День за днем. Эпизод 4

Личные неприятности успешней забываются за работой и я, вернувшись в растрепанных чувствах к себе в кабинет, усаживаюсь за компьютер. Спор в холле ненароком подтолкнул к свежей мысли - это же не паханое гламурное поле для будущего номера: тонкости женского и мужского футбола. Сначала дело идет вяло, поскольку играть мне не дают, и сравнивать не с чем, но потом начинаю раскручивать - если театр начинается с вешалки, то футбол, безусловно, с раздевалки, соответственно мужской и женской. Развернувшись к компьютеру, бойко выстукиваю на клавиатуре текст, лишь изредка бросая взгляд на монитор. Неожиданно, без всякого стука, в кабинет заходит Калугин. Поворачиваю голову в его сторону и офигиваю - с голым торсом, обернутый банным полотенцем ниже пояса и в белых шлепанцах на босу ногу. Ну, прямо как утром… Он стоит в проеме с хмурым лицом и дверь за ним сама собой захлопывается. Сижу замерев, не в силах вымолвить ни слова. Андрей вдруг сдвигается с места и, ни слова не говоря, неторопливо идет к столу. Вернее к этажерке с журналами и начинает там что-то искать. Ошалело разглядываю голую спину и то, что ниже, в полотенце, и никак не соображу, как реагировать на такое вторжение. В башке ни одной мысли, даже насчет странного вида… Может, сработала пожарная сигнализация и он промок? Были же прецеденты... Мои глаза пробегают сверху вниз и обратно, я даже открываю рот, порываясь спросить, что случилось и что за вид, но почему-то захлопываю его, так и не спросив. Андрей бросает копаться в бумагах на верхней полке, разворачивается боком и, уперев руки в колени, наклоняется, чтобы посмотреть нижние полки. Смотрю на полотенце и гадаю, сглотнув комок в горле - как это оно у него не падает, а? Не найдя чего искал, Калугин поднимается, разворачивается к столу и начинает перекладывать и передвигать мои бумаги. Наконец, снизу извлекает синюю корочку и щелкает по ней пальцами, улыбаясь: - А, вот и она! Извини, что потревожил. Молча пожимаю плечами и…, просыпаюсь, таращась на закрытую дверь. Совершенно обалдевшая, съехав в кресле на одну сторону, и потому скособочившаяся и отсидевшая ногу. Пытаюсь сесть прямо: - Фу-у-у-ух. Это уже черт знает что такое – голый Калугин везде и всегда, на работе и дома, днем, утром и ночью… Посматривая по сторонам, откашливаюсь: - Гхм... Нет, так дело не пойдет. Я понимаю, задремала… Но… Ему там, туловищу этому, невмоготу что ли? Тру глаза, потом провожу пальцами от глаз к вискам, убирая волосы за уши. Меньше спать надо на работе! - О-о-ох… Тянусь к городскому телефону, и нажимаю кнопку на трубке: - Люсь, сделай мне, пожалуйста, кофе, а? Тараща глаза и потирая пальцем уголок века, снова вздыхаю, никак не очухавшись от эротических видений. Дав отбой, ставлю телефон на базу. *** Назвалась груздей – полезай в кузов. Сваливаю с работы еще засветло, за пару часов до конца рабочего дня - дел впереди целая куча - надо заехать в супермаркет прикупить продуктов, дома приготовить вкусненького, накраситься, одеться. Когда нагруженная сумками вползаю в квартиру и прикрываю за собой дверь, с кухни слышу голос Сомика: - Слушай, Ген, можно я попрошу, когда она появится в следующий раз, ты SMS-ни мне, я подскачу. тут же, ладно? Ну, спасибо, до связи. Пока! Деловая колбаса. Но, главное, она дома. Кладу ключи на полку, задумчиво стаскиваю с плеча сумку и вешаю ее на крючок. А продуктовые пакеты – синий зеленый, тащу на кухню. Но на пороге, так с ними и замираю, разглядывая Анькин профиль - то, что она здесь, еще не повод успокаиваться. Лучшая подружка, она ведь такая, может и усвистеть под предлогом срочных дел или своей забывчивости. Анюта оглядывается: - Привет. - Салют. Ань, ты помнишь, что кое-что мне обещала