День за днем. Эпизод 4

Выходные у меня уходят, так сказать, на изучение вопроса. По другому и нельзя – если после каждой банковской операции Антоше будут идти SMS-ки на мобильник, вся затея сразу закончится крахом. Так что сначала изучаю клиент - банки Зимовского и от кого ему идет самый большой навар мимо счетов издательства – только если с этих счетов буду трясти, обиженный воришка промолчит и не обратится в милицию. А с хакером приходиться еще разочек свидеться, но уже дома – сначала думала позвать, чтобы удалил все свои игрушки с моего ноута, а потом пришла другая идея - связаться с сервером, куда вывесили зеркало Антошкиного компа, чтобы можно было креативить прямо из дома, даже по ночам, когда в издательстве никого нет и все выключено. В понедельник подозрительные клиент-банки на компьютере Антона Владимировича действительно находятся - и как только на счет ложится кругленькая сумма от прачечной со знакомым названием, я понимаю - пора. Поздно ночью перевожу всю сумму на наш обычный издательский счет, оставив горемыке пятьсот рублей, чтобы было не так пусто и грустно… Поразмышляв, звоню хакеру – с помощью специальной программки, он готов сгенерировать кучу затрат на междугородние разговоры с рабочего телефона Зимовского, а я, опять же, направляю все это хозяйство на банковский счет редакции – пусть Эльвира принесет Егорову радостную весть о говорливом заместителе главного редактора. Кстати о Мокрицкой, та еще гадюка - то, что я прочитала о ней в переписке между Антошей и Лазаревым весьма впечатляет - отправляю ей все это хозяйство для поднятия настроения. Что примечательно - за всеми этими веселыми вечерними развлечениями, почти незаметно, относительно легко и без напряга: «проходит череда…, женских дней календаря» Стихи. Автор - Маргарита Реброва. Набив рот шоколадными конфетами, резвлюсь и дальше, раз уж влезла на почту к Зиме, - отсылаю заказы: в музыкальный магазин на синтезатор для Кривошеина, девчонкам парфюмерию и другие подарки, Калугину покупаю фотопринадлежности и немецкие фильтры - он плакался об них на оперативке. Глубокой ночью закрываю ноут и залезаю в кровать под одеяло - пора спать, завтра будет весело. *** Утром во вторник, жду на работе праздника души – специально одеваюсь игриво, радостно и празднично: и темно-синее, без выреза и с узким поясом новое платье, с широкими рукавами до локтя, и яркий макияж с морковной помадой, и даже гладко зачесанные волосы, схваченные сзади заколкой в хвост – все так и шепчет о моем замечательном настроении. После десяти утра последствия вчерашней шаловливости начинают давать плоды – в кабинет врывается Зимовский и с кислой мордой тащится к окну: - Доброе утро. Он приподнимает створку жалюзи, выглядывая на улицу, а я ухмыляюсь – интересно, о чем Антоша начнет плакаться в первую очередь, чем угрожать и на какой минуте сдастся и поднимет лапки. - Марго, скажи мне, пожалуйста. Это твоих рук дело, да? Продолжаю делать вид деловой занятости и усердно чиркаю в ежедневнике планы на сегодня. Даже не поднимаю головы: - Нет, эти жалюзи мы заказывали на фирме. Зимовский подступает вплотную ко мне, упираясь одной рукой на спинку моего кресла, а другой на крышку стола, нависая злобным падальщиком, высматривающим добычу. Он цедит сквозь зубы: - Очень смешно. Это ты мне, значит, так мстишь, да? Сразу признаваться не хочется, и я продолжаю играть в кошки-мышки, не поднимая глаз и не глядя в его сторону: - Ты о чем? - Слышишь, Марго, давай без этих экивоков! Ты хоть понимаешь, что операции с чужими банковскими счетами это статья? Он еще сильнее пригибается вниз, рыча сквозь зубы. Неужели? Самое время лягнуть Антошу за ОМОН. Удивленно качаю головой: - А что? Для человека, который похищает людей это так, детский лепет. Кинув косой взгляд в сторону Антона, снова утыкаюсь в бумаги. Тот плюхается на край стола: - Так это, значит, ты? Сознаваться или нет? Если игра затянется, этот упырь действительно может начать