День за днем. Эпизод 4

За выходные стремная тема усыновления совсем сходит на нет. Видимо, утро вечера действительно мудренее, а тут целых два утра. В понедельник мать куда-то уезжает пораньше, одна без отца, пока я завтракаю и собираюсь на работу. Сегодня на мне синяя рубашка и серый костюм из юбки и пиджака, волосы прихвачены резинкой в высокий хвост. Время поджимает, уже почти девять и я тороплюсь в прихожую переобуваться. Держась рукой за пилон, скрепляющий полки, отгораживающие прихожую, еложу пяткой в туфле, угнездивая в ней ступню. Правда получается не слишком эффективно – туфли слишком жмут, заставляя болезненно морщится. Неужели придется целый день в них шастать по редакции? Может, поискать какие-нибудь другие? Неожиданно со спины возникает отец: - Марго, ты куда? В издательство? Оглядываюсь на него: - Да, сегодня пораньше надо, летучка! - Ага, значит, поедем вместе! Он шустро направляется к открытому стенному шкафу за верхней одеждой. В смысле? Вопрос застревает в горле: - А… - Ты на машине? - Да… Вас куда подбросить? - Никуда, я же с тобой еду! В издательство. Он просовывает руку в рукав куртки, а у меня отпадает челюсть: - Как?… В смысле - зачем? Надев куртку, отец передергивает плечами, усаживая ее на себе плотнее: - Ты знаешь, мне кажется , что, все-таки, необходимо поговорить с Антоном! В башке раздрай и ноги сами несут меня в гостиную. Пытаюсь тянуть время: - А-а-а, вообще-то, я не знаю, будет он сегодня или нет. Я же говорила - у него там с отцом… Папахен, следуя за мной попятам, тут же ловит на слове: - У вас же летучка сегодня! Нервно одергиваю рубашку: - Ну, да. - Значит, должен быть! Насколько я помню, Антон - парень ответственный. Вяло соглашаюсь: - Ну, да. - Вот! А мозг уже судорожно работает над новой задачей. Правда ничего путного в голову не лезет. Отец взмахивает рукой в сторону двери: - Ну что, поехали? - Так… Сейчас! Секунду! Мне нужно время…. Что делать? Начинаю рыться в сумке, оттягивая неизбежное. Конечно, ничего нового в ней не обнаруживается. Обреченно бормочу: - Где же эти ключи?... Не сумка, а Бермудский треугольник! Отец, метнувшись к полкам, окликает: - Марго! Случайно не эти ключи, что ты ищешь? У него в руке знакомая ключница и я отвожу взгляд: - Да, эти. Вот… Правильно говорят: хочешь спрятать - положи на видное место. Старательно смеюсь. Отец смех подхватывает: - Хэ-хэ… Ну что, едем? -- Да… Пап! Запинаясь, с кислым лицом уточняю: - А ты уверен, что сейчас самый подходящий момент для разговора с Зимовским? Отец поправляет очки: - Маргарит, я все понимаю, но просто… Антон лучший друг Игоря! Мне кажется, как никто другой, он может повлиять на Гошу! Блин, никогда не думала, что мнение Антона для них так авторитетно. Суетливо обегаю отца: - Мне, кажется… Мне, кажется, ты переоцениваешь Зимовского! Папахен со вздохом усмехается: - Маргарита! При всем моем к тебе уважении... Я знаю Антона очень давно! И Гоша всегда прислушивался к его мнению. Ты сама слышала, какая у него была реакция по вопросу усыновления. Он же трубку бросил! А Антон, он человек адекватный, и я думаю, с его помощью мы сможем как-то на Гошу… Надавить? Хоть плач! У меня глаза и правда, начинают блестеть. Но все равно пытаюсь переубедить: - Ну вот, лично у меня, очень непростые отношения с Зимовским! По работе, конечно. Отец, нахмурившись, в задумчивости проходит мимо: - Не понял, что значит непростые? Ты же невеста его друга! - Да, в том то и дело! Вот в том то и дело! Как только Гоша уехал, Зимовского как будто подменили. - Ну, тогда я тем более должен на него посмотреть. Все, поехали, поехали… Черт, черт, черт! Продолжаю топтаться на месте: - Сейчас... Одну секунду. - Что стоим то? - Сейчас секунду, мне… Взгляд затравленно мечется по углам гостиной. Сомова! Вот кто мне поможет. - Мне нужно в ванну! Сейчас. И торопливо