Глава 12
14 марта 2024 г. в 06:22
Наконец наступила зима. Рейна Ичисаки надела теплую зимнюю куртку и, укутавшись в шарф, вышла из дома. На улице деревья были украшены гирляндами, которые сияли разноцветными огнями. Она пришла в любимое старое кафе точно в назначенное время.
«Почему он решил встретиться со мной именно сегодня?» — задумалась Рейна Ичисаки, пытаясь согреть замерзшие руки. Она с надеждой посмотрела в толпу, но не увидела знакомого лица. В кафе было много посетителей, ведь наступило долгожданное Рождество. Рейна снова погрузилась в чтение недавно начатой книги, время от времени поглядывая на часы. Прошло уже двадцать минут.
— Извини, я немного задержался, — сказал Сатору Годжо, протягивая ей букет цветов.
— Спасибо. Я так рада тебя видеть! — с улыбкой она приняла букет и положила его рядом с собой.
— Как у тебя дела?
— Всё в порядке! Я на последнем курсе в медицинском колледже, скоро стану медсестрой, — сообщила Рейна Ичисаки, — Посвятить свою жизнь спасению человеческих жизней — это то, что я решила сделать после смерти Рико Аманай.
Круглый стол в этом кафе был покрыт льняной скатертью с красной вышивкой по краям. Даже фарфоровые тарелки и крахмальные салфетки были такими же, как в ресторане.
— Что желаете заказать? — услужливо спросил официант, подойдя к ним.
— Мне, пожалуйста, чашку кофе с сахаром и сливками и большой кусок шоколадного торта, — сказал Сатору Годжо, просматривая меню. — А также лапшу соба.
— Мне зеленый чай без сахара и рис с карри.
Спустя некоторое время официант принес им заказанные блюда и напитки.
— Сугуру был исключен из магического колледжа и приговорен к смертной казни, — сказал он глухим голосом, когда официант отошел к другим посетителям.
— Почему? Что произошло?
— Он устроил геноцид в деревне во время своей миссии, убив более ста жителей. Даже убил собственных родителей. Я не знаю причины…
— Ты не одинок. Я всегда буду рядом с тобой, — тихо сказала Рейна Ичисаки и положила свою руку на его.
Затем она размешала свой рис с карри, не отрывая взгляда от Сатору, чтобы узнать ему понравится еда или нет. Он взял лапшу палочками, отправил в рот. Через несколько минут он улыбнулся:
— Довольно неплохо!
Она не поверила:
— Серьезно?
Сатору Годжо утвердительно кивнул.
— Тогда дай мне попробовать на вкус эту лапшу.
— Хочешь попробовать? — приподнял он брови, держа японские палочки с лапшой.
— Я возьму чистые палочки.
— Нет, я не дам тебе, тогда попробовать, — отказал Сатору Годжо, придвигая тарелку к себе.
«Столько лет прошло, и он стал таким красивым. Но, в то же время, он совсем не изменился в душе», — Рейна Ичисаки была удивлена таким детским поведением своего друга.
Холодный свет лампы делал черты лица Сатору более выразительными. Его взгляд голубых глаз казался еще нежнее и ярче, и он неожиданно спросил:
— Значит, я могу начать встречаться с тобой?
Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла собраться с мыслями и спросить спокойным тоном:
— Ты говоришь о том, о чём я подумала?
— Ага, — Сатору Годжо слизал с кончика пальца шоколад. — А что, у этой фразы может быть какой-то другой смысл?
— Допустим, мы с тобой начнем встречаться, а потом решим, что не подходим друг другу. И тогда, наверное, перестанем общаться?
Сатору вдруг переменился в лице и посмотрел на девушку с загадочным выражением. Видимо её вопрос задел его за живое.
— Я просто так спросила, — добавила Рейна, пытаясь сгладить ситуацию.
Он спокойно разрезал кусок торта и задал вопрос:
— Считаешь, что я сейчас несерьезен? Не доверяешь мне?
Рейна Ичисаки притихла, но ответила:
— Не в этом дело,!
— Если ты считаешь, что в будущем мы можем расстаться, потому что мы действительно не подходим друг другу, то я не могу заставить тебя встречаться со мной. — Сатору Годжо чуть наклонился, чтобы поравняться с ней взглядом. После паузы уголки его глаз слегка поднялись, а улыбка стала почти дьявольской. — Но если ты согласишься, а потом снова заговоришь о расставании…
— Что будет? — спросила она с тревогой в голосе.
— Видела когда-нибудь меня в гневе? — Сатору Годжо смягчил тон и мягко щипнул её за щёку. — Это очень пугающее зрелище.
— Мне нужно время, чтобы подумать!