По лезвию

Маленькая девочка встала на каток в 3 года и тогда она не могла подумать, что ее ждёт. Сначала подумав ради развлечения это было все. Почему именно фигурное катание? Не знаю, все наши женщины в семье занимались этим видом спорта. Мама и тетя Таня катались вместе в одной группе. Правда Таня переехала выступать за Узбекистан, а мама осталась в Новосибирске. Родив меня, так и не удалось нам побывать на катке вместе с мамой, чтобы я узнала где она выступала, ее любимые места в родном городе. Так как она умерла во времени родов. Моим воспитанием занялась бабушка, она и привела меня в фигурное катание. Я тренировалась под руководством папы тети Тани, у нас получилось выучить двойной аксель, тройной флип, лутц, риттбергер. Но сначала мне приходилось кататься для себя. Бабушка всегда была для меня родным человеком, она приходила на каждое мое соревнование. Всегда поддерживала, чтобы не случилось. Мы с ней всегда смотрели фигурное катание. Что ее выступления, что мамы, смотрев на выступление моей мамы мне стало больно. Из глаз полились слезы. Я ее не смогла увидеть в живую, обнять. Слёзы градом лились из покрасневших глаз, я пыталась отдышаться, но все мои попытки оказались тщетны. Телефон, лежащий на низкой тумбочке рядом с постелью звонил на протяжении пяти минут и не думал останавливаться. На ярких обоях спустя несколько мгновений всплыл пропущенный звонок, но Александра не могла заставить себя ответить. Я была опустошена, выгорела.. как спичка. Я не увижу ее никогда..в живую никогда. Ну почему со мной жизнь поступила именно так? Почему моя мать умерла во время родов? Никто мне не давал ответы на эти вопросы. О смерти матери я узнала, когда мне было шесть лет. Но тогда я все равно показывала сильный характер. Мне 12. Я катаюсь в свое удовольствие. Уже даже ездили с бабушкой и дедушкой в Америку к тете Тане и дяде Роме.Увиделась со своим братом Илюхой Малининым. Он какой-то русский андеграунд, я не знаю. Уже выучил тройной аксель, а я ещё все катаю с двойным. Но мне он сказал «Систер ты почаще приезжай в Америку, я научу тебя делать тройной аксель». С ним тепло, я забываю о всех своих проблемах он хоть младше меня на год, но разумом старше. Вернувшись домой в родной Новосибирск бабушка начала себя плохо чувствовать. Поэтому на лед она уже со мной перестала ходить. Часто стала бывать в больницах, колоть капельницы. А у меня чаще стало нервных срывов и истерик. Писала Илье, что мне плохо, он меня поддерживал, говорил чтобы я писала в любое время. Так и происходило последние три месяца. В один весенний день мы гуляли с моей подругой Евой Зубковой. Все было прекрасно, хорошее настроение, хорошая погода и тренировка выдалась прекрасной. Но мне звонит лечащий врач бабушки и говорит «Саш, твоя бабушка сегодня скончалась в 16:47. Мы не успели..». Прямо перед подругой стояла плачущая я. Сердца разрывались у обоих, было так жаль, хотелось лишь утешить и дать надежду. Но все, что могла сделать Ева чтобы я не разревелась еще сильнее, лишь обнять. Что та и сделала. Крепко прижимая к себе и чувствуя, как ткань намокает и пропитывается чужими слезами. Она сама представляет чувства подруги. Смерть близкого сильно меняет человека. Мурашки бежали от одной только мысли. Родные люди всегда были важны и дороги для Саши, она бы не смогла существовать без них. Пара росинок слез показалась и на глазах Евы. Я ночью очень сильно плакала, меня лишили поддержки. Хотелось кричать и орать во весь голос, хотелось бросить это чертово фигурное катание. Ничего не приносит радости. Ничего и никто, ведь не найдётся такого человека, который смог бы быть рядом, согреть ледяные ладони, заплести длинные непослушные волосы. Нет того, кто смог бы обнимать вечерами и вытирать солёные слезы с щёк, когда грустно. Всем плевать на меня. Так много людей вокруг, но того самого, кажется, не существует. Я потеряла второго близкого своего человека, первого с рождения, второго сейчас. Я всегда буду помнить, бабушкины блины. То как она меня поставила на коньки и радовалась моей каждой победе. Я осталась в Новосибирске одна. Ева переехала в Санкт-Петербург тренироваться в группе у Артура Гачинского. Мне было всего 14 лет, меня либо сейчас в интернат, либо на опекунство тети Тани и дяди Ромы. В Новосибирск приехали мои близкие люди, на похороны надо было сходить. Я опять ревела перед этим всю ночь. В один момент после похорон бабушки мне нужно было с кем-то поговорить. И лучшим вариантом сейчас было обнять свою тетю и поплакаться в плечо. –Сашуль, хочешь переедем в Америку? Я тебя возьму на опекунство. -говорила мне тетя Таня держа за руки меня. –Я хочу побыть ещё в Новосибирске, прости пожалуйста. -обнимаю своего близкого человека со слезами на глазах. –Ничего страшного, моя дорогая. Все будет хорошо. Я рядом. Точнее нет, мы все рядом. -она вытирает мои слезы, я утыкаюсь в плечо. Они стали для нее второй семьей и будут поддерживать всегда. Но для этого ей пришлось пройти еще один этап.