сегодня? - Да помню я, помню. Она снова поворачивается ко мне спиной и дергает плечом: - Только ты так толком ничего и не объяснила! Да как тут объяснишь, если ты не хочешь войти в мое положение. Это тебе переспать с мужиком запросто - поплыла на волнах и все, а мне… Приходиться выкручиваться. Прикрыв глаза и сжав губы в узкую полоску, вздыхаю: - Да нечего объяснять. Ко мне сегодня Андрей придет. Сомов усмехается, качая головой: - Ах, ты снова решила поиграть в динамо? Сам виноват! Обещал ждать, а невтерпеж: - Так, Сомова, давай без психоанализа. Переложив сумки из одной руки в две, поднимаю их вверх, демонстрируя задачу на вечер: - Вот, помоги мне пакеты разгрузить лучше. - Да, давай. Зеленый пакет оставляю ей, а с синим отправляюсь вокруг кухонной стойки, чтобы поставить там на стул. Сомова не может удержаться от комментариев: - Да-а-а, бедный мужик… Самое верное средство, чтобы не попасться на закинутый крючок – прикинуться чайницей. Так что, делаю простодушное лицо и уверенно возражаю: - Ничего он не бедный! У него квартира в центре города, Наумыч ему зарплату поднял! Так что... Подняв руку в протесте, призываю прекратить прения. А по поводу всего прочего - я ж говорю, сам виноват… Может я тургеневская девушка и до свадьбы ни-ни? Задумчиво поправляю волосы, убирая их назад. А что? Очень даже романтичная версия. Анька язвительно трясет головой, выкладывая свертки из сумки: - Хорошо! Бедный зажиточный мужик. Капец, не угомонится никак. Приходится повышать голос: - Так, Сомова! Звонок в дверь прерывает наш спор, и Анюта сворачивает тему: - Да мне-то ничего, что я. Звонки продолжаются, и я прошу подругу: - Открой, пожалуйста. Сомова недовольно прикладывает руку к несуществующему козырьку: - Есть, товарищ командир. И соскакивает со стульчика, торопясь в прихожую. Обхожу вокруг стойки и выглядываю оттуда в коридор – Калугин или нет? Что-то он больно рано. Анюта открывает дверь и взмахивает руками, изображая радушие при виде гостя: - Привет! - О, привет. Сомова оборачивается и тянет шею в мою сторону: - Гхм…Маргарита Александровна, к вам пришли. Двумя руками она указывает на Андрея, и я выхожу из засады. Андрюшка тут же топает ко мне, вытаскивая из-за спины букет желтых осенних хризантемок с розами. - Здравствуй. - Привет... Вау! Спасибо, очень красиво. Сомова выхватив букет из рук Калугина, прошмыгивает мимо нас на кухню к раковине: - Давайте, я в вазу поставлю. Андрей благодарно ей кивает: - Спасибо. С веселым лицом провожаю Аню взглядом, зато у Андрюхи физиономия заметно вытягивается и он вопросительно смотрит на меня, приподняв вверх брови: - Так, м-м-м… Но я девушка простая, намеков не понимаю - суетливо кручу головой, приглашая гостя, раз уж пришел раньше, присоединиться к процессу готовки: - А, ну что стоишь? Пойдем, мы как раз ужин готовим, поможешь. Калугин, вздохнув негромко, повторяет: - Давай. И мы идем на кухню. Андрей, не стесняясь, принимает на себя роль шеф-повара и деловито хлопает в ладоши: - Так, чего делаем? Что делаем, что делаем… Сую нос в пакет. Тут у меня овощи, рыба, еще что-то вкусное: - Так. Раз гость пришел досрочно, то сам виноват – переодеваться и прихорашиваться не буду. Только сниму пиджак и повешу в шкаф в прихожей, туда же предлагаю повесить свой и Андрею. *** За окном быстро темнеет, а мы, сгрудившись вокруг кухонной стойки, готовим банкет, который, надеюсь, хоть немного залечит Андрюшкину сердечную рану, когда ему придется возвращаться домой не со щитом и с триумфом, как он мечтал наверно, а на щите. На разделочной доске поверженный перец, покромсанный свежий огурец, рядом уже полная миска с винегретом, но работы впереди еще много. Сомова, грызя лист зелени, заранее исполняет роль тамады и травит нам с Калугиным радиобайки: - В прямом эфире случаи самые разные. Министр, например, делится мнением: «Не жили богато, нечего и начинать», а радиослушатель его перебивает «Извините, а вы точно министр экономического развития?». - Ха-ха-ха! - Да-а-а… - Это еще полбеды. Ссыпав нарезку в еще одну миску, стаскиваю ее себе на колени и сосредоточено в ней возюкаю здоровенной ложкой, перемешивая салат. Калугин, вроде, ситуацию воспринимает с пониманием и даже с юмором, так что я успокаиваюсь, и время от времени бросаю на Аню с Андреем довольный взгляд. - А представляешь, в прямом эфире, ведущая новостей вдруг начинает икать?! «Вчера…Ик…Министр…Ик… Экономики…, заявил…, ик». И вот так все в таком духе. Андрюшка смеется, морща лоб: - Хэ-э… - Представляешь? - Представляю, весело... Хэ… Сомова, продолжая жевать, косится на меня: - Весело, не то слово. Видимо ее нужно поддержать, и я тоже пытаюсь изобразить смех: - Хэ–хэ-хэ… И все замолкают - временно иссякли. *** Пока рыба дожаривается, накрываем стол в гостиной. Вообще-то к рыбе полагается белое вино, но я больше люблю красное, его и выставляю вместе с фужерами. Салаты, винегреты, салфетки, белый хлеб, все честь по чести. Потом Сомова приносит тарелки с горячим, и мы рассаживаемся по местам – Калугина на диван, ему, с его длиннющими ногами побольше места надо, я справа от него, развернувшись бочком и подтянув под себя ногу, а Анька по другую сторону, на придиванный модуль, чтобы сподручней было бегать на кухню. Сомова, сидя нога на ногу, успевает не только накладывать себе винегрет, но еще и солировать, теперь пересказывая фильмы московской осени, в частности, последнего «Терминатора»: - Ну, вообще, фильмец слабенький, так себе. Она эмоционально всплескивает руками: - Хотя баннеры по всему городу, а смотреть не на что. Я слишком напряжена, что бы есть, поэтому больше махаю вилкой, оставляя еду почти нетронутой. Сомова завершает экскурс в будущее планеты и, схватив вилку и нож, склоняется над своей тарелкой: - А режиссера, мне кажется, там вообще не было. Ловлю на себе вопросительный взгляд Калугина из-за бокала – бедняга все еще на что-то надеется, и видимо хочет знать, свалит Анька куда-нибудь на ночь глядя, или так и будет трендеть до утра. С серьезным лицом, усиленно жую затерявшуюся во рту травинку и чуть пожимаю плечами, изображая грустное неведение. Сомова, молодчинка, продолжает гнуть свою линию: - Ну, по крайней мере, артистам задачи никто не ставил, это явно. Сунув в рот порцию винегрета, она кладет вилку на стол: - Не фильм, а ерунда! Под Андрюшкиным взглядом зову ее: – Ань! Но та меня не слышит и сыто шлепает себя рукой по животу: - Ой, как я объелась! Может, кофейку? Калугин, так и не допив вино из бокала, кивает: - Угу. Под его гипнотическим взором, осторожно подбираю слова, изображая тонкий намек на толстые обстоятельства – играть, так играть: - Ань, так ты говорила - у тебя какая-то встреча была... Или нет? Мы с Калугой с надеждой глядим на Аньку и она, вполне профессионально, мне подыгрывает: - Ну да, все правильно. Потом чешет нос, елозя на месте: - Мне просто сюда бумаги привезут. - А-а-а…, угу… Но бедного Андрюшку это мало устраивает, он все еще надеется и цепляется из последних сил, в его голосе столько искреннего огорчения: - Так поздно? Сомова подняв вверх плечи, удивленно водит руками из стороны в сторону: - Ну да, так у нас и программа, знаешь, не утренняя. Все-таки «Бессонница»! Калугин огорченно соглашается: - Ну да... Угу, ну да. Аня смотрит на меня, ждет еще каких-то комментариев, Андрей тоже смотрит, но я невозмутимо отправляю рыбу в рот, кусочек за кусочком. Может, Анька ждет, что я сдамся, сжалюсь и попрошу ее уйти? По крайней мере, Калугин явно на это надеется и опять бросает на меня призывные взгляды из-за бокала. Не дождетесь! Поиграв бровями, растягиваю губы, изображая улыбку. Сомова делает более решительную попытку надавить на меня и, с набитым ртом, интересуется: - А я что, мешаю? Не даю этим двоим ни единого шанса: - Нет! Калугин покорно мотает головой, и указывает бокалом на меня, подтверждая слова: - Нет, нет, что ты, ни в коем случае, мы… Насчет кофе. Анюта одобрительно поднимает пятерню: - А-а-а…Айн, момент! И бежит на кухню, доставать турку. Андрей вздыхает ей вслед: - Спасибо, извини. А потом жалостливыми глазами смотрит вопросительно на меня, как несчастный кот из «Шрэка» и делает слабое движение рукой в сторону кухни. Он ждет хотя бы намека, хотя бы мизерной надежды, но я лишь виновато оправдываюсь, приглушив голос: - Андрей, чего ты на меня смотришь? Ты же сам все слышал… Тот, поджав губы, отворачивается в сторону кухни, качая головой. Чувствую себя гадко, можно сказать дрянью, но что поделать… Калугин со стуком ставит бокал на стол: - Ну-у-у… Он хлопает ладонью о ладонь и поднимается, оглядываясь на меня: - Спасибо, девчонки! Он одергивает футболку сзади и направляется в прихожую, добавляя в сторону Сомовой: - Все было очень, очень вкусно, особенно история про министра. Я настороженно тащусь за ним следом, пытаясь угадать, насколько сильно Андрей обиделся. Анюта идет к нам, виновато пряча глаза: - Кхм….Что-то они не едут, может позвонить, даже не знаю… Калугин, тем временем, извлекает пиджак с вешалки из шкафа и надевает его. Сомова добавляет: - Ну и тебе спасибо, Андрюш. Счастливо, пока! Тот нагибается, чтобы чмокнуть Сомову в щеку: - Да, счастливо, спасибо. Неуверенно стою в сторонке, даже не зная, как Калугин будет прощаться со мной и захочет ли разговаривать вообще. Но спектакль нужно доигрывать до конца. Анька торопится смыться в гостиную, оставляя нас лицом к лицу. Растерянно брякаю, как чужому: - Ну, спокойной ночи? Андрей безрадостно смотрит на меня, а потом ведет головой в сторону: - Ну, если ее можно будет назвать спокойной. Краем глаза вижу, как Анюта усаживается к нам спиной, пьет вино и вроде как нас не видит и не слышит. Пытаюсь оправдаться, отведя лживые глаза в сторону: - Андрей, прости, я не виновата, что так вышло. Тот на меня не смотрит: - Да все понятно, все понятно. Как это говорят в песне: «И в этой пытке, и в этой пытке многократной, да, рождается клинок булатный»? Он вздыхает, а я усмехаюсь – несчастный клинок, заржавеет, поди, с такой непутевой тетехой, как я, а Андрюшка молодец, еще и шутит. Мы утыкаемся лбами, и Калугин снова тяжко вздыхает, а потом шепчет: - Я тебя люблю. Он не обиделся! Успокоившись, повторяю за ним: - Я тебя люблю! - Пока. - Пока! Оставив меня на месте, Калугин идет к двери, на ходу бросая взгляд сквозь полки в гостиную: - Ань, пока! Та оглядывается, взмахивая рукой: - Пока. - Угу. Он выходит наружу, взглянув в мою сторону, как мне показалось, без особой нежности, и прикрывает за собой дверь. Хоть и провожаю с улыбкой, а кошки на душе все равно скребут – измываюсь над человеком как какая-нибудь стерва. Сомова тут же разворачивается в мою сторону, возмущенно грозя пальцем: - Ни стыда, ни совести! Упрек справедлив, но я довольна, что все так благополучно закончилось и потому отшучиваюсь, продолжая играть роль: - Вот-вот могла бы где-нибудь часочек погулять. Та от удивления таращит глаза: - Что-о-о-о? Удовлетворенно качаю головой: - Шутка, Ань. Спасибо тебе, ты настоящий друг. - Угу, особенно для Калугина. Ик! Ой, слушай, я так объелась. Приложив руку к набитому животу, она тяжко вздыхает. Что поделаешь, боев без потерь не бывает. В награду, остаток вечера усердно стараюсь быть паинькой - наводить порядок, мыть посуду и не пререкаться.