Chapter 4.
8 января 2024 г. в 13:00
К обеду Грин-де-Вальд выглядел совсем другим волшебником. После душа его волосы были арктически белыми, что в сочетании с такой бледной кожей придавало ему довольно обесцвеченный вид. Из-за этого его странные сине-чëрные глаза выделялись и придавали ему почти испуганный вид. Ей удалось найти в одном из шкафов одежду, достаточно подходящую для него, и он позаимствовал её палочку, чтобы подстричь волосы и бороду.
Странно было наблюдать на то, какое впечатление он производил на других обитателей комнаты. Старшие волшебники избегали его, как чумы, но те из поколения Гермионы, кто слышал о нём только в учебниках истории, казалось, были почти в благоговении. К его чести, он, казалось, даже не замечал взглядов и, казалось, больше интересовался третьей порцией курицы, чем шёпотом.
Однако после ужина все трое снова удалились в библиотеку. Это была одна из немногих комнат в доме, которая ещё не была очищена от тёмных артефактов, что почти гарантировало, что никто больше не рискнëт провести здесь ночь.
Грин-де-Вальд сидел на кресле рядом с камином, пока Гермиона накладывала на ковёр чары для удобства. Гарри тем временем отправился преображать самые безопасные книги, какие только мог найти, в подушки и одеяла. Как только он вернулся, они наложили необходимые заглушающие чары и смогли свободно планировать завтрашний день.
Было быстро установлено, что они мало что могут сделать, пока у Грин-де-Вальда, или Геллерта, как он просил их называть себя, нет волшебной палочки. Когда Олливандер закрылся, то единственным выбором, казалось, было уехать за границу. Грегорович был единственным иностранным изготовителем палочек, о котором они знали, хотя Грин-де-Вальд сразу же им сообщил, что он почти наверняка является персоной нон-грата в этом конкретном магазине. Оставалось только надеяться, что Пожиратели Смерти не разграбили магазин Олливандера и что подходящая палочка есть у него в лавке.
Они рано легли спать, оставив огонь гореть, чтобы согреться.
Грин-де-Вальд проснулся ещё до рассвета и разбудил их. Гермиона схватила палочку и расшитую бисером сумочку, и они втроём прокрались на кухню. К счастью, в этот час бодрствовали только эльфы Хогвартса, и они были только рады отдать им все остатки прошлой ночи под заклинанием стазиса с минимальной суетой или вопросами.
Они уехали ещё до восхода солнца.
Они аппарировали в Ричмонд, чтобы дождаться окончания комендантского часа Волан-де-Морта, что было крайне неудобно, поскольку Гермиона не могла точно вспомнить, каковы были взгляды Грин-де-Вальда на магглов. Он, конечно, ухитрился внушительно ухмыльнуться проходящему мимо полицейскому. Как ни странно, но спрашивать его сейчас, казалось, почти неуместным.
Они нашли скамейку в Ричмонд-парке, откуда открывался великолепный вид на город, и уселись, чтобы полюбоваться восходом солнца.
— Мир не изменился — заметил Геллерт, когда Гермиона во второй раз возобновила согревающее заклинание. — Я имею в виду наш. — уточнил он, указывая на них троих. Гермиона поняла, что он имел в виду. Волшебный мир, казалось, застрял в 1940-х.
— Он был больше похож на магловский мир? — спросила она с любопытством.
— Магловский мир был совсем другим. Они воевали полдесятилетия, опустошив половину Европы. Богатые и бедные были разделены до крайности, они, казалось, почти порабощали друг друга. - Его хриплый голос смягчился, и Гермиона поняла, почему так много волшебников слепо следовали за ним.
— Волшебники жили так же, как и богатые маглы — технологии в наших домах, транспорт, одежда. Наш образ жизни изменился очень мало, но маглы кажутся почти другими животными.
— Я маглорождëнная. — внезапно выпалила Гермиона, возмущëнная тем, что он назвал её родителей животными. Грин-де-Вальд испытующе посмотрел на неё.
— Я предполагал, что либо это так, либо твой волшебный родитель умер, и тебя вырастили маглы.
— Маглы не животные! — прошипела она, вскакивая со скамьи, чтобы обрушить на него всю ярость своего негодующего взгляда. Он откинулся на спинку скамьи и посмотрел прямо на неё, совершенно невозмутимо. Это сбивало с толку, глядя в такие совершенно разные глаза, эффект, который, как она подозревала, он полностью осознавал. Она первая отвела взгляд и упрямо фыркнула.
