскав пару знакомых сочетаний, Яна вздохнула и покачала головой.       — Я пока не очень хорошо читаю на вашем языке, — призналась она, протянув письмо обратно. Ну, может, это и к лучшему…       — Да, знаю, — отмахнулся Бофур. — Торин предупредил. И велел прочесть, если вы сами не сможете.       Как мило с его стороны помнить об этом… и все равно написать. Интересно, на что он рассчитывал?.. что Бофур зачитает его послание с выражением, недоступным суровому королю?..       Так, стоп!       Яна, вздрогнув от осознания, удивленно уставилась на собеседника.       — Прочесть?.. — переспросила она. — Значит, ты в курсе… эм…       Как бы это сказать так, чтобы ничего не сказать?.. Предложение Бофура определенно подразумевает, что он в курсе некоторых… подробностей. Или все-таки нет?.. вдруг Торин умеет в метафоры и намеки?.. Яна совсем иначе поглядела и на гнома, и на письмо, почти что заинтересовавшись.       — Конечно, — Бофур пожал плечами и подмигнул медику. — Кому еще король может доверить свои сердечные дела, как не шуту?..       — То есть…       — Ага. Так что, я прочту?       Медик поджала губы, задумавшись. Она почти не сомневалась, что в переписке Торин холоден и до тошноты формален — это было бы в его стиле. Довольно трудно представить его покусывающим кончик пера в приступе романтического вдохновения, сочиняющим пронзительное любовное послание… да и какая там, к черту, любовь и романтика? Его Величество до подобных глупостей не снисходит — сам же сказал.       Но все-таки, если есть хоть малейшая возможность, что гномий король все-таки проявил какие-то чувства… Пожалуй, Яне об этом лучше не знать. Вообще.       — Нет. Прочитаю позже, когда смогу, — она вежливо улыбнулась, и, быстро сложив письмо, сунула его в карман передника, словно боялась, что Бофур сейчас с хохотом вырвет клочок пергамента из ее рук и начнет декламировать. — Мне все равно нужно упражняться, а книг у нас нет.       — Как скажешь, госпожа, — гном беззаботно пожал плечами. — А что ему тогда ответить?       — Ну… скажи, что я тронута, — вздохнула Яна и вдруг спохватилась. — И еще… еще, что по городу ходят слухи. Если он хочет сохранить свое намерение втайне, ему не стоит устраивать прилюдных сцен.       — А. Про это он тоже сказал, — беззаботно отозвался Бофур, разве что рукой не махнул. — Велел принести искренние извинения за свою несдержанность и спросить, каким образом он может ублажить ваш взор или прочие чувства, дабы усмирить нанесенную его неоправданными подозрениями обиду.       — Что? — Яна мотнула головой, словно пытаясь вытрясти из этой скороговорки смысл, как монету из копилки. Насчет формального тона она, кажется, не ошиблась, но из уст Бофура эти слова звучали как-то дико.       — Ну, подарок, — пояснил гном. — Какой подарок вы хотите?       Медик нервно рассмеялась.       — Подарок?.. Вроде бы мы пытаемся развеять слухи и сохранить все втайне, а не наоборот?..       Бофур снова пожал плечами.       — Ну… это если есть смысл что-то хранить, — сказал он, многозначительно подмигнув.       — Ну… — растерянно протянула Яна, думая о том, что от этого странного местного бартера ей уже скоро станет дурно. Но тут ее неожиданно осенило. — В моем… на моей родине, если мужчина провинился, то он дарит женщине цветы.       — Цветы?.. — удивленно переспросил гном, и Яна, наслаждаясь его изумлением, медленно кивнула.       Несмотря на все могущество и богатство подгорного короля, достать живые цветы зимой в полуразрушенном средневековом городе будет сложно даже ему.       — Цветы. Такие красивые, яркие, и чтобы приятно пахли, — объяснила Яна, невольно представив лицо Торина, когда Бофур ему все это изложит. — и, непременно, живые и настоящие. Искусственные считаются оскорблением.       Бофур растерянно пригладил усы, некоторое время вопросительно глядя на собеседницу, словно ожидая, будто она вот-вот признается, что пошутила. Но Яна, напротив, придала своему лицу максимально серьезное и даже скорбное выражение.       — Ладно, — наконец вздохнул гном. — Передам… ***       — Госпожа, радость-то какая! Глядите, что я купила!       Медик удивленно обернулась, с ног до головы оглядев Аарну, бочком протиснувшуюся в ординаторскую через щель приоткрытой занавеси.       Это «что» явно нуждалось в уточнении, ибо в руках знахарка держала плетеную корзину, почти до самой ручки нагруженную покупками. В основном — продуктами для кухни, за которыми, собственно, Аарна и отправилась, но столь бурную радость вызвала явно не головка сыра или подмороженная морковь.       