Лучшая подруга

      День развода выдался ясным. Атеш проснулся ни свет ни заря, и наблюдал, как начинает розоветь краешек неба, грея ладони о кружку с кофе. На душе у него было неспокойно. Он понимал, что развод — самый правильный выход, что он не нужен Ферайе, что она любит его брата, но сердце всё равно болезненно сжималось. Атеш думал, что после Мелис он больше не сможет испытывать какие-либо чувства хоть к какой-нибудь женщине, но в тот день, когда он увидел Ферайе, идущей навстречу его машине, что-то изменилось внутри него. Сначала это было неистовое желание помочь девушке, попавшей беду и спасти её отца от позора, но потом… Глядя на её нежное лицо, слушая её дивный голос, которым она так часто извинялась перед ним, Атеш осознал, что вновь влюблён. В этот раз всё случилось так же безумно быстро, как и с Мелис: практически с первого взгляда. Возможно потому, что он был бесконечно одинок, даже когда находился в кругу семьи. Возможно, ему просто необходимо было быть нужным, действительно нужным хоть кому-нибудь. Нужно было защищать хоть кого-нибудь.       Терять Ферайе было не менее тяжело, чем терять Мелис. Если бы не поддержка Баде, он бы не справился. Атеш хорошо осознавал это. Ему повезло, что Баде смогла забыть о всех обидах, и вновь стать его подругой. Тем не менее, его мучила совесть, из-за того, что он не смог ответить на её чувства, но Баде ни словом, ни делом больше не показывала, что это ранит её. Атеш надеялся, что так оно и есть. Надеялся, что это было лишь лёгкой влюблённостью и скоро его она встретит человека, который безумно полюбит её в ответ. Баде, как никто, заслуживала счастья.       — Как ты? — спросила она, входя без стука в его кабинет, спустя пару минут после того, как он пришёл на работу.       Бракоразводный процесс был запланирован на два часа дня и пока Атеш решил заняться делами фирмы, чтобы хоть как-то отвлечься от сердечных мук.       — Более-менее, — произнёс Атеш, усаживаясь в свое кресло.       — Хорошо, — Баде поставила рядом с ним большой стакан с кофе из соседней кофейни и тут же положила папку с бумагами. — Давай тогда проведём это утро продуктивно, друг мой.       Кажется она читала его мысли. Атеш улыбнулся и поблагодарил Баде. Та подмигнула ему и отпила из своего стакана, а затем зарылась в бумаги. Атеш последовал её примеру. Но всё же, он то и дело чувствовал, как она бросает на него полные беспокойства взгляды. И от этого у него в груди теплело. Она тревожилась о нём. Это было неимоверно приятно.       За пару часов до слушания, Баде заказала обед, и буквально заставила Атеша поесть.       — Ты не можешь питаться лишь солнечным светом, Атеш. Ты не растение, — ворчливо проговорила она, ставя перед ним тарелку с горячей едой.       — Кто сказал, что я не ем? — так же ворчливо спросил он, упрямо глядя на неё.       Её забота всё ещё была приятна, но от волнения ему совершенно не хотелось есть, а Баде с непоколебимым видом стояла над ним с вилкой в руке.       — Значит, с утра ты всё-таки позавтракал? — ехидно спросила Баде.       Атеш протянул руку за столовым прибором с тяжёлым вздохом:       — Давай уже сюда, мучительница!       Баде довольно ухмыльнулась, передала вилку и, сев напротив, принялась за свою порцию еды. Спустя полчаса она провожала его до машины.       — Ты справишься, — тихо сказала она и подошла поближе, чтобы поправить воротник его рубашки. — Всё будет хорошо!       — Спасибо, — прошептал он ей в свою очередь, мягко перехватывая её руку, и благодарно пожимая.       Она лишь улыбнулась, но в этой улыбке было столько нежности, понимания и поддержки, что у Атеша перехватило дыхание.       «Почему я полюбил не её? Тогда бы я мог обрести счастье.» — мысль проскользнула по краю сознания Атеша и он поспешил запрятать её поглубже. Сейчас было не место и не время размышлять о подобном. И вряд ли когда-нибудь будет.       Конечно, Яман был на суде вместе с Ферайе. Атеш едва заметно скривился: его брат был настолько маниакально недоверчивым, что не решил отпустить свою девушку на встречу с Атешем одну. Даже на деловую встречу.       — Как твоя рука? — с прохладцей в голосе уточнил Атеш.       Они сидели втроём, ожидая, когда настанет очередь Атеша и Ферайе разводиться. Атеш не видел Ямана с тех пор, как отвёз его в больницу с ранением и уехал, уладив все вопросы. Тот выглядел бледнее чем обычно и, то и дело, потирал раненную руку. Атеш позволил жалости закрасться в своё сердце.       — Тебе следовало остаться дома и отдыхать, — заметил он, глядя на младшего брата.       — Нет! Я не хочу оставлять Ферайе наедине с тобой, — сразу набычился Яман.       — Почему? — усмехнулся Атеш. — Разве я причинял ей вред? Я ранил тебя, Ферайе? Унижал? Оскорблял?       — Нет…– тихо, как мышка, пискнула Ферайе.       — В чём тогда ты обвиняешь меня, Яман? — взгляд Атеша сделался жёстче.       — Если бы не ты, то мы бы давно были вместе, — ляпнул Яман после секундного промедления.       Атеш засмеялся. Громко и зло.       — Понятно, Яман, мне всё насчёт тебя понятно. Я не собираюсь ничего доказывать человеку, который очень быстро забывает о извинениях, которые приносил мне пару дней назад. Честно говоря, мне противно даже находится с тобой рядом. Я любил тебя, я считал тебя братом, а ты доказал, что пойдёшь по головам и обвинишь кого угодно, только не себя. Даже когда очевидно, что ты виновен. С этого дня я умываю руки в отношении тебя. — Атеш поднялся со стула, на котором сидел напротив этой парочки.       — Да как ты!.. — взвился на ноги вслед за ним Яман.       — Заткнись, — буднично бросил ему. — Ферайе, мне нужно сказать тебе пару слов. Наедине.       — Она никуда с тобой не пойдёт! — закричал в порыве злости Яман.       — Не пойдёшь, Ферайе? — Атеш посмотрел на жену, которая вот-вот станет бывшей. — Неужели я не достоин такой малости после всего, что для тебя сделал?       — Пошёл к чёрту, проклятый манипулятор!..       — Я пойду. Яман, пожалуйста, не вмешивайся. — Яман удивлённо закрыл рот, но тут же его открыл, собираясь с силами для новой порции крика, но увидел охранника, который с явным неудовольствием на него косился. Он, похоже понял, что ещё немного — и его выкинут из здания, как нарушителя спокойствия. Поэтому ему только и осталось, что бессильно наблюдать за Атешем и Ферайе со стороны, сжимая в немом гневе кулаки.       — Я хотел принести свои соболезнования, — Атеш смотрел на Ферайе взглядом, полным сострадания. — Мне очень жаль, что ты потеряла ребёнка. Я ждал Чечевичку и хотел сделать её счастливой.       — Спасибо, — на лице Ферайе отразилась боль. — Я знаю, Атеш.       — Не смотря ни на что я надеюсь, что ты будешь счастлива.       Атеш говорил правду. Да, Ферайе лгала ему, обжимаясь за его спиной с его братом. Да, не держала своих обещаний. Да, вела себя неосмотрительно, вызывая вокруг всё новые и новые сплетни. Но даже сейчас он продолжал её любить. И считал себя полнейшим дураком из-за этого. Его гордость была уязвлена, но он не мог злиться на Ферайе так же сильно, как на Ямана, потому что его глупое сердце находило ей оправдания. Ферайе виделась ему запутавшейся молодой женщиной в тисках абьюза. Но теперь он знал, что ему не стоит ей помогать. Она должна сама себе помочь. А если нет… Ну что ж, это её жизнь, её ошибки, и ей за них расплачиваться. Он больше не будет к неё лезть, как бы сильно не был в неё влюблён, и как бы не было ему больно её отпускать.       