— Сядь, ты устраиваешь сцену — промурлыкал он. Гермиона огляделась, отметив пару бегунов, наблюдавших за ними. — Я предположил, что тебя вырастили маглы, потому что никто другой не осмелился бы приблизиться ко мне. Ты знаешь, что до твоего тёмного лорда у меня не было ни одного посетителя-человека? — Гермиона фыркнула, упрямо ожидая, пока он извинится за то, что назвал маглов животными. Грин-де-Вальд просто махнул рукой вниз и без палочки заставил Гермиону вернуться на своё место. Она была в таком восторге от его способностей, что не могла решить, стоит ли продолжать сердиться.
— Маглы — животные, мы все животные. У всех нас есть своё место в мире, как у червяка, воробья и ястреба. Позволить маглам забраться так далеко вперёд — это опасно и унизительно. Мы позволили себе отделиться друг от друга из-за боязни разоблачения, мы застыли под статутом секретности... — он замолчал, словно вспомнив, что не впервые разговаривает со своими старыми последователями. — Простите, я забыл, что мои взгляды не ценятся. — наконец сказал он.
— Нам пора уходить, сказал Гарри после многозначительной паузы. Было уже светло, и бизнесмены на велосипедах начали присоединяться к потоку бегунов.
Он встал, и Гермиона поняла, что заклинание, удерживающее её, было снято. Гарри тоже встал с того места, откуда слушал их разговор. Мальчик-Который-Выжил протянул руку Гермионе, которая соединила её с Грин-де-Вальдом.
Они с треском аппарировали и снова появились в пыльной лавке Олливандера; она была полна. Тысячи и тысячи коробок выстроились на полках, как будто там никого не было с тех пор, как пропал мастер волшебных палочек. Они втроем стояли посреди магазина, рассматривая бесчисленные варианты перед ними.
— А как найти нужную нам палочку? — прошептал Гарри в тишине. Олливандер не поделился с ними ни одной из подробностей выбора палочки. Судя по выражению лица Геллерта, она сомневалась, что кто-то поделился с ним этой информацией.
— Может быть, ты чувствуешь? — прошептала Гермиона, пробегая пальцами по столу и вытаскивая один из чертежей. Серебряная рулетка выпорхнула, как змея, и начала делать случайные измерения — расстояние между двумя ножками на стуле, ширина колокольчика над дверью, длина языка Гарри.
Гарри схватил серебряную ленту, когда она начала измерять размер его зубов, и твёрдо сказал ей, что это Грин-де-Вальд должен найти палочку, прежде чем отбросить её в сторону. Поэтому они все были удивлены, когда лента начала измерять Грин-де-Вальда. После пары измерений, коробки начали слетать со стен, складываясь на прилавке. Не придумав ничего лучшего, Гермиона взяла верхнюю коробку и протянула её Геллерту. Он взглянул на неё и усмехнулся.
— Нет. — Гермиона пробовала ещё и ещё, быстро собрав кучу потенциальных палочек и отправила те, что он ему не подошли, по коробочкам на полках. К тому времени, как лента, наконец, упала в аккуратный рулон на полу, осталось меньше десяти палочек. Тёмный волшебник провёл пальцами по разным ящикам, по-видимому, довольный результатом.
Он наугад выбрал коробку и вытащил бледную палочку. Тёмный волшебник щёлкнул им один раз, фыркнул и отбросил куда-то в сторону.
— Этот Олливандер пользуется волосами единорога. Жалко. — к отброшенным палочкам присоединились ещё две, и стало ясно, что волосы единорога просто отказались работать на него. Четвёртая палочка первой показала результат, заставив несколько коробок с грохотом упасть с полок.
— Странно, моей первой палочкой был граб и сердечная струна дракона. — прокомментировал он, почти неохотно откладывая палочку. Перо феникса было следующим, чтобы обеспечить результат, который, как он утверждал, идеально подошёл бы молодому Дамблдору.
Гермиона знала, что в тот момент, когда он взял нужную палочку, его магия хлынула через их клятву, тёмная и совершенно не раскаивающаяся, когда она опалила комнату злобной волной синего огня. Если ощущения его магии через их клятву было недостаточно, маниакальная ухмылка на его лице была верным знаком.
— Тис и сердечная струна дракона, одиннадцать и три четверти дюйма, непоколебимая. — Гермиона прочитала по маленькой записке в коробке: Грин-де-Вальд, казалось, ничего не замечал, так как был слишком занят разбором и ремонтом стеллажей. Гарри провёл черту, когда начал оживлять трупы пауков, павших жертвой одного из взрывов, утверждая это тем, что армия пауков-нежити скорее травмирует Рона, чем спасет его. Тёмный волшебник настоял на том, чтобы оставить их себе, вызвав из сумки Гермионы банку и направив туда жуков..