бегу в сторону спальни. *** Вытащив по пути из сумки мобильник, прячусь в ванной. Быстро нажимаю двумя пальцами кнопки, набирая Анюту, потом прикладываю трубку к уху. Тишина в ухе заставляет заметаться от душа к унитазу и обратно к ванне. Наконец, Сомова откликается: - Алло. - Алло, привет, это я! Анют у меня засада по полной программе. - Господи, ну что опять? Цепляю сумку, которую так и держу в руке, себе на локоть: - Мой отец хочет ехать в издательство, чтобы встретиться с Зимовским! В трубке мешает посторонний шум, видимо Сомова где-то на улице, и ей приходится напрягать голос. - Ничего себе… А зачем? - Откуда я знаю?! Соскучился… Поговорить ему, видите ли, приспичило. - Марго, ну ты же понимаешь, что этого допустить нельзя? - Да что ты говоришь? А как ты думаешь, какого черта я тебе звоню?! Предчувствуя недоброе, Сомова угрюмо бурчит: - Действительно, какого черта ты мне звонишь? - Так, Сомова, мне сейчас не до шуток. В общем, ты должна взять Зимовского на себя! - Чего-о-о? - Чего, чего… Я говорю вытащить его надо из редакции, чего… Не понимаешь? - Слушай, Ребров, меня, когда-нибудь твои выкрутасы до Кондратия доведут! - Анют, родная, ты же понимаешь в каком я положении! Давай, роди чего-нибудь, а? Я тебе все компенсирую! Кстати, у тебя деньги есть? Сопя и пыхтя, Анютка переходит на крик: - Какие к черту деньги, Ребров?! Ты долго думал?! - Да, я конечно тоже подумаю. - По-моему, хреново подумал! - Да, одна голова хорошо, а сто еще лучше! - Ну как я его буду вытаскивать? Как? У нее всегда тысяча отговорок, но потом все равно выкручивается. Я в нее верю! - Все, давай, целую! И торопливо захлопываю крышку мобильника. Выскочив из спальни, спешу в гостиную, к отцу, он сидит на диване, с моей курткой в руках, ждет. - Ну, все, я готова! Отец посмеиваясь, не может удержаться от подколки: - Всегда меня удивляло, что может делать женщина в ванной полтора часа… Нервно хихикаю подхватывая: -Ну, например, плитку класть. - Ха-ха, смешно. Ты как раз сейчас этим и занималась, да? - Ну, практически, да. Отец встает с дивана: - Ну что, все? Забираю у него свою куртку: - Все, да. - Угу. Ну, чего стоим? Наверно, потому что Сомовой нужно время, которое надо продолжать тянуть: - Cтоп-машина! - Что опять? В голову ничего не лезет, и я как попугай повторяю: - Ключи. Отец вздыхает: - Опять? Действительно, глупо получается. Демонстративно хлопаю по сумке ладонью: - А нет, здесь. - Все! Отец идет в прихожую, и я покорно плетусь следом. *** Пока едем, неожиданный звонок Людмилы вносит коррективы в планы - оказывается, звонил Егоров и перенес совещание на завтра. Так что спешить к определенному времени необязательно и это позволяет добавить Сомовой еще двадцать минут на выманивание Антона из редакции. Если, конечно, она сейчас выполняет мою просьбу, а не отлынивает, ссылаясь на собственные дела. Но вот мы практически у цели и выходим с отцом из лифта на этаже нашей редакции и даже успеваем сделать парочку шагов в сторону секретарской стойки. Неприятный визг контролирующего аппарата возвещает, что я не отметила пропуск и приходится возвращаться назад. Проведя пропуском по щели считывателя, заставляю дурацкий прибор сменить свист на радостное попискивание. Людмила встречает моего отца строгим голосом: - Извините, а вы к кому? Приходится вмешаться: - А это со мной! - Маргарита Александровна, а как же анкета? Это она о чем? - Какая еще анкета? - Как какая? У нас все посетители заполняют анкету. Вот зануда! - Это не посетитель, это мой гость! Секретарша упрямо повторяет: - Все равно. Я тоже иду на принцип, сдвигая брови в серьезную гримасу: - Что, значит, все равно? - Маргарита Александровна, ну вы же знаете, что это распоряжение Бориса Наумыча! Вы же знаете, что лица, которые не являются сотрудниками нашей организации, они обязаны заполнить эту