Развод прошёл на удивление легко и быстро. Атеш и Ферайе уверили судью, что не сошлись характерами, а брак был поспешным, ошибочным решением и спустя десять минут Атеш сидел в своей машине, отъезжающей от здания суда. Он кинул быстрый взгляд на зеркало заднего вида: в нём отразились Ферайе и Яман, о чём-то яростно спорящие. Атеш позволил облегчению от того, что это больше не его дело, затопить себя.       «Как всё прошло?» — телефон тренькнул о новом сообщении и Атеш взял его, не отвлекаясь от дороги. Баде написала как раз вовремя.       «Лучше и быстрее, чем ожидалось.»       «Поздравляю)»       «Спасибо) Может, встретимся сегодня вечером?»       «Конечно! Буду у тебя после шести»       «Давай в баре. Я хочу напиться в компании подруги. Как никак, теперь я — свободный человек.»       «Неожиданно, но ок) Скинь адрес»       Атеш улыбнулся, представляя озадаченное выражение лица Баде, отправил ей геометку и отложил телефон. Ему ещё предстояло найти толкового юриста для фирмы. Атеш поехал в исторический центр города. Спустя несколько минут его джип притормозил у красивого старого здания и Атеш, выйдя из машины, направился к нему.       Седой невысокий старик, открывший дверь, тут же заулбался, увидев Атеша.       — Атеш, мой мальчик, сколько лет, сколько зим! — он приветственно распахнул дверь пошире, впуская Атеша внутрь.       — Здравствуй, дядя Хасан, рад, что сумел застать тебя дома на этот раз, — Атеш наклонился и, взяв старика за руку, поцеловал тыльную сторону ладони и приложил её ко лбу.       — Ты уже приходил? — спросил Хасан, провожая Атеша в гостиную. — Зехра, ставь чайник и иди к нам. Смотри, кто здесь!       — Да. Сразу, как только вернулся в Каппадокию. Как я мог не навестить человека, который наравне с дядей Мухсином сделал моё детство хоть сколько-нибудь счастливым?       Дядя Хасан не успел ответить: в комнату маленьким тайфуном влетела его полненькая, деятельная жена.       — Атеш?! Не могу поверить своим глазам! Как же ты возмужал, мальчик! Ну-ка, дай мне тебя рассмотреть!       Атеш рассмеялся и наклонился, позволив женщине положить ладони на его щёки и повертеть его голову в разные стороны, разглядывая его лицо.       — Ты стал просто писанным красавцем! — заохала Зехра. — Да ещё успел жениться! Поздравляю, мальчик мой! Я всегда знала, что вы с Ферош предназначены друг для друга! Жаль, мы с моим стариком не смогли присутствовать на свадьбе: у Эркана родился первенец и мы полгода провели в Стамбуле. Я помогала невестке и успокаивала перепуганного сына. Вернулись буквально на днях.       — Спасибо за красавца, тётушка, — Атеш улыбнулся и поцеловал руку старой женщине. — Поздравляю вас обоих с первым внуком! Простите, что пришёл с пустыми руками!       — Ой, мальчик, какие извинения! Твой приход — лучший подарок. Садись, садись, я сейчас накрою на стол. — Зехра засуетилась, но Атеш остановил её движение руки.       — Прошу, тётушка, не утруждайся ради меня! В этот раз я всё равно зашёл ненадолго.       — Но как же так? — женщина выглядела расстроенной.       — Есть неотложные дела, но обещаю, что в следующий раз проведу с вами целый день.       — Ну, если только приедешь вместе с молодой невесткой, проказник. — Зехра погрозила ему пальцем.       — Боюсь, не получится, тётушка. Мы сегодня развелись. — Атеш сел рядом с Хасаном и опустил голову.       Зехра охнула и прижала руки ко рту.       — Та-а-а-ак, нам точно понадобится чай, старушка, — Хасан успокаивающе похлопал Атеша по плечу и сделал знак жене. Та шустро ушла на кухню.       