ответные боевые действия на нашем информационном поле и ни к чему хорошему это не приведет. Бросаю на Антошу таинственный взгляд исподлобья, хлопая ресницами: - А ты сейчас без диктофона? - Мне что, карманы вывернуть? Он злится в нетерпении и мне становится смешно: - Да нет, не надо, мы же не в детском саду. С довольной улыбкой откидываюсь на спинку кресла. Ничего, дружок, это еще цветочки, ягодки впереди. Зимовский нетерпеливо повторяет: - Так это ты, да? Наконец, перестаю мучить вредного мыша и, еле сдерживая смех, убираю коготки из его шерстки: - Ну-у-у, глупо было бы отпираться… Антоша злобно бьет по столу ладонью, беззвучно шевеля губами «сука...» и встает, будто выплевывая в мою сторону: - Довольна, да? Покачав головой и сдерживая смех, только пожимаю плечами: - Ну, я не сказала бы, что совсем, но некое удовлетворение есть. Чуть развернувшись в сторону вышагивающего за спиной, вдоль окна, Антона, злорадно приподнимаю бровь: - Кстати, ты бы хоть спасибо сказал, что ли… - Чего-о-о? Я же слышала радостный шум в холле, чай не глухая, да и Галина с Людмилой сплетничали на кухне за утренним кофе. Поднимаясь из-за стола, растолковываю непонятливым, уже без улыбки, хотя не без сарказма и язвительности: - А что? Ты меня помоями, а я вон тебя каким красавцем сделала, весь офис шуршит, что Зимовский широченной души человек! - Слушай, Реброва, может, хватит, а? Антоша проходит за моей спиной, но я не оборачиваюсь, негромко переспрашивая: - Что, хватит? Тон становится агрессивней и громче: - Давай завязывай, покуражились и будет! Молчу, опустив глаза, потом оглядываюсь. Наконец, приходит решение, чего я, как минимум, хочу. Настоящей войны мне не нужно, я же добрая и положительная, но за все издевательства Антоша должен ответить… Этот петушок на палочке должен переломить свой гонор! Смириться перед женщиной – это ли не самое ужасное наказание для самовлюбленного придурка? Добавляю в голос недоуменных ноток: - Почему ты ко мне обращаешься? Зима подступает вплотную, глядя с ненавистью: - А к кому мне обращаться? - Ну, ты сам в состоянии все это прекратить. Вздернув головой, открыто смотрю в бешеные глаза. - Я? - Именно. - Каким образом? Какой недогадливый. Доктор Самойлов такой же был, однако быстро все понял и все сделал, как надо. Стоя возле кресла и сложив руки у живота, исподлобья кошусь на Антона: - Тебе сказать? Тот дергается, кривляясь: - Сделай, милость! Поджав в усмешке губы, прикидываю – вряд ли он, поддастся сразу. Может быть, вообще, упрется рогом, но попробовать стоит. Переступив с ноги на ногу и тяжко вздохнув, снова поднимаю глаза на Антона: - Попроси прощения. Публично. Мы снова меняем свои диспозиции – Зимовский, хихикая, отступает к окну и стоит там, таращась на улицу сквозь жалюзи и почесывая нос – видимо, просчитывая убытки от своего упрямства, а я усаживаюсь на край стола, боком к нему, продолжая немного нервничая крутить карандаш в пальцах. Снова слышу шаги и смешки: - Хе-хе-хе… Хм… Ха-ха-ха. Но не оборачиваюсь, демонстративно улыбаясь и чувствуя за собой силу. Представив будущие сцены с Антошкой от задуманных проказ, даже мечтательно поднимаю глаза к потолку - пересудов будет на неделю! Ничего не подозревающий Зимовский продолжает заливаться смехом: - Да-а-а, Реброва, молодец, раскатала губу! А той! Прячу улыбку - судя по поведению Антона, я уже попала в больную точку, так почему же мне не быть довольной такой замечательной выдумкой? Так что извиняйся дорогой, даже не задумываясь! Публично! А то будет еще веселей… - А что? Вполне удобный вариант. Так мне кажется. - Ты издеваешься, да? Похоже, товарищ еще не дозрел. - Издеваться Антон, это твое хобби. В конце концов, у него есть выбор! Улыбка сходит с моего лица: и я развожу руками: - Э-э-э... Ты меня спросил, что надо сделать - я тебе сказала. Поднявшись со стола, делаю вид, что навожу порядок - начинаю перекладывать с места на место блокноты и ежедневники. Зимовский презрительно цедит сквозь