Аарна поставила корзину на стол, и с победным видом извлекла из ее недр какой-то неопрятного вида кулек. Яна, хмурясь, подошла ближе, и знахарка, развязав края тряпицы, торжественно предъявила ей кучу… чего-то, подозрительно напоминающего сушеные крысиные хвосты. Впрочем, нет, не хвосты, а корни: кое-где еще сохранились остатки отсохшей ботвы.       — Что это? Какие-то травы? — Яна взяла один из хвостов и поднесла к глазам, а потом и к носу. Пахло, по крайней мере, лучше, чем выглядело. — Мелл, что скажешь?       Эльф, как раз проходивший мимо лестницы, заинтересованно сунул нос за занавесь, очень внимательно посмотрел на кучу «хвостов» на столе и болезненно поморщился, словно один вид этого сокровища причинял ему невыносимые страдания.       — Травы, сударыня знахарка, должно собирать в особое время, когда силы Луны и Солнца в них достигают наивысшей концентрации, — назидательно проговорил он. — И сушить в тени, но не в сырости, а после хранить в мешочках из тонкого пергамента или бумаги… А тот, кто продал вам это, похоже, прошелся по вспаханному полю и просто выбрал из земли все найденные корешки.       — Ой, да много ты понимаешь, остроухий! — привычно махнув на него рукой, беззлобно проворчала Аарна. — Это змеиный корень! В наших краях не растет, а в Гондоре он как сорняк. Так-то его так и собирают, но свойствам его это не вредит.       — А-а, — разочаровано и даже с некоторым едва уловимым презрением протянул Мелл, мгновенно потеряв интерес как к корешкам, так и к научению смертных секретам травничества. Видимо, признал Аарну безнадежной.       Яна, напротив, с интересом склонилась над столом.       — Что за «змеиный корень»? — спросила она, пытаясь опознать траву по остаткам вершков, но без успеха: листья давно почернели, сморщились и раскрошились.       — Женская трава. Жизнь-то продолжается, — словно оправдываясь, ответила Аарна, с непонятным Яне укором взглянув на эльфа. — Уже не раз про нее спрашивали, да только все мои запасы сгинули в пожаре.       — А зачем он нужен?       — А вы не знаете? Неужто в вашем краю его не пьют? — искренне удивилась знахарка, и, все еще поглядывая на Мелла, склонилась к медику и понизила голос. — Если женщина была с мужем, но не хочет отяжелеть, она пьет настой этой травы.       — А… это противозачаточное, — догадалась Яна, теперь совсем иначе взглянув на груду корешков на столе. — Да, у нас есть что-то подобное… Но тоже в таблетках.       Любопытно только, как работает местный аналог… и работает ли вообще. Яна поворошила пальцами кучу, выбрала самый жирный корешок и снова покрутила его в руке. Не то, чтобы она собиралась…       — Да, это вы хитро придумали, — хохотнула Аарна. — Как бы нам тоже научиться делать эти штучки…       Яна рассеянно кивнула, мысленно радуясь, что слова знахарки отвлекли ее от очередного приступа странных и неловких мыслей.       — Мне привычнее травы и коренья, — заявил Мелл, все еще скептически глядя на добычу знахарки. — Сразу понятно, что у тебя в руках. А в таблетке может быть что угодно, и сложно понять, яд это или лекарство.       — Любое лекарство — яд, — припомнила Яна известную цитату Парацельса. — Это вопрос дозировки.       — Пожалуй, да, — хмуро согласился эльф.       Занавесь снова дернулась, и полутемную ординаторскую залило светом висевшей в палате масляной лампы. Женщины синхронно обернулись, Мелл лишь со скучающим видом глянул на возникшего на пороге Барда — либо заранее знал о его появлении, либо просто не счел нужным удивляться.       — О, вот вы где! — Правитель Дейла без приглашения шагнул в закуток, пригнув голову и привычно протянул Яну руку — прочие варианты местных приветствий она решительно отвергла. — Я не помешаю?       — Привет, — Яна пожала его ладонь. — Ты к детям? Сигритт в палате, а где Баин и Тильда я не знаю. Кажется, опять пошли на пристань…       Бард мотнул головой.       — Нет, я к тебе, — проговорил он, многозначительно взглянув на Аарну. Та понятливо сгребла коренья обратно в мешок и скрылась за занавесью. Мелл неторопливо последовал за ней.       Яна печально вздохнула. В последнее время подобное начало разговора с Бардом, как правило, ничего хорошего не предвещало.       Но, как известно, лучшая защита — это нападение.       — А, кстати, ты подумал о том, что я тебе говорила по поводу рынка? — как бы невзначай спросила Яна, не давая ему даже воздуха в грудь набрать. Вряд ли, конечно, потенциально существующая проблема рассосется сама собой, если его отвлечь, но неплохо бы почаще напоминать, что медицинские (или, в данном случае — санитарные) дела интересуют медиков больше, чем эта их средневековая политика.       — Да, подумал, — он подошел к столу, нервно смахнув с него пару земляных крупинок. — Но это сложно будет осуществить. Чтобы сделать, как ты хочешь, нужно чтобы кто-то постоянно смотрел за чистотой и порядком. У нас же не хватает рук даже для ремонта стены, а это сейчас первоочередная задача.       — Вот и нет! — фыркнула Яна, скрещивая руки на груди. — Серьезно, Бард!.. Какой толк в фортификациях, если защитники сражены острой диареей? Или, не дай боже, холерой или тифом…       Правитель Дейла непонимающе нахмурился.       — Пока никто не заболел, — осторожно возразил он.       — Это пока, — заверила Яна. — Станет теплее — и будем собирать урожай. Это я могу практически гарантировать.       Бард вздохнул, бросив на нее полный муки взгляд и покачал головой.       — Хорошо. Ладно. Поговорим об этом позже, — он тронул медика за локоть, ненавязчиво разворачивая к выходу. — А сейчас нам пора. Уже опаздываем.       — Куда? — удивленно вскинула брови Яна, опешив от этого заявления и потому практически не сопротивляясь.       — На совет.       — На какой еще совет?!       — Мы договорились обсудить условия, — терпеливо напомнил Бард, упрямо утягивая медика к холлу.       — Договорились? — Яна несколько озадаченно ощупала лоб, будто пытаясь найти в своей голове дыру, через которую вытекла эта очень важная информация.       — Ты явно проводишь слишком много времени за своей работой, — он усмехнулся, покачав головой. — Ты сама это и предложила.       — Когда это?..       Предложила? Ах, да, точно. Когда пыталась урезонить одного рычащего кота, то есть, извините, почтенного короля, у которого в очередной раз что-то заклинило в голове…       Но пока она соображала, как бы объяснить, что ей на этом мероприятии присутствовать вовсе необязательно, Бард успел вывести ее на крыльцо, на ходу цапнув с крючка в прихожей ее куртку и накинув на ее плечи. Яна торопливо всунула руки в рукава — на улице было не так уж и холодно, но свежий ветерок после тепла протопленного дома ощущался кусачей метелью. Бард предупредительно положил ладонь на ее спину, как будто опасался, что она в любой момент может развернуться и удрать. Надо признать, это было не так уж далеко от истины.       — А Торин уже прибыл? — спросила Яна, когда они миновали площадь, завернув в один из проулков — так путь до ратуши был куда короче.       — Насколько я знаю, нет, — после странной заминки ответил Бард. — А ты его ждешь?       — Ты с ума сошел?.. — фыркнула Яна, невольно поежившись. Хотя…       Нет. Точно — нет…       — Любопытно, — хмыкнул Бард, бросив на нее многозначительный взгляд. — Ты знаешь, в городе говорят всякое…       — Знаю, — поморщилась Яна, и, вздохнув, в очередной раз мысленно послала Торина к черту. Пожалуй, Барду лучше все-таки об этом знать, во избежания дальнейших… недопониманий. — Он просил моей руки. Это правда.       Бард споткнулся. Это было так неожиданно, что Яна тоже невольно сбилась с шага, рефлекторно взмахнула руками и чуть не заехала ему в нос ладонью. Эхо нетактично прокатило звук неловких шагов и двух тихих ругательств по узкому тоннелю проулка.       — Ах вот почему… — пробормотал Бард, останавливаясь и удивленно уставился на нее. Вряд ли он совсем ни о чем не догадывался, но, кажется, такого поворота все равно не ожидал. — Ты… ты согласилась?       — Нет. Но я не могу отказаться… — покачала головой Яна. — Это, в общем, долгая история… Я потом как-нибудь расскажу.       — Непременно, — отозвался Бард.       — Только ты особо не распространяйся, — Медик снова вздохнула. — Это как бы секрет… ***       Выйдя на площадь перед ратушей, они увидели, что делегация Эребора все же добралась до места раньше: мальчишка, назначенный грумом, как раз уводил в конюшню двух ездовых козлов, а их всадники о чем-то переговаривались у ступеней. Козлы нервно мотали рогатыми головами, и паренек опасливо растянул удила до предела, стараясь держаться от этих ходячих таранных орудий как можно дальше.       Гномов было всего двое: Торин и Балин. Черноволосый, облаченный в темные одежды гномий король и его седовласый советник в ярко-красном плаще своим видом наводили на мысль о двух отражениях одной и той же сущности, и Яна невольно вспомнила сюжет о хорошем и плохом полицейских. Только, в отличие от героев старых боевиков, эти ребята не притворялись.       — Ваше величество, — Бард вежливо остановился метрах в двух от крыльца и приветствовал гнома коротким поклоном. — Надо полагать, остальные уже внутри?       — Все здесь, — сказал Торин, едва качнув головой в ответ. Его взгляд скользнул по лицу Яны, благоразумно вставшей чуть позади.       — Странно не видеть при вас охраны, — заметил Бард, и, судя по тону, в этой фразе подразумевалась непонятная Яне шпилька в сторону гномьего короля.       — А мне здесь что-то угрожает?.. — спокойно спросил Торин. Их с Бардом взгляды на миг пересеклись, как скрещенные клинки.       — Нет, — наконец, ответил правитель Дейла. Но глаз не опустил.       — Тогда идите, — гном мотнул головой в сторону ратуши — точно отдал приказ. И перевел взгляд на Яну. — А я хотел бы задержаться…       — Если леди не против, — осадил его Бард, скрестив руки на груди. Подчиняться каждому кивку Торина он явно не собирался.       Гном мрачно поглядел на него, прищурив недобро блеснувшие глаза. Теперь, кажется, рычащих котов было двое…       — Леди не против, — торопливо проговорила Яна, выступая из-за спины Барда и шагая к Торину. — Не могу же я оставить своего бывшего пациента без консультации…       Это было, конечно, глупо. Глупо и опасно. Яна прекрасно понимала, что раз за разом увязает в этом все больше. Но что ей еще оставалось делать?..       Бард сокрушенно покачал головой и нехотя, то и дело оглядываясь, поднялся по ступеням вслед за Балином.       Они остались одни. Ну, как одни — на площади по случаю погожего и теплого дня было довольно многолюдно, хотя и не так, как на рынке. Никому из прохожих будто бы не было дела до беседующей с гномом маленькой женщины, но Яна особо не обольщалась, заранее зная — каждое их движение, каждый жест, и, возможно, каждое сказанное слово не останется не замеченным и не запомненным. В общем, довольно странное место Торин выбрал для приватной беседы.       Медик подняла на него глаза. Гном, в свою очередь, разглядывал ее, точно пытаясь отметить, что в ней изменилось за прошедшую неделю. Яна-то знала, что ничего, и это, пожалуй, даже немного смущало: знай она заранее, что Бард потащит и ее на этот совет, то хоть голову бы вымыла, не говоря уж о том, что теперь у нее было даже относительно приличное платье, более подходящее случаю. Диссонанс между собственным скромным обликом и властным видом гнома несколько… подавлял. Черная корона Эребора магическим образом делала его каким-то чужим, незнакомым. Словно перед Яной теперь стоял кто-то совершенно другой.       — Надо сказать, твое требование немало меня удивило, — с улыбкой проговорил       гном, опасно сократив разделявшее их расстояние.       — Какое требование? — тут же нахмурилась Яна, невольно отступая на шаг.       Торин, отметив ее маневр, только усмехнулся.       — Ты могла бы получить почти любое из моих сокровищ, — тихим и бархатистым голосом проговорил он. — Но попросила дар столь ничтожный, сколь и мимолетный. Хотя в это время года достать живые цветы, пожалуй, сложнее, чем сапфиры и жемчуга.       — Ах, вы об этом! — нервно оскалилась Яна, поняв, что отступать уже некуда — пятка уперлась в ступеньку крыльца. — Я не тороплюсь. Готова потерпеть до конца зимы…       Торин рассмеялся ее словам, как шутке, и покачал головой.       — Это не в моем стиле. Если я сказал «сложно», это еще не значит «невыполнимо», — сказал он и с видом триумфатора извлек из-под куртки маленький и слегка помятый букетик, торжественно протянув его Яне.       Она удивленно моргнула, уставившись на цветы. Настоящие, живые, хотя и не слишком свежие, с потемневшими изломами на слегка подвядших лепестках. Наверное, это были не самые красивые и уж точно не самые яркие цветы из виденных ею: крупные, но невзрачные, зеленовато-белые, с мелкими алыми крапинками у серединки. Но после бесконечных снегов и блеклых зимних красок они казались почти экзотичными. Как будто Яна вообще забыла, что в мире есть что-то еще, кроме сугробов и льда, и теперь этот крошечный кусочек жизни казался невиданным чудом.       — Ох, — только и смогла выдохнуть она, осторожно сжимая в пальцах перевязанные тесемкой стебельки. Они так заворожили ее, что она даже забыла, что пару секунд назад была твердо намерена отказаться от любых его даров.       — Это зимники, — с улыбкой пояснил Торин, явно наслаждаясь Яниным изумлением. — Они как раз начинают цвести. Это означает, что на Север вот-вот придет весна.       — Весна?.. — ошалело переспросила Яна… и вдруг с ужасом осознала, что он прав. Черт возьми, это сколько же времени прошло?.. Месяц, два? Ох, точно…       — Не длиться же зиме вечно, — со смехом заметил гномий король и Яне вдруг стало совсем грустно.       — Где вы их достали?.. — спросила она скорее по инерции, чтобы заполнить тягостную паузу. Мысли ее были заняты совершенно другим.       Весна, весна… Господи, а дома сейчас тогда что?.. Январь?.. или время в двух мирах течет настолько по-разному, что нет никакого смысла угадывать? А что, если за те недели, что она провела здесь, дома прошли сотни или тысячи лет?.. Ох…       — В горах. Они, — ответил Торин. Улыбка его угасла, сменившись хмурым беспокойством. — Тебе нравится?..       Яна с трудом подняла на него глаза и выдавила из себя некое подобие улыбки:       — Да. Я… спасибо, — пробормотала она и снова опустила глаза, рассеянно пряча букетик в карман передника.       — Хорошо, — кивнул Торин и галантно предложил ей руку. — Не окажешь ли мне честь?..       Яна мрачно посмотрела на его оттопыренный локоть и нахмурилась еще больше. Это, кажется, несколько противоречило тому, что Торин «предпочитает не афишировать» свой интерес — вряд ли он не догадывается, какие слухи будут ходить после того, как они пройдутся под руку! Те, что ходили раньше, Яне не понравились, но, к счастью, они уже несколько поутихли… и давать пищу новым она не собиралась.       Устало покачав головой, медик отвернулась и ступила на крыльцо.       Торин ничего не сказал, но нагнал ее уже через пару ступенек.       В ратуше было все так же людно и шумно. Ночевавшие здесь беженцы уже давно отыскали подходящие дома и привели их в жилой вид, но все еще собирались в большом зале, чтобы пообщаться в тепле, выпить вина или эля или поиграть в кости. В общем, ничего не изменилось: это место как было похоже на захваченный цыганами вокзал, так и осталось. Неудивительно, что Сигритт до сих пор предпочитает жить в госпитале: там у нее хотя бы условно есть «свой» угол, огороженный от чужих глаз, где можно спрятаться и отдохнуть.       Когда Торин ступил внутрь, весь этот хаос на миг замер. Десятки взглядов обратились к вошедшим, и Яна невольно ощутила неприятную неловкость. Сам же гномий король не обратил на это ни грамма своего внимания, уверенно прошествовав к Балину, который ждал его у двери в заднюю комнату. Яна благоразумно замедлила шаг, отставая. Пожалуй, сейчас самый подходящий момент, чтобы сбежать отсюда…       Совет проходил в той самой комнатке, где она некогда беседовала с Бардом, выпрашивая у него денег на госпиталь. Интерьер с тех пор заметно преобразился: чурбаки исчезли, сменившись наспех сколоченными лавками, расставленными вокруг длинного дубового стола — старого, ветхого и местами даже опаленного. В кольца на стенах повесили факелы, отчего стало очень светло, но совсем неуютно: голые каменные стены в желтом свете дрожащего пламени выглядели угрюмо и неприветливо. Помещение теперь напоминало скорее тюремную столовую, чем зал для дипломатических переговоров.       Почти все участники, кроме задержавшихся, уже заняли свои места. Бард и его советник Хендрик расположились по левую сторону стола, а напротив них сидела незнакомая рыжеволосая женщина в зеленом бархатном плаще. Она, определенно, привлекала внимание: как своей удивительной, прямо-таки сказочной красотой, так и благородной статью. Яна невольно засмотрелась. На то, чтобы понять, в чем дело, ей потребовалось почти полминуты.       Эльфийка…       Это открытие удивило Яну не меньше, чем само присутствие незнакомки. Она-то полагала, что уже научилась узнавать эльдар издалека: это оказалось не так уж и трудно. Дело-то не в острых ушах и даже не в прекрасном облике. Просто они все какие-то нездешние, ирреальные, как актеры в мюзикле. Каждая поза — как на картине, каждое движение — точно элемент танца… Мелледан даже горшки из-под пациентов умудрялся выносить с такой грацией, что хотелось зааплодировать.       А вот с рыжей явно что-то было не так. Что-то было в ее облике разительно не-эльфийское… точно вся она выцвела и поблекла, как старая фотография. В движениях чувствовалась напряженность и, одновременно, странная вялость. Для человека это было бы нормально, а вот в эльфе выдавало… что-то неправильное. Болезнь?.. опьянение? Стресс?       — Леди Тауриэль, если память меня не подводит?       