Атеш не знал, как рассказать всю ту грязь, что произошла с ним, Ферайе и Яманом этим добрым людям, и не сгореть от стыда. Дядя Мухсин был давним другом Хасана и часто приводил маленького Атеша в дом Демиров. Здесь Атеш под руководством Хасана научился играть в шахматы. Здесь впервые познакомился с серьёзными классическими произведениями мировой и турецкой литературы, здесь разговаривал (а иногда и спорил) о морали, праве и чести с Хасаном Демиром, который был известным на всю Каппадокию адвокатом. С его сыном Эрканом они были друзьями детства и периодически созванивались, не смотря на дальние расстояния и разительно отличавшийся образ жизни. Ферайе в этом доме тоже любили. И вот теперь Атешу придётся рассказать правду, глядя в родные лица.       Это оказалось легче, чем он ожидал. Сначала Атеш с трудом подбирал слова, а потом они уже лились из него бурным потоком. Он утаил лишь ту часть, что касалась убийства шофёра, чтобы не вешать этот груз на шею дяде и тёте. Когда он выдохнул и умолк, Зехра бросилась ему на шею и обняла.       — Всегда знала, что из этого Ямана не вырастит ничего стоящего! А вот Ферайе меня разочаровала! — причитала она.       — Пожалуйста, не суди её слишком строго, — попросил Атеш.       — Как скажешь, мой мальчик, но по отношению к тебе она поступила очень несправедливо.       — Я знаю, но не могу её сильно винить.       — Мой сын с добрым сердцем, — наконец подал голос господин Хасан. Он гордостью похлопал Атеша по спине. — Что ты планируешь делать теперь, Атеш?       — Спасти фирму от банкротства, а деда — от долговой ямы, а потом… Потом — не знаю. Скорее всего, вернусь в Америку.       Говоря это, Атеш почему-то подумал о Баде. Смогут ли они дружить на расстоянии? Сможет ли она навещать его в Америке? Эти размышления удивили его самого: Баде, похоже, действительно успела стать весомой частью его жизни. Это одновременно немного пугало и безмерно воодушевляло: Атеш никогда не был открытым человеком и сойтись с кем-то так быстро у него никогда не получалось. Исключения составляли лишь женщины, которых он любил. Но Баде стала его подругой. Лучшей подругой, которую он безмерно уважал. Уважал с самого начала, а теперь, зная, что ей приходится переживать, ещё и восхищался её смелостью и самоотверженностью в поисках правды и возмездия.       — А что ты будешь делать с Вуралом? Он же твой отец… — тихо спросила тётя Зехра.       — Это не так. Дядя Хасан и дядя Мухсин мне большие отцы, чем он. Пожалуйста, тётя, больше не говори так.       — Хорошо, сынок, но какие у вас будут отношения с Вуралом? Исходя из того, что ты рассказал, он хочет видеть тебя рядом с собой! — Неподдельная тревога звучала в голосе дяди Хасана. — А это значит, что приняв его, ты должен будешь окунуться в его тёмные делишки!       — Не беспокойся, дядя, этого никогда не будет. По правде говоря, я подозреваю, что нашёл на него управу. Посмотрим, как пойдёт дело дальше, но сейчас этот змей явно затаится.       — Надеюсь ты прав, Атеш, — кивнул Хасан. — И это не обернётся бедой на твою голову.       — Всё будет хорошо, дядя! — Атеш сжал руку пожилого мужчины в знак успокоения.       — Хотел бы я помочь тебе в этом деле… — Начал Хасан.       — По правде говоря, ты можешь, — перебил его Атеш, накрыв второй рукой тыльную сторону ладони Зехры, которая после его слов стала белее мела. — Не переживай, тётя, я не буду просить дядю Хасана о чём-то опасном или противозаконном!       — Я никогда бы не подумала о таком, Атеш! — возмущённо воскликнула Зехра, но Атеш успел заметить, как тень облегчения мелькнула на её лице.       — Не за чем оправдываться, — Атеш мягко улыбнулся. — Я не хочу доставлять вам лишним проблем. И буду рад, если дядюшка согласится занять роль юриста нашей компании. В особенности — по финансовым делам. Только и всего.       Хасан рассмеялся.       — Только и всего, говорит! Мальчик мой, боюсь, в этом я тебе не помощник. Моё память всё хуже день ото дня и профессиональная хватка — тоже. Я слишком стар для этих дел. Я, конечно, могу взяться за это, но не обещаю блестящего результата.       Атеш сник. Ему было видно, что старик говорит правду и в другой ситуации он убедил бы его, что это дяде Хасану негоже на себя наговаривать… Но сейчас, когда фирма была в состоянии цейтнота, вдумчивый, внимательный и свежий взгляд отличного специалиста был первостепенен.       — Умут может взяться за это вместо тебя! — вдруг подала голос Зехра, заметно повеселев. — Он, как раз гостит у нас. Сейчас вот отправился заново знакомится с Ургюпом.       — Умут? — Атеш помнил это имя и, кажется, помнил человека, который его носил и был близок семье Демиров. Из омута памяти всплыли светлые кудри и лихая улыбка.       — Мой племянник. Вы ещё играли вместе и постоянно дрались, когда он приезжал к нам на летние каникулы. — Нежно улыбнулась Зехра, пускаясь по волнам воспоминаний. — Умутик мог вывести из себя даже такого спокойного парня, как ты, Атеш.       — Да, это он умел, — отозвался Атеш, припоминая товарища по детским играм.       Они были совершенно разными: Атеш был мрачным, тоскливым и максимально спокойным ребёнком, а Умут — веселый, растрёпанный, острый на язык — его полной противоположностью. Такие люди обычно нравились Атешу, что говорить, его лучший друг, Дженгиз Кайя был рубахой-парнем, но с Умутом они так и не могли найти общий язык. В отличие от Дженгиза, Умут был упрямым и не шёл на уступки, прямо, как Атеш.       Интересно, а сейчас Умут Акгюн оставался таким же? Если да, это могло здорово помочь. Только вот…       — Он что, тоже адвокат?       — Ну… В некотором роде. Бывший прокурор, специализировавшийся на финансовых махинациях. — Сказал дядя Хасан, когда Атеш глотнул чая, аккуратно разлитого Зехрой.             Атеш тут же поперхнулся.       — Не думаю, что это — хорошая идея. Дедушка и Вурал очень сильно постарались и вовлекли компанию в программу по отмыванию денег. Я не думаю, что Умут согласится мне помочь, зная это.       — Я думаю, что всё не так плохо, как ты это рисуешь, Атеш, — подмигнул Хасан. — Нужен профессиональный взгляд. Я поговорю с Умутом, он примется за дело, и если его что-то смутит и он решит уйти, то будет держать язык за зубами.       — Ты уверен, дядя? — с сомнением в голосе спросил Атеш.       — Более чем, — серьёзно ответил Хасан.       — Хорошо, — тут же успокоился Атеш. Он привык доверять этому человеку. — Значит так тому и быть. И, мои дорогие… Пожалуйста, пусть всё, что я здесь рассказал не выйдет за пределы этой комнаты!       — Ещё немного и мы обидимся, клянусь Аллахом, Атеш! — возмутилась Зехра, влезая в разговор. — Конечно вся эта история останется между нами. Умут тоже будет знать ровно столько, сколько ты пожелаешь ему рассказать. За это мы ручаемся!       Атеш растроганно поблагодарил стариков, уверив их в том, что нисколько в них не сомневался и не сомневается, просто со всем этим водоворотом лжи вынужден дуть на воду, обожгясь на молоке. Они прекрасно его поняли и не затаили обиду. Отпустили Демиры его только после того, как Атеш пообещал приехать к ним и остаться подольше. Заветный номер Умута Акгюна был забит у него в телефоне, но они с Хасаном условились, что Умут сам наберёт ему после разъясняющего разговора с дядей.       В общем, в бар к Баде Атеш приехал воодушевлённым. Оказалось, что девушка немного опаздывала, о чём и сообщила ему в коротком сообщении, но это ничуть не смутило Атеша: он был в приподнятом настроении и готов был ждать Баде, чтобы поделиться с ней хорошими новостями.       