анкету. Ну, Маргарита Александровна, это же так легко! Имя фамилия отчества, цель визита. Кажется, действительно что-то такое было. Сдавшись, беру с бюро листок с анкетой: - Ладно, давай свою бумажку! Потом принесу тебе. И ворчу, отвернувшись в сторону топчущегося рядом отца: - Бюрократы! Окопались, тут… Папахен с довольным видом крутит головой по сторонам: - Ну, где кабинет Антона? Я не знаю, что успела придумать Сомова, может и ничего, так что пытаюсь пригасить отцовский пыл: - Пап, ты не форсируй! Тут, все-таки, люди работают. Сняв сумку с плеча, хочу пригласить его в мой кабинет: - Слушай… Отец торопится сказать первым, виновато прикладывая обе руки к груди: - Я извиняюсь. Отдаю ему свою сумку, между ручками которой, еще в лифте засунула куртку: - Ты посиди пока у меня, а? А я пойду, его поищу, ага? Открываю дверь своего кабинета, чтобы впустить гостя и отец тычет внутрь пальцем: - А это твои апартаменты? - Ну, типа того… Все, давай! Время - деньги. Пропустив отца внутрь комнаты, протягиваю вслед листок: - Пап! Тот еще рядом, топчется возле двери: - М-м-м? - Возьми анкету. - Ага. Закрыв дверь, приходится сделать пару глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоится. Теперь к Зимовскому! Не тут-то было, меня чуть не сшибает кто-то стремительный и над самым ухом раздается: - Марго! Я аж подпрыгиваю от испуга: - О, господи! Андрей, как ты меня напугал. - Прости, прости, я не хотел! На самом деле хочу извиниться, вот и подошел. Скорее налетел. - Извиниться за что? - За свой визит. Как то нехорошо получилось. Я не знал, что там Наумыч и вломился. Вспомнив о своем вранье, морщусь, прикрыв глаза - меньше всего мне хочется тратить время на обсуждение опасных нестыковок: - Ничего страшного, там никто ничего не заметил. - ОК, есть предложение подкупающее своей новизной. Может, чайку попьем? - Мне сейчас не до чаев. В голосе Калугина звучит забота: - Чего-то случилось? Это заставляет смягчиться – он же не виноват во всей этой катавасии с моими родичами: - Случилось... Много работы, Андрюш. - Может, тогда пообедаем? - Нет. Мы смотрим глаза в глаза, и я не знаю как объяснить свое упрямство. Андрей и правда не понимает: - Почему? Пытаюсь уйти от ответа, сворачивая на привычную колею с Егоровой - младшей: - Слушай, Андрей, у тебя много свободного времени? Предлагаю использовать его четко по назначению. - Какому назначению? В смысле? - В смысле поговорить с Наташей! Извини, у меня куча дел. И ухожу, оставляя его стоять и смотреть мне вслед. *** Конечная цель моего пути - Антон и, судя по приоткрытой двери в кабинет, он на месте. Походу Анюта не оправдала моего доверия и, значит, будем импровизировать. Сделав пару звонков, врываюсь к Зимовскому, листающему, стоя у стола, старый номер «МЖ». Направляюсь прямиком к нему: - Доброе утро, Антон Владимирович. - Угу, доброе. Кажется, он не в духе. Видимо старательно выполнял последнее мое задание: - О! Я чувствую, меня ждет долгий рассказ, как вы всю ночь не сомкнули глаз, да? Тот вяло отбрехивается: - Не дождешься! В общем, твой поганый обзор будет готов к шестнадцати ноль-ноль. Прищуриваюсь: - М-м-м… «Поганый обзор», не очень хорошее название для статьи. Покреативь еще немножко! С перекошенной физиономией Антон проходит у меня за спиной: - Что? Решила меня окончательно прогнуть, да? - Боже упаси, Антон Владимирович! Я вас очень ценю как профессионала. Это честно! - Евпатий Коловратий… Я польщен. Жалко у меня сыра во рту нет, уже бы выронил! Он идет в обратную сторону и опять у меня за спиной. Оглядываюсь: - Кстати, насчет сыра. Только что заказала столик в ресторане на двенадцать часов. Так что у тебя всего полтора часа, чтобы привести себя в порядок. Зимовский зависает: - Не понял. - ОК, объясняю медленно. Теперь уже я обхожу вокруг Антона, оказываясь за его спиной: - У нас сегодня важные