Голос Торина над ухом заставил Яну вздрогнуть — как от неожиданности, так и от тона. Она в изумлении обернулась, и, едва увидев его лицо, почувствовала себя так, словно в двух шагах от нее был не мрачный гномий король, а перегретый ядерный реактор, готовый рвануть в любую секунду…       О, нет, внешне он был спокоен. Даже приветлив, и кто угодно на свете мог бы обмануться его легкой улыбкой и светским тоном. Но не Яна. Она-то уже видела угрозу, притаившуюся в ледяных синих глазах.       — Что же за повод привел в Дейл сию прекрасную эльфийскую деву? — проговорил Торин, обращаясь к Барду.       «Какого черта она тут делает?» прозвучало бы, пожалуй, куда безобиднее. По крайней мере, при такой постановке вопроса было бы сразу понятно, чего ждать. Яна нахмурилась, вспомнив вдруг о том, что Бард, хоть и торопился укрепить город и получить эти чертовы стрелометы (чем бы они ни были), почему-то назначил совет через неделю, а не через три дня, как предлагал Торин. Уж не ждал ли он эльфов с самого начала? Да и вряд ли уж правитель Дейла был не в курсе, что Торину присутствие остроухих не понравится. Пожалуй, знай гном об этом заранее, не стал бы он соглашаться.       — Леди Тауриэль — голос Владыки Трандуила, — спокойно ответил Бард, не то не замечая реакции горного короля, не то игнорируя ее.       Гном насмешливо фыркнул.       — Голос владыки? И что же скажет этот голос? — проговорил он. — Снова будет нашептывать тебе свои мудрые советы?       — Эльфы Лихолесья — наши союзники, — пояснил Бард, пристально глядя на подгорного короля. — Если нас ждет новая угроза, то глупо отказываться от их помощи. И, если уж на то пошло, то и от советов.       — Вот, значит, как, — произнес Торин, прищурив глаза. — Что ж, это многое объясняет. Например, то, с кем на самом деле я веду переговоры, явившись в дом правителя Дейла.       Яна мысленно застонала. Да что же это такое?.. едва заключили мир — и готовы вот-вот снова рассориться! И, ради разнообразия, дело тут не только в мерзком характере одного параноидального гнома — Бард тоже мог бы быть и поаккуратнее, планируя свое маленькое представление.       — С теми, кто сражался с тобой плечом к плечу, — неожиданно подала голос эльфийка, впервые за время этого разговора подняв на Торина глаза. — И с теми, кто готов был отдать жизнь ради победы над злом.       Торин оскалился.       — Отдать жизнь?.. — со странной горечью повторил он, вновь повернувшись к Тауриэль и вцепившись в нее уже откровенно полным неприязни взглядом.       Яна понятия не имела, почему вдруг дрогнул его голос, и почему эльфийка, услышав эти слова, побледнела и отшатнулась, как от пощечины. Почему Балин, шагнувший было к своему королю с явным намерением его урезонить, остановился и бессильно уронил уже протянутую к плечу Торина руку…       Но переговоры, определенно, были на грани срыва. Опять.       Проклиная все на свете, и не глядя, что делает (и стараясь об этом не думать), она коснулась его руки. Пальцы едва наполовину обхватили сжатый до дрожи в мышцах кулак, почти что обжегшись о горячую кожу.       Наверное, это был самый идиотский поступок в ее жизни.       Торин умолк прежде, чем очередное слово слетело с его языка. На какой-то краткий миг он замер, и вообще все вокруг застыло, как будто время, ошалев от такой немыслимой глупости, споткнулось и невольно остановило свой ход. Под ложечкой тревожно засвербело — как в детстве, когда готовишься сигануть с дерева в пруд, вцепившись в в перекладину подвешенной на старом рукаве тарзанки, еще не представляя, что от сломанной лодыжки тебя отделяет примерно сорок секунд. А сколько ударов сердца, интересно, сейчас отделяют Яну от разбитого носа? Или от раздробленного запястья? Воистину: не хочешь лишиться головы — так не суй ее дракону в пасть!       Они стояли достаточно близко, чтобы никто не заметил этого маневра, но Торин выдал их обоих с потрохами, удивленно обернувшись и безошибочно поймав ее взгляд. Яна, однако, каким-то образом все же смогла сохранить невозмутимость, старательно делая вид, что так и должно быть, ничего не запланированного не происходит. А то, что под ее ладонью будто плавится гранит — это только иллюзия, просто так странно ощущается расслабление мышц. И их переплетшиеся пальцы никто за полами Ториновской мантии не видит, так что краснеть вовсе не обязательно…       Точно почувствовав ее смятение, Торин отпустил ее и убрал руку.       — Худшего посла Лорд Трандуил назначить не мог, — пробормотал он, но уже спокойнее. — Впрочем, об этом мы поговорим позже…       Сказав это, он кивнул сам себе и в полной тишине направился к столу. Если кто из присутствующих что-то и заметил, то не позволил себе ни кривой ухмылки, ни многозначительного взгляда.       