Она влетела в помещение спустя десять минут после его прихода. Остановилась в дверях, высматривая Атеша, а когда увидела — послала обезоруживающую улыбку, и направилась к нему, изящно лавируя между столиками. Атеш смотрел, как Баде подходит ближе, и внезапно осознал, что его подруга была действительно красивой женщиной. Нет, он знал об этом и раньше: красоту Баде невозможно было не замечать, но раньше Атеш не акцентировал на этом внимание. Привлекательность Баде было чем-то само собой разумеющимся и всегда была вне системы координат Атеша. А теперь, глядя как она на ходу снимает лёгкое бежевое пальто и и остаётся в обтягивающем однотонном платье винного цвета, Атеш ощутил странное смущение. Он поспешил отвести взгляд, чтобы она ничего не заметила. Такая реакция смутила его самого и он поспешил вытеснить её из сознания, поднимаясь навстречу девушке.       — Как ты? — в который раз за день спросила Баде, быстро клюнув его в щёку, и внимательно вглядываясь в его лицо.       Атеша тут же окутал волнительный аромат её духов. Он аккуратно положил ладонь на её спину, едва касаясь, и улыбнулся уголком губ.       — Со мной всё в порядке, Баде, — с небольшой хрипотцой в голосе сказал Атеш, не торопясь убирать руку.       — Отлично, — Баде улыбнулась в ответ, но тут же немного помрачнела. Она села на предложенный стул, предварительно закинув плащ на его спинку и повесив сумочку туда же. — Не могу сказать о себе того же.       — Что-то случилось? — забеспокоился Атеш. — Что-то плохое?       — Не совсем, — устало сказала Баде и прервалась, стоило официанту подойти к их столику. Они сделали заказ и лишь после этого она продолжила: –Нанятый детектив нашёл мизерное количество информации по поводу моих родителей. Мой отец, оказывается, родился и вырос в Невшехире. Познакомился с Вуралом в армии, а потом они вдвоём входили в банду местечкового криминального авторитета. В один момент он уехал в Стамбул и о нём долго ничего не было слышно. А потом он вернулся и стал партнёром Вурала по бизнесу, но сразу после вернулся обратно в Стамбул. И на этом всё. Дальше каппадокский след обрывается. О моей матери здесь ничего не было известно.       — Значит нужно разрабатывать след в Стамбуле, — рассудил Атеш.       — Спасибо, Кэп, — невесело усмехнулась Баде. — Я так и сказала сыщику. Но он как-то сразу открестился, ссылаясь на смерть матери жены, из-за которой ему придётся на долгое время уехать в другой регион, чтобы подготовить похороны и уладить дела с наследством.       — Звучит не слишком убедительно, — задумчиво протянул Атеш.       — Вот и я о том же, — убито сказала Баде. — Скорее всего, он испугался, что если полезет в это дело ещё глубже, то дождётся возмездия от Вурала. Ну, Бог ему судья. Он — семейный человек и в первую очередь он думает о родных. Я его понимаю. Но теперь не знаю что делать.       — Я могу помочь. Мой друг работает в полиции Стамбула и он — лучшая ищейка из всех, кого я видел. Я могу попросить его разузнать информацию о твоих родителях.       Баде на секунду замирает, раздумывая о его предложении, и прикусывает губу:       — Это не слишком напряжёт тебя и твоего друга?       — Баде, — предупреждающе протянул Атеш. — Помощь тебе никогда не будет меня напрягать. Ты — моя подруга. Запомни это раз и навсегда. А Дженгиз будет рад развеяться.       — Ничего себе, «развеяться»! Да мы добавим ему работы, — рассмеялась Баде. По её лицу было видно, что слова Атеша доставили ей удовольствие.       Атеш собирался ответить что-то остроумное, но тут на его телефон пришло сообщение. Он извинился перед Баде и потянулся к гаджету, чтобы его прочитать.       В следующую секунду его ладонь, свободная от смартфона, сжалась в кулак.              » Атеш, пожалуйста, помоги! Бора у моего дома!»