переговоры с представителями “Автотранса». Антон, отвернувшись, и прикрывшись журналом, зевает. Делаю строгое лицо: - Серьезное предложение по спонсорскому пакету. Чувствуешь, какой суммой пахнет? - Да но… - Никаких но. Давай, Антон, быстрей! У тебя целых полтора часа, чтобы блеснуть перед ними. Тот хмурится, мотая головой: - Подожди, Марго, а почему я? - По кочану! С их стороны будет женщина. По-моему, она в твоем вкусе. Давай, давай, давай! Ноги в руки и вперед! Зимовский сдается, медленно направляясь к выходу. Хотя еще и пытается спорить: - Подожди Марго, стоп! Ну, а какая, ты сказала, компания? - Приятная во всех отношениях! Антон, контрастный душ и здравствуй новый день! Изображая жизнерадостность и посмеиваясь, слегка подталкиваю его к выходу. Зимовский поддается, делает шаг-другой: - Угу… Потом снова останавливается, разворачиваясь ко мне лицом: - Стоп, стоп, стоп… Марго, подожди, но я же совеем не в ситуации! А на каких условиях они хотят работать? Отмахиваюсь: - Боже мой, Антон Владимирович, ну что за детский сад, а? Ты же у нас - бронтозавр! Заодно узнаешь, на каких условиях. Сняв со спинки кресла плащ Антона, сую его ему в руки. Потом добавляю портфель, лежащий рядом с плащом: - Мало ли чего они хотят, главное чего они могут! Даже заботливо поправляю ему галстук: - Давай, вперед… Разворачиваю Зимовского лицом к двери: - Вперед, скорей, скорей… Не спать, не спать, не спать! В конце концов, практически выталкиваю его в холл: - Давай, Антошечка, время - деньги. Давай, давай, давай… Надеюсь, пара часов пребывания в относительной безопасности у меня есть. Теперь нужно сделать пару звонков - один в ресторан, заказать столик и пообещать гарантийное письмо на оплату по счету, в «Обломове» у нас завязки и они всегда идут нам навстречу, второй – Аньке, чтобы подстраховала. *** Возвращаюсь к отцу с печальным известием. С огорченным видом он топчется у окна: - То есть, его пока в офисе нет? С довольной физиономией подтверждаю: - Увы, увы… - Слушай, ну а какая-нибудь вероятность есть, что он появится? Чешу затылок - неужели отец хочет дожидаться Зимовского? Это проблема. Кисло пожимаю плечами: - Ну, вероятность-то есть, только боюсь она совсем маленькая. Родной отец, все-таки… - Ну да, ну да… Слушай, Марго, а ты не знаешь в какую больницу положили отца? Блин, если сказать, что не знаю, он же пойдет по офису всех расспрашивать! Приходится выкручиваться: - Я-то знаю, но Антон просил меня никому не говорить. И прячу лживые глаза, делая вид, что поправляю резинку в волосах. Отец принимается уговаривать: - Ну ладно, мы же свои люди. Я же не дядька какой-то с улицы… Ломая пальцы, иду мимо него: - Пап я все понимаю, но … Я дала слово никому, значит, никому! Усевшись в свое кресло, листаю рабочие бумаги c озабоченным видом. Пусть думает, что нам тут не до его досужих разговоров: - Так… Отец вздыхает: - Ясно…Ладно… А потом вдруг срывается в сторону двери. Автоматически вскакиваю, готовая броситься и перекрыть дверь: - А ты куда? Отец машет рукой в сторону холла: - Да я там кофейный аппарат видел. Нет! Выпускать его в свободное плаванье абсолютно нельзя. Тут же нахожу выход: - А не надо, я все сделаю! Я все сделаю. - Ладно, мне не трудно. - Нет, ну ты гость, ну! И потом, есть специально обученные люди. Тянусь к базе за трубкой телефона: - Которые за это деньги получают. Ты какой любишь? -Экспрессо… С молоком, если можно. Прикладываю трубку к уху: - Алле, Люсь, сделай мне, пожалуйста, два экспрессо с молоком. - Маргарита Александровна, извините, но я очень занята и у меня очень много работы. Блин… Сейчас не та ситуация, чтобы расшаркиваться и идти на поводу. Огрызаюсь: - Ну вот, если ты хочешь, чтобы она у тебя осталась, сделай мне, пожалуйста, два экспрессо с молоком! Отец внимательно слушает разговор, и я еще добавляю в голос строгости: - И желательно в темпе вальса! У меня очень важный клиент. Кладу трубку на базу, и отец восхищенно качает головой: - Лихо, хэ… Это ты у Гоши набралась? - Чему набралась? - Ну, интонации… Ух, командир в юбке! - Ну, а как по-другому? Тут слабинку дашь и все! С тебя ноги свесили. Беру со стола один из свежих номеров «МЖ»: - Полистать не желаешь, кстати? Последний выпуск. На обложке дама в купальнике сразу притягивает взгляд и отец усмехаясь и кряхтя, берет номер в руки: - Ну, давай… Все равно сидим. Он усаживается в кресло у стены и раскрывает номер «Мужского Журнала». *** Минут через десять, дверь в кабинет приоткрывается и извне слышится Люсин голос: - Маргарита Александровна, ваш кофе! Спешу ей навстречу – надо перехватить на входе и максимально избежать любопытных расспросов: - Да-да-да, спасибо! Быстренько забираю поднос, но секретарша исчезнуть не торопится, она - сама разлюбезность: - А хотите, я что-нибудь покушать сделаю? Вот что угроза увольнения делает! Пытаюсь закрыть дверь: - Нет спасибо. - А я могу, в принципе, бутербродов нарезать. Упрямое любопытство девицы, заставляет усмехнуться: - Люсь, ну ты же в России родилась? - Ну да, а что? - Я же тебе русским языком говорю: нет, спасибо. Закрыв дверь, возвращаюсь к боковому креслу, где устроился отец. Сняв с подноса для себя одну из чашек, протягиваю поднос с другой: - Вот, угощайся! Тот благодарно ее забирает: - Ага, с удовольствием. Ты знаешь я вообще-то не кофейный человек, но знаешь, иногда как-то захочется. С чашкой в руке направляюсь к своему рабочему месту. Но тут компьютер подает звуковой сигнал и на экран, поверх статьи, выскакивает иконка, сообщающая, что пришло письмо от матери. Там даже виден кусочек текста: «Привет, Марго.… Сегодня я случайно на улице повстречалась с Владом. Ну, помнишь…». Невольно бормочу под нос: - Ох! Только этого не хватало... Отец со своего места подает голос: - Что-то случилось? - А, да так… Письмо пришло. Жмякаю мышкой, раскрывая послание. Содержимое еще больше портит настроение, заставляя фыркнуть: - Капец! Перечитываю продолжение: «Одинокое сердце: … ну, тот, по интернету… Ты знаешь, на меня нахлынуло…». Отец снова любезно интересуется: - Что-то серьезное? - Да так… Ничего, извини…. Я отвечу, ладно? Быстренько! - Ты знаешь Марго, я теперь понимаю, почему Гоша тебя выбрал. Приходится одновременно писать и говорить: - Почему? Набираю: Margo: «Как нахлынуло, так и отхлынет!». Одинокое сердце: «Почему так категорично?». А отец продолжает петь дифирамбы, заставляя прислушиваться: - Ну, ты просто эффектная женщина. Скромно улыбаясь, оглядываюсь: - Семен Михайлович! - Ну ладно, ладно… Что я не могу комплимент невесте собственного сына сделать?! Пишу матери ответ на ее «почему», невольно при этом приборматывая: - Почему, почему… По кочану и по морковке! Со стороны отца слышится недоуменное: - Что? Margo: «Потому что, я видела этого упыря!». Одинокое сердце: «Маргарита у каждого из нас в голове свои тараканы. Влад интересный человек». Отец, тем временем, делится воспоминаниями: - Я в юности таким бабником был… Как Гоша! Пока мать его не встретил. Хмыкаю, оглядываясь на такое признание: - Хэ! И снова пишу: «Он интересный человек для врачей!». Отец выдает новую сентенцию: - Ты знаешь… Это всего лучше лечится собственной женой! Неподражаемое чувство. Так здорово и приятно слышать такое от родителей в адрес друг друга, и я улыбаюсь: - Согласна. - Вообще, мне с Тамарой повезло. От матери приходит: «Марго ты не права». А отец продолжает делиться своими переживаниями: - Для мужика крепкий тыл - самое важное! - Согласна! После таких признаний сам бог велел приписать в чате: «Тамара Ивановна, вас любит ваш муж! И вот тут я права на 100%». И жму кнопку «Enter»: - И все! И закрыли тему! И разворачиваюсь лицом к отцу. Тот сочувствующе кивает: - Что? Достали? Усмехаюсь: - Есть маленько. Особенно Влад. Поднимаюсь из кресла: - Семен Михайлович! Поднимаю свою чашку с кофе, словно чокаюсь с его: - А давайте за нас! Тот вскакивает: - С удовольствием. И мы действительно чокаемся. *** Минут тридцать спустя мой мобильник начинает отчаянно трезвонить. Передо мной на мониторе центральная статья, но приходится прерваться и потянуться к телефону - нужно посмотреть кто там такой резкий. Зимовский! Бросив взгляд на отца, который стоит, насторожившись, возле этажерки со старыми журналами, и листает один из них, прикладываю трубку к уху. Потом все же встаю, отходя к окну: - Алло! В ухо бьет недовольное бурчание: - Маргарита Александровна, я что-то не догоняю во всей этой ситуации. - Какой ситуации? - С переговорами! Они хоть в курсе, когда у них встреча? Походу, терпение у Антоши на исходе. Пытаюсь притушить страсти: - Разумеется в курсе. А что случилось? - Я думал, ты мне скажешь, что случилось! Почему я тут сорок минут торчу в гордом одиночестве? Надо срочно ему что-то наплести! В раздумьях начинаю расхаживать вдоль окна: - Мне кажется, на такие детские вопросы деловой человек вполне способен ответить сам! Наверно стоят где-нибудь в пробке. - А телефоны у них что, тоже в пробках стоят? Вот настырный! Вздыхаю: - Хорошо, я их сейчас наберу. - Да уж, сделай доброе дело. Пока я тут слюной не изошел! Хватаюсь за последнюю фразу: - А ты расслабься! Можешь клюнуть чего-нибудь. В конце концов, там все оплачено. - Кланяюсь в пояс! - Так все! У меня тут своих дел достаточно. Удачи! Захлопнув крышку мобильника, кидаю телефон на стол. Отец вопросительно на меня смотрит, и я оправдываюсь: - Курьеры совсем уже обалдели! Мало того, что катаются за наш счет, так еще и права качают! *** Похоже, пора подключать Анюту. Оставив отца в кабинете, иду в холл перезвонить Сомовой. Оказывается, она уже побывала в «Обломове» и даже переговорила от моего имени с администратором. Судя по всему, Антоша и его успел достать претензиями. Пытаюсь уточнить детали: - И что? Он там не сильно психует? - Как сказать… Грозится карами и закрытием ресторана. - Хм, ну это так похоже на Зимовского. - Ничего, держимся. - Слушай, Анечка, я тебя умоляю – тяните время! - Ну не знаю. Сколько еще? - Я не знаю… Сколько получится. - Ладно, давай. Будем стараться. - Анют, чтобы я без тебя делала, а? - Вот! Цени! - Все целую, пока! Даю отбой. Над ухом вдруг раздается голос Калугина, заставляющий вздрогнуть: - Так! И кого мы там целуем? Отшучиваюсь: - Посла Чехословакии. - Отлично. А если серьезно? Мне сейчас не до флирта: - Андрей, что ты хотел? Калугину вопрос не нравится, и он обиженно бычится: - А что, мне теперь просто подойти к тебе нельзя? Ага, я еще и виновата! Сама перехожу в атаку: - Ты поговорил с Наташей? Андрей стухнув, начинает оправдываться: - Наташа находится в сильнейшей депрессии. Раздраженно сжимаю губы: - Понятно. Калугин продолжает блеять: - Пьет там какие-то таблетки и запивает все это спиртным. Презрительно хмыкаю, проходя мимо Андрея к своему кабинету: - Предлагаю ее пожалеть! Калугин кидается схватить меня за локоть и притормозить: - Марго, ну зачем ты так... В его голосе мУка, но я ей не верю: - Как, так? Просто кто-то обещал расставить все точки еще неделю назад! Многоточие растет и растет, а толку никакого! С обиженным видом Калугин выпаливает: - Клянусь, я с ней поговорю, только нужно выждать удобный момент, вот и все! Бессмысленный разговор… Единственно, что его оправдывает – это моя полная занятость родителями на текущую неделю. Помявшись, покорно вздыхаю: - Ладно, все Андрюш! Ты прекрасно знаешь, что нужно сделать. И пока ты этот узел не разрубишь, тяжело будет всем. И ей в том числе! Извини, мне надо работать. Разворачиваюсь к двери, а вслед слышится беспомощное бормотание: - Марго, это… Но я уже ухожу.