Гарри Слизеринец и узник Азкабана

      Хогвартс гудел, как разворошенный улей. Даже подготовка к экзаменам не могла помешать студентам проявлять живой интерес к произошедшим событиям. Особенно доставалось Гарри, которого норовили расспросить о произошедших событиях все, кому не лень.       — Подумать только, — Рон Уизли подошёл к нему перед уроком по уходу за магическими существами. — Никогда бы не подумал, что Короста была волшебником...       Гарри неопределённо хмыкнул.       — И он спал в моей кровати! Представляешь, каждый день уже три года!       Гарри пожал плечами. Ему уже порядком надоели эти разговоры, и тем более ему было неприятно обсуждение Петтигрю — человека, предавшего и погубившего его родителей... и человека, причиной смерти которого он стал.       — А я на Живоглота ругался... Котяра Гермионы не зря цеплялся к Коросте, а?       Гарри стиснул зубы, сдерживая нарастающее раздражение. В его голове не смолкали предостережения.       «Не давай этому овладеть тобой», — сказал ему Сириус.       «Тёмные искусства могут завести туда, откуда нет возврата», — предостерегал Снегг.       Поэтому Гарри сдержался. Уизли явно не имеет намерения специально злить его. Наверное, он тоже шокирован. Действительно, если вдуматься, узнать, что твой питомец — Пожиратель смерти...       — Знаешь, Поттер, я должен сказать спасибо. Выходит, мне всё это время грозила опасность, а ты меня от неё избавил.       — Не за что, — процедил Гарри.       — Ты крут, — в голосе Рональда Уизли послышалось восхищение. — Уделал Пожирателя смерти...       — Да не уделывал я его! — вспыхнул Гарри.       — Да не стесняйся, ты в своём праве. Из-за него же твои родители...       — ОТВЯЖИСЬ! — прогремел Гарри, схватившись за палочку.       Рон недоумённо хмыкнул и пошёл к гриффиндорцам. Гарри, тяжело дыша, проводил его взглядом, успев увидеть, как Гермиона что-то ему сердито выговаривает.       — Гарри, проблемы? — громыхнул Хагрид.       Гарри поднял глаза на лесничего.       — Нет, нет... простите, профессор, — он слабо улыбнулся. — Перенервничал...       — Да конечно... — кивнул ему Хагрид. — Ты такой молодец, Гарри... А ты знаешь, что когда... ну... в общем, мне надо было тебя забрать и отвезти к дяде с тётей... мне Сириус Блэк отдал свой летающий мотоцикл. Говорит, не нужен он ему больше. Подумать только... и мы столько лет его предателем считали... а ведь ты бы мог жить у крёстного всё это время...       — Тем более мы разобьём их в суде, — сказал Гарри.       — Да... Меня тоже вызывают как свидетеля.       — Профессор, ребята ждут урока, — улыбнулся Гарри.       — Что? Ах да. Урок, — Хагрид смутился. — Так, прошу внимания! — он повысил голос, и ученики затихли.       — Я вам обещал ещё одно существо перед экзаменом. Итак, смотрите...       Только сейчас студенты обратили внимание, что за его спиной находился довольно-таки внушительный вольер, занавешенный простынёй. Хагрид сдёрнул её, и глазам студентов предстали три довольно уродливые тощие серые птицы, похожие на стервятников и жмурившиеся от яркого света.       — Знакомьтесь: авгуреи!       Пэнси Паркинсон хмыкнула.       — Они... довольно мерзкие.       Словно услышав её фразу, один из авгуреев затянулся душераздирающим криком, от которого ребята тут же заткнули уши.       — Тихо, тихо! — Хагрид кинул авгурею сушёного жука, и тот тут же замолчал, захрустев лакомством. — Авгуреи — птицы очень полезные. Никто так хорошо не чувствует дождь! Когда погода портится, они сразу петь начинают. Ну и если обидеть или потревожить... В природе они живут в гнёздах и выходят только во время дождя, но в неволе чувствуют себя прекрасно. Кормить их можно жуками, любыми насекомыми, можно и мяса кинуть...       — Профессор, — сказал Рон, поднимая руку, — а правду говорят, что их крик может сводить с ума и они приносят несчастье?       — А, это всё глупости, — махнул рукой лесничий. — Сказки и суеверия! Прекрасные птицы, и не поглядите, что они такие неказистые. У них спокойный характер, никогда не укусят! Это вам не гиппогрифы, — Хагрид весело посмотрел на студентов, те заулыбались, а Малфой покраснел, вспомнив свой конфуз на первом уроке.       — Перья авгурея обладают особой силой. Они отталкивают чернила, но зато они волшебные. Мало кто знает, но перо, которым в Хогвартсе ведётся запись будущих студентов — это как раз перо авгурея!       — А чем же оно пишет, если они отталкивают чернила? — спросил Малфой.       — А! Там хитрая магия, да, — сказал Хагрид. — Так, а сейчас давайте покормим наших красавцев.       Как бы Хагрид ни нахваливал этих птиц, Гарри они не впечатлили, да и не только его. Неказистые крикуны явно не тянули на супер-сюрприз, который лесничий обещал перед каникулами, и многие ученики не скрывали отвращения, когда совали жуков авгуреям. Впрочем, птицам эмоции студентов, судя по всему, были малоинтересны, и они с аппетитом хрупали угощение. Гарри подумал, что, в конце концов, не гиппогрифами и крылатыми конями едиными, многие существа не столь приятны, поэтому, когда Хагрид с улыбкой подошёл к нему и спросил, как ему эти создания, Гарри, не моргнув глазом, соврал, что всё великолепно и урок ему очень нравится.       После урок по Защите от Тёмных искусств Люпин задержал Гарри у себя.       — Как ты? — с доброжелательной улыбкой спросил он.       — Всё в порядке, сэр, — кивнул Гарри.       — Я виделся с Сириусом, — сказал Люпин. — Никогда бы не подумал... То, что ты сделал, Гарри — это грандиозно. Ты восстановил справедливость. Твои родители бы гордились тобой.       — Но... у меня так и не вышел Патронус, — вздохнул Гарри.       — Не переживай на эту тему, — сказал ему Люпин. — Гарри, там же были десятки дементоров... Мало кто справился бы. Даже мисс Фарли не смогла, а ведь она лучшая ученица Хогвартса.       — Да, Джемма говорила, это заклинание у неё плохо выходит...       — Потому что оно действительно сложное. И мало шансов разогнать им целую толпу дементоров. Знаешь... Я бы тоже не справился, Гарри. Я сам не такой уж мастер бороться с дементорами.       Гарри кивнул.       — Слушай, Гарри... Ты, наверное, сейчас не захочешь продолжать занятия по вызову Патронуса. Вряд ли тебе захочется видеть перед собой дементора... Поэтому я предлагаю поступить так: в этот четверг мы с тобой не будем заниматься. Вместо этого мы просто встретимся, и я тебе расскажу ещё одну историю про твоих родителей... и про то, как Мародёры стали анимагами.              Гарри не мог дождаться четверга. С нетерпением он переступил порог кабинета Люпина.       — Садись, Гарри, — предложил ему Люпин. — Чай будешь?       — Вы говорили, сэр, что расскажете мне, как Сириус и Петтигрю стали анимагами, — сказал Гарри, отхлёбывая ароматный обжигающий чай.       — И твой отец тоже, Гарри, — кивнул Люпин. — Три незарегистрированных анимага... Мерлин, какое это было безумие. Мы были так молоды... и так веселы.       — Но профессор Макгонагалл сказала, что это очень сложно, — заметил Гарри.       Люпин кивнул.       — Чтобы стать анимагом, нужно выполнить очень сложный и длительный ритуал. Чудо, что им удалось это самостоятельно сделать и ещё и остаться незамеченными... хотя, конечно, самые сложные и заметные этапы они выполняли на каникулах.       Люпин задумчиво посмотрел на чашку чая и сделал глоток.       — Они пошли на такой риск только ради меня, Гарри.       Гарри удивлённо посмотрел на профессора.       — Я думаю, что ты имеешь право знать всю правду... Ты не догадался, кто я такой?       — Вы тоже анимаг? — выпалил Гарри. Потом осёкся: конечно же нет, ведь Люпин сам говорил как об анимагах только о своих друзьях.       — Я думал, ты догадаешься. Недаром Северус...       Гарри вспомнил урок Снегга об оборотнях — людях, которые тоже превращаются в зверей, только не по своему желанию.       — Догадался, — улыбнулся Люпин, глядя на изумлённое лицо Гарри. — Да, Гарри, я оборотень... Меня покусали ещё в детстве, и с тех пор я каждое полнолуние превращаюсь в волкоподобное существо, одержимое жаждой убийства.       Люпин сделал ещё глоток.       — Профессор Снегг готовит специально для меня чудесное зелье, благодаря которому я при трансформациях сохраняю разум. Лежу в кабинете, как безобидный волк, и жду, когда полнолуние закончится.       — Полнолуние... так вот оно что...       — Да, каждый месяц мне нездоровится, — улыбнулся Люпин. — Средство, которое варит Северус — совсем недавнее изобретение, и с его помощью я действительно стал безопасен для окружающих. Но не так было во времена моего детства. Тем не менее профессор Дамблдор — великий человек с большим сердцем — распорядился, чтобы я всё-таки выучился магии.       — Но как же тогда...       — Каждое полнолуние меня отводили в Визжащую хижину на территории Хогсмида. Это заброшенное здание, которое заперто на замок, и попасть туда можно только через туннель, который ведёт от Гремучей ивы... Так что выбраться у меня не было возможности. Эти трансформации были ужасно мучительными: находясь взаперти, я кусал и царапал сам себя. Тем не менее это решало проблему с моей опасностью для окружающих... И я смог учиться магии.       — И Вы прекрасно ей выучились, сэр — Вы стали лучшим учителем Защиты от Тёмных искусств, которого я знал, — улыбнулся Гарри.       — Спасибо, Гарри, — кивнул Люпин. — Я подружился на Гриффиндоре с твоим отцом, Питером и Сириусом... Мы называли себя Мародёрами. Я, конечно, скрывал свою тайну ото всех — волшебники боятся оборотней. Но мои друзья быстро догадались, по какой причине я исчезаю раз в месяц и всегда на полнолуние. Они не отвернулись от меня, Гарри... Вместо этого они решили стать анимагами.       — И мой отец, — востороженно сказал Гарри.       — Твой отец всё это и придумал, — улыбнулся Люпин. — В облике животных они проникали ко мне в хижину... Оборотни ведь опасны только для людей. Питер отключал Гремучую иву... если нажать на сучок внизу, она перестаёт драться, и из туннеля можно выйти. Мы вчетвером гуляли по Запретному лесу под луной.       — Но ведь... Вы могли же покусать кого-нибудь?       — Мог, — вздохнул Люпин. — Но Сириус и Джеймс превращались в крупных зверей... они всегда могли меня сдержать. И потом, под их влиянием... я в какой-то степени сохранял разум. Может, не так, как под действием зелья профессора Снегга... Но тем не менее. Хотя сколько раз мы были близки к катастрофе! Однажды двое третьекурсников решили, что побродить ночью по Запретному лесу — шикарная идея. Счастье, что Сириус их вовремя увидел и утащил меня прочь.       Люпин допил чай и тяжело вздохнул.       — Ужасное безрассудство... Дамблдор мне доверял, он думал, что я во время трансформаций нахожусь взаперти и не опасен. А я гулял со своими друзьями... Не раз и не два совесть требовала от меня прекратить эти похождения. Но... как видишь, даже в этом году у меня не хватило духу признаться профессору Дамблдору, что Сириус Блэк — анимаг.       Гарри слушал эту историю с ужасом и восхищением. Он определённо не был похож на своего отца — рискового, готового стать незарегистрированным анимагом, гулять по ночам с оборотнем... И он не считал такое непослушание чем-то правильным.       — Вижу, ты не одобряешь, — кивнул Люпин. — И правильно делаешь, Гарри. Твоя мать тоже терпеть не могла подобные проделки. Она была старостой, прилежной и дисциплинированной ученицей... Ей не нравилось то, чем мы занимались. Но она была хорошим другом... и не выдала нас.       — Но сэр, — Гарри пришла в голову ошеломляющая мысль. — Если бы Вы сказали обо всём Дамблдору... Сириуса бы поймали. А Петтигрю — нет. Его-то никто не искал. Выходит, то, что Вы не рассказали обо всём этом раньше — большая удача!       Люпин пристально посмотрел на Гарри.       — Знаешь, — произнёс он, — мне ровно то же самое сказал и профессор Дамблдор.       В кабинете воцарилось молчание. Гарри допил свой чай, не зная даже, что и сказать.       — Вижу, тебе надо переварить это всё, — сказал ему Люпин. — Иди отдыхай. Скоро экзамены... Тебе надо привести в порядок мысли.       Гарри уже собрался было уходить, но в последний момент вспомнил, что у него был ещё один вопрос.       — Сэр... А в кого превращался мой отец?       — Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, — улыбнулся Люпин.       — Лунатик — Вы, оборотень, — кивнул Гарри. — Хвост — Петтигрю, крыса... Бродяга — Сириус, пёс. Остаётся Сохатый...       — Да, Гарри, — кивнул Люпин. — Твой отец превращался в оленя.              Пребывание Сириуса под стражей выглядело ужасной несправедливостью, и хотя даже охранявшие его мракоборцы были настроены к нему исключительно доброжелательно и, в общем-то, было понятно, что его должны оправдать, но всё же до судебного заседания Министерство так и не разрешило ему отправиться хотя бы под домашний арест. Джемма, видя, что Гарри весь уже извёлся по этому поводу, подошла к нему незадолго до начала экзаменов.       — Гарри, мне буквально вчера писал папа, — сказала девушка. — Суд состоится через три недели. Я прекрасно тебя понимаю, это ужасно — держать невиновного человека взаперти. Но такова бюрократия, и с этим ты ничего не сделаешь. Есть ещё причина, — добавила Фарли, поколебавшись. — Ты, я, Трейси и Грейнджер будем основными свидетелями. Министерство хочет, чтобы наш допрос прошёл сразу же, и чтобы это не пересекалось с экзаменами. Я папе писала по этому поводу, как я понимаю, и сам Дамблдор не против был бы ускорить дело, экзамены можно и перенести... Но в Министерстве ужасные бюрократы. Вроде бы мадам Амбридж больше всех там лютует за то, чтобы не нарушать школьный распорядок.       — Это которая под Малфоем ходит и помогла ему отмазаться в прошлом году? — нахмурился Гарри.       Джемма кивнула.       — Будешь там работать — наведи шороху, — полушутливо сказал Гарри.       — Обязательно. Гарри, я вот к чему. На тебе лица нет. Успокойся. Всё будет хорошо. Мой отец будет защитником на судебном процессе, мы уже обо всём договорились. А пока что с твоим крёстным хорошо обращаются, он в Хогвартсе — не самое плохое место на свете, верно же? Сосредоточься на экзаменах. Сдай их хорошо. Уверена, ты его этим очень порадуешь.       Экзамены экзаменами, но впереди был квиддич, и хотя Гарри не очень хотел идти смотреть игру, Малфой его уговорил.       — Гарри, это очень важно, — сказал Драко. — Не только для меня, но и для факультета. Мы должны продемонстрировать единство. Флинт сказал, что если мы станем чемпионами, ты тоже будешь приглашён на празднование: твоя заслуга в любом случае есть.       — Да я понимаю, дружище, — вздохнул Гарри. — Мне просто сейчас не до всего этого...       — О, кстати, я же написал отцу про вашу потрясающую историю, — улыбнулся Малфой. — Он уже в курсе, прикинь? Говорит, всё волшебное сообщество стоит на ушах. Просил передать наилучшие пожелания и искреннюю надежду на благополучное завершение дела.       Малфой многозначительно посмотрел на Гарри, и тот подумал, что, наверное, в преддверии настолько ответственного судебного заседания хорошие отношения с одной из самых могущественных семей магической Британии — это то, чем нельзя пренебречь.       — Ладно, уговорил, приду, — ухмыльнулся Гарри. — Только попробуй упустить снитч.       Гарри решил не останавливаться на малом и подробно рассказал о своих впечатлениях об игре против Диггори.       — Он крупный и ловкий, на обманные движения не ведётся. Твой козырь — скорость, — объяснял Гарри. — У тебя метла намного быстрее... Ну и то, что ты меньше по размерам. Пробуй проскользнуть там, где он не сможет. Я у него между рук снитч выхватил.       — Парни, всё это замечательно, но пора спать, — в гостиной появился Флинт, сверкая значками старосты и капитана команды. — Отбой был пять минут назад. Идите. Малфою завтра надо быть в форме.              На завтраке Трейси села рядом с Гарри.       — Послезавтра экзамены, — сказала девочка.       Гарри смутился. Они мало общались после того поцелуя. Трейси ни словом не упоминала о произошедшем. Сам Гарри ужасно смущался, но воспоминание было приятным. К тому же мысли о Сириусе и об экзаменах поглощали его всё это время, и он почувствовал укол совести, догадавшись, что, наверное, стоило бы хотя бы поговорить с подругой, уделить ей внимание.       — Прости, Трейси, голова пухнет, — улыбнулся Гарри. — Пойдём на квиддич?       — За Малфоя болеть?       — За Флинта, раз не хочешь за Малфоя, — примиряюще сказал Гарри. — А потом погуляем. Такая хорошая погода...       — В Запретный лес? — хихикнула девочка.       — Именно не туда, — улыбнулся Гарри.       Он нащупал под столом руку Трейси, и пальчики подруги крепко сжали его в ответ.       — Вот они, пошли.       Гарри поднял глаза: Флинт и его товарищи по команде, уже закончив завтрак, встали и направились к выходу из замка.       — Забудем обо всём. Сейчас квиддич, а потом погуляем, только ты и я, — мечтательно сказал Гарри, и Трейси прильнула к нему, шагая в сторону стадиона.              — Леди и джентльмены, добро пожаловать на квиддич! И сегодня играет Слизерин против Пуффендуя. В случае победы зелёный факультет имеет все шансы стать почти недосягаемым...       Слизеринцы захлопали. Болельщики с трёх остальных факультетов недовольно загудели: сегодня не только Пуффендуй, но и Когтевран с Гриффиндором хотели поражения змей, чтобы сохранить шансы на школьный кубок.       — ... Слизерин! Без изменений! Блетчли! Дерек! Боул! Флинт! Монтегю! Уоррингтон! Малфой!       Парни в зелёном выглядели серьёзными и сосредоточенными, за исключением Малфоя, важно кивающего трибунам и помахавшего рукой восторженно запрыгавшей Пэнси Паркинсон.       — Что-то он весёлый сегодня, снитч упустит, — хмыкнула Трейси.       — А теперь пуффендуйцы! Флит! Рикетт! О'Флаэрти! Макэвой! Прис! Эпплби! Иииииии — капитан команды — ДИГГОРИ!!!       Седрик тоже махнул рукой кому-то на трибуне; Гарри проследил за его взглядом и увидел Чжоу Чанг, выздоровевшего ловца Когтеврана. Очевидно, она тоже была заинтересована в поражении слизеринцев...       — ВВЕРХ!       Диггори с Флинтом обменялись крепким рукопожатием, и команды взмыли вверх. Довольно быстро слизеринцы захватили преимущество — быстрые мётлы вкупе с поставленной Флинтом тактикой приносили плоды. Справедливости ради, пуффендуйцы бились отчаянно — Седрик явно хорошо их подготовил к игре, изучил тактику слизеринцев, и сегодня парни в жёлтом выглядели куда увереннее, чем в игре против гриффиндорцев. Тем не менее довольно быстро слизеринские охотники забросили в кольца противников пять голов, в то время как Майлз Блетчли сохранял свои кольца в неприкосновенности, пару раз отбив очень опасные броски Макэвой и новичка команды Тамсина Эпплби.       — ...