Лучшая подруга

      Его жизнь после приезда у Ургюп усложнилась в тысячу раз, но последняя неделя по истине оказалась настоящим ночным кошмаром. Предательство возлюбленной и братьев, ложь матери, поведение деда, который хотел оставить его ни с чем — всё это ранило Атеша, но он стискивал зубы и шёл дальше, потому что не мог иначе. Атешу казалось, что если он остановится, то умрёт от той боли, что причинили ему самые близкие люди. Когда Яман приложил к его лбу дуло пистолета — Атеша даже на секунду накрыло с головой облегчение. Если брат нажмёт на курок, он будет свободен. Он старался не думать о том, что Яман в очередной раз доказал, что для него кровь — водица, и что никаких родственных чувств к нему младший братец не испытывает, хотя Атеш готов был отдать за него жизнь. Атеш думал, что это будет самый страшный удар, но апогей кошмара ждал его впереди.       «Ты — мой сын, Атеш!»       Четыре простых слова, озвученные Вуралом, стали каменной грядой, что придавила Атеша. Уничтожила его. Он отказывался верить: наорал на Вурала и сбежал прочь от мягкого взгляда Бакырджи, в котором плескалась нежность. Нежность по отношению к нему, Атешу — мужчине, который обещал отомстить Вуралу. Атеш мчался домой, до одури надеясь, что мать опровергнет слова его врага, что прижмёт к груди и скажет: «Всё это чушь, сынок!».       Одного взгляда на заплаканное лицо Гюльфем хватило, чтобы Атеш всё понял.       — Как ты могла, мама? —выдохнул Атеш, чувствуя, как его внутренности скручиваются в тугой узел от адской боли. — Как ты могла?       — Атеш, милый, — начала лепетать мать, но Атеш не стал её слушать: развернулся и вышел вон.       Что нового она могла ему сказать? Как могла оправдать эту одну огромную ложь, которая разделила жизнь Атеша на до и после. Атеш не знал. И не хотел знать. Он не сомневался, что Гюльфем никогда не признает своей вины. Не попросит прощения. А слушать её слезливые увиливания сейчас было выше его сил.       Весь остальной день он помнил урывками. Помнил, как отключил не перестававший трезвонить телефон, даже не взглянув на имя звонившего. Помнил, как выехал за пределы города и гнал по пустоши куда глаза глядят, выжимая из машины всю возможную скорость. Помнил, как резко остановился, выбежал из автомобиля и кричал, кричал что есть мочи, уперев руки в колени. Кричал, пока хватало сил. Кричал, пока не охрип от крика. Потом он просто упал на колени и взрывал пальцами землю, стараясь выплеснуть всё то отчаяние, что заполонило его до краёв. Слабый, словно новорождённый котёнок, спустя пару часов он сел в джип и поехал прочь, сам не зная, куда едет, потому что оставаться долго на одном месте было просто не выносимо.       Ночь нашла его на старой смотровой площадке, откуда он любил вечерами наблюдать за городом. Он смотрел на огни, блестевшие внизу, под ногами, и не стирал слёзы, что катились по его лицу. Он был оглушён и так глубоко ушёл в себя, что по началу не понял, что уже не один.       Вместе с ночью его нашла и Баде.        — Что ты здесь делаешь? — хрипло спросил он под её полным беспокойства взглядом. — Тебя отправил Вурал?       Баде села рядом, не отрывая от него взгляда, в котором теперь появилось ещё и любопытство.        — С чего ты это взял?— удивлённо задала вопрос она.        — Ну как же, он решил, что сестре легче будет уговорить брата войти в семью, с которой он не хочет иметь ничего общего. Особенно, когда он знает о моём отношении к тебе, Баде.       Баде выпрямилась, её брови взлетели вверх.        — Кажется, я чего-то не понимаю, — задумчиво протянула она. —Ты хочешь сказать, что…       — Я — сын Вурала Бакырджи. Моя мать нагуляла меня на стороне до того, как вышла за Ахмеда Гюльсоя. И прикрыла этим браком свой растущий живот, — гневно отчеканил Атеш. — Ты разве этого не знала. Отец не сообщил тебе? Тогда почему ты здесь?       Баде пару секунд неверяще смотрела н него, а потом начала смеяться. Она опёрлась одной рукой о него, а другой прикрыла рот, давясь смехом.        — Что смешного я сказал? — холодно спросил Атеш, тем не менее, не делая попыток отодвинуться от неё. Ему показалось, что в её смехе слышались истерические нотки.       — Ничего, прости, — наконец ответила Баде, вытирая влажные от слёз щёки. — Не торопись называть меня любимой сестрой Атеш и ужасаться от того, что тебя хотели на мне женить. Я — не дочь Вурала. Ай да господин Вурал, ай да молодец!.. За два дня потерял дочь и приобрёл ещё одного сына.        — Но как же… — Атеш на мгновение забыл о своём горе, вглядываясь в печальное лицо Баде. — Как так получилось? Я думал…        — Я тоже думала, что «папа» так высоко ценит Бору только потому, что он родился мальчиком, а оказалось, что всё намного сложнее. — Баде вновь начала смеяться. Смех быстро перешёл в рыдание.       