Хотя инцидент вроде бы был исчерпан, оба гнома демонстративно уселись слева, к людям, предпочтя толкаться локтями, но избежать общества эльфийки. Яна с сомнением посмотрела на оставшийся краешек лавки, явно слишком маленький даже для нее, и села рядом с Тауриэль, так далеко от Торина, как только могла. ***       На самом совете ничего интересного не произошло. Яна довольно быстро заскучала, вполуха слушая текущий за столом разговор. В ее присутствии явно не было никакого смысла, разве что вдруг почтенные короли все же решили бы подраться и пришлось бы вправлять им сломанные носы. Но дискуссия прошла на удивление санитарно. Если Торин и продолжал злиться, то виду не подавал.       На Яну он больше не смотрел. Вообще. Как будто все проявление личного закончилось, стоило ему сесть за стол. Но Яна не сомневалась, что, когда дела будут закончены и они, не дай боже, снова останутся относительно наедине, ее ждет очередной странный и неловкий разговор. И потому сбежала при первой же возможности, воспользовавшись краткой заминкой, когда короли подписывали составленный договор.       На улице было гораздо теплее, чем утром. Под лучами яркого солнца сугробы заметно оплавились, истекли струйками талой воды, струившейся в выемках между камней. Вечером наверняка снова похолодает, но, похоже, Торин прав: зима заканчивается. Не такая уж она здесь и долгая, как можно было подумать.       Яна торопливо свернула в проулок, хотя и понимала, что особого смысла в этом нет: тот, кто мог бы пойти по ее следам, знает, где она живет. Чувствовала она себя на редкость глупо. Как какая-то наивная малолетка, впервые ощутившая на себе чужое внимание и понятия не имеющая, что с этим делать. Зачем она взяла его за руку? Могла бы просто окликнуть, позвать по имени, да или просто призвать к порядку. Не хотела привлекать внимания и в очередной раз нахально влезать в дела королей? Ха! Глупая отмазка. Что ей эти короли?..       Нет, дорогая. Ты, похоже, попросту влюбилась, как сопливая восьмиклассница…       Яну эта мысль не удивила, но расстроила. Ну да, она живая женщина, притом женщина давно и безнадежно одинокая… и никогда не умевшая выбирать мужчин. Так что нет ничего сверхъестественного в том, что у нее появились какие-то чувства. А вот их объект, мягко говоря, вызывал вопросы. Вот почему, например, не Бард? Или не Мелледан?.. они такие хорошие, спокойные, безопасные… Но нет, надо же было обязательно найти себе чудовище…       Она с досадой пнула попавшийся под ноги комок рыхлого снега, скатившегося с ближайшего сугроба. Он разлетелся влажными белыми брызгами, и в ботинке тут же стало мокро, что опечалило Яну еще сильнее.       — Леди Йанна?..       Медик вздрогнула, чуть не подпрыгнув на месте, словно ее только что застукали за чем-то неприличным. Хотя бояться было нечего — голос был женский и Торину принадлежать никак не мог.       Обернувшись, она увидела рыжеволосую эльфийку, целеустремленно движущуюся к ней. Теперь, при свете солнца, ее неправильность прямо-таки бросалась в глаза — отчего-то утратив нездешнее сияние эльдар, человеком она все-таки не стала, и ни то, ни другое не заметить было невозможно. Люди расступались перед ней, словно к ее одежде были пришиты предупреждающие о проказе колокольчики.       — Это ведь вы — хозяйка лечебницы? — спросила Тауриэль, подойдя ближе и остановившись. Ветер трепал полы ее тонкого плаща, но она, казалось, вообще не чувствовала холода.       — Вроде бы да, — нервно улыбнувшись, кивнула Яна, искренне надеясь, что хотя бы сейчас ее не заставят участвовать в чем-то политическом и судьбоносном. И связанным с Торином!.. — На что жалуетесь?..       Тауриэль слабо улыбнулась и покачала головой.       — Вряд ли вы сможете меня исцелить, — проговорила она, без малейшего, впрочем, сожаления. И вообще без каких-либо эмоций. — Я хотела бы поговорить с Мелледаном. Лорд Трандуил просил ему кое-что передать.       Яна нахмурилась, уже как-то по привычке задумавшись о недобром. Впрочем, с Трандуилом и она, и Мелл расстались вполне по-дружески, так что вряд ли эльфийский король прислал ему ядовитую змею в корзинке или что-то вроде того. А хотя… наверное, именно ее он и прислал. Только не Меллу.       Черт его знает, отчего гном так вызверился на эту эльфийку, но что-то подсказывало Яне, что Трандуил вряд ли был не в курсе. — Да, конечно, — медик вздохнула, решив, что сейчас, пожалуй, общество гномоотпугивающей девы ей было бы только на руку. — Давайте я вас провожу. Нам как раз по пути.       …Тауриэль, как и Мелл, двигалась абсолютно бесшумно — даже влажный снег не смел шуршать и чавкать под ее ногами. Яна, хоть и просидела с ней рядом не меньше часа, все никак не могла удержаться от любопытных взглядов, стараясь, впрочем, не пялиться совсем уж откровенно. Эльфийка либо этого не замечала, либо не обращала внимания. Яне казалось, что она не слишком уютно чувствует себя здесь, в Дейле, среди людей.       На языке так и вертелся нетактичный вопрос, но медик не решалась его задать, дабы не нарушать отстраненного уединения спутницы. Но, когда они уже подходили к госпиталю, все-таки не выдержала.       — Могу я кое-что спросить?..       Эльфийка изящно повернула голову и заинтересованно приподняла рыжую бровь, как будто ее саму снедало любопытство.       — Конечно.       — Почему Торин так вас ненавидит?       Тауриэль небрежно пожала плечами.       — Не знаю, — ответила она. — Я не сделала ему ничего дурного.       Яна мрачно хмыкнула. Ну, это вовсе необязательное условие…       — Вы давно с ним знакомы?       — Я ни разу не разговаривала с ним, — печально улыбнувшись, ответила эльфийка и отвела взгляд. Но не замолчала. — Думаю, он винит меня… в одной своей утрате. Но вряд ли сильнее, чем я виню себя сама.       Яна удивленно посмотрела на нее, но Тауриэль воздержалась от пояснений, а требовать их более настойчиво медик все-таки поостереглась. Ей и так казалось, что она переступила некую границу формальной вежливости. Может, будь у них время, чтобы поговорить чуть дольше, она и смогла бы выспросить поаккуратнее, но они уже дошли до госпитального крыльца, и Яна решила, что бессмысленно задерживать эльфийскую леди дольше необходимого.       — Вот, мы пришли, — проговорила она, на секунду задержавшись у ступенек. — Думаю, вы найдете Мелла в общей палате.       — Благодарю, — проговорила Тауриэль, коротко кивнув в знак благодарности.       Проводив эльфийку внутрь, Яна на минуту заскочила в ординаторскую, поменять забрызганный понизу оттепельной грязью передник, да спрятать волосы под косынкой. Подумать только, сколько времени сегодня потрачено зря на этот дурацкий совет! Если Бард снова захочет затащить ее на подобное мероприятие, то ему придется тащить ее, перекинув через плечо!       Но, естественно, на самом деле она злилась вовсе не из-за потраченных впустую часов…       Раздраженно развязав узел на талии, Яна стянула фартук и скомкала его в руках. Из кармашка что-то выпало и тихо шлепнулось на пол. Яна опустила глаза, неожиданно вспомнив.       Зимники… блеклые цветы Эребора, что храбро раскрывают свои лепестки, едва почуяв первое дыхание весны. Те, что цветут на снегу, несмотря на холод и мороз. Стойкие и бесстрашные, как и народ, что населяет эти горы. Для кого, интересно, они распускаются? Для снежных пчел? Для каких-то безумных бабочек? Но насекомые не выносят холода…       Опустившись на колени, Яна подобрала растрепавшийся букетик, положив его на свою ладонь. Интересно: если поставить их в воду, они выживут?..       У лестницы послышались шаги. Яна поспешно поднялась, но спрятать цветы не успела: в ординаторскую вошла Аарна с дымящимся котелком в руках. Впору было с досадой бить себя ладонью по лбу: уже, оказывается, время обеда! Выходит, она почти полдня проторчала в ратуше…       — А, госпожа! Уже вернулись? — знахарака поставила котелок на стол, подложив под горячее дно дощечку. — Как все прошло?       — Нормально, — пробормотала Яна, кисло поморщившись. Больше ничего она сказать толком и не могла.       Аарна, конечно, заметила цветы.       — Что это у вас там? — с любопытством спросила она, по-совиномц наклонив голову. — Неужели зимники?..       — Да, — Яна взвесила в ладони букет, поджав губы. — Говорят, они уже цветут в горах.       — Цветут? — знахарка удивленно подняла брови, а потом вдруг расхохоталась. — Да ни за что! Там-то сейчас морозы покрепче, чем у нас в долине. Им еще недели три, не меньше…       — Правда? — удивленно хмыкнула Яна. — Но цветы-то уже здесь.       — Ну да, — все еще посмеиваясь, согласилась Аарна. — Кто-то их, видать, откопал, да в воду поставил — они по теплу сразу распускаются. У нас так прежде делали иногда, да только нынче гору так засыпало, что и не пройдешь…       Яна удивленно моргнула, как-то по-новому взглянув на букетик в своей руке. Она понятия не имела, что делать с этой новой информацией, но отчего-то ощутила неожиданную тяжесть на своей ладони.       …Да он просто псих, вот что.       Но, надо отдать ему должное — очень упрямый.