Лучшая подруга

      Умут понял, что повёл себя как идиот, когда девушка окинула его раздражённым взглядом, дала от ворот поворот и прошла мимо, гордо задрав свой симпатичный нос. Он хотел остановить её и попросить прощения, пояснив, что он никакой-нибудь там придурок. Просто последние пять лет он ни разу не был в ситуациях, подобных этой. Ни разу не хотел подсесть к незнакомке и завести с ней разговор. После того, как Лале бросила его, Умут вообще не думал, что его сможет зацепить хоть одна женщина, но вот, он здесь, в Каппадокии, в добровольном изгнании, а девушка, к которой прикипел его взгляд, стоило ей только войти в бар, ушла, скорее всего посчитав его очередным дураком, что пачками ложатся ей под ноги.       — И ты сам в этом виноват, мальчик мой, — грустно выдохнул Умут, а затем прикончил остатки выпивки и тоже пошёл на выход. Пора было возвращаться домой. Дядя и тётя итак, скорее всего, волнуются.       Девушка всё никак не хотела выходить у него из головы. Он вёл машину по тёмным улочкам Ургюпа и вспоминал, как она легко вошла в помещение, улыбнулась темноволосому, хмурому мужчине, который показался Умуту смутно знакомым, и грациозно прошла мимо него, обдав ароматом фиалок. С этого момента его взгляд возвращался к ней вновь и вновь. Он надеялся, что мужчина, к которому она пришла — не её возлюбленный. И, кажется, оказался прав: после приветственного, дружеского поцелуя в щёку между ними ничего не было. И Умут воспрянул духом. После стремительного ухода мужчины, он ещё пару минут смотрел на печальное лицо красавицы, а затем взял пару бокалов виски и пошёл к ней, смутно надеясь поднять ей настроение.       «Поднял», клоун.       Умут тряхнул головой, отгоняя стыдные воспоминания и припарковал машину. Вскоре он уже был дома и пил чай со сладостями, на котором настояла тётя, хотя сам он с большим удовольствием лёг бы спать.       — Мальчик мой, — начала наконец тётя Зехра, когда чай был почти допит. — Я знаю, что ты приехал к нам отдохнуть от работы, но всё же хочу спросить…       Тётушка замялась, отводя взгляд. Она была в курсе того, почему он ушёл в бессрочный отпуск, будучи молодым, многообещающим стамбульским прокурором, чья родословная так и кишела юристами всех мастей. Причиной тому был человек, который покончил с собой. Покончил с собой после того, как Умут добился для него максимального наказания за финансовое преступление. Вина того человека была доказана, но это не помешало скорбящей матери подстеречь Умута у прокуратуры и накинуться с обвинениями, сопровождающимися непрерывными рыданиями. Скорбящую женщину оттащили от Акгюна, она не смогла причинить ему боли физической. Но душевная…       Умут убеждал себя, что он поступил по совести. Поступил по букве закона. Но сумасшедшие глаза плачущей матери самоубийцы всё ещё снились ему по ночам. Поэтому, вопреки уговорам отца, который был главным прокурором Стамбула, Умут подал заявление об отпуске, и в тот же вечер уехал в Каппадокию к дяде и тёте — те давно приглашали. В дороге ему набрала мама и одобрила это решение, а затем уверила, что к его возвращению отец обязательно смягчится при её непосредственной помощи. В этом Умут не сомневался: его мать была очень упорной женщиной, и отец, в конце концов, всегда сдавался ей на милость.       Приезд в Каппадокию смог на время отвлечь Умута от мрачных мыслей и самобичевания и вот теперь, похоже, тётя Зехра собиралась поспособствовать их возвращению, вспоминая о его работе.       Пожилая женщина была полна сомнений — это было видно по её печальному лицу. Умут решил не заставлять её мучиться и улыбнулся.       — Говори, тётушка. И не переживай, я понимаю. Видимо случилось нечто экстраординарное, раз ты решила меня побеспокоить.       — Так и есть, — подтвердил дядя Хасан, заходя в комнату и садясь рядом с ними. — Твоему старому знакомцу нужна помощь. Атеш Гюльсой попросил меня стать адвокатом фирмы. Ему нужен был мой опыт работы с финансовыми вопросами. К сожалению, я не могу ему помочь. Но можешь ты, сынок, если захочешь, конечно.       — Подожди — подожди, дядя! Мы говорим о том Атеше, который дневал и ночевал у вас, когда я приезжал на каникулы в гости? И мы даже пару раз подрались.       — Да. Мы говорим об этом Атеше, — дядя улыбнулся уголком губ.       