Атеш не знал, как ей помочь с этим горем, которое по силе ровнялось его собственному, поэтому сделал то, что хотел бы ощутить сам буквально пару часов назад (и даже сейчас!): обнял её. Баде застыла в его руках и Атеш начал подозревать, что это было не самой лучшей идеей, но затем Баде обняла его в ответ, до боли вцепившись пальцами в его спину, и спрятав лицо у него на груди. Она впервые была так близко к нему с того момента, как оставила лёгкий поцелуй на его щеке, и эта её близость была странно успокаивающей. Её беда была созвучна с его собственной и Атеш с удивлением обнаружил, что после признания Баде ему стало чуть легче дышать. Он уткнулся носом в её пышные волосы и вдохнул сладкий, но не навязчивый аромат её духов. Тяжесть в его груди не казалась уже такой непомерной и убийственной.       Спустя пару минут Баде аккуратно отодвинулась от него.       — Прости, я кажется испачкала твою водолазку, — виновато шмыгнула она носом. — Мне не стоило вываливать на тебя ещё и свои проблемы. Прости и за это. И за то, что была груба с тобой утром.        — Баде, не стоит… — начал было он, но девушка приподняла руку, останавливая его.        — Стоит, Атеш. Я прошу прощения за то, что отнеслась к тебе не по—дружески, обвинив тебя в том, что ты не принимаешь мои чувства…        — Но я действительно воспользовался тобой, чтобы проникнуть в твой дом и очень сожалею об этом! Прости меня! — отчаянно произнёс Атеш, вновь перебив Баде. Та бросила на него внимательный взгляд, а затем улыбнулась уголками губ.        — Только если ты простишь мне мои заскоки. Обещаю, что больше никогда не буду отчитывать тебя за то, что ты ответил мне взаимностью. В конце концов, моя влюблённость — только моя проблема.        — Баде… - грустно протянул он, но остановился, стоило только ей взять его за руку.       — Пожалуйста, Атеш! Для меня это очень важно! Я не хочу тебя терять только из-за того, что мои ожидания по поводу тебя не оправдались. Я все ещё хочу, чтобы ты был моим другом. Моей поддержкой. И хочу быть таковой для тебя. Без задних мыслей и игр за твоей спиной.       —Хорошо. Как ты пожелаешь. — Он сжал её тонкие пальчики.        — Ну что, значит вновь друзья, несостоявшийся братец?— Усмехнулась она.       — Друзья, несостоявшаяся сестричка, — скопировал её ухмылку он.       — А теперь, может найдём местечко потеплее? Я всё понимаю, мы на пороге лета, но по ночам здесь всё ещё холодно. Кажется, я отморозила себе нос. — Пожаловалась Баде, вставая со скамейки. —И там можем спокойно всё обсудить.       — Я не против переместиться в тепло. — Сказал Атеш, следуя за Баде. —Но я не хочу всё это обсуждать. Я хочу напиться и забыться.       От неожиданности Баде остановилась и Атеш тут же налетел на неё. Они смогли удержать равновесие только лишь потому, что у Атеша была молниеносная реакция. Он подхватил Баде за руку, не давая ей упасть.        — Что ты сказал? — благоговейным шёпотом спросила она. — Неужели идеальный мистер Атеш позволяет себе напиваться?       — Ты многого обо мне не знаешь, — улыбнулся ей Атеш уголками губ и продолжил движение к стоянке.        — Но хочу узнать! — воскликнула она и поторопилась за ним.       Они поехали в пустующий дом одной из многочисленных знакомых Баде. Сначала Атеш хотел вернуться в отель, но Баде сморщила носик и отговорила его от этой идеи: как окружающие посмотрят на то, что женатый без году неделя Атеш Гюльсой приведёт в свой номер женщину, не являющуюся его женой? Атеш хотел сказать, что в настоящий момент его совершенно не волнуют досужие сплетни, а потом понял, что это может повредить репутации Баде и согласился, как и согласился на то, чтобы ехать на машине Баде. Она, судя по её словам, не хотела, чтобы он потерялся где-то по дороге и ей вновь пришлось бы исколесить весь Ургюп в поисках него. Квартира оказалась небольшой и довольно миленькой.       Баде стянула с себя куртку, всучила ему в руки и прошла в глубь помещения:        — Повесь куда-нибудь, затем разберись со своей верхней одеждой и проходи в гостиную. Я ̶ на поиски алкоголя.       Атеш и в этот раз не стал ей перечить.       Спустя час они лежали на полу, в отделанной в светлых тонах комнате, со стаканами виски в руках и пялились в потолок, разговаривая о чём угодно, только не о одной большой проблеме по имени Вурал Бакырджи.       Атеш вдруг осознал, что без Баде он мог просто не пережить этот чертовски отвратительный день и что он ошибался: у него был человек, которому он мог довериться. Конечно, он знал её не так давно и между ними за всё это короткое время случилось много всего, но Атеш чувствовал, что он мог положиться на Баде.       И неистово надеялся на то, чтобы на этот раз чуйка его не подвела.