и Диггори увидел снитч! Малфой тоже... погоня! Малфой тянется к мячу... Диггори оттесняет его корпусом, в пределах правил, мистер Малфой, не надо возмущаться, вот и мадам Трюк подтвердила! — Ли Джордана прямо-таки распирало от злорадства. — Кажется, снитч пропал... ждём его? Но что это? Диггори развернулся и летит прямо на Малфоя! Тот оборачивается... оказывается, снитч был рядом с ним! Малфой пытается поймать мячик... но он уже в руках у СЕДРИКА ДИГГОРИ!!!       Восторженный рёв болельщиков трёх факультетов заглушил стон слизеринцев и почти злорадный смех Трейси. Пуффендуй выиграл со счётом сто пятьдесят — пятьдесят, и это значило, что победитель матча Гриффиндор — Когтевран гарантированно станет чемпионом.       На Малфоя было жутко смотреть. Пока пуффендуйцы праздновали победу, Флинт прямо под слизеринскими кольцами орал на съёжившегося ловца. Гарри не вслушивался в детали разговора, но через всё поле доносились обрывки фраз типа «криворукое животное» и «Поттер с дементорами был лучше». Гарри не было радостно, Драко Малфой ему скорее нравился, а вот Трейси выглядела откровенно довольной.       — Тут так красиво, на берегу озера, — улыбнулась девочка, усаживаясь на газон рядом с Гарри.       — Да... Погодка что надо. Ничего, скоро уже пролетят эти экзамены...       — Никогда не была в суде, — сказала Трейси. — Наверное, это очень волнительно — давать показания. Джинни Уизли — молодчина, что смогла это сделать в прошлом году.       — Мы тоже справимся.       — Обязательно! Пригласишь меня в гости этим летом? Думаю, крёстный будет не против, — она хихикнула.       Гарри кивнул. Подумать только... Пригласить в гости. Он никогда так не делал... Как, наверное, это здорово. Он поймал себя на том, что уже предвкушает, что ему безумно хочется не только приходить к кому-то, а и принимать у себя друзей самому. Оказывается, звать гостей — это жутко интересно! Только сейчас он стал понимать то, что ему говорила Фарли, объясняя, что ей приятно, когда он гостит у неё, и он её этим не стесняет. Замечтавшись, Гарри взял Трейси за руку.       — Так странно, что нас никто не дразнит, — заметила Трейси. — Нас же видели эти обезьяны. Я думала, они всем расскажут.       — Они... во-первых, думаю, им запретила Фарли, а во-вторых... они со мной немного дружат, — сказал Гарри. — Так получилось.       — Они смешные, правда? — улыбнулась Трейси. — Вообще меня гриффиндорцы не раздражают. Джинни вот тоже классная. А Грейнджер? Я думаю, после этой истории мы точно будем дружить.       — Ты вообще немного похожа на гриффиндорку, — засмеялся Гарри. — Весёлая, безбашенная. С тобой так здорово и легко.       — Но я хитрая и расчётливая, — возразила Трейси. — Как скользкая змея, я добиваюсь своей цели.       — И какая же у тебя цель? — ухмыльнулся Гарри.       — Я думала, ты давно догадаешься, — покраснела девочка. — Ты мне сразу понравился, Гарри. Я во многом из-за тебя пошла на Слизерин. Ну ещё из-за Дафны...       — Выходит, хоть Шляпа и говорит, что факультеты — это наш характер, на самом деле имеет значение наше мнение. Меня Джемма сагитировала за Слизерин, тебя вот я...       — И это здорово, — улыбнулась Трейси. — С кем бы я могла познакомиться на Гриффиндоре? С этим кошмарным рыжим Уизли? Псих, дурак и ест как свинья.       Гарри посмотрел на Трейси. Он никогда не задумывался о своей подруге как о красивой девочке. На первом курсе она и вовсе была не особо привлекательной — испуганная, с заплетёнными в дурацкий хвост волосами... Сейчас Трейси очень похорошела. Её глаза излучали уверенность и веселье, распущенные волосы были длинными и шелковистыми и пахли чем-то очень приятным. Гарри дотронулся до них, и девочка ответила ему тем же, начав гладить его по голове.       — Ты мне нравишься, Трейси, — выдавил из себя Гарри.       — И ты мне нравишься, Гарри...       И их губы слились в нежном поцелуе.