Умут задумался. Атеша Гюльсоя в детстве он никогда слишком не жаловал, справедливо полагая, что тот оттягивал любовь и внимание Зехры и Хасана на себя. В более старшем возрасте они не встречались, потому что, насколько он знал, Атеш сначала уехал в Стамбул, а потом — в Америку. Умут не мог предположить каким человеком вырос Атеш. Судя по тому, каким был в детстве — мрачным, спокойным, замкнутым и упрямым. И этому человеку требовалась его помощь. Точнее, дяде и тёте требовалось, чтобы он помог их любимцу. Былая детская обида кольнула Умута и тут же пропала.       — Вы сказали ему обо мне?       — Да, — тут же отозвалась тётушка.       — И как он отреагировал?       — Он будет благодарен тебе, если ты возьмёшься за это. — Проговорил дядя. — Единственное, сынок, сначала ознакомься с материалами, а потом уже решай. Возможно, там есть что-то, что пойдёт в разрез с твоими принципами.       Вот это утверждение не сильно понравилось Умуту. Своим принципам он старался не изменять и обычно гордился этим. Поэтому сегодня был здесь, в Ургюпе, разбитый и мечущийся, а не занимался в Стамбуле любимой работой. Нужна ли ему дополнительная головная боль?       Умут собирался было отказаться, но тут увидел, с какой надеждой смотрит на него любимая тётя и глубоко вздохнул:       — Тётушка, ты ведь хочешь, чтобы я принял это предложение?       Зехра тут же смутилась:       — Делай как тебе удобно, мальчик, не обращай на меня внимания! Только… Мне очень хочется, что бы у вас обоих всё было в порядке. И мне кажется, что вы с Атешем можете помочь друг другу.       Умут улыбнулся и потянулся обнять тётю.       — Так уж и быть, любимая моя, я посмотрю, чем смогу поспособствовать господину Атешу.       — Спасибо, сынок! — радостно воскликнула тётя, отвечая на его объятия.       Вот так и получилось, что на следующий день Умут Акгюн подъезжал к компании Гюльсоев, поправляя на ходу немного нелепый галстук, который ему повязала тётя Зехра, потому что «нельзя идти на деловую встречу в джинсах и футболке, сынок!». А что делать, если официального костюма не взял с собой на отдых? Конечно, натягивать наряд с чужого плеча (спасибо кузену) и молится, что не будешь смотреться ужасно. Благо, с костюмом ему повезло: он подошёл и сел идеально, но от старомодного «везучего» галстука дяди Хасана всё же отвертеться не удалось.       В холле фирмы его встретила симпатичная девушка, представившаяся секретарём господина Атеша и проводила в конференц-зал, пообещав, что её босс придёт с минуты на минуту, а сама она принесёт ему чай. Умут остался ждать обещанного, с любопытством оглядывая помещение. В прочем, долго его одиночество не продлилось. Дверь отворилась и в комнату вошла… его незнакомка. В первую секунду она не увидела, как он поднимается ей навстречу, потому что смотрела через плечо на мужчину, который следовал за ней и улыбалась ему. Она продолжала улыбаться, когда повернулась к Умуту и вот тут её улыбка померкла. Это больно укололо.       — Здравствуйте, — поздоровался Умут, не отводя от девушки глаз и протягивая руку мужчине, который обошёл её. Он ожидаемо оказался тем, кто был с ней тогда в баре. И, внезапно, оказался Атешем Гюльсоем. Теперь Умут понял, почему серьёзный спутник красавицы тогда показался ему знакомым.       — Добро пожаловать, Умут, — Атеш крепко пожал его руку. — Познакомься, это — Баде Бакырджи — наш креативный директор. Баде, а это…       — Умут Аккюн. Возможно — ваш будущий юрист, — Умут протянул руку и ей, наблюдая за реакцией девушки.       На мгновение тонкие красивые брови Баде взлетели вверх, показывая её удивление напополам с разочарованием, но она быстро взяла себя в руки и вложила свои тонкие изящные пальцы в его ладонь.       — Добро пожаловать, — немного холодно повторила она за своим коллегой.       — Спасибо, — выдохнул он, пожимая её пальцы, а затем, поддавшись моменту, поднёс её руку к губам, и запечатлел на тыльной стороне ладони Баде быстрый поцелуй. — Надеюсь быть для вас полезным.       Только хорошее воспитание не позволило Баде одёрнуть руку и Умут это видел. Похоже, он совершил очередную ошибку в общении с ней, но теперь это его почему не сильно волновало. Он испытывал азарт, потому что нашёл её. Увидел её вновь. И если останется здесь работать, то будет видеть каждый день. Эта мысль была более чем воодушевляющей.       Эта девушка, всё-таки, сильно его зацепила. И, возможно, с её помощью ему удастся отвлечься от тревожных мыслей. Ну, и, по крайней мере, рядом с Баде ему точно скучно не будет.