зубы: - Ты хоть понимаешь, что я этого никогда не сделаю?! Понимаю, что это тебе как кость в горле. У тебя же все вокруг уроды, да безмозглые курицы, и тут на тебе, нашла коса на камень. Но я тебя все равно дожму! - Не зарекайся. - Нет Марго, ты ей-богу… Цок, цок, цок…, чокнутая. Чем он там щелкает и цокает у меня за спиной, я не вижу и, прищурившись, оглядываюсь: - Ну, с кем поведешься. А ты бы лучше не кипятился, а подумал над моим предложением. Усмехаясь, Антон насмешливо качает головой: - А тут и думать нечего! - То есть, сделаешь, да? Он растягивает слова: - Естественно - нет. Цыкнув языком, с сожалением смотрю на упрямца: - Зря! Все было в твоих руках. Значит, бой продолжается? Опустив глаза, ехидно усмехаюсь, уже предвкушая новые проделки. Антон оставляет последнее слово за собой: - Хэ… Вот именно! Поэтому пойду-ка я, лучше, руки помою. Мне остается лишь кивнуть, не снимая усмешки с губ в удаляющуюся спину – давай поерепенься, поерепенься, это даже интересно. *** После работы, а точнее дома после ужина, переодевшись в синюю майку - борцовку и спортивные штаны, смыв макияж и распустив волосы, начинаю новый хакерский сеанс. На часах почти восемь и Вадик, племянник Филиппа Владимировича вероятно уже приступил к дополнительному приработку на информационной ниве. Устраиваюсь с ноутом на диване в гостиной, уперев ноги в тапках в стол. Раскрытый ежедневник, где прописаны все процедуры для прохода на сервер и зеркало Антошкиного компа, кладу рядом – буду сюда записывать новые идеи и пути их реализации. Рядом с ноутом ставлю чашку с кофе – так сказать для будораженья мыслительных процессов. Кажется, все готово. Поправив врезавшуюся в кожу лямку бюстика, оглядываюсь на Анюту, возлежащую на придиванном модуле с журналом в руках и Фиону, взирающую на нее… Ну, что, поехали? Взяв со стола мобильник, набираю уже знакомый номер. Сомова, встрепенувшись, интересуется: - Куда это ты там звонишь? Прикладываю трубку к уху: - По делам Анечка, по делам… Алло привет, это я! - Привет. Нужна еще помощь? - Слушай, а что еще такого веселого мы можем устроить через компьютер? - А он включен или выключен? - Думаю, еще работает. - Можно, что-нибудь заказать – подарки какие-нибудь. И мы погружаемся в разнообразные предложения интернета. Занятных идей здесь сколько угодно – цветы на свадьбу, шикарные скульптуры, разнообразная еда. Для дорогого Антоши мне ничего не жалко – выбираю ему два самых больших монумента для садовых фонтанов - одну русалку с дельфинами, другую с морской раковиной в руках, пусть любуется. Опять же закусить бедолаге на ночь - трех больших пицц, думаю, вполне хватит. Вадик отчитывается: - Все в порядке, оплату подтвердил. Может ему еще спутниковую антенну на балкон заказать? Метра два в диаметре? Там у него на счетах еще много денег. Креатив меня раззадоривает, и я вскакиваю, возбужденно отправляясь вышагивать позади дивана: - Ага, очень хорошо, молодец. Давай ему вообще на всю катушку! В голосе хакера появляется сомнение: - Только потом надо будет все подчистить, стереть мой софт. Софт? - Слушай, а может быть ему еще какой-нибудь вирус в комп запустить, а? - Какой, вирус? - Такой, чтобы сжирал все программы! У меня даже глаза загораются от предвкушения. - Ну-у-у… Надо подумать. - Ты покумекай, если что, я дома. Ага, давай! Захлопнув крышку мобильника, обхожу вокруг дивана, чтобы плюхнуться рядом с Анькой. Та, с сомнением, тянет: - Слушай, а вы не перебарщиваете, а? Ну, с вирусами не знаю, пусть гуру решает, а во всем остальном… - Не-е-е… В самый раз я считаю. Положив трубу на стол рядом с ноутом, многозначительно поднимаю указательный палец. Чтобы погрозить Антошке и подвести черту под Сомовскими сомнениями: - Я этот ОМОН ему надолго запомню! И снова утыкаюсь в комп отследить ситуацию и уже самостоятельно заказать для Люсеньки брошку. С гравировкой «На память от А.З.» . Ну, капец! Остаток вечера такой убойный